Через подставных лиц были куплены свидетели. Еще ранее, до обнаружения трупа Евгении, в ее квартиру были подброшены вещи Тверской, которые бандиты раздобыли при последней попытке наехать на нее в родительском доме. Тогда один из громил впопыхах прихватил сумочку с разными дамскими штучками, забытую Анной. Теперь же эти так называемые вещественные доказательства оказались в игре.
Запуск этого плана знаменовал собой начало еще более активной фазы давления на Тверскую. Теперь она, по сути дела, была объявлена вне закона.
25
Алиев расслаблялся в элитном бильярдном клубе. Ему, постоянному клиенту, здесь был зарезервирован отдельный кабинет. Из всех бильярдных игр кавказец больше всего любил «американку». При наличии свободного времени он мог играть в нее бесконечно. Под этот ритм волей-неволей подстраивались его подчиненные. Ведь именно они чаще всего были его соперниками по игре.
Вот и сейчас один из этих громил старался с усердием катать шары. Именно так, с усердием! Резван не терпел игры в поддавки и заставлял своих быков выкладываться полностью. Ему не была интересна игра как таковая.
Вору в законе требовались отчаянные соперники, способные показать себя. Вот и получалось, что в жизни громилы Резвана и слова поперек его воли сказать не могли, а в игре делали все возможное, чтобы победить босса.
Правда, одолеть его было не так просто. Чаще всего выигрывал он, причем блестяще. Естественно, Резван радовался победам, но при этом всегда хвалил своих соперников за стойкость.
Вор выиграл у подчиненного очередную партию, разрешил ему перекурить, сам же тем временем взялся за мобильный телефон. Настроение у него было неважнецким. Именно поэтому он и пытался расслабиться, поднять тонус. Однако получалось не очень. Его донимала одна и та же мысль, сверлящая мозг.
Алиев не первый раз за день набирал этот номер. Однако абонент все время был либо недоступен, либо не поднимал трубку. Вот и на этот раз ответа на вызов не последовало.
«Что он там себе думает? Все равно же достану!» — недовольно подумал кавказец, готовясь к новой партии в бильярд.
Минуту спустя он уже орудовал кием, был увлечен игрой. Но даже на пике азарта его не оставляло чувство недовольства.
Резван прицеливался, чтобы удачно ударить кием по шару. В этот момент его мобильник заработал. По мелодии вызова он сразу понял, кто ему звонил. Это был тот самый абонент, с которым Резван безуспешно пытался связаться в течение дня.
— Ну, неужели! Решил наконец-то снизойти и до меня, сука! — вырвалось у него из уст то, что реально накипело на душе.
Громила, игравший с ним, держа в руках кий, отошел в сторонку, чтобы не мешать важному телефонному разговору. При этом он отчаянно пытался сделать вид, что ничего такого не слышал. Мол, все это его совершенно не заботит.
Сам же Алиев не обратил на него никакого внимания и нажал на заветную кнопку принятия вызова.
— Ты что же, скрываешься? — вместо приветствия спросил он, выслушал явно грубую тираду в ответ и продолжил: — Послушай, что это за чертова фигня такая пошла насчет вдовы? С какого перепугу все это вдруг закрутилось?
Собеседник стал что-то долго и дотошно объяснять. Слушая его, кавказец менялся в лице, причем, мягко говоря, не в лучшую сторону. Он мрачнел и зеленел от злости и негодования.
Наконец вор не стерпел и громко рявкнул:
— Да я все это уже слышал! И видео на сайте пресс-центра просмотрел полностью, от заставки до заставки. Некоторые моменты даже по нескольку раз крутил, чтобы попытаться понять, как такое вообще могло кому-то прийти в голову. Скажи мне на милость, что это за бред сумасшедшего?! Какое отношение имеет Тверская к гибели этой шлюшки с подтанцовки?! Все же белыми нитками шито. Кого ты собрался наколоть? Если меня, то ошибся. Если всю страну, то ты просто дурак набитый. Журналисты начнут копать. Найдут все нестыковки. Не сегодня, так завтра вся страна будет сочувствовать оклеветанной вдове. Мало того, что все эти версии, брошенные в народ, — чушь собачья. Они вообще ни в какие ворота не лезут. Ты уже вообще нюх потерял. Охренел вконец! Но это не будет продолжаться вечно!
Его собеседник тоже завелся и реагировал на слова вора крайне резко. Более того, он даже стал угрожать Алиеву. Глаза кавказца налились кровью.
— Это я-то пожалею?! — воскликнул он. — Смотри лучше, чтобы тебе самому жалеть не пришлось, гнида! Не только за этот цирк, но и за то, что ты вообще на белом свете когда-то появился! Я вижу, ты спишь и видишь войну со мною. Так знай же, сука, что будет тебя война! Такая, что тебе придется молить о пощаде, стоя на коленях. Но ни я, ни кто-то другой слушать тебя не станет! Это я тебе обещаю!
Он даже не стал выслушивать ответный поток горячих слов, не желал утруждать ни свой слух, ни разум. Все и так было предельно понятно. Вор нажал на кнопку сброса, спрятал мобильник, взял кий и ударил по шару настолько сильно, что тот вылетел со стола и упал на пол. Громила быстро поднял его, положил обратно на стол и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Собирайся. Уезжаем отсюда. У нас появились серьезные дела, — едва ли не пуская из ноздрей пар, проговорил разозленный Резван.
Браток давно знал своего босса, был свидетелем не одного приступа злости, одолевавших его. Но в этом случае Резван явно превосходил самого себя. Громиле казалось, что если бы сейчас в кабинете находился недавний телефонный собеседник Резвана, то тот наверняка сломал бы бильярдный кий о его голову.
26
Анна дожидалась возвращения своего спутника из Москвы. Делать ей особо было нечего. Не грядками же заниматься! Анной овладело настроение, весьма располагающее к творчеству. Нахлынуло вдохновение, и женщина постаралась не упустить время.
Она сидела с гитарой за столом. На нем лежали тетрадка и шариковая ручка. Это богатство нашлось в серванте. Вдова не раздумывая приватизировала их. Она пребывала в полной уверенности, что неуловимый хозяин дачи за это на нее ничуть не обидится.
Окно, выходившее во двор, было открыто. Свежий воздух запросто проникал в дом, создавая легкий сквозняк. Страницы тетрадки то и дело шевелились, даже перелистывались. Однако Тверская удерживала их или возвращала в исходное положение.
Она часто обращалась к тетради и ручке, дописывала песни, не оконченные ранее, шлифовала слова, оттачивала мелодику. Анна радовалась каждому новому образу, музыкальной находке, неожиданному решению. То, что получалось в результате ее трудов, выглядело не так уж и плохо. По крайней мере, такого мнения придерживалась сама Анна.
Некоторые моменты казались ей очень удачными. Вместе с тем она прекрасно понимала, что находится в плену собственного субъективного мнения. Реальную оценку своим творениям Анна дать не могла.
Но как можно было здесь, на даче, получить чью-то профессиональную и беспристрастную оценку? Кто мог точно сказать ей, на самом ли деле у нее получилось что-то хорошее? Не для соседей же наигрывать и петь. Тем более что светиться было нельзя. Анна доверяла Денису, но все же опасалась, что он скорее засыплет ее подбадривающими комплиментами, нежели даст настоящую оценку этим песням.
Аня не знала, что делать. Она никак не могла унять этот творческий зуд. Ей неимоверно хотелось с кем-то поделиться результатами своей работы.
Забыв обо всех мерах предосторожности, Тверская выпросила мобильник у соседа, которого пару раз видела прежде, и без колебаний позвонила аранжировщику, с которым работал еще ее покойный супруг. Анна быстро объяснила ему, в чем дело, и стала напевать одну из своих песен.
Тот сказал, что ему нравится. Однако голос его был каким-то напряженным. Будто что-то мешало ему нормально общаться.
Вдова не могла и подумать, что напряжение этого человека было связано с версией о причастности Анны Тверской к убийству, озвученной в СМИ! Он же никоим образом не стал намекать на это, выслушал другие песни и опять же сказал, что они ему понравились.
Аня поблагодарила его. Напряженность аранжировщика она списала на то, что у него могло быть плохое настроение. Женщина, довольная похвалами, продолжила работать над другими песнями. Этот творческий порыв трудно было остановить и контролировать.
За этим занятием ее и застал Денис. Анна была настолько увлечена своим делом, что даже не заметила, с каким хмурым видом Карбалевич вошел в дом.
— Как дела? — спокойным тоном спросил он.
— Да нормально все, — с улыбкой проговорила Аня. — Вот пару песен доделала. Знакомому аранжировщику они очень понравились.
— Что?! Кому?! — воскликнул совершенно ошарашенный Карбалевич, догадываясь, что женщина все-таки натворила глупостей.
Она вздрогнула, виновато посмотрела на Короба, но ничего не сказала.
Она вздрогнула, виновато посмотрела на Короба, но ничего не сказала.
— Ты звонила этому аранжировщику, да? — не успокаивался Денис.
— Да. Извини, пожалуйста. Я должна была получить уверенность в том, что иду правильным путем. А то мало ли чего я тут насочиняю, а оно окажется никуда не годным барахлом.
— Аня, я же тебя просил!.. Как же можно быть такой беспечной? — негодовал Карбалевич. — Теперь нам нужно срочно собирать манатки и уматывать отсюда порезвее. Наше местоположение очень быстро вычислят по мобильнику.
— Так я ведь не со своего мобильника звонила! — Анна искренне не понимала, почему им теперь грозит опасность. — У соседа одолжила. Или ты думаешь, что его телефон тоже может прослушиваться?
— Нет, я уверен в другом, — терпеливо отвечал тот. — В том, что сейчас на прослушке находятся все твои вероятные контакты. Так что твой звонок этому аранжировщику уже засекли. Поэтому нам нужно торопиться. Полагаю, что очень скоро сюда наведаются гости, которых нам видеть совершенно не обязательно.
Он осознанно не стал рассказывать Анне о том, что услышал по радио. Но и того простого аргумента, который озвучил Денис, ей вполне хватило, чтобы осознать свою ошибку. Она еще раз виновато посмотрела на своего товарища по несчастью, тихо извинилась за непродуманное поведение и начала собираться.
Денис стал ей помогать. Вещей у них было не так уж и много. Все-таки на даче в свое время им пришлось зависнуть без предварительной подготовки. Поэтому сборы много времени не отняли.
Карбалевич отнес сумки в джип. Вдова закрыла дверь дачи на замок, а ключ потрудилась оставить там, где просил хозяин. Затем она быстро последовала за своим боевым товарищем. Его уже вполне можно было называть так.
Анна поймала себя на этой мысли, и тревога снова заполнила ее сердце. Ей казалось, что опасность может таиться за каждым углом. Она вспомнила, как это было во дворе родительского дома, когда вооруженные громилы шастали между развешенных простыней. Женщина изводила себя мыслями о том, что и сейчас откуда-то могут выскочить такие же парни и довести дело до печального конца. Тем более что здесь, на дачном дворе, спрятаться было негде.
Короб видел ее растерянность и испуг, поэтому попытался успокоить Анну:
— Да ладно тебе волноваться. Все будет хорошо.
— Я так хочу тебе верить, Деня, — проговорила она в ответ, садясь в машину.
— Так и будет, — с уверенностью заявил Карбалевич, отметив про себя, что спутница впервые назвала его имя в такой вот уменьшительно-ласкательной форме.
Он нечаянно поймал себя на мысли о том, что так его никто не называл уже лет пятнадцать. Было в этом имени, произнесенном женщиной, что-то трогательное, трепетное. Трудно сказать, что послужило причиной для подобного восприятия. То ли сама форма имени, то ли голос, произнесший его как-то по-особенному.
Денис отметил это странное ощущение, сел за руль и завел двигатель. Нужно было как можно скорее уехать не только из этого дачного поселка, но и вообще из района.
Многие наверняка растерялись бы в схожей ситуации, но только не Карбалевич. Он сумел на ходу прикинуть возможные варианты отхода и выбрать тот, который виделся ему самым подходящим в таких условиях.
Военное образование все-таки сказывалось. Офицерская служба давным-давно оказалась в прошлом, но навыки в области стратегии и тактики у Дениса все же остались. Они очень серьезно помогали ему.
Правда, в данном конкретном случае Карбалевичу приходилось принимать решение вслепую. Он не знал, с какой стороны может появиться противник, но здесь в ход пошла самая элементарная логика.
Короб имел веские основания считать, что враг находится в Москве. Это означало, что въехать в дачный поселок его противники должны были со стороны столицы. Денис полагал, что в сложившейся ситуации противнику было не до хитрости и каких-либо обходных маневров. Как вскоре оказалось, в своих расчетах и предположениях он ничуть не ошибался.
Бывший офицер выехал со двора и сразу же взял курс в направлении, противоположном московскому. Едва он успел увести джип на край поселка, как на дальней его окраине появился микроавтобус. Заметить его было немудрено.
Карбалевич взглянул в зеркало заднего вида и фыркнул. Сомнений быть не могло. По поселку ехал тот самый микроавтобус, который однажды уже преследовал джип вдовы на подмосковной трассе.
Благодаря своему мастерству и удачному стечению обстоятельств Коробу тогда удалось уйти от преследования. Возникал вопрос: удастся ли повторить это теперь?
Аня была полна уверенности в том, что все получится, а ее спутник тем временем пытался выжать скорость, максимально возможную в условиях грунтовой дороги, чтобы оторваться от преследователей. За время дачной жизни он не только отлучался в столицу, но и прохаживался по здешним местам. Если Аня в основном просто любовалась тутошними красотами, то он обращал внимание на особенности рельефа и прочие моменты с точки зрения военного стратега.
Теперь выяснялось, что его наблюдения сильно пригодились на деле. Денис решил свернуть с грунтовой дороги в поле. Джип стремительно пронесся по нему и помчался к ближайшему леску. Тот факт, что там есть дорога, пригодная для передвижения некоторых видов транспорта, бывшему военному был уже хорошо известен. Теперь лишь оставалось доехать до ее начала и юркнуть в лес.
Микроавтобус преследователей успел к этому времени пересечь дачный поселок. Его снова можно было увидеть. Это означало, что скрыться, незаметно уйти на лесную дорогу у Карбалевича не получилось. Ему оставалось лишь прибавить скорости и надеяться на лучшее.
Микроавтобус тоже свернул с дороги на поле и устремился в сторону леска.
27
Продвинутый водитель Алиева смотрел в Интернете данные о пробках в центре Москвы, но не смог избежать одного из многочисленных дорожных заторов. Лимузин кавказца застрял в огромной пробке. Сотни машины остановились и оказались очень близко друг от друга. Едва ли не вплотную. Нельзя было подать ни вперед, ни назад. В противном случае обязательно был бы задет тот или иной сосед по очереди.
По той же причине нельзя было свернуть налево и выехать на встречную полосу, вполне себе разгруженную. Резван предложил сделать именно это, но у водителя ничего не получилось. Такая мысль пришла в голову вора в законе слишком поздно. К тому моменту что-то изменить в местоположении лимузина было практически невозможно.
Машина Резвана стояла на месте. Водитель выжидал увеличения зазора между ней и автомобилем, находящимся впереди. С оглядкой на двухкилометровую очередь самых разных тачек, стоявших за лимузином, вору становилось ясно, что подобная затея могла оказаться чреватой.
Алиев, однако, не хотел сидеть и ждать. В его голове уже вызревал план мести тому типу, который так бесцеремонно подставил Анну Тверскую. Но для начала его срочной реализации необходимо было отдать несколько распоряжений. Причем сделать это при личной встрече с людьми, подходящими для данного дела. Никаких телефонов, электронной почты или скайпа. Только личный разговор.
Пробка отодвигала проведение такого инструктажа на более позднее время. Строго говоря, и опоздание, и своевременное прибытие в условленное место практически не повлияли бы на сроки осуществления плана. Однако горячая кавказская кровь вкупе с гневом заставляли Резвана торопить и время, и события.
Остатки подорванного терпения вора таяли буквально с каждой секундой. В конце концов он принял решение вызвать такси. Сделать это надо было с таким расчетом, чтобы машина приехала по соседней полосе и забрала его.
Бык, будучи не только водителем, но и телохранителем, запротестовал. Во всем, что касалось охраны хозяина, он не мог оставаться просто наблюдателем. Вот и в этой ситуации браток стал доказывать Резвану, что ехать на такси не стоит, что никто не сможет гарантировать его безопасности.
Он выполнял свой долг перед хозяином, а тот уже не мог адекватно оценить ситуацию. Внутри у него бушевало пламя, которое должно было вырваться наружу и уничтожить наглого конкурента. Месть — вот что в те минуты занимало Алиева. Ради того, чтобы побыстрее начать обещанную войну, он готов был рискнуть даже собственной безопасностью.
Бык продолжал настаивать на своем, а его хозяин уже доставал мобильник, чтобы вызвать такси. Ни тот ни другой сразу не заметили, что между машинами со стрекотом маневрировал мотоциклист в шлеме с темным забралом. Если бы они увидели это, то сразу сочли бы подобное перемещение странноватым и заподозрили бы неладное. Но ничего подобного не случилось.
Когда мотоцикл поравнялся с лимузином, реагировать на его появление было уже поздно. Водитель мотоцикла быстро вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем и через приоткрытое окно лимузина направил его на водителя. Тот едва повернул голову, как получил пулю в лоб.