— Знаю, знаю, ты хочешь досмотреть все до конца, — сказала Ева. — Я тебя понимаю. Но я могу показать тебе потом запись допроса. Сейчас тебе нужно домой, выпить эти чертовы таблетки, которые ты отказался принимать, и дать Соммерсету покудахтать над тобой.
— Я поеду, если ты поедешь со мной.
— Рорк!
— Ева! Мы же с тобой друг друга хорошо понимаем, не так ли? Давай доведем дело до конца.
— Я поставлю кресло в зоне наблюдения. Воспользуйся им.
И она отправилась на поиски Миры.
— Хочу попросить вас об одолжении. Присмотрите, пожалуйста, за Рорком. Если увидите, что ему становится хуже, просто вколите ему полную дозу дури. Я вас потом отмажу.
— Не беспокойтесь. — Мира на мгновение обняла ее. — Он будет в меньшинстве.
Ева кивнула и мысленно приказала себе перестать об этом думать. Просто забыть и делать свою работу.
— Пибоди! — Ева на секунду задумалась, провела рукой по волосам. — Веди себя с ним сочувственно, будто бы даже ты под впечатлением. Только не переусердствуй, а то он не поверит. Но ты младше его годами, он может решить, что ты несколько наивна. И если он собирал по нам с тобой какую-нибудь информацию, а он наверняка ее искал, то он знает, что ты живешь с электронщиком.
— Поняла. Хочешь добрый совет? Я бы сняла этот твой свеженький жакетик. Иди в футболке, чтобы он видел синяки и порезы на руках. Это ему будет в кайф.
— Хорошая мысль, — отозвалась Ева. Она стащила с себя взятый из шкафчика в раздевалке запасной жакет, стиснув зубы от резкой боли в руке, и бросила его Макнабу: — Головой отвечаешь.
Затем, кивнув Пибоди, рывком открыла дверь в комнату для допросов.
Вар сидел, сложив руки на столе перед собой и опустив голову. Он поднял ее на звук распахнувшейся двери и посмотрел на Еву несчастными глазами.
— Я не понимаю, что произошло. Я…
— Молчать! — резко оборвала его Ева. — Включить запись. Лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди начинают допрос Левара Хойта. Мистер Хойт, вам зачитали права?
— Да, когда меня…
— Вам понятны ваши права и обязанности?
— Да, понятны, но дело в том…
— Слушай, задница, я не буду тратить время на выслушивание твоих жалких оправданий и прочую хрень. Я была там, не забыл? Сама все видела. Посмотрела на твою долбаную игру из первого ряда.
— Да я именно это вам и пытаюсь объяснить. — Он умоляюще поднял руки, звякнув наручниками. — Ситуация вышла у меня из-под контроля. Какой-то сбой в системе, я как раз пытался его исправить, когда…
Ева грохнула кулаками по столу так, что Вар от неожиданности подпрыгнул. Но она заметила, как он скользнул взглядом по свежей ране на ее руке.
— Сволочь, ты стоял там и смотрел, как твоя чертова игра нас перемалывала. Ты стоял и ничего не делал.
— Я пытался ее остановить, но…
— Ты стоял и наблюдал. Трус! Что, слабо самому сыграть? — Ева перегнулась через стол и схватила его за рубашку. — Кишка тонка помериться со мной силами?
— Спокойно, Даллас. Спокойно, — положила ей руку на плечо Пибоди. — Парень создал потрясающую вещь. Он же ученый, он, наверно, в жизни ни с кем не дрался.
— Я могу за себя постоять.
Ева презрительно фыркнула и отошла на другой конец комнаты.
— Конечно, конечно, — согласилась Пибоди, садясь напротив него. — Я просто хочу сказать, что против человека тренированного, такого, как Даллас, или в такой форме, как Рорк, вы были бы в невыгодном положении. В смысле физической подготовки. Но в компьютерах вы их обоих на голову выше.
— Может, мне уйти, а вы тут поворкуете без посторонних? — съязвила Ева.
— Да брось, Даллас, надо отдать ему должное. Сколько у вас ушло времени на разработку этой программы? Сама игра просто за гранью любых сверхсовременных разработок! У меня буквально в голове не укладывается.
— Это совершенно новый уровень технологии. У меня на нее ушли годы, но мне приходилось работать над ней лишь в свободные часы. Она откроет новые горизонты не только в плане игр, но и в тренировочных программах — для вас, полицейских, для военных и так далее. — От возбуждения Вар подался вперед. — Я хотел создать что-то стоящее, принести пользу обществу. Я перепробовал десятки направлений, разработок, программ, прежде чем смог ее отладить и рассказать про реальный риск и реальное вознаграждение. И это… — Но тут он понял, что роет самому себе яму, и осекся. — Я никогда не думал, что программа способна причинить кому-нибудь вред. Поэтому я и пытался ее переоборудовать, сохранить тот же уровень реалистичности, но без потенциальной травмоопасности.
— Вы поняли, что она может причинить травму, может даже убить, — с тем же наивно-восторженным выражением лица поддакивала ему Пибоди, — и поэтому пытались все исправить?
— Да, да. Я… У меня и в мыслях не было причинить кому-либо вред.
— Но почему же вы не сказали Барту? Почему не предупредили его, что в программе опасный сбой?
— Я… я не знал, что он возьмет диск. Он не зарегистрировал его в журнале, никому ничего не сказал.
— Но как этот диск вообще оказался в «Играй», если вы разрабатывали игру у себя дома?
— Я хотел сам ему все показать, устроить с ним вместе мозговой штурм. Но он, наверно, решил взять диск и сам его испробовать. — Вар снова опустил голову. — Не понимаю, зачем он это сделал. Зачем так рисковал.
— Значит, вы утверждаете, что все ему рассказали о своей разработке, об игре, предупредили о риске?
— Конечно.
— Только Барту?
— Да. Я не подозревал, что он взял экспериментальный диск, пока…
— Тогда почему Силла сейчас в больнице? — упорствовала Пибоди. — Так как же она взяла диск с игрой, если вы никому, кроме Барта, о нем не рассказывали?
— Я ей рассказал после того, что произошло с Бартом. — Вар смотрел на Пибоди широко открытыми глазами, всем своим видом изображая скорбящую невинность. — Я должен был с кем-нибудь поделиться!
— А она просто ни с того ни с сего решила повторить ошибку Барта?
Вар откинулся назад, упрямо сжал губы, потом сказал:
— Значит, ни с того ни с сего. Она никому ничего не сказала. Спросите у Бенни.
— Мы у нее самой спросим. Она пришла в сознание, — соврала Ева, обернувшись к ним. — Врачи прогнозируют полное выздоровление, и завтра мы сможем взять у нее показания. — Она глянула на часы и уточнила: — Даже уже сегодня.
— Слава богу! Слава богу, она очнулась. Но, вы же понимаете, она, должно быть, не в себе. Она сейчас в невменяемом состоянии и вне себя от злости на меня за то, что произошло с Бартом. Она во всем винит меня.
— Еще бы! Ты сам подумай, кому мы поверим, тебе или ей, когда она скажет, что ты сам дал ей этот диск и посоветовал поработать над ним?
— Я в жизни этого не делал! И вы это ни за что не докажете. Мое слово будет против слова Силл, а она только-только перенесла операцию на мозге. Может, мне стоит позвать адвоката? Спорим, он вам то же самое скажет.
— Хочешь адвоката? — осведомилась Ева. — Да ради бога! Мы повременим с допросом, пока ты будешь его подыскивать. А наши парни тем временем вскроют твою драгоценную программу, все твое незарегистрированное оборудование, все твои протоколы и записи изучат, а остатки выбросят.
— Погодите! Погодите! — Вар вскочил со стула, к которому был пристегнут звякнувшей от резкого движения цепью. — Так нельзя! Это же моя работа. Моя собственность. Вы не имеете права.
— Скажешь об этом своему адвокату.
— Погодите. Давайте не будем торопиться.
— Вы хотите заявить, что не нуждаетесь в услугах адвоката? — спросила Ева официальным тоном.
— Да. Давайте просто все обсудим. — Вар опять сложил руки перед собой, но теперь Ева заметила, что костяшки его пальцев побелели. — Это ценная и очень сложная программа. Ваши люди в ней не разберутся. Я столько лет на нее потратил! Это моя собственность!
— Твоя? А разве это не собственность вашей компании? Ты подписывал договор, Вар. В нем сказано: все должны делиться. Если один что-то разрабатывает, все этим пользуются.
— Это, конечно, не вполне справедливо, — вновь вступила в разговор Пибоди. — Отдавать другим то, что разрабатывал сам? Такую ценность?
— Да я бы поделился, но Барт… Вы поймите, я все это с ним обсуждал, он не пожелал иметь к этому никакого отношения. Так что программа моя и только моя.
— Ты рассказал Барту о том, что разрабатываешь эту игру, ее концепцию? — спросила Ева.
— Ну, он же у нас гений маркетинга. Вместе мы могли бы перевернуть весь рынок игр.
— Но он оказался недальновидным.
— «Игры должны оставаться играми» — вот что он заявил. Он не понимал, что можно выйти за рамки игр, не видел открывающихся возможностей. Он все переживал из-за риска. Так что программа моя. Я один делал всю работу, все свое время — мое время — в нее вкладывал…
— И слил в нее для своих целей программную начинку «Фантастики», — закончила за него Ева. — А она-то уж точно не одному тебе принадлежала. Ты сам играл нечестно! — обвиняюще ткнула она пальцем в Вара.
— Неправда! — Кровь бросилась ему в лицо, заливая щеки ярко-алой краской. — Слушайте, я дал ему шанс. Он сам сделал свой выбор. Все ведь всегда сводится к тому, какой ты делаешь выбор, не правда ли? Каждый игрок знает: нужно выбирать из того, что дают, и играть в то, что из этого получается.
— И Барт был лучшим игроком, чем ты.
— Черта с два.
— Он умел лучше концентрироваться и видеть долгосрочную перспективу. А ты все больше по деталям ползаешь и часто не видишь всей картины.
— И кто из нас двоих покойник? — огрызнулся Вар.
— Да, тут ты прав. Ты его подставил и устранил из игры.
— А что говорят факты? — возразил он, загибая пальцы. — Барт взял диск. Барт его к себе в компьютер вставил. Барт запустил игру. Меня рядом не было. Никто его не заставлял. Ему не повезло, он проиграл. Несчастный случай, я ни в чем не виноват. Я создал программу, разработал технологию, но это все равно что обвинять изобретателей шокеров в том, что вы из них по людям стреляете.
— Черт, а он прав, — сказала Пибоди Еве и снова повернулась к Вару: — Вы просто изобретатель.
— Именно.
— И вы, наверно, были самым умным из четверых. Ведь никто же из остальных ничего даже отдаленно похожего не придумал.
— Они всегда мыслили только шаблонами. Квадратными. — Вар прочертил в воздухе четыре стороны квадрата.
— Да, это неприятно, наверно, когда тебя не хотят понимать, — сочувственно вздохнула Пибоди. — Что же вы не ушли от них, не стали работать на себя? Они же вам были не нужны.
Вар пожал плечами.
— А может, все-таки нужны? — продолжала Пибоди. — Умный человек знает, что другие тоже бывают полезны: их можно эксплуатировать, дать им выполнить часть работы, чтобы самому сосредоточиться на главном. Вы их давно знали, давно с ними работали, знали их сильные и слабые стороны, знали, как их можно использовать для дела, ну, в общем, найти им место в общей картине.
— Чтобы изобретать, нужно еще чем-то зарабатывать на жизнь.
— Вот именно. А они платили вам зарплату, это понятно. Значит, когда вы дали Барту диск, это был просто эксперимент. Нужно же было посмотреть, что будет. Проверить на игроке.
— Точно. И он неплохо играл. Я думал, он пройдет дальше, чем… Я же не знал, — заторопился Вар. — Меня рядом не было.
— Я понимаю. И когда вы дали диск Силле, вы ведь тоже не могли знать, — согласилась с ним Пибоди. — Вы же не могли знать, что она упадет. К тому же они ведь тоже были вооружены. Вы же не безоружными их туда послали.
— Все должно было быть по-честному. — Вар наклонился к Пибоди и заглянул ей в глаза. — Подумайте сами, Барт в этот сюжет уже миллионы раз играл. Если он так и не придумал, как победить Черного рыцаря, это его проблема.
— Еще бы. К тому же, если бы вы его предупредили, что загрузили в игру свою программу, свою новую технологию, это ведь был бы уже не чистый эксперимент. А настоящий игрок должен верить, что все по-настоящему, верно?
— Именно, — торжествующе выпалил Вар. — Иначе и смысла не было.
— Отдавая им диски, вы не обязаны были предупреждать их о своей программе.
— Вот именно, не обязан. Все, что с ними случилось, это их личное дело.
Ева хотела было вставить слово, но потом, привычным жестом сунув большие пальцы в карманы брюк, решила дать Пибоди шанс прокачать его до конца.
— Но я ни за что не поверю, что это был ваш первый эксперимент. Настоящий дотошный ученый, увлеченный, как вы, своим детищем, сначала испробовал бы все на себе.
— Я пробовал на роботах. Как только я придумал всю технологию и понял ее возможности, я стал программировать роботов на игру против голограммы. Я все тщательно записывал. Я все правильно сделал. Я не виноват, что кто-то пострадал.
— Роботы против голограмм, — присвистнула Пибоди, с уважением глядя на него. — Да, хотелось бы на это взглянуть.
— Голограммы выигрывали восемьдесят девять и две десятых процента поединков. Но поединки длились по несколько часов. Просто убойное зрелище.
— Ты же знал, что назад они уже не вернутся, — прошептала Ева. — Когда ты отправил своих друзей, своих партнеров в голографические комнаты, ты знал, что у них нет практически ни единого шанса выиграть и вернуться живыми.
— Откуда я мог это знать? — улыбнулся Вар, сложив руки на груди.
— Да, тут ты прав, — согласилась Ева. — Они же по доброй воле пошли. Тебя там не было. Ты их не заставлял играть.
— Бинго! — Он торжествующе поднял оттопыренный большой палец.
— Мечтать отделаться от Барта тоже, в общем-то, законом не запрещается. Ты ведь мечтал от него отделаться, правда, Вар? Ты рад был от него избавиться. Ты ведь получил что хотел, а Барт оказался далеко не так умен, изобретателен и прозорлив, как ты, он отказался играть по-твоему. Ты помог все создать, весь бизнес, все инструменты, которыми они в «Играй» пользовались, а он сказал «нет», ничего не выйдет, мы не будем с этим работать. Какое он имел право тебе перечить?
— Не было у него никакого права. Я такой же партнер, как и они. Но если Барт говорил «нет», все просто слушались.
— Вот засада. Но, если бы Барта не было, ты мог бы идти дальше. Получить больше полномочий, больше власти, больше авторитета.
— Вы сами сказали: мечтать отделаться от него — не преступление.
— И ты придумал, как от него отделаться и не быть ни в чем виноватым. Гениально!
— Да, это моя работа. Я придумываю сценарий, создаю технологию, а игрок делает свой выбор. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.
— Он проиграл, а ты выиграл, — подытожила Ева, раскачиваясь на каблуках и глядя в его ухмыляющееся лицо. — И связал нас по рукам и ногам. Ты с самого начала знал, что, даже если мы обо всем догадаемся, мы не сможем тебе ничего предъявить.
— Должен признаться, я не предполагал, что вы догадаетесь. По крайней мере не сразу, не раньше, чем я начал бы торговать своей технологией. И продавать ее, кстати, исключительно военным и службам безопасности. Это не детские игрушки. Можете проверить по моим записям — я никогда не предполагал продавать ее всем желающим. С меня взятки гладки.
— Но ты дал Барту и Силле диски с игрой и не предупредил о своих доработках.
— Да, я дал им диски с игрой. И что с того? Барт мог бы и сам обо всем догадаться, если бы был внимателен. Достаточно было пять минут поиграть. И вообще — я же его не заставлял играть!
— Но Силла ведь не знала о новой технологии. Она ничего о ней не знала.
— Пусть так, и что с того? Она тоже могла бы догадаться. Она ведь у нас вся из себя такая умная. Бенни уже предлагает поставить ее проводить деловые встречи и давать интервью вместо Барта.
— Проталкивает ее вперед тебя, — понимающе кивнула Ева. — Жаль, что она всего лишь упала, а не поймала нож под ребро.
— Программа сама выключается, если игрок теряет сознание. Я этого не знал. Вот, пожалуйста: вот чем плохи роботы. Но теперь я это знаю и могу внести нужные изменения. Да, совсем забыл: а вы там неплохо себя показали. Вы с Рорком отлично держались. Но проносить с собой оружие нельзя — это не по правилам! И, как я уже говорил, я пытался все отключить, но в игре был какой-то сбой. Такое бывает, — снова улыбнулся Вар. — Я видел, Рорку досталось. Надеюсь, он в порядке. Ева наклонилась над столом.
— Да пошел ты!
— Незачем кипятиться. — Улыбка Вара сделалась еще шире. — Вам просто не повезло, вошли как раз во время экспериментального прогона. И в этом ведь тоже нет ничего противозаконного. Слушайте, я понимаю: вы можете повесить на меня незарегистрированное оборудование. Я заплачу штраф, отработаю на общественных работах, да что угодно. Я даже не стану подавать на вас в суд за то, что вы в меня в моем же собственном доме стреляли. А теперь позвольте мне уйти, мне правда нужно в больницу к Силле. Даже представить страшно, что она там думает после всего, что с ней приключилось. Ну так что, можно я уже пойду?
— Да, Вар. Да, конечно, ты можешь идти. Ко всем чертям, но сперва на нары. Ты арестован.
— Арестован? — Он шутливо закатил глаза. — Да ну, бросьте, мы это уже проходили.
— Вот именно. А ты только что сам сознался, что создал программу и дал Барту и Силле диски, не предупредив их о смертельном риске.
— Но я их играть не заставлял. Я не…
— Будешь петь все ту же песню, — невозмутимо заметила Ева, — допоешься до пожизненного. Прокурор всех практикантов позовет учиться, как надо предъявлять обвинения. Получишь как минимум убийство первой степени за Барта, нападение на офицера полиции и уполномоченного гражданского эксперта-консультанта с умыслом совершить тяжкое убийство, два эпизода, покушение на убийство за Силлу и полный набор киберпреступлений.