«Вообще бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т. д., и т. п. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб – тут и демаскирование окопов «противника» белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд, и многое другое.
45-й мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению «на плацу танкодрома на ровной местности» и, как выяснилось уже в июле 1937 года, даже небольшие препятствия брал «с большим трудом». Тогда же сменивший Якира командарм 2-го ранга И.Ф. Федько обнаружил, что на дивизионных учениях «все необходимые артиллерийские данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности»».
Так выглядела армия, руководимая «великим стратегом» и его товарищами. Нарком Ворошилов не отказывался от ответственности за вверенное его попечению хозяйство, но согласитесь – не он один виноват в таком его состоянии.
Кадры решают всё…
Мы не зря завершили прошлую главу описанием состояния дел в двух округах, где рулили подельники Тухачевского. Ворошилов сделал, что мог – и сделал очень много. По крайней мере, из той полутолпы-полубанды, которая досталась ему после Троцкого, он сумел создать хоть и плохонькую, но все же регулярную армию. Однако дальше он столкнулся с проблемой, преодолеть которую оказался не в состоянии. Можно называть ее проблемой кадров, или проблемой выдвиженцев Троцкого, или проблемой генеральской мафии – да как угодно, так и называйте. Состояла она в том, что наверху РККА сидела достаточно сплоченная группировка, подмявшая под себя значительную часть руководящих постов. Если бы эти люди нормально работали, так пусть бы себе и дальше сидели – но назвать их работу нормальной нельзя ни по пьянке, ни во сне, ни в бреду.
К счастью, группировка эта оказалась почти поголовно замешана в генеральском заговоре – если бы не заговор, таких персон, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Блюхер, было бы не сковырнуть – по крайней мере, до ближайшей войны. Великие таланты тухачевского прекрасно показал Виктор Суворов в книге «Очищение», чего стоили двое командующих важнейшими округами в стране, мы уже видели, а о маршале Блюхере еще поговорим.
Но тут, к счастью, наступил 1937 год…
Не будем много говорить о «заговоре генералов». Отметим лишь, что согласно показаниям, которые дал после ареста нарком внутренних дел Ежов, заговорщических группировок в РККА, ориентированных на Германию, было три: «бонапартистская» или группа Тухачевского, группы Якира и Егорова. Первые две к весне 1937 года фактически объединились, третью выявили немного позднее. И вот посмотрите, какие посты занимали эти люди (пусть их позднейшая реабилитация нас не смущает – это деяние чисто политическое и к правде не имеет ни малейшего отношения).
Генеральным штабом РККА с июня 1931-го по май 1937 года рулил расстрелянный в 1939-м маршал Егоров. ВВС командовал командарм 2-го ранга Алкснис. Управление политической пропаганды возглавлял армейский комиссар 1-го ранга Гамарник, он же являлся первым заместителем наркома в 1930–1934 гг. Главное артиллерийское управление – арестованный в мае 1937-го комкор Ефимов. Автобронетанковому управлению и вовсе не повезло – двое репрессированных один за другим: с 1929 года командарм 2-го ранга Халепский, затем его сменил комдив Бокис. (Дальше было не лучше: до июня 1940 года его возглавлял комкор Павлов – тот самый Павлов, начальник Западного Особого.) Впрочем, ВВС тоже не повезло. Зато и положение в танковых войсках и в авиации к 1941 году было особенно отчаянным.
Вот еще важнейшее управление – кадровое. там с 1928 года сидел комдив Гарькавый, затем, с 1930 года, комдив Савицкий, а в 1934-м его сменил комкор Фельдман. Все трое арестованы и расстреляны по «делу Тухачевского». То есть кадровая служба, оказывается, полностью находилась в руках команды Тухачевского, а согласитесь: у кого кадры, у того и реальная власть. Сам же «великий стратег» с 1931 года являлся начальником вооружений РККА, а с 1936-го – первым заместителем наркома.
То есть Красной армией фактически рулила группировка, вполне способная расставлять на ключевые посты своих людей. Как вы думаете, воспользовались они этим или нет? И если в их планы входило произвести переворот на волне военных неудач (согласно собственным показаниям заговорщиков, именно таким был один из сценариев будущего прихода к власти), нужно ли им было, чтобы Красная армия была сильна и обучена? Или им нужно было совсем другое? (Впрочем, еще вопрос: могли ли такие люди, как Тухачевский, Якир, Уборевич – типичные полуграмотные краскомы, ничего толком не знающие и ничему толком не учившиеся – вообще создать что-то путное из вверенных им войск.)
Лишь после 1938 года к управлению РККА пришли новые люди – но время уже было упущено. А тут еще начался и заключительный этап подготовки к большой войне – увеличение численности и реформирование армии. С 1938-го до 22 июня 1941 года РККА выросла с 1,5 млн. до 5 млн. человек, т. е. больше чем в три раза. Впрочем, поднять численность – это полдела. Надо было хоть немножко привести ее в чувство, чтобы не рассыпалась при первом же ударе – там уже война воевать научит.
А состояние РККА было хоть и лучше, чем в 1932 году – по крайней мере, о поднятых и брошенных снарядах в официальных документах уже не сообщалось – но все же очень далеким от боеспособности.
Армейские документы того времени читаются – куда там роману.
Вот приказ «О боевой и политической подготовке войск на 1939 год». Составлен он по бессмертным рецептам Дейла Карнеги – сперва хоть за что-нибудь похвалить и лишь потом начинать ругать. Хвалят красноармейцев за то, что «показали прекрасные образцы работы», за «работу над выполнением задач», за «умение побеждать врага» в боях у озера Хасан (мы еще обратимся к этой победе). Хвалят за «перелом в боевой подготовке». А вот и конкретика: «Достигнуты первые успехи в подготовке бойца по применению ручной гранаты, штыка и лопаты». Стало быть, у красноармейцев начало получаться бросать гранаты, колоть штыком и окапываться. Похвала, однако – хуже ругани…
А потом начинают на самом деле ругать – долго и тщательно.
«…Создалось совершенно недопустимое положение с огневой подготовкой.
В истекшем году войска не только не выполнили требования… о повышении индивидуальной стрелковой подготовки бойцов и командиров из всех образцов стрелкового оружия не менее чем на 15–20 % против 1937 г., но и снизили результаты по огню, и особенно в стрельбе из ручных и станковых пулеметов…
В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов.
В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном».
Вот теперь мы знаем ответ на заданный в предыдущей главе вопрос: умела ли Красная армия стрелять? Нет, не умела, причем на всех уровнях, от рядовых до генералов. И, кстати, если бойцов ни разу не выводили на стрельбище (а только в этом случае они могли ни разу не стрелять боевым патроном) – то чем красноармейцы вообще занимались?
Далее в приказе отмечается отсутствие борьбы за выполнение учебных планов, недостаточная требовательность, невнимание к вопросам боевой подготовки со стороны политорганов, высокая аварийность и большое количество ЧП и пр. Короче говоря, всем на все наплевать.
Чем же занимаются командиры и комиссары? А вот чем:
«Пьянство, принявшее за последнее время чрезвычайно широкие размеры и ставшее бичом армии…».
Как говорится, кто бы сомневался. В армии всегда пили, пьют и пить будут. Но какие же размеры и формы должно было принять пьянство, чтобы его назвали «бичом армии», да еще в очень нестерильные 30-е годы? Вот приказ «О борьбе с пьянством» от 28 декабря 1938 года:
«За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло укоренилось в среде начальствующего состава.
По далеко неполным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено 1300 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период – свыше 1000 случаев, и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов…
…15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан.
…18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились.
…Политрук одной из частей 3 сд, пьяница и буян, обманным путем собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку.
…8 ноября в г. Речице пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили троих рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались ее убить…»
Интересно, что имел в виду нарком под «безобразными случаями пьянства»? Приведенные им примеры – это вопиющие случаи или типичные? И если типичные – то кого больше боялось население, врагов или защитников?
«Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий – прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров.
Немало случаев переноса и отмены занятий и невыполнения плана боевой подготовки – это также результат разлагающего действия пьянства.
Наконец, многочисленные примеры говорят о том, что пьяницы нередко делаются добычей иностранных разведок, становятся на путь прямой измены Родине.
Все эти непреложные истины хорошо известны каждому мыслящему командиру и политработнику, и тем не менее настоящая борьбы с пьянством не ведется. Пьянство процветает, оно стало обычным бытовым явлением, с ним смирились, оно не подвергается общественному осуждению…»47
Впрочем, и без водки нарушать дисциплину любили и умели.
Всем, кто хоть как-то интересуется историей Красной Армии, прекрасно известен конфликт между Сталиным и начальником главного управления ВВС РККА генерал-лейтенантом Рычаговым. Писатель Константин Симонов с подачи адмирала Исакова приводит его так:
«Это происходило на Военном совете… перед самой войной. Речь шла об аварийности в авиации, аварийность была большая… Давались то те, то другие объяснения аварийности, пока не дошла очередь до командовавшего тогда военно-воздушными силами Рычагова. Он был, кажется, генерал-лейтенантом, вообще был молод, а уж выглядел совершенным мальчишкой по внешности. И вот когда до него дошла очередь, он вдруг говорит:
– Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах.
Это было совершенно неожиданно, он покраснел, сорвался, наступила абсолютная гробовая тишина. Стоял только Рычагов, еще не отошедший после своего выкрика, багровый и взволнованный, и в нескольких шагах от него стоял Сталин…
Все ждали, что будет. Он постоял, потом пошел мимо стола, в том же направлении, в каком и шел. Дошел до конца, повернулся, прошел всю комнату назад в полной тишине, снова повернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно и тихо, не повышая голоса:
– Вы не должны были так сказать!
И пошел опять. Опять дошел до конца, повернулся снова, прошел всю комнату, опять повернулся и остановился почти на том же самом месте, что и в первый раз, снова сказал тем же низким спокойным голосом:
– Вы не должны были так сказать, – и, сделав крошечную паузу, добавил: – Заседание закрывается.
И первым вышел из комнаты… А через неделю Рычагов был арестован и исчез навсегда»48.
То есть разгневался тиран – и нет человека. А на самом деле тиран всего-навсего снял Рычагова с должности и направил на учебу в Военную академию Генштаба. Учитывая, что начальник советского военно-воздушного флота имел за плечами всего лишь летную школу, оно и нелишне. Арестовали его лишь 24 июня, за что – мы знаем.
Но почему все же так рассердился Сталин?
Да потому, что дело вовсе не в самолетах, и чтобы это знать, не надо кончать академий. Тот же Рычагов на советских машинах более старых моделей прекрасно воевал в Испании, а тут люди бьются в ходе учебных полетов. И вовсе не требовалось искать «объяснения аварийности», причины ее были прекрасно известны задолго до этого исторического разговора. Они отражены, например, в приказе «О мерах по предотвращению аварийности в частях ВВС РККА», датируемом 4 июня 1939 года – наверняка не первом и не последнем.
«…Число летных происшествий в 1939 году, особенно в апреле и мае месяцах, достигло чрезвычайных размеров. За период с 1 января до 15 мая произошло 34 катастрофы, в них погибло 70 человек личного состава. За этот же период произошло 126 аварий, в которых разбит 91 самолет…
Эти тяжелые потери… являются прямым результатом:
а) преступного нарушения специальных приказов, положений, летных наставлений и инструкций;
б) крайне плохой работы командно-политического состава воздушных сил и военных советов округов и армий по воспитанию летно-технических кадров авиачастей;
в) плохо организованной и еще хуже проводимой плановости и последовательности в учебно-боевой подготовке авиационных частей;
г) неумения старших начальников и комиссаров наладить летно-техническую подготовку с каждым экипажем и летчиком в отдельности в соответствии с уровнем их специальных познаний, подготовленности, индивидуальными и специфическими их способностями и качествами;
д) все еще неудовлетворительного знания личным составом материальной части, как следствие этого, плохой ее эксплуатации, и
е) самое главное, недопустимого ослабления воинской дисциплины в частях Военно-Воздушных Сил и расхлябанности, к сожалению, даже среди лучших летчиков, не исключая и некоторых Героев Советского Союза.
Подтверждением всего сказанного служит буквально всякая катастрофа и происшествие, так как при самом беглом ознакомлении с ними, как правило, причиной является или недисциплинированность, или разболтанность, или невнимательное и недопустимо халатное отношение к своим обязанностям летно-подъемного и технического состава»49.
Рычагов мог бы пенять на «гробы», если бы изжил все вышеуказанные недостатки. Как вы думаете, изжил он их или нет?
И примеры, конечно, в приказе приводятся, среди которых – гибель «аса номер один» Советского Союза Валерия Чкалова. Каких только легенд ни сочиняли – вплоть до того, что Сталин хотел сделать Чкалова наркомом внутренних дел (а Берию, по-видимому, отправить испытывать самолеты). На самом деле все оказалось куда прозаичнее. Причиной гибели прославленного летчика стал хорошо известный синдром: «Я самый крутой!»
Чкалов должен был испытывать новый истребитель, еще не доведенный до ума, с кучей дефектов, о чем летчик прекрасно знал. Имел ли он возможность отказаться от испытаний, или звери-начальники силком загоняли комбрига в неисправную машину? Не просто имел возможность, а сам Сталин, которому НКВД доложил о происходящем, лично запретил испытания. И как, вы думаете, поступил товарищ Чкалов? Не просто вылетел на испытания недоделанного самолета, но еще и отправился за пределы аэродрома. Самолет, как и следовало ожидать, сломался, ровного места поблизости не оказалось, и при вынужденной посадке черт знает куда летчик погиб. Ну, и кто заставлял его «летать на гробах»?
Вот еще история, прекрасно характеризующая обстановку в советских ВВС. 4 октября 1938 года в приамурской тайге потерпел катастрофу самолет «Родина», на котором женский экипаж во главе со знаменитой Валентиной Гризодубовой совершал рекордный перелет Москва – дальний Восток. Рассказ о самом перелете тоже впечатляет. первая модель самолета развалилась в воздухе, вторая едва не развалилась, третья вроде бы полетела, и по этому поводу на ней радостно ломанулись через всю страну. На удивление, самолет долетел – вот только куда? Во время полета из кабины в открытый одной из участниц люк «выдуло» карты, так что дальше пришлось идти по компасу; бензина до конечного пункта не хватило; летчицы не смогли вызвать помощь по радио, поскольку им забыли положить запасные батареи и дали позывные прошлого месяца. Когда кончился бензин, девушки сумели посадить самолет в каком-то болоте, после чего началась эпопея по их поискам. Искали девять дней. Нашел «Родину» командир гидросамолета, излетавший эти места во всех направлениях. А затем начались действия начальства – лучше б они водку пили по кабинетам, честное слово…
Командующий воздушными силами 2-й Отдельной краснознаменной армии Сорокин отправился на тяжелом бомбардировщике ТБ-3 к месту посадки «Родины», как предположили в приказе, «очевидно, с единственной целью, чтобы потом можно было сказать, что он, Сорокин, также принимал участие в спасении экипажа “Родина“». Одновременно на “Дугласе“ командующего армией Конева (кстати, взятом без спроса) вылетел знаменитый летчик-испытатель комбриг Бряндинский, которого также никто туда не посылал.