- Пятнадцать вымпелов? - поднял бровь Ломов. - Для моральной поддержки?
- А вы что думаете, Елизавета Аркадиевна? - повернулся к Лизе комбриг.
- Я в политике не разбираюсь, - пожала она плечами. - И к Киеву, по большому счету, ненависти не испытываю. Русские, православные... Не наши, но все равно не чужие. Пусть себе живут с Богом. А вот парочку англичан я бы с удовольствием уронила с воздусей на грешную землю. В особо извращенной форме... Но это личное, к делу отношения не имеет.
- Н-да, - покачал головой адмирал. - Мне, Елизавета Аркадиевна, сведущие люди вообще-то говорили, что вы настоящий флотский... э... "хрен моржовый", уж извините за выражение. Но я, признаться, не верил. Теперь вижу, ошибался.
- Я с пятнадцати лет в строю... - пожала плечами Лиза, надеясь только, что краска не зальет лицо.
- Да, я понимаю... - кивнул комбриг и отвел глаза.
- Что ж, господа, - сказал он через минуту. - Будем считать, что преамбула завершена. Переходим к делу.
Он вернулся к столу, щелкнул тумблерами селектора внутренней связи и приказал провести к нему в кабинет господ офицеров и подать чай. В следующие четверть часа за длинным столом для совещаний расселись командиры крейсеров со своими старпомами и навигаторами, а так же начштаба бригады, начальник разведки и флагманский штурман.
Своих людей Лиза знала только по февральскому десятидневному походу, в котором впервые участвовала в должности командира крейсера. Старпом - капитан-лейтенант Сергей Мартынович Монастырев - происходил из древнего псковского рода, был молод и числился в кадрах, так что для него должность старшего помощника на "резервистском" крейсере была удобным трамплином для дальнейшего карьерного роста. Отсюда он мог шагнуть прямиком в командиры крейсеров Главных Сил или попасть на службу в высшие штабы Флота. Лизе было очевидно, что Мартын подсидит ее при первой же возможности, тем более что считает Лизу скорее курьезом, чем настоящим флотским командиром. Она все это про него поняла сразу, - еще во время февральских маневров, - хотя, следует отметить, вел себя капитан-лейтенант Монастырев безукоризненно.
А вот навигатор у Лизы был старенький, из тех, кто "дослуживает" с грехом пополам уже и резервистскую службу. Еще год, и он выйдет в полную отставку, но поскольку год - это двенадцать месяцев, которые еще не истекли, капитан-лейтенант Котлярский снова надел форму и "приступил к исполнению".
- Приступим, господа! - комбриг посмотрел на своего зама по разведке и кивнул. - Капитан Толстов ознакомит вас с деталями, но суть дела такова: Польша приняла принципиальное решение - как только начнутся боевые действия с Киевом, атаковать, Себерию в превентивном порядке, имея задачей минимум, захват территорий Ревельского княжества, Эстляндского епископата, Принаровья, Виронии. По максимуму поляки готовы присоединить Псковскую землю и вообще все, что получится.
- Тотальная война? - спросила Лиза, ухватившая главное: сбывается прогноз адмирала Маркова.
"И всего Адмиралтейства... Кондратьев-то, приглашая меня в активный резерв, тоже имел в виду не прогулку под парусом!"
- Очевидно, так! - подтвердил ее мысли комбриг. - Разведка так же считает, что война с Киевом неизбежна, поскольку активные дипломатические мероприятия Польши и Англии подпитывают решительный, если не сказать радикальный настрой князя Дмитрия и его Генерального Штаба. В связи с этим Адмиралтейство и Главный Штаб приняли решение о превентивной войне с нанесением упреждающего удара не позднее трех часов утра седьмого апреля.
"Следующей ночью... Царица небесная!"
- Удар будет наноситься сходу, имеющимися силами и до завершения первого этапа развертывания, - закончил комбриг и сделал жест в сторону разведчика. - Павел Максимилианович, ваша очередь!
***
- ... таким образом, "Вологда" начинает движение в полночь через Веланди на Пернов, пересекает Рижский залив и высаживает десант в устье реки Роя и, по возможности, на мысе Колка, с тем, чтобы нейтрализовать польские радиометрические станции на полуострове и обеспечить прорыв правого фланга 7-й дивизии на линию Рига-Любава-Мемель. - Монастырев поднял взгляд от карты, и строго оглядел собравшихся вокруг стола старших офицеров крейсера. - Все понятно?
Капитан-лейтенант был в своей стихии: карта, циркуль, линейка и цветные карандаши. Но Лиза его почти не слушала. Она в отличие от остальных офицеров "Вологды" узнала о плане операции еще в штабе бригады. Другое дело, как реализовать этот план? Территория противника разведана совершенно недостаточно, а одинокий артиллерийский крейсер, идущий на малых высотах, лакомая цель для любой зоны ПВО. А в том, что поляки не дураки и устроили себерцам сюрприз в виде глубокоэшелонированной оборонительной линии, Лиза не сомневалась.
"Роя... - она присмотрелась к обозначениям на карте и попыталась представить себе ландшафт, окружающий русло реки. - Скалы и сосны... Ширина минимальная, но крейсер вписаться может..."
- Игнатий Леонидович, - обратилась она к Котлярскому, - а нельзя ли где-нибудь достать карту трехверстовку района Роя?
- У пластунов! - сразу же откликнулся навигатор. - Им там высаживаться, наверняка, запаслись.
- А где они вообще? - прервала Лиза разглагольствования старпома.
- Кто, простите? - поморщился Монастырев.
- Наш десант.
- Полковник Рощин должен прибыть с минуты на минуту, - взглянув на часы, сообщил старпом.
- Хорошо, - кивнула Лиза. - Ждем!
Но долго ждать не пришлось.
- Господин капитан, - сунулся в навигационную рубку вестовой, - разрешите доложить! Прибыл полковник Рощин!
- Пропустите!
- Здравия желаю! - полковник чем-то неуловимо напоминал "брата Гриню", что, в общем-то, не удивительно.
"Из одного полена тесали!"
Высокий, поджарый, с опасным взглядом и сухим лицом, полковник Рощин двигался плавно, и, казалось, держал в поле зрения сразу всех находящихся в помещении людей. Мгновение, другое он пребывал, что называется, в поиске, но, в конце концов, уставился на Лизу и отдал честь.
- Господин капитан!
- Господин полковник! - вскинула руку к козырьку Лиза.
- Вы командир Браге?
- С утра была... Что-то не так?
- Простите, командир! Я думал, вы мужчина.
- Не извиняйтесь! - отмахнулась Лиза. - Я тоже так думала, пока с мужем не развелась.
- Что, простите? - Рощин явно не поспевал за ходом ее мысли.
"Ну, вот! А говорили кремень. Любого можно укоротить, знать бы только, как".
- Это я так пошутила! - Лиза улыбнулась, но улыбка, похоже, вышла невеселая, потому что полковник закаменел еще больше. - Но к делу! Кто пойдет на "Вологде"?
- Зависит от того, сколько народу вы можете взять на борт.
- Как думаете, Сергей Мартынович, человек двести примем на борт?
- Двести? - засомневался старпом.
- Сгрузим часть боезапаса, - предложила Лиза. - Опять же, если сдвинуть технику к задней стене, можно и в ангар.
- Значит, двести? - подытожил Рощин. - А как будем высаживаться? Вы же крейсер, а не десантный транспорт.
- На канатах и в грузовых сетках, - пожала плечами Лиза. - Другого варианта не вижу.
- А высота какая?
- Семь-восемь метров.
- Терпимо! - кивнул полковник. - Тогда пойдет усиленная рота, ну и я с ними.
- Это хорошо, - Лиза сказала это просто так, не задумываясь. Думала она совсем о другом.
- Что же здесь хорошего? - полковник смотрел ей глаза в глаза. Холодный, тяжелый взгляд. Давит и спрашивает. Кишки на руку наматывает.
"Смертник... А мы тогда, кто?"
- У вас карта трехверстка есть?
- Есть, а вам зачем?
- Не знаю пока, но может пригодиться.
- Справитесь? - вдруг спросил Рощин, не переставая давить взглядом.
- С чем конкретно?
Спросила и спросила, эка невидаль! Надо же поддерживать разговор.
- Нам, как я понимаю, придется идти под огнем...
- И что? - удивилась Лиза, возвращаясь из своего "далека" в этот мир "здесь и сейчас".
- Под огнем многое меняется пожал плечами Рощин.
- Карта при себе или за ней сходить придется?
- Придется сходить, - кивнул Рощин. - Пойду, подготовлю своих людей. Когда примете на борт?
- В 11.00. - Лиза прикинула, что позже могут не успеть, а раньше - понапрасну мариновать десантников.
- Принято! - бросил Рощин руку к козырьку. - Я вернусь через полчаса.
Повернулся и вышел.
- Что он о себе возомнил? - бросил в воздух старший артиллерист.
- Ничего особенного! - отмахнулась Лиза, снова возвращаясь к своим трудным мыслям. - Это их повседневная форма... поведения. У меня брат командир гвардейского полка. Я знаю.
"Брат? Вот уж, прости господи, придет же такое в голову! Брат! Впрочем..."
Грине, как и Рощину в эту ночь выступать. Бог весть, где. И неизвестно еще, как оно все образуется. Ей самой тоже ведь эту ночь, скорее всего, не пережить. План командования прост, груб, но эффективен, однако догадалась она об этом только сейчас, когда Рощин спросил, как Лиза будет вести крейсер под огнем. Спросил не потому, что разгадал план командования, а потому что не видел другого варианта. Высаживать десант, значит идти под огнем. Вот только это и являлось планом. Три старых крейсера пойдут высаживать десант и между делом вскроют систему ПВО. Вот тогда на поляков и навалится 7-я дивизия. Всем весом, со всей дури. Пойдет по костям резервистов, развивая успех, на Ригу, Любаву, Мемель.
- Ничего особенного! - отмахнулась Лиза, снова возвращаясь к своим трудным мыслям. - Это их повседневная форма... поведения. У меня брат командир гвардейского полка. Я знаю.
"Брат? Вот уж, прости господи, придет же такое в голову! Брат! Впрочем..."
Грине, как и Рощину в эту ночь выступать. Бог весть, где. И неизвестно еще, как оно все образуется. Ей самой тоже ведь эту ночь, скорее всего, не пережить. План командования прост, груб, но эффективен, однако догадалась она об этом только сейчас, когда Рощин спросил, как Лиза будет вести крейсер под огнем. Спросил не потому, что разгадал план командования, а потому что не видел другого варианта. Высаживать десант, значит идти под огнем. Вот только это и являлось планом. Три старых крейсера пойдут высаживать десант и между делом вскроют систему ПВО. Вот тогда на поляков и навалится 7-я дивизия. Всем весом, со всей дури. Пойдет по костям резервистов, развивая успех, на Ригу, Любаву, Мемель.
"Простенько и со вкусом! Ладно! Еще не вечер! Посмотрим... А отпевать себя перед боем - плохая идея".
***
- Командир в рубке!
- Вольно! - Лиза прошла к своему креслу. - Время?
Можно было и не спрашивать, подсвеченный циферблат часов находится прямо над панорамным окном. Однако таков порядок.
- Судовое время 23 часа 49 минут, - откликнулся вахтенный офицер.
- Запись в судовой журнал, - продиктовала Лиза. - Командование приняла, капитан 2-го ранга Браге.
- Есть запись в судовой журнал.
- Навигатор?
- Здесь, командир.
- Артиллеристы?
- Готовы, кэп!
- Машинное отделение?
- Все в норме, капитан! Под паром!
- Всем вахтам - готовность номер Один!
- Есть, готовность номер Один, - отрепетовал старпом.
- Пойдете со мной, в рубке? - спросила Лиза Рощина.
- Если позволите, командир.
- Хорошо, - кивнула Лиза. - Садитесь вон в то кресло, пристегнитесь и молчите. Говорить в рубке теперь могу одна я. Остальные повторяют или отвечают на вопросы. Все понятно?
- Так точно, командир! - кажется, ей удалось удивить Рощина. Впрочем, еще не вечер.
- Лейтенант! - повернулась она к командиру флотских стрелков. - Блокировать вход на мостик, в радиорубку, и машинное отделение. Двое остаются со мной на ходовом мостике.
- Так точно! - отдал честь лейтенант и вышел.
- Стрелки, - обратилась Лиза к двум сержантам, оставшимся в рубке, - займите посты согласно боевому расписанию! Любая попытка помешать управлению - бунт на корабле. Стрелять на поражение!
- Так точно! - козырнули стрелки и поспешили к своим местам.
- Время?
- Судовое время 23 часа 53 минуты.
- Запись в судовой журнал. Отходим в ноль часов ноль минут. Курс вест-зюйд-вест, ориентиры: северная оконечность озера Выртсьяр, Виланди, Пернов. Скорость пятьдесят узлов, высота 1700 метров. Второму пилоту, принять управление.
***
До Пернова "доехали с ветерком" и без болтанки. Пятьдесят три минуты полетного времени без турбулентностей и прочей фигни. Ветер слабый до умеренного и практически попутный. Слоисто-дождевые облака остались значительно ниже, и видимость была отличная. Навигаторы ориентировались по звездам и по своим вычислениям.
- Пернов справа по борту, расстояние одиннадцать кабельтовых, - доложил навигатор. - Высота тысяча пятьсот семьдесят метров, скорость пятьдесят два узла. Идем по графику.
- Отлично! - Лиза запила таблетку амфетамина глотком черного сладкого кофе, сделала еще одну затяжку и загасила окурок в пепельнице.
- Запись в судовой журнал, - скомандовала она, вставая из кресла. - Приказываю сразу после выхода в Рижский залив погасить огни, - Лиза открыла приготовленную загодя укладку и достала из нее кожаный комбинезон на меху, - соблюдать радиомолчание! Радиоискатель отключить. - Она сбросила ботинки и расстегнула китель. - Не для протокола. Мужчины могут отвернуться.
Лиза сняла китель, натянула шерстяной свитер с высокой горловиной и залезла в комбинезон.
- Все. Спасибо. Можно смотреть, - она надела на ноги унты, а на плечи куртку с меховым воротником-капюшоном.
Под взглядами озадаченных членов экипажа Лиза застегнула куртку, надела зимний летный шлем с гарнитурой внутренней связи и, засунув в карман перчатки с высокими крагами, направилась к трапу, ведущему на открытый мостик.
- Запись в журнал. Пилотирую лично. Командир Браге.
- Елизавета Аркадиевна, - встрепенулся старпом, - что вы собираетесь делать?
- Забыли устав, Сергей Мартынович?
- Никак нет! - сдал назад Монастырев.
- Вот и отлично! - улыбнулась Лиза. - Закрыть бронеставни! Открыть кокпит на верхнем мостике. Пилотам быть готовыми передать управление.
Зажужжали электромоторы, опуская на остекление рубки броневые плиты, а Лиза споро вскарабкалась наверх. Здесь, на открытом мостике было прохладно, но Лиза к этому была готова. Она надела на лицо маску из меха фенеков, опустила на глаза летные очки и подняла капюшон.
Ноль часов 59 минут.
Кокпит открытого мостика - кресло пилота, спартанского вида пульт управления, щит, прикрывающий ноги пилота, педали, рычаги и скошенную панель пульта от встречного ветра, и козырек над головой, - и все это на самом краю командной башни. Выше только дальномер и антенны.
- Готова принять управление, - сказала она в микрофон, подключив кабель связи к разъему на кресле пилота.
Выслушала рапорт, застегнула страховочные ремни, и надела перчатки.
- Управление приняла!
Ноль один час, две минуты.
- Поехали! - Лиза начала плавно снижать скорость и высоту, одновременно совершая маневр выхода на новый курс.
Прошли насквозь сизо-черную облачную толщу. Снизились еще больше, и перед Лизой возник слабо фосфоресцирующий морской простор. Балтику штормило, и по Рижскому заливу шла неровная, рваная волна. Белые барашки волн делали воду и воздух еще темнее.
- Прогноз погоды? - запросила Лиза метеорологический пост.
- Ветер северо-восточный, умеренный, 15 узлов. Температура у поверхности плюс пять градусов по Цельсию. Высота волн до 1,5 метров.
- Снижаемся, - сообщила Лиза по громкой связи. - Пойдем над водой. У кого головокружение или несварение желудка наружу не выглядывать! Снизить скорость до тридцати узлов. Так держать!
- Есть, так держать! Скорость тридцать узлов, - старпом "звучал" обнадеживающе.
"Может быть, и не трус..."
Еще через десять минут "Вологда" снизилась до высоты десять метров, имея в виду расстояние от поверхности моря до нижней оконечности крейсера.
- Выдвинуть бортовые плавники! Выдвинуть крылья стабилизатора!
- Есть выдвинуть бортовые плавники! - отрепетовал старпом. - Есть выдвинуть крылья стабилизатора.
- Снизить скорость до двадцати пяти узлов.
"Побегаем!" - ощутив, как снижается скорость, она решительно сократила расстояние до воды еще на пять метров.
Теперь махина крейсера неслась над самой водой, поднимая бурун не хуже морского транспорта. Вода буквально кипела под днищем "Вологды", и крейсер оставлял за собой отчетливый кильватерный след. Если сейчас кто-нибудь находится над ними - под нижней кромкой облачного слоя, - Лизе от него не скрыться, но вероятность такого события ничтожно мала, а вот радиометрические станции в Роя и на мысе Колка засечь крейсер теперь не могли. Радиоискатель, заточенный под высотные цели, не видит ничего, что находится ниже отметки пятьдесят метров. Да, в общем-то, им и не нужно, ночью, на такой скорости и на такой высоте, никто в здравом уме пилотировать крейсер не станет. Одно дело, плавно опустить многотонную махину, скажем, для забора воды. В ясный день, на хорошо просматриваемом участке. И совсем другое - гнать двадцать тысяч тон "живого веса" на скорости пятьдесят километров в час над штормовым морем. Ночью. Без прожекторов и луны...
"Вот же я дура стоеросовая!"
Вот когда ей мог пригодиться афаэр. Но, памятуя, что отправляется на войну, Лиза оставила артефакт в банковской ячейке, а вместо него надела на шею крестик. Верила она в Бога или нет, это не тот предмет, который она бы стала теперь исследовать. А la guerre comme а la guerre. На войне, как на войне. А вот то, что не взяла с собой афаэр, большая глупость. Вдруг бы, и помог?
Но никаких чудес не предвиделось, одна сплошная ловкость рук. Лиза вела крейсер так, как делала это уже не раз за свою короткую практику - по наитию, пытаясь почувствовать и совместить пространство и скорость, массу и размерность, габариты и погодные условия. От напряжения свело челюсти, и струйка горячего пота стекла вдруг с шеи и плеч вдоль позвоночника вниз.
"Твою ж мать!" - во рту стало сухо, и Лизу начало ощутимо потрясывать.