- Собираемся. - Распорядилась Лихо. - Я - за рулём. Алмаз рядом. Только у этих, плюгавых, насчёт горючки пошарьте, если есть чего - тащите. Не пропадать же добру...
Троица без промедления потянулась к осиротевшим внедорожникам, для проведения вдумчивого обыска. Блондинка подошла к Ловкому, воззрившемуся на неё с чётко улавливаемым уважением сильного, к ещё более сильному.
- Ничего за последние сутки странного не было? Не считая сегодняшнего перепляса? Что-нибудь выламывающегося за рамки, непривычного? Заметил чего, нет?
- Ничего. - Чернявый помотал головой с вдохновенной убедительностью, но Лихо и сама видела, что он не врёт. - Не было. Мы ж в Тихолесье, кажется... А что - должно было быть?
- Везучий ты человек, Ловкий, коли тебя пока не затронуло. Должно. И будет. Мой тебе совет - сворачивай лавочку, и дуй поближе к народу. В Суровцы не суйся. Суровцев больше нет. Вчера ещё были - сегодня нет.
- Как?!
- Молча, Ловкий. Всплеск пришёл, когда не ждали. Держи "плескалку" вместо креста нательного, и дальше решай сам. Я тебя предупредила. Если через месячишко ничего не прояснится, значит, на том свете свидимся. Счастливо оставаться. Да, и в Замурино не лезь. Там от населения одни кровавые мазки остались. Хорошо, что лично не видела, ребята поделились...
Она развернулась, и пошла к машине, чувствуя на спине растерянно-озадаченный взгляд чернявого.
Забираясь на водительское место, которое, казалось, ещё помнит тепло тела Германа, Лихо увидела, как Ловкий что-то экспрессивно талдычит брату, делая красноречивые жесты всеми конечностями. Брат сосредоточенно вникал, стараясь не упустить ни единого слова. Потом он быстро побежал к "дзоту", наверняка начиная распихивать по баулам, всё заработанное нелёгким трудом на ниве частного предпринимательства. Спасение - спасением, а барыш бросать не годится.
Лихо повернула ключ в замке зажигания, и спустя полминуты "Горыныч" лёг на прежний курс, держа путь на бывшую первопрестольную. Она могла ничего не говорить Ловкому, уехать, оставив его в неведении относительно происходящего. Но чернявый был абсолютно не виноват в происшедшем, он то, тут при чём? - пускай спасается, как может. Она не могла по-другому.
Но легче не стало. Перед глазами стоял блеск стальной рыбки, неумолимо приближающийся к спине Германа, который скорее всего, так и не успел понять, что умирает... Ведь можно было не заезжать в эту шашлычную, перебились бы как-нибудь. Случайность, нелепая случайность. Одна такая спасла их четверых от неминуемой западни Всплеска, другая, словно отыгрываясь - забрала Знатока. И ничего нельзя было вернуть, поменять, исправить... Так легли карты главного игрока, и тут уже ничего не поделаешь. Но под сердцем всё равно сидела тупая шершавая заноза, беспокойно ворочающаяся от любого воспоминания о только что минувшем.
Лихо бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Книжник сидел, прижавшись лбом к стеклу, и как будто не замечал всех кочек, и трещин, на которых даже великолепно сбалансированного для езды по бездорожью, бронированного монстра нещадно потряхивало, и водило из стороны в сторону.
И снова сосредоточилась на езде, благо что дорога стала сущим наказанием - немного зазеваешься, и останешься без колёс.
"На таких трассах, в преисподней лихачи, и вся остальная братия, не нашедшая компромисс с правилами дорожного движения, на потеху чертям гоняет... - Лихо ловко объехала выбоину, которую мог оставить лишь налакавшийся первача тиранозавр, после чего пытавшийся отплясывать "сударыню-барыню" изо всех своих тиранозаврьих силёнок. - На спорткарах, без тормозной системы...".
Встречных машин больше не было, что не особенно удивляло, даже принимая во внимание то, что ещё три с лишним десятилетия назад, трасса носила название федеральной. Но, хрен его знает, что могло стрястись в других районах Материка за последние сутки... Было бы наивным считать, что все беды в одночасье рухнули лишь на многострадальные Суровцы, а в остальном, прекрасная маркиза - везде тип-топ, везде тип-топ. Ну, и - конечно же, ни для кого не было секретом, что во времена Сдвига, механизм, имеющий двигатель внутреннего сгорания - это более чем роскошь. Потому что горючка, стояла вторым пунктом в списке жизнеобеспечения, сразу после оружия и боеприпасов. Который она, неизменно делила с едой.
Машины, как правило, имелись у серьёзных группировок, вроде суровцевской. К какому виду жизнедеятельности склонялись эти группировки - особой роли не играло, главное, что они представляли собой реальную силу, способную на решительные действия, с помощью которых можно было обеспечить приемлемое существование в окружающей среде. Неважно - был это чистый криминал, или мирная политика. "Мирная", конечно же, сугубо в тех рамках, в которых позволяло удерживаться нынешнее мироздание, никоим образом не заточенное под расцвет либерализма и демократии. И успешная добыча топлива, была одной из задач, для положительного решения которой одиночки, и мелкие, "дикие" криминальные формирования, за редчайшим исключением - не годились. Только серьёзная сила, имеющая в своём активе всё необходимое для приобретения, и безопасной транспортировки горючки, к месту проживания. Нет, конечно же, автолюбители всех мастей могли иметь четырёхколёсного друга, вот только всё горести и хлопоты, связанные с его содержанием, и передвижением на нём - ложились исключительно на них самих. Любишь кататься - люби и от беспредельщиков отбиваться... Положение кое-как выправляло то обстоятельство, что после наступления Сдвига - не только горючка, но и многие другие вещи - приобрели (согласно каламбуру), свойства - сохранять свои полезные свойства, в несколько раз дольше, чем это было до новой реальности бытия. Еда могла храниться в пять, шесть, семь раз дольше, чем раньше. Одежда изнашивалась гораздо медленнее, металл ржавел ещё более неторопливо: и так далее, и тому подобное... Никто не забивал себе голову, почему произошло именно так, а не эдак. Подавляющее большинство мнений на этот счёт, выглядело согласно распространённой поговорке - "С паршивой овцы - хоть шерсти клок". Тем более что на этом, почти все полезности, принесённые катаклизмом - исчерпывались. Была ещё кое-какая мелочёвка, но своими позитивными качествами, никоим образом не перевешивающая весь тот бардак, учинённый Сдвигом.
В багажниках "Антары" и "Патриота" нашлись две с половиной канистры горючки, самым законным образом перекочевавшие в грузовой отсек "Горыныча". Что позволяло чувствовать себя немного увереннее, на ноготок, на самую чуточку, но всё же...
- Что дальше будем делать? - Алмаз разорвал тягучую завесу молчания, выглядевшего как последняя дань Герману. - Проводника будем искать, или в омут головёнками? Можно, конечно, как Знаток вчера предлагал - спиритическое блюдечко вместо навигатора приловчить, и переть - где буром, где - аллюром, а где - не дыша, и не пукая. Есть мнения?
- Есть мнение - доехать до златоглавой. - Лихо выехала на ровный участок дороги, радующий глаз своей изрядной протяжённостью, и притоптала педаль газа. - А там поглядим, покумекаем... Пылится у меня в заначке одна идейка, отнюдь не убогая, нет... Глыба, конечно же, что касается связей - был сущий кладезь, но кое-что и мне перепало. Есть один человечек, как Герман давеча изволил высказаться высоким штилем - из государственных. Не сошка-пристебай: важняк, тяжеловес. Андреич мне недавно задвигал, что тяжеловес этот снова хочет всё в кучу сгрести. Собиратель земли русской, ага... Не то, чтобы идея плоха, нет. Только времени на её воплощение, как показывают последние изменения действительности - нема совсем. Тридцать пять... ну ладно - четверть века, всё разваливалось, и уж за месяц - точно назад не склеить. По идее - мы ему сейчас, как козырной туз из рукава, не меньше...
- А он тебя точно помнит? - Шатун с сомнением поглядел на Лихо. - Когда ты в последний раз там была? Года полтора-два назад, не меньше... Если он по кадык весь в трудах державных, то где гарантия, что ты у него из головы не выветрилась?
- Да помнит! - Лихо иронично улыбнулась. - Он за мной в прошлые разы пытался приударить со всем старанием. Уже вроде в годах, но ба-альшой любитель сладенького, особенно таких редких экземпляров, вроде меня. Не за деловые качества, а за то, что я вся из себя натуральная блондинка. Если бы вы только знали, что он мне сулил за то, чтобы я в стольном граде осталась, у него под любвеобильным крылышком. Только, куда ж я, без вас, обормотов? - да, и не нужны мне его карамельки... Должен он меня помнить, а уж Андреича - и подавно. Он через него примерно месяца три назад мне приветик передавал. Всё не оставляет надежды воспользоваться моим девичьим легкомыслием, старый развратник. Но, если подходить глобально - человечище серьёзный, без отталкивающих огрехов. Растолкуем ему расклад, глядишь - чем-нибудь обрадует. Ковровую дорожку до Байкала, конечно же - расстилать не кинется, но без подмоги не останемся. Такие вот перспективы...
- Что бы мы, без тебя делали?! - Алмаз широко открыл глаза, с преувеличенным умилением глядя на блондинку. Потом хмыкнул, и подмигнул уже без кривляния. С некоторым облегчением, которое обычно присутствует после появления чётких ориентиров в пространстве.
- А вы что, были бы способны без меня что-то сделать? - Так же преувеличенно изумилась Лихо. - Ну, кровохлёбу яйца оторвать - это я согласна, даже при условии, что нет у него никаких яиц... Но ещё что-нибудь? Без меня? Шутить изволите, господин юморист... Причём - насквозь неудачно!
Они весело расхохотались, даже Книжник бледно улыбнулся, возвращаясь из того мира, в котором были живы все.
"Горыныч", управляемый твёрдой рукой, поглощал расстояние, приближаясь к первой точке их маршрута. За окнами мелькали давно и прочно заброшенные поселения в пять-семь безнадёжно покосившихся домишек, и лес, лес, лес. Проехали Любань, Крестцы - от которых осталось что-то невнятное, выглядевшее красочной декорацией к состоявшемуся Апокалипсису. Что, в принципе - недалеко ускакало от истины. Впереди, лежала бывшая Валдайская заповедная зона.
- Путешествие из Петербурга в Москву - вещь довольно утомительная, доложу я вам... - Лихо старательно объехала упавшее, и перегородившее половину дорожного полотна, дерево. - Хорошо ещё, что никакие зяблики, вроде "зубоскала", под колёса не норовят сигануть: атмосферу дружеского вояжа испоганить. Ч-чёрт... кажется, накаркала. Точно. Накаркала. Держитесь!
"Горыныч" резво прибавил в прыти, хотя дорога в данной точке, не располагала к скоростному режиму. Впереди замаячили несколько долговязых силуэтов, передвигающихся быстрыми, очень необычными скачками. К бабке не ходи - существа мчались навстречу внедорожнику, смешно взмахивая тонкими, гибкими, суставчатыми верхними конечностями. Это были, не только что упомянутые Лихом "зубоскалы". Это были "гуттаперчевые мальчики", и осознание этого факта ни принесло никакого облегчения. Напалм, кинжального огня - не слаще.
Через несколько секунд Алмаз сосчитал поточнее - "гуттаперчевых" было пятеро. Пять подвижных фигур, двигающихся как будто на многочисленных шарнирах, то припадая к земле, то снова вырастая в полный рост, достигающий примерно двух с половиной метров. Алмаз глядел на них с холодной яростью - стрелять было бесполезно, "Горыныча" трясло, пусть не как эпилептика на вибростенде: но - довольно непрерывно. А у каждого дара, всё же есть свои пределы - в такой обстановке скорее можно совершить нечаянное самоубийство, попав дулом себе в рот, чем в цель. К тому же, у "гуттаперчевых" была одна особенность: одной пули, для полного и законченного отдыха от мирских забот - им было маловато. Как минимум три: и при условии, что каждая должна сидеть точно в определённой точке организма. Иначе - махровый бесполезняк, и пустая трата патронов. Сейчас можно было думать только об одном - как прорваться, оставив "гуттаперчевых мальчиков" позади. Или воплотить в жизнь что-то вроде садистского стишка. "Едет мальчик на машине, весь размазанный по шине...". Но, это уж - как повезёт им. Или - не повезёт "гуттаперчевым".
Сзади довольно сдержанно матерился Шатун, доходчиво разъясняя всем, как прихотливо, интенсивно, и с какой частотой, он видел родительницу шарнирных спринтеров, на широко известной области мужского организма.
Если бы "гуттаперчевых" было один-два, вопрос бы не стоял так жёстко - Шатун без лишних треволнений в очередной раз исполнил бы свой коронный "Танец с тесаками". Но тварей было пятеро, и по скорости они немногим уступали громиле. Плюс - их просто феноменальная гибкость, за которую они и получили своё прозвище. Завершали список - полное отсутствие страха перед любым противником, и владение какой-то техникой моментального воздействия на сознание. За один пристальный взор, делающей любого профессионального костолома и головореза, не вреднее плюшевой божьей коровки. Потом в ход шли мелкие, острые клыки, которыми была полна пасть любого из существ. Такой вот дерьмовый цирк, граждане!
- Какого хрена на том заводе, на котором вас лепили, не водилось бракоделов! - Лихо накручивала руль, бросая "Горыныча", то влево, то вправо. - Что ж вы такие шустрые-то...
Конечно, при закрытых окнах внедорожника, пробраться внутрь было довольно проблематично. Но даже простое присутствие чужеродных организмов на крыше, или на капоте "Горыныча", не прибавляло уверенности в будущем. А твари они были цепкие, способные держаться на практически любой поверхности, не прилагая основательных усилий.
- Я-то думала, что Сдвиг уже ничем нас не порадует... - Блондинка, яростно сверкая глазами, притоптала педаль газа, но тут же сбросила скорость - дорога была самая препохабная, не располагающая к скоростным заездам. - Но ведь нет предела совершенству. И ведь разминуться никак не выйдет, бля... Сдали пикового туза к одиннадцати! Сука!
"Гуттаперчевые мальчики" поравнялись с внедорожником, Лихо попыталась отправить одну из долговязых фигур под колёса, но безуспешно. Создания Сдвига взвились в воздух, пластично, даже с какой-то ленцой явного превосходства. Два "гуттаперчевых" приземлились на капот, закрывая обзор. Остальные, судя по всему - облюбовали крышу "Горыныча". "Хамелеоны" у всех членов команды неторопливо замерцали, сообщая о том, что люди и так прекрасно знали.
- П-пш-шёл отсюда! - Рявкнул Алмаз, впрочем, без особой надежды на то, что его послушаются, и с виноватым видом покинут занятую территорию. Ближний к нему "мальчик", незамедлительно оскалился, показывая внушительный набор, мелких, игольчатых клыков. Алмаз, старательно отводя взгляд от выпуклых, мутно-зелёного цвета глаз "гуттаперчевого", кое-как продемонстрировал ему тушку "Калаша", но тварь оскалилась ещё более угрожающе, словно понимала, что стрелять в такой тряске - всё равно, что ходить по большой нужде, стоя вверх ногами. Может кончиться если не трагично, то довольно конфузливо.
Алмаз бессильно выругался, глядя через лобовое стекло. Выход из ситуации был только один. Ехать, не обращая внимания на неожиданных, хотя и очень нежелательных попутчиков. Вреда от них, в их нынешнем положении, было не больше, чем от комаров, точно так же сидящих на стекле. Если, конечно, в свете последних событий, они не вдруг не обзавелись какими-нибудь дополнениями, вроде тех, что позволяют разрезать бронебойное стекло. Вроде супер-алмаза. Всё может быть...
- Хреновый каламбур получится! - Алмаз непроизвольно озвучил пришедшую в голову мысль. И Лихо, продолжающая сосредоточенно управлять "Горынычем", не давая ему прочно засесть в подходящей для этого ямине, с кратким удивлением покосилась на боевого товарища.
- Ты что это?
- Да так, нахлынуло... - Отмахнулся Алмаз. - Рули, давай. План не созрел?
- Какой тут план! - Лихо остервенело крутнула "баранку", ещё немного сбавив скорость. - Едем, состязаемся - кто больше матюгов сложит на эту напасть... Главное - чтобы обзор уж совсем не заслоняли. А то "Горыныч" у нас, всё-таки, вопреки канонам - не летает, засядем ещё на брюхе. Рыдай потом наперебой. Угораздило меня родиться в это нескучное время...
Долбанные "гуттаперчевые" продолжали щерить пасти, уверенно прилипнув к "Горынычу". Лихо тоже старалась не встречаться с ними взглядом, дабы избежать лишних трудностей. Нельзя сказать, чтобы многосуставчатые с полвзгляда подчиняли жертву своей воле: требовалось две-три секунды на установление полного контакта. Которые Лихо никоим образом не собиралась давать, рыская рассеянным взглядом туда-сюда, и при этом, не выпуская дорогу из-под контроля. Сидящий с её стороны "гуттаперчевый" не терял надежды встретить её глаза: на нужный ему, временной отрезок.
Выглядело это, как не доведённая до ума, игра в "гляделки", в которой одна из сторон категорически отказывается принимать прямое участие.
Лихо приходилось нелегко. Вольготно расположившиеся на капоте "мальчики" загораживали примерно три четверти обзора, мешая уже не на шутку. Один раз, внедорожник качественно повело вбок, грозя на корню пресечь дальнейшее комфортное передвижение: Лихо успела сманеврировать, поддав газу, и бронированный монстр вынес команду на более-менее приемлемый путь.
- Едем, как фекалия на колёсах! - Шатун, с тревогой наблюдающий за дорожными виражами Лиха, треснул кулаком по сиденью. - Только вместо помойных мух - другое паскудство облепило. А мы внутри, в бледном виде. Сидим, как глисты - не высунуться, ни возразить! Может, мы их всё-таки - того? А, Лихо? Тормозни, а? Понимаю, что дурость, но ведь сил никаких нет, дальше смотреть - как это пособие по нереальному прогибу, вместо пупсика на капоте скалится.
- Не сейчас... - Сквозь зубы процедила Лихо. - Погодь чуток, сейчас местечко поровнее пойдёт, придумаем чего-нибудь. Мне самой это единение с этими пассажами Сдвига уже осточертело... Потерпите. Недолго осталось.
Минут через десять, ползущий с максимальной черепашьей скорость "Горыныч" выехал на почти девственно ровный участок. Который, как помнила Лихо, простирался без малого - до самой златоглавой. Внедорожник взревел мотором, прыгнул вперёд - Лихо разгонялась, и резко тормозила, пытаясь заставить группу сопровождения покинуть капот и крышу.