Нет… тут скверны было куда больше. Из машины вышел человек, его нога еще не коснулась земли, а к нему уже бежал Джубал. Смит чувствовал тот заряд гнева, который швырнул Джубал в этого человека, заряд был такой бешеной силы, что, случись это на Марсе, оба марсианина уже лишились бы своей плоти.
Смит отметил это, как нечто, о чем следовало подумать позже, и если это окажется переломной точкой необходимости, то и решить, должен ли он оказать помощь своему брату. Потом он посмотрел на остальных.
Доркас как раз выходила из бассейна. Она была встревожена, но не сильно; Смит ощущал ее полное доверие к Джубалу. Ларри стоял на краю, он тоже только что вылез из воды, стекавшие с него капли еще висели в воздухе. Ларри был в восторге — его доверие к Джубалу было безмерно. Около него стояла Мириам — ее настроение занимало среднее положение между настроениями Ларри и Доркас. Неподалеку находилась Анни, одетая в длинную белую одежду, которую она сегодня носила повсюду с собой. Смит не совсем понимал ее настрой, — он чувствовал в ней ледяное несгибаемое самообладание Старейших. Это удивляло его. Анни всегда была мягкой, доброй, исполненной дружеской теплоты.
Он видел, что Анни пристально наблюдает за Джубалом и готова прийти ему на помощь. И Ларри тоже… и Доркас… и Мириам… В приливе горячей симпатии Смит осознал, что все они братья Джубала по воде, а потому и его, Смита. Это освобождение от оков слепоты так потрясло его, что он чуть не потерял точку опоры. Успокоившись, он вознес им хвалу и благодарность — по очереди, одному за другим.
Джилл держала руку на бортике бассейна, и Смит понял, что она недавно ныряла, чтобы проверить, в безопасности ли он. Он чувствовал ее присутствие, когда она подплывала к нему… Но теперь он знал, что она беспокоится не только за него. Джилл ощущала и другую, еще более острую тревогу, тревогу, которая не рассеялась знанием того, что ее брат в безопасности и укрыт Водой Жизни. Это очень взволновало Смита, и он подумал, не подойти ли к ней, не дать ли понять, что он с ней и разделяет ее бремя.
Он бы так и поступил, если бы не слабое сознание своей вины: Смит все же не был уверен, что Джубал захочет, чтобы он бродил тут, пока тело его лежит в бассейне. Смит нашел компромиссное решение, сказав себе, что разделит с ними их невзгоды и даст знать, что он с ними, если это будет необходимо.
Потом Смит оглядел мужчину, выходящего из машины, ощутил его эмоции, отшатнулся от омерзения, но заставил себя изучить их тщательно и детально.
В специальном футляре на поясе этот человек носил пистолет.
Да, Смит был уверен, что это пистолет. Он проанализировал его внимательно, сравнив с пистолетами, которые видел ранее, сверив с описаниями пистолетов в Вебстеровском новом международном словаре английского языка, третье издание, опубликованном в Спрингфилде, Массачусетс.
Да. Это был пистолет — не только по форме, но и по тому ощущению скверны, которое исходило от него и пронизывало насквозь. Смит заглянул в ствол пистолета, понял, как он функционирует, и Зло глянуло на Смита из глубины ствола.
Может быть, его следует повернуть и отправить куда-то, чтобы он унес с собой и присущую ему скверну? Совершить это сейчас, пока человек не вылез из машины? Смит чувствовал, что это обязательно следует сделать… Но Джубал велел ему не поступать так с пистолетом, пока сам Джубал не скажет, что пора.
Теперь он знал, что точка перелома в развитии необходимости наступила… Но решил, что ему следует балансировать на этом острие, пока он не грокк всего. Была ведь и такая возможность, что Джубал, дабы не дать ему совершать неверных шагов и, зная, что перелом наступает, послал его под воду.
Ему следовало ждать… Но он будет зорко следить за этим пистолетом. Обычное зрение его теперь не ограничивало, и он мог при желании видеть одновременно все происходящее вокруг. Поэтому, продолжая наблюдать за мужчиной и его пистолетом, он проник в машину.
Сколько же здесь жестокости и зла! Он даже не предполагал, что их может быть так много. Там были еще люди, и все они, кроме одного, готовились мгновенно выскочить из дверей. От их мыслей исходил запах, как от стаи кхагов, почуявших беззаботную нимфу… И каждый из них держал в руках нечто, источавшее зло и свирепость.
Как он говорил Джубалу сегодня, Смит знал, что форма никогда не может служить главной определяющей чертой сущности. Было необходимо, не обращая внимания на форму, проникнуть вглубь, в сущность, чтобы грокк. Его собственный народ проходил через пять видимых форм: яйцо, нимфа, молодняк, взрослые и Старейшие, которые вообще формы не имели. Но сущность Старейших была заложена уже в яйце.
То, что эти люди держали в руках, походило на пистолеты, но Смит не стал руководствоваться догадкой, он рассмотрел их со всей тщательностью. Они были куда больше, чем те, что он видел раньше. Форма тоже была другая, отдельные детали — тоже.
И все равно — это были пистолеты.
Он скрупулезно проверил все еще раз. Да. Это были пистолеты.
У человека, сидевшего тихо, тоже был пистолет, только маленький.
В машину были встроены два невероятно больших пистолета, помимо каких-то еще вещей, которых он не грокк, но почуял в них скверну.
Смит обдумал возможность развернуть машину со всем ее содержимым и выбросить из этого пространства. Но вдобавок к воспитанному жизнью предубеждению к потере пищи, он знал, что не грокк происходящего, а тогда лучше идти постепенно, медленно, тщательно наблюдая, чтобы затем помочь и разделить остроту момента, следуя указаниям Джубала. А если правильное решение заключается в том, чтобы оставаться пассивным, то вернуться к своему телу, когда острота пройдет, и позже обсудить с Джубалом все, что произошло.
Он вышел из машины. Наблюдал, слушал, ждал.
Первый, который вышел из машины, говорил с Джубалом о вещах, которые Смит мог только отложить в сторону «на потом». Грокк он их не мог — они лежали за пределами его опыта. Другие люди тоже вышли из машины и разошлись в стороны. Смит распространил свое внимание на всех и продолжал следить за ними. Машина поднялась, подалась назад и снова остановилась, что позволило тем существам, которые машина придавила, вздохнуть спокойно. Смит хорошо грокк их и старался успокоить кипевшую в них обиду.
Потом первый мужчина отдал Джубалу какие-то бумаги. Затем показал их Анни. Смит прочел их вместе с ней. Он ощутил, что слова и их сочетания были связаны с людскими ритуалами Лечения и Порядка. Поскольку он ознакомился с такими ритуалами лишь в библиотеке Джубала, он даже не попробовал грокк эти бумаги. Тем более что Джубала они, видимо, не волновали, — зло находилось где-то вне их. Смит был в восторге, что отыскал свое человеческое имя в двух бумагах сразу. Он всегда извлекал какое-то странное удовольствие, читая свое имя, как будто он находился одновременно в двух местах, что было, разумеется, невозможно, — таким свойством владели одни Старейшие.
Джубал и тот, что первым вышел из машины, подошли к бассейну, Анни следовала за ними по пятам. Смит изменил свое ощущение времени так, чтобы позволить им двигаться быстрее, однако протяженность времени была достаточна, чтобы продолжать одновременно следить и за остальными. Двое из этих остальных держались рядом с группой, шедшей к бассейну.
Первый мужчина остановился около друзей Смита, стоявших у бортика, оглядел их, вынул из кармана фотографию, посмотрел на нее и перевел глаза на Джилл. Смит ощутил, как в ней поднимается волна страха, и приготовился. Джубал велел ему: «Защищай Джилл. Не беспокойся о потере пищи. И вообще ни о чем другом не беспокойся. Только защищай Джилл».
Он и так в любом случае защитил бы Джилл, даже рискуя совершить ошибку. Но чувствовать поддержку Джубала было очень важно: ум Смита был спокоен, его не терзали никакие сомнения.
Когда первый мужчина указал на Джилл, и двое, шедших по бокам, двинулись к ней со своими пистолетами высокого накала Зла, Смит потянулся к ним через своего Doppelganger[25] в другом пространстве и придал каждому тот небольшой поворот, который вызывает падение за пределы.
Первый мужчина уставился на то место, где только что стояли те двое, потянулся было за пистолетом… и тоже исчез…
Остальные четверо пытались сомкнуть кольцо. Смит не стремился развернуть их, Смит знал, что Джубал будет рад, если он просто остановит их. Но остановить материальную вещь, даже если это пепельница, — большая работа, а Смит был без тела. Старейшие, конечно, справились бы с такой задачей, Смиту же приходилось делать лишь то, что он должен был делать и что он мог.
Четыре легких, почти незаметных прикосновения, — и они исчезли. Он ощутил острую скверну, исходившую от машины на земле, и того, кто сидел в ней, грокк быстрое решение, — и машина исчезла вместе с пилотом.
Он почти упустил из виду вторую машину, патрулировавшую воздух. Он было уже расслабился, когда почуял, что скверна растет, и взглянул вверх.
Вторая машина шла на посадку.
Смит растянул время до предела своих возможностей, приблизился к машине в воздухе, детально обследовал ее, грокк, что она доверху набита скверной… После чего она тоже ушла в Никуда. Потом он вернулся к своим. Его друзья казались очень взволнованными. Доркас плакала, Джилл обнимала ее за плечи и утешала. Анни была единственной, кто оказался свободным от эмоций, бушевавших вокруг Смита. Но опасность ушла, ушла целиком, вместе со всеми бедами, которые пробудили его и вызвали из состояния медитации. Доркас, — он знал это, — излечится с помощью Джилл очень быстро: Джилл грокк боль полностью и мгновенно.
Встревоженный бурными всплесками их эмоций, неуверенный, что он действовал в опасной точке во всех отношениях верно, и тем, что Джубал мог так грокк, Смит решил, что сейчас в нем тут больше не нуждаются. Он скользнул в бассейн, нашел свое тело, грокк, что оно такое же, каким он покинул его, и проник внутрь.
Он рассматривал минувшие события как точку перелома. Однако они были еще слишком свежи, а он по-настоящему еще не был готов объять их, еще не был готов восславить и лелеять тех людей, которых принужден был удалить. Вместо этого он с радостью вернулся к той задаче, над которой трудился раньше… «шербет»… «шерсть»… «шерстистый»…
Он дошел до слова «щелок» и уже готовился рассмотреть следующий за ним «щелчок», когда почуял приближение Джилл. Он высвободил язык и приготовился, зная, что его брат Джилл не может оставаться под водой долго без неприятных ощущений.
Когда она прикоснулась к нему, он взял ее лицо в обе ладони и поцеловал. Это была шутка, которой он научился недавно и еще не грокк во всей полноте. В поцелуе было ощущение близости, порождаемое ритуалом разделения воды. Но в нем было еще нечто… нечто такое, что хотелось грокк до самого конца.
Глава 16
Джубал не стал ждать, пока Джилл извлечет свое странное дитя из бассейна; он распорядился дать Доркас успокоительное и поспешил в свой кабинет, оставив Анни объяснять (или не объяснять) события последних десяти минут.
— Первая!! — крикнул он через плечо, уходя к себе.
Мириам догнала его.
— Должно быть, я первая, — сказала она, задыхаясь, — но, босс, что, во имя…
— Ни слова, девочка!
— Но, босс…
— Замри, я сказал! Мириам, через неделю от сего дня мы спокойно сядем, и Анни расскажет нам, что произошло. Но сейчас нам начнут трезвонить все знакомцы и незнакомцы, из всех дыр полезут репортеры, а мне необходимо успеть сделать несколько срочных вызовов. Неужели же ты окажешься из того сорта женщин, что падают в обморок именно тогда, когда в них больше всего нуждаются? Кстати, запиши, что следует сделать вычет из жалованья Доркас за время, проведенное в истерике.
Мириам возмутилась:
— Босс, только попробуйте это сделать, и мы все как одна уволимся!
— Чушь!
— А вы прекратите придираться к Доркас! Да я бы и сама впала в истерику, если бы она меня не опередила. — И добавила: — Знаете, устрою-ка я ее сейчас, пожалуй…
— Попробуй только, — ухмыльнулся Харшоу, — и я тебя отшлепаю. Ладно уж, дадим Доркас премию за дежурство в условиях кризиса. Да, пожалуй, выпиши премии всем. И мне в первую очередь. Уж я-то ее заработал.
— Ладно! А вам-то кто будет ее выплачивать?
— Налогоплательщики. Мы изыщем возможность урезать… А, черт!
Они вошли в кабинет. Телефон уже трезвонил вовсю. Джубал уселся в кресло и нажал клавишу.
— Говорит Харшоу. А вы кто такой, черт вас побери?
— Бросьте, док! — ответило лицо на экране. — Вам же ни разу еще не удавалось меня напугать. Как дела?
Харшоу узнал Томаса Маккензи — главного управляющего корпорацией «Нью Уорлд Нетуоркс». Он немного оттаял.
— Ничего себе, Том. Но я страшно занят и поэтому…
— Вы заняты?! Поработали бы вы мой сорокавосьмичасовой день! Как вы полагаете, у вас все же в ближайшее время для нас что-нибудь будет? Дело тут даже не в оборудовании. У меня его хватит. Но я плачу жалованье целым трем оперативным группам, которые заняты только одним — ожиданием вашего сигнала. В свое время мы использовали немало ваших сценариев, надеемся на то же самое в будущем, но… я не представляю, что скажу нашему финансовому контролеру.
Харшоу не верил собственным ушам:
— Вы что же, полагаете, что такой съемки вам мало?
— Какой съемки?
И тут же Харшоу выяснил, что корпорация «Нью Уорлд» решительно ничего из событий, происходивших в его доме, не видела и не слышала. Он постарался увильнуть от расспросов Маккензи, ибо был уверен, что правдивые ответы бесспорно оставят у Маккензи впечатление, что у старого Харшоу съехала окончательно крыша.
Вместо этого они договорились, что, если в ближайшие два часа ничего достойного внимания не произойдет, «Нью Уорлд» заберет камеры и прочее оборудование.
Когда изображение исчезло, Харшоу отдал распоряжение:
— Вызови Ларри. Пусть принесет с собой «тревожную кнопку». Она у Анни.
Потом Джубал позвонил еще по двум номерам. Ко времени прихода Ларри он уже знал, что ни одна из трансляционных корпораций не засняла сцену, когда отряд С.С. пытался совершить рейд на его поместье. Работа всех съемочных групп зависела от того же сигнала, который так и не дошел до камер «Нью Уорлд».
Ларри положил перед ним «тревожную кнопку» — портативный радиопередатчик.
— Он вам нужен, босс?
— Хотел бы надругаться над ним. Ларри, пусть это будет тебе уроком — никогда не имей ничего общего с механизмом сложнее вилки и обеденного ножа.
— О'кей. Еще что-нибудь?
— Слушай, а эту штуку как-нибудь проверить можно? Только так, чтобы не вытащить из постелей три крупнейшие телевещательные корпорации?
— Конечно! Там, в мастерской, стоит специальный передатчик, у которого есть такой переключатель. Поверните его, нажмите кнопку тревоги и в передатчике загорится свет. Чтобы убедиться окончательно, можно по тому же передатчику оповестить операторов, что вы хотите провести проверку боевой готовности камер и их связи с оперативными группами.
— А, положим, проверка покажет, что сигнал не проходит? Ты можешь определить, в чем неисправность?
— Возможно, — с некоторым сомнением отозвался Ларри, — если там какая-нибудь проволочка отпаялась. Вот Дьюк, тот сечет в электронике, а я… ну, больше интеллектуального типа…
— Это я знаю, сынок… сам не очень-то секу в практических делах. Ладно, сделай, что можешь.
— Что-нибудь еще, Джубал?
— Да вот, если встретишь человека, который изобрел колесо, тащи его сюда. Скройся!
Джубал обдумал возможность порчи и даже саботажа «тревожной кнопки» со стороны Дьюка, но сразу же отбросил эту мысль. Он разрешил себе лишь краешком сознания коснуться того, что же в действительности произошло в его саду, и того, как парнишка сумел это сделать, находясь на глубине десяти футов под водой. Он нисколько не сомневался, — за всей этой невозможной абракадаброй стоит Смит.
То, что он видел в этой самой комнате вчера, тоже было недоступно уму, но эмоционально воспринималось совсем иначе. Мышь — такое же чудо природы, как и слон, но тем не менее между ними есть огромная разница — слон очень большой.
Зрелище пустого ящика — просто никому не нужной рухляди, — исчезающего в воздухе, дает возможность предвидеть, что так же может исчезнуть и полицейская машина, полная людей. Но от одного события у вас отнимается язык, а от другого — нет.
Ладно, этих казаков ему не так уж и жаль. Джубал допускал, что копы как таковые — в порядке. Он даже сам встречал честных копов… впрочем, даже и полицейский-взяточник не заслуживал, чтобы его… «исчезали». береговая охрана вообще была примером того, какими должны быть копы и какими они нередко бывают.
Но, для того чтобы служить в С.С., человек должен обладать подлым сердцем и душой садиста. Гестапо. Штурмовики, что прислуживают тому политикану, которому удалось дорваться до власти! Джубал тосковал о тех днях, когда адвокат мог цитировать Билль о правах и никакие федеральные «поправки» не могли ему помешать.
Ладно, пускай… Что же будет теперь? Отряд Хейнриха, безусловно, имел радиосвязь со штаб-квартирой. Ergo[26], его исчезновение заметят. Еще больший отряд парней из С.С. явится сюда (возможно, они уже летят), если та вторая машина замолкла в разгар передачи о боевых действиях.
— Мириам!
— Да, босс?
— Мне нужны Майк, Джилл и Анни. Незамедлительно. Потом найди Ларри. Он, должно быть, в мастерской. Когда вы оба придете, закрой здесь все окна и двери, а также окна подвального этажа.