Махмуд оторвался от своих корабельных друзей и подошел к Джубалу.
— Доктор, шкипер и хирург — тоже братья по воде нашего брата, и Валентайн Майкл хочет подтвердить это повторением ритуала, в котором мы все приняли участие недавно. Я велел ему подождать. Вы одобряете?
— Что? Ну конечно. Но не в этой толкучке. (Черт его знает, сколько еще братьев у Майка). Может быть, вы втроем пообедаете с нами, когда все закончится? Мы сможем перекусить и поболтать без помех.
— Буду польщен. Уверен, что и те двое согласятся.
— Отлично. Доктор Махмуд, не знаете ли вы, сколько еще здесь может появиться собратьев нашего брата по воде?
— Нет. Во всяком случае, на «Победителе» их больше нет. — Махмуд не решился задать аналогичный вопрос Джубалу, поскольку это могло выдать его собственные сомнения, когда он впервые узнал о значительном расширении круга своих новых родичей. — Так я скажу Старику и Нельсону?
Джубал увидел, как за главный стол сажают папского нунция, и ухмыльнулся про себя, — если этот длинноухий осел Ла Рю имел какие-то сомнения насчет официального характера этой встречи, ему придется с ними распрощаться.
Кто-то хлопнул Харшоу по плечу.
— Это тут обретается «Человек с Марса»?
— Здесь, — подтвердил Харшоу.
— Я — Том Бун, то есть сенатор Бун, и у меня есть для него послание от архиепископа Дигби.
Джубалу пришлось думать с аварийной скоростью.
— Я — Джубал Харшоу, сенатор. — И он подал Майку знак встать и пожать руку. — А это мистер Смит. Майк, это сенатор Бун.
— Как поживаете, сенатор Бун? — произнес Майк в стиле лучших танцевальных залов.
Он рассматривал Буна с интересом. Его уже информировали, что слово «сенатор» не означает «Старейший», хотя, казалось бы, это вытекало из буквального значения термина. Но посмотреть на сенатора было все равно интересно. Он решил, что чего-то не грокк.
— Благодарю вас, отлично, мистер Смит. Я не отниму у вас много времени. По-моему, они уже собираются начать этот спектакль. Мистер Смит, архиепископ Дигби просил меня передать вам персональное приглашение присутствовать на богослужении в храме архангела Фостера Церкви Нового Откровения.
— Прошу прощения?
Джубал вмешался:
— Сенатор, как вы знаете, многое… почти все ново для «Человека с Марса»… но случилось так, что мистер Смит видел одну из ваших служб по стерео.
— Это совсем не то…
— Я знаю. Он выразил большой интерес и задал множество вопросов, на которые я, к сожалению, не смог ответить…
Бун пристально посмотрел на него.
— Вы не принадлежите к числу Верных?
— Должен признаться, нет.
— Тогда приходите и вы. Для грешника всегда есть надежда.
— Благодарю вас, с удовольствием. (Обязательно приду, дружок, неужели же я пущу в ваше логово Майка одного?)
— В следующее воскресенье? Я предупрежу архиепископа Дигби.
— В следующее воскресенье, если будет возможно, — поправил его Джубал. — Мы ведь можем оказаться и в темнице.
Бун усмехнулся.
— От этого никто не застрахован, верно! Тогда подайте весточку мне или архиепископу, и вас выпустят незамедлительно. — Он оглядел зал. — Вроде бы, стульев маловато. Простому сенатору никак не пробиться через толпу этих расталкивающих друг друга локтями типчиков.
— Так, может, вы окажете нам честь и присоединитесь к нашей компании, — вежливо отозвался Джубал, — за этим столом?
— Как? Благодарю вас, сэр! С большим удовольствием. У вас тут — все равно что на ринге.
— Разумеется, — добавил Харшоу, — если вы не опасаетесь последствий того, что сели с марсианской делегацией. Мы совсем не собираемся загонять вас в угол и причинять неприятности.
Бун почти не колебался.
— Да ради Бога! Между нами, девочками, архиепископ очень, очень интересуется этим молодым человеком.
— Отлично. Вон тот стул возле капитана Бан Тромпа. Вы, возможно, знаете капитана?
— Бан Тромпа? Как же, как же, мы с ним старые друзья, знаю его прекрасно, не раз встречались на приемах! — Сенатор Бун кивнул Смиту, важно проследовал к указанному ему стулу и уселся.
Поток входивших мимо стражей в двери ослабевал. Джубал видел, как назревают ссоры из-за мест, и заметно нервничал. Наконец он не выдержал, так как не мог выносить подобное безобразие, поговорил о чем-то с Майком, уверился, что, хотя тот не понимает зачем, но чего от него хочет Джубал, ему ясно.
— Джубал, я согласен…
— Спасибо, сынок.
Джубал встал и подошел к группе из трех человек: помощника главы протокола, главы уругвайской делегации и человека, казавшегося раздраженным и недоумевающим. Уругваец говорил:
— Если вы его посадите, вам придется подыскивать места для всех глав местных администраций — человек этак восьмидесяти или даже больше. Это территория Федерации, и никакие главы отдельных государств не имеют здесь преимуществ перед прочими. Если исключение будет сделано…
Джубал прервал говорящего, адресуясь к третьему члену этой группы:
— Сэр! — Он подождал, чтобы все обернулись к нему и замолчали, после чего выпалил: — «Человек с Марса» просил меня передать вам его просьбу оказать ему великую честь сесть рядом с ним… если, конечно, дела не требуют вашего присутствия в других местах.
Человек, видимо, удивился, а затем широко улыбнулся.
— Конечно, с удовольствием. Мне очень приятно…
Оба других — чиновник и уругвайский сановник — начали было возражать, но Джубал повернулся к ним спиной.
— Поспешим, сэр, у нас мало времени.
Он видел, как в зал входят служители, неся нечто вроде подставки для рождественской елки и запачканной чем-то красным простыни; это, разумеется, был «марсианский флаг». Когда, торопясь, они подошли, Майк встал им навстречу.
Джубал произнес:
— Сэр, разрешите представить вам Валентайна Майкла Смита. Майк, это Президент Соединенных Штатов.
Майк отвесил глубокий поклон.
Они еле успели усадить Президента справа от Майка, когда рядом водрузили «знамя Марса». Зазвучала музыка, все встали, и чей-то голос объявил:
— Генеральный секретарь!
Глава 20
Джубал подумал, не оставить ли Майка сидеть, когда войдет Дуглас, но отверг эту мысль. Он не хотел ставить Майка выше Дугласа, а хотел просто дать всем понять, что это встреча между равными. Поэтому он встал и сделал знак Майку сделать то же самое. Большие двери в задней части зала широко распахнулись при первых звуках «Хайль, Суверенный Мир», и вошел Дуглас. Он проследовал к своему креслу и стал садиться.
В ту же минуту Джубал сделал знак Майку сесть, в результате чего оба сели одновременно и с довольно значительным интервалом во времени в сравнении с остальными присутствовавшими.
Джубал замер, прислушиваясь. Что там Ла Рю? Он, правда, не обещал невозможного…
Гул колокольного набата интродукции «К Марсу» наполнил зал — тема Бога Войны, возбуждающая аудиторию, даже подготовленную к ней. Глядя в упор на Дугласа, который смотрел на него, Джубал вскочил с кресла, как рекрут по приказу «смирно».
Дуглас встал не так быстро, но без задержки.
Майк, однако, не встал — Джубал не подал сигнала. Он продолжал сидеть, ничуть не смущенный тем, что все присутствующие поднялись на ноги вслед за Генеральным секретарем. Майк лично ничего в церемонии не понимал и был вполне удовлетворен тем, что выполнил пожелание брата по воде.
Джубал обдумывал этот вопрос все время после того, как выдвинул свое требование исполнить гимн Марса. Если требование будет выполнено, как должен вести себя Майк? Ответ заключается в той роли, которую играет Майк в этой комедии…
Музыка оборвалась. По сигналу Джубала Майк встал, поклонился и опустился в кресло, сев в него чуть раньше, чем это сделал Генеральный секретарь и все остальные. На этот раз они садились быстрее, так как никто не пропустил того важного обстоятельства, что Майк сидел во время исполнения гимна.
Джубал вздохнул с облегчением. Пронесло! Много лет назад ему пришлось видеть представительницу одного из вымерших ныне королевских родов (правящую королеву), принимавшую парад, — и он заметил, что коронованная леди склонила голову после того, как был исполнен гимн, она как бы благодарила за салют, произведенный в ее честь как суверена.
Что же касается демократического главы, то он при исполнении своего национального гимна встает как и любой другой гражданин — он не суверен.
Как указал немного раньше Джубал в разговоре — тут следовало выбирать что-то одно; или Майк частное лицо, и в таком случае все эти цирлихи-манирлихи ни к чему, или, с учетом духа и буквы «Решения Ларкина», он суверен и стоит особняком.
Джубал вздохнул с облегчением. Пронесло! Много лет назад ему пришлось видеть представительницу одного из вымерших ныне королевских родов (правящую королеву), принимавшую парад, — и он заметил, что коронованная леди склонила голову после того, как был исполнен гимн, она как бы благодарила за салют, произведенный в ее честь как суверена.
Что же касается демократического главы, то он при исполнении своего национального гимна встает как и любой другой гражданин — он не суверен.
Как указал немного раньше Джубал в разговоре — тут следовало выбирать что-то одно; или Майк частное лицо, и в таком случае все эти цирлихи-манирлихи ни к чему, или, с учетом духа и буквы «Решения Ларкина», он суверен и стоит особняком.
Джубал с удовольствием угостил бы сейчас Ла Рю понюшкой табаку. Было ясно, что намек дошел: папский нунций сохранял спокойное выражение лица, но в его глазах прыгали смешинки.
Дуглас заговорил:
— Мистер Смит, мы горды и счастливы видеть вас в качестве своего гостя. Мы надеемся, что и вы будете считать Землю своим домом, таким же, как и ту планету, на которой вы родились — нашего соседа… нашего доброго соседа — Марс…
Он продолжал выводить приятные округлые фразы. Майка приветствовали то ли как суверена, то ли как туриста, то ли как гражданина этой страны, вернувшегося домой, — сказать было трудно.
Джубал следил за Дугласом, надеясь увидеть хоть какой-нибудь знак того, как воспринято присланное ему Джубалом письмо. Наконец Дуглас закончил, не сказав ничего, но зато произнеся все отлично.
Джубал шепнул:
— Ну, Майк!
Смит обратился к Генеральному секретарю… по-марсиански.
Вдруг он оборвал свою речь и перешел на английский:
— Мистер Генеральный секретарь Федерации Свободных Наций планеты Земля… — И снова перешел на марсианский. Затем снова по-английски: —…мы благодарим вас за сегодняшний прием. Мы передаем вам привет от Древних Марса… — И опять заговорил по-марсиански.
Джубал считал «Древних Марса» великолепной находкой; это звучало лучше «Старейших», да и Майк не возражал… Идея чередования марсианских и английских кусков принадлежала Джилл, и Джубал горячо подхватил ее, сказав, что предложение Джилл превратило формальную маленькую речь, столь же лишенную реального содержания, как предвыборные обещания, в нечто глубоко впечатляющее — вроде вагнеровской оперы (и столь же туманное).
Майку-то было все равно. Он мог включить отрывки из марсианских стихов и прочесть их так же легко, как легко произносил затверженные им английские фразы. Если его собратьям по воде хотелось услышать именно эти слова, Майку доставляло радость их цитировать.
Кто-то тронул Джубала за плечо и вложил ему в руку конверт, шепнув: «От Генерального секретаря». Джубал взглянул и увидел Бредли, быстро уходившего прочь. Джубал открыл конверт и заглянул внутрь.
Записка содержала только одно слово «Да» и была подписана инициалами «Д.Э.Д.» знаменитыми зелеными чернилами.
Майк закончил речь замечательно бессодержательной фразой. Джубал услышал свои собственные слова: «…сближение ко взаимной выгоде обоих миров… каждый народ, согласно особенностям своей природы…»
Затем Дуглас поблагодарил «Человека с Марса» коротко, но очень тепло.
Джубал поднял глаза и увидел, что Дуглас смотрит на него.
Джубал кивнул, Дуглас отвел глаза в сторону. Конференция окончилась, осталось лишь объявить миру ее результаты.
Джубал встал.
— Мистер Генеральный секретарь!
— Да, доктор Харшоу?
— Мистер Смит находится тут как бы в двух ипостасях. Подобно путешествующим принцам нашей собственной великой расы, пересекавшим на караванах верблюдов и под парусами огромные, еще не нанесенные на карту пространства, чтобы посетить далекую страну, он принес добрые пожелания древних властителей Марса. Но он еще и человек, гражданин Федерации и Соединенных Штатов, и как таковой он имеет права, собственность и обязанности, — Джубал покачал головой, — и весьма сложные к тому же. Как адвокат, имеющий прямое отношение к его второй ипостаси — человека и гражданина, — я рылся в его делах, но мне не удалось даже составить полный список того, чем он владеет, а уж о том, что сказать сборщикам налогов, я и помыслить не могу. — Джубал, тяжело дыша, остановился, чтобы все смогли оценить шутку. — Я уже старик и могу не дожить до завершения этой работы. Вы знаете, что у моего клиента нет достаточного опыта в делах, человеческого опыта, так как марсиане все делают иначе. Но он юноша большого ума, — всему миру известно, что его родители были гениями, а он унаследовал их способности. Нет сомнения в том, что через несколько лет он мог бы, если бы захотел, справиться сам без помощи старого и сломленного жизнью юриста. Но его дела требуют внимания сейчас. Дела ждать не могут.
Мистер Смит, однако, больше интересуется историей, искусством и обычаями людей, то есть своего второго мира, нежели долговыми обязательствами, акциями, гонорарами, и я считаю это разумным.
Мистер Смит обладает практическим умом, который продолжает восхищать меня и поражает всех, кто сталкивается с ним. Когда я разъяснил ему все трудности, он одарил меня ясным взглядом и сказал; «Никакой проблемы я тут не вижу, Джубал. Мы попросим мистера Дугласа». — Джубал помолчал и спросил с беспокойством: — Все остальное — это, пожалуй, дела личные, мистер секретарь. Могу ли я побеседовать с вами наедине? А этих леди и джентльменов можно, вероятно, отпустить по домам?
— Продолжайте, мистер Харшоу. — И мистер Дуглас добавил: — Протокольная встреча закончена. Всякий желающий выйти, может это сделать.
Но никто не ушел.
— Хорошо, — продолжал Джубал, — суть дела можно изложить в одной фразе. Мистер Смит хочет, чтобы вы взяли на себя роль его поверенного в делах, с полным правом распоряжаться всем его наследством.
Дуглас выглядел искренне удивленным.
— Это в высшей степени неожиданное предложение, доктор.
— Я это знаю, сэр. Я сказал ему, что вы самый занятой человек на нашей планете и просто у вас не хватит времени заниматься еще и его делами. — Джубал покачал головой и улыбнулся. — Однако я, видимо, не сумел произвести на него должного впечатления. На Марсе, кажется, чем больше данное лицо занято, тем больше от него ждут. Мистер Смит просто сказал: «Мы можем попросить его». Вот я и прошу вас. Разумеется, мы не ожидаем немедленного ответа — это было бы нарушением марсианских обычаев — марсиане никогда не спешат. В еще большей степени они не любят осложнять проблемы. Никаких обязательств, никаких аудиторских проверок и подобных дешевых трюков — просто письменная передача власти поверенному, если вам так угодно. Мистеру Смиту все равно, он готов сделать это хоть сию минуту, устно и в присутствии всех. Это еще один марсианский обычай: если марсианин верит вам, он верит вам во всем. О, я должен добавить, мистер Смит обращается не к Генеральному секретарю, он просит одолжения у Джозефа Эджертона Дугласа, то есть лично у вас. Если вы удалитесь с общественной сцены, это никак не отразится на соглашении. Тот, кто заменит вас в должности, никакого отношения к этому делу иметь не будет. Мистер Смит верит вам, а вовсе не тому, кто случайно займет место в Октагоне этого Дворца.
Дуглас поклонился.
— Независимо от моего ответа, благодарю вас за честь, хотя и не чувствую себя достойным ее.
— А если вы откажетесь от этого предложения, или не сможете его принять, или примете его сейчас, а потом захотите от него избавиться, или что-то еще в этом роде, мистер Смит остановит свой выбор на Бене Какстоне. Встаньте, Бен. Дайте людям посмотреть на вас. А если не сможет ни Бен, ни вы, то следующий выбор его… Впрочем, пожалуй, пока лучше обойтись без имен… Скажу лишь, что в списке их несколько… хм… дайте-ка подумать… — Джубал, казалось, потерял нить размышлений. — Отвык говорить стоя. Мириам, где тот листок, на котором мы сделали запись?.. — Он взял листок бумаги и добавил: — Лучше отдай мне и копии. — Мириам протянула ему толстую пачку листов. — Вот памятная записка, которую мы подготовили для вас… или для Какстона, если дела примут такой оборот. Ммм… так-так… ах, да… поверенный сам назначит себе оплату в зависимости от собственной оценки сложности работы, но не меньше, чем… ну тут названа сумма и весьма значительная… никого не касается, конечно… Поверенный должен положить деньги на открытый счет для покрытия расходов на жизнь владельца и… хм… хм… да, мы подумали, что вам может быть угодно воспользоваться услугами Шанхайского банка, скажем, в роли банка-хранителя и, скажем, Ллойда в качестве вашего делового агента… или наоборот, только ради того, чтобы застраховать ваше доброе имя и славу. Но инструкции мистера Смита не обязательны… имеет место просто ничем не ограниченная передача власти, аннулирование которой производится по соглашению обеих сторон. Но читать это я не буду… иначе зачем было все писать? — Джубал растерянно оглянулся вокруг. — Хм… Мириам, обойди стол и отдай это Генеральному секретарю, умница. Что касается копий, то я оставлю их тут. Если захотите, можете раздать их, а возможно, они вам пригодятся самим. О, одну я передам, пожалуй, мистеру Какстону. Вот она, Бен. — Джубал недоуменно оглядел присутствующих. — Хм… думаю, что это все, мистер секретарь. Вы что-нибудь хотите сказать нам?