«Хорошо, что Карчмарь всегда дома. Как Кузнец. Интересно, они как-то связаны друг с другом? Можно предположить, что через Василия Васильевича. Так, пока допустим, потом узнаем точно. Далее, сколько я в Карчме не был, месяца два? Да, где-то около. Занёс для своей заначки пару серебряных монет и поболтал с хозяином об их ценности. Интересные, кстати, монетки. Странный у них номинал – «три четверти рубля или 75 злотых» – так прямо и написано. Злотые, это же, вроде в Польше раньше были. А рубли это наши. Кто тогда кого оккупировал? Хотел же полазить в инете, да обломался. Далее болтали об автоматических пулемётах. Основная масса этих монстров относится к восьмидесятым годам прошлого века, по крайней мере, так датированы микросхемы в цепях управления и электромоторы сервоприводов. А вот оптические системы наведения в них, как и в зенитных установках, кстати, относятся уже к нашему веку. Нестыковочка, как сказал тогда Карчмарь. Словно вояки старое оборудование переделали под новые цели. Хотя, чему тут удивляться, остатки наших дроновских тел для будущих исследователей тоже не добавят ясности в этом вопросе. Если они сохранятся, эти останки. Далее.
А Карчмарь-то оказывается, тоже, агент. Вот ведь! Больше года я с ним знаком, а и близко не подозревал. Чем же это его купили? Со мной всё ясно – я дурку свалял, а вот с ним, что не так? Да-а, дела-а...
Вот, так вот, ходишь на Остров, ходишь, а потом бац – и хороший знакомый оказывается агентом СБ. Какие нам ещё сюрпризы преподнесёт Василий Васильевич? Где у него ещё агентура обретается? Кто ещё скрытым агентом окажется, из тех, кого я знаю?
Надо будет в институте поосторожней, а то ляпну чего не так, про Службу Безопасности, и шлёп! Всё. «У вас такой больше не учится, по семейным обстоятельствам». Вот, хрень. И при чём тут турникет?»
Тут он вспомнил о пароле и, переключив внимание с виртуального экрана, который окружал его голову на триста шестьдесят градусов, на экран монитора, нашел запись и перечитал ещё раз.
«У вас продаётся славянский шлейф?» – тьфу, зачем эта дурь? Нельзя что ли просто сказать: «Я от Вась-Вась, готовь бабки. И всё».
Колонна шла молча, никто ни с кем не разговаривал, все старательно выполняли свою работу. Глухая тоска.
«И правильно я сделал, что не пошёл в своё время в рейнджеры. Таскался бы сейчас по Острову с такими же унылыми караванами. С серыми караванами. И от тоски бы...»
Вдруг слева, невдалеке, на густо заросшем невысоким леском бугре, что-то хлопнуло, и сейчас же раздалось звонкое «та-та-та». Автоматический пулемёт. Недалеко, метров сто или меньше. Над тропой, значительно в вышине засвистели пули – короткие светящиеся трассеры, вырвавшись из кустов со склона одной сопки, с глухими шлепками увязли в глинистом боку другой напротив. Изредка пели рикошеты.
– Ложись! – заорал «мангуст» и как подкошенный рухнул на землю.
«Чудак, – улыбаясь про себя, подумал Алекс, – если бы пулемёт взял нас на прицел, мы бы уже лежали. Покоцанные и без связи. Скорее всего, это кто-то, из ранее ушедших за приключениями дроннеров, напоролся на дот, или того хуже, пытался его штурмовать».
Команду «ложись» выполнили только «мангуст» и «краб». Транспортники физически не способны были этого сделать, а Алекс с «рысью» так и остались стоять, прижавшись к дрожащим бокам грузовиков, и теперь, молча, переглядывались, ожидая продолжения.
Пулемет внезапно смолк, и наступила тишина. Лишь гуляло, затихая эхо по лесу между сопок, да орали потревоженные пичуги. Некоторое время никто не шевелился, затем «мангуст» с «крабом» поднялись. И «мангуст», возмущённо сопя, направился к Алексу и «рыси».
Неизвестно, во что вылилось бы его возмущение, но вдруг, из кустов со стороны только что строчившего пулемёта, с шумом выпал на тропу, недалеко от Казимира, раненый дрон. У него не действовала часть ног, и в корпусе зияла сквозная дыра. Из дыры тянулся сизый дымок, и внутри вспыхивали искорки коротких замыканий. Подранок перевалился через спину и упал набок, хаотично перебирая ногами. Было слышно, как он всхлипывает и что-то невнятно бормочет. Алекс кинулся к нему, и став на колени, подхватил за узкий, насекомообразный торс.
– Чёрт, чёрт, – таращась в пространство безумными линзами видео-глаз, всхлипывая, бормотал тот, – всё как в жизни – опять растяжка и дурацкий пулемёт... Уйду на хрен отсюда... пошли вы на хрен со своими дронами, уйду... уйду...
Он ещё раз всхлипнул, и индикатор связи потух. Оставшийся без управления, модуль попытался принять позу покоя, но полученные повреждения не позволили ему этого сделать. Немного пожужжав движками и, видимо, отчаявшись, он затих.
Подошли рейнджеры, Алекс поднялся с колен и сказал:
– Надо взять его с собой, на парковке сдадим.
– А чего это он так? – спросила «рысь» с испугом в голосе.
– Да кто ж его знает? – ответил Алекс. – Ясно только, что очень уж он обиделся на этот пулемёт...
– Я слышал, что среди нас есть такие, кто из разных конфликтов инвалидами вернулись, – тихо сказал «мангуст». – Их вроде как тянет сюда, довоёвывать.
Алекс наклонился над раненым, открыл корпус и отключил аккумулятор, чтобы не разряжался попусту.
– Возможно, – сказал он, подхватил стихшего калеку, и вместе с «крабом» потащил к Казимиру. Среди своих знакомых он не знал ни одного такого. Хотя... Кто же будет афишировать, что инвалидом вернулся из конфликта?
– Прими груз, трейлер, – сказал «краб» грузовозу, когда они подтащили раненного дрона.
– Сам ты «трейлер», – обиделся тот. – Вы тут в игры играть будете, а я развози потом ваши трупы. Знали бы, сколько я таких перетаскал, не острил бы.
– Ладно, не ворчи, шуток не понимаешь?
– Вам бы всё шутки шутить, – мрачно буркнул Казимир.
Алекс с «крабом» закинули бедолагу в небольшой кузов грузовика, где уже лежало много всякой всячины, необходимой в дороге – ремкомплект с инструментами, запасные траки, бензиновый генератор электрозарядки и много всего такого, что берёт с собой в дорогу всякий, уважающий себя, дальнобойщик.
Инцидент был исчерпан: пулемёт больше не стрелял, из леса никто не вываливался. И «мангуст» дал команду трогать дальше. На предложение сбегать посмотреть, что там и как, ответил кратко – «не царское это дело». На том и успокоились.
Однако, проходя мимо Алекса, на своё место в колонне, он недобро и хмуро покачал головой, но ничего не сказал, а только махнул рукой, и колонна, взревев движками, продолжила свой монотонный рух.
Алекс, пристроившись сбоку от грузовоза, вознамерился, было, продолжить свои неспешные, мысленные рассуждения. Но, растревоженный происшествием Казимир, принялся невнятно ворчать и бурчать об «этих психах, что лезут везде, где ни попадя, курочат технику, тратят нервы и вообще... какой идиот придумал эту заморочку с дронами и Островом? ...вон, есть Полигоны, тусуйся там с девахами... и нечего лезть в это гиблое место... стреляют бу-бу... взрывают бу-бу-бу... убивают бу-бу и бу-бу... придурки...»
Алекс, долго и молча, слушал, а затем не выдержал и спросил:
– Ну, а сам-то ты, Казимир, зачем здесь находишься? Шел бы на Полигон, там, я знаю, тоже грузовики нужны. Или охранники.
– «Сам-то, сам-то», – передразнил его тот мерзким голосом. – Много ты понимаешь в жизни. Я, между прочим, хорошим дальнобойщиком был в реале. Жена, дети, всё путём. Пока в аварию не попал. Сейчас вот сижу тут, за компом без ног... Да, если бы не Остров, так бы и сидел на шее у семьи, дармоедом. А тут и деньги неплохие, и работа интересная, и в семье порядок. И общение с вами олухами, тоже много значит. Только хлопот бы поменьше от вас было... А на Полигоне тоска, и платят не так.
Он тяжко вздохнул и замолчал, и больше не бубнил. А Алекс, пораженный, задумался над сказанным сейчас и ранее. Надо же! Вот он, взрослый уже человек, скоро двадцать лет живёт на земле без особых хлопот, в хорошей семье, и всё у него хорошо и ладно. И работа и учёба. И родители не снобы, без причины не пилят и в личные дела не суются. Да и просто его любят. Как и он их, впрочем.
И вот он встречается с людьми, у которых такие серьёзные проблемы в жизни. Он вот бегает по Острову, в игрушки играет, прокачки устраивает, хабары всякие ищет, а люди тут, оказывается, живут по-настоящему, со всеми этими своими нешуточными жизненными проблемами. Какая уж тут игра?
Интересно другое, как же он всё это раньше-то не замечал? Ну, не слепой же он, и не глухой, и видел и слышал кое-что. Выходит, не хотел замечать? Странное чувство возникло у него, словно он не опытный боец дроннерского сообщества, а молодой, начинающий салага, только-только попавший на Остров. И всё ему ещё только-только предстоит, увидеть и узнать. И попытаться понять.
Вся его прежняя островная жизнь стала казаться ему пустой и никчёмной, как прошедшее детство. И представился ему, почему-то, Серый Шок, как ласково смотрит он на него и тихо кивает своей треугольной башкой: «Молодец, сынок! Взрослеть начал».
Вся его прежняя островная жизнь стала казаться ему пустой и никчёмной, как прошедшее детство. И представился ему, почему-то, Серый Шок, как ласково смотрит он на него и тихо кивает своей треугольной башкой: «Молодец, сынок! Взрослеть начал».
– Эй, Хариус, чего отстаёшь?
Алекс тряхнул головой и огляделся. «Рысь», идущая, по регламенту, следом за ним, в центре колонны, смотрела на него с насмешливой улыбкой:
– Чего тормозишь, говорю? Давай, подтянись. Хватит мечтать о своих невестах, – и она звонко засмеялась.
– Какие невесты, чего ты несёшь? – возмутился Алекс, и кинулся догонять Казимира.
Через десяток шагов он оглянулся – «рысь» смотрела ему вслед и по-прежнему улыбалась.
«Женщина отличается от человека органически» – вспомнил он фразу из какого-то старого фильма, отвернулся и размеренно пошагал дальше вровень с грузовозом.
Через полчаса этого размеренного движения, когда грузовики натужно урча, стали взбираться вверх по тропе, поднимающейся на седловину между двух крутых сопок, впереди за перевалом глухо хлопнул негромкий взрыв.
– Эхе-хе... – прокряхтел Казимир. – Похоже какой-то молодой абалдуй, на мину напоролся.
Алекс посмотрел на, шедшего впереди метров на десять-пятнадцать, «мангуста». Тот оглянулся и махнул рукой – «продолжать движение».
– Ничего, научатся, – сказал Алекс, передав сигнал «рыси» с «крабом». – Пару раз подорвутся – живо вспомнят, чему в учебке учили. Иначе будут всю жизнь в наёмных работниках болтаться, или с Острова вылетят обратно на Полигоны. С девахами тусоваться.
– Гляди-и, какой умный! – проворчал Казимир. – Сам-то давно здесь жить научился?
«Тьфу ты! Опять прокол. Да, что же я за балда? Контролировать себя надо, и думать прежде чем ляпать. Пока не рассекретили к чёрту».
– Странно ты спрашиваешь, Казимир, – сказал он вслух, – дураку же понятно, что если ты тупой, то не сможешь добиться на Острове приличного положения.
– Дураку, может и понятно, да только умному, понятно больше, – пробурчал тот и ещё громче заурчал двигателем, преодолевая последний крутой подъём перед перевалом через седловину.
Алекс устремился следом, но тут в глазах у него потемнело, дрон его споткнулся и сбился с шага. Что за... Он потряс головой. Нет, зрение в порядке, экран монитора виден хорошо, а вот виртуальный экран, потемнел. Ну, ёкэлэмэнэ! Ещё не хватало сейчас видеоадаптеру полететь! Он ещё раз потряс головой, похлопал по обручу рукой и, совсем уже было, собрался перегрузить систему, но тут всё восстановилось само сабой. Он перевёл дух. Вот еще, почему опасно ходить одному – от глюков домашнего компьютера ещё никто не застрахован.
– Хариус, у тебя что, в ушах звенит, или это невеста звонит? –снова засмеялась«рысь».
«Она, что, так и будет меня невестами всю дорогу доставать?». Он не удосужил её ответа, тем более что они выбрались, наконец, на перевал и за ним раскрылся красивый вид на центральную часть Острова. И можно было честно сосредоточиться на его обзоре. И не обращать внимания, на всяких пигалиц.
Перед ними, как на ладони, простиралась долина ручья Безымянный. Ручей тёк на юг и по его пойме открывался удобный проход к географическому центру Острова, а посему, эта пойма, была давно и тщательно минирована, на протяжении почти километра и на всю свою ширину. Из-за обилия мин по берегам и большому числу «погибших» здесь дроннеров, ручей носил народное название – «Минерва».
«Да, да, – подумал Алекс, вспоминая свою первую удачную вылазку за минами. – Вот с такого же поля, недалеко от Среднеземной Фактории, вдоль Гремучей Змеи, я её и пёр. Свою первую мину. Летит время... Тоже, кстати, осень была. Только, более поздняя, листьев уже не было и дожди постоянно шли».
Раньше здесь была старая Парковка, невдалеке. Но однажды рванул в ней склад боеприпасов, и осталась от неё заросшая травой яма. Говорят, технику безопасности не соблюдали. Мины, говорят, со взрывателями притаскивали и на хранение складывали. Некоторые, менее удачливые, сталкеры. А более удачливые с Третьего Бастиона, грандиозный фейерверк наблюдали.
А вон, кстати, и наш любимый Третий Бастион. Его отсюда хорошо видно, если смотреть вдоль ручья на северо-запад. Больше двух километров, однако, а как хорошо просматривается. Самая высокая точка Острова. Самый большой и раздолбанный бастион, из четырёх. Самые большие, и вечно не вовремя, обваливающиеся подземелья. Самое любимое место для крысиных охот. Сколько эти твари дронов попортили, не пересчитать.
И, вот ведь что, живучие, гады, до невозможности. Дубинкой её не взять – абсолютно бесполезно. Только нож, или штык, или ещё какой на холодную протыкающий инструмент. И, в брюхо её, в брюхо. Если только сноровки у тебя хватит, и крови не испугаешься, иначе, хрусть – шея пополам, и всё. Выходи с Островной сети, и жди, пока дрона на ближайшую парковку, Служба Спасения приволочёт. Или хотя бы то, что от него осталось. Если вообще приволокут...
Хорошо, что сейчас научились дронов неаппетитными для крыс делать, а то раньше, бывало, найдешь, где-нибудь, в каземате бедолагу, весь обглоданный лежит. Все псевдо-мышцы съедены, провода изгрызены, и нас... вокруг. Брррр, Алекса аж передёрнуло, от таких неприятных воспоминаний.
Вообще-то, животный мир Острова – это особый разговор. Здесь, кроме упомянутых крыс, обитали зайцы, ящерицы, змеи, разные птицы, и разные вредные и безвредные насекомые. Мыши и представители семейства куньих, не стоили упоминания, одни по причине слишком большой численности, другие – слишком малой.
Некоторые дроннеры специально занимались животными – наблюдали, фотографировали, проводили даже исследования. Но основная масса обитателей Острова Дронов, к животным относилась нейтрально, за исключением, разве что, крыс. Соответственно и звери относились к дронам равнодушно, за исключением, опять же таки, крыс. Ну, а крыса – есть крыса, либо ты её, либо наоборот...
Через долину проходило несколько, отмеченных вешками, широких троп. Во многих местах она была истоптана и перекопана, но большая часть её всё ещё была нетронутой. Лишь кое-где, на этой, поросшей редкой, жухлой травой, поверхности, виднелись проплешины от старых взрывов.
Прямо на той тропе, по которой им предстояло пройти, красовалась свежая тёмная клякса развороченной земли, вокруг которой были разбросаны растерзанные остатки дрона. Над кляксой вился лёгки дымок.
«Мангуст» впереди свистнул и махнул рукой. Караван остановился, стихло урчание могучих моторов, все начали оглядываться по сторонам и негромко переговариваться.
– Вот оболтус! Он что же на тропе мину разбирал, что ли? – возмутился подошедший сзади «краб».
– Не похоже, – сказал Алекс. – Видишь, вывал грунта показывает, что мина взорвалась в земле, а не на поверхности. Стало быть, он её либо из земли не успел выковырять, либо просто подорвался на ней, когда по тропе шёл.
«Краб» фыркнул и хотел что-то сказать, но его прервала «рысь», возникшая сбоку:
– А ты верно подметил. Хорошая у тебя наблюдательность. Похоже, тропа-то плохо расчищена. Хотя, нет, не может быть, мы же тут сто раз ходили! И не только мы.
Она растерянно посмотрела на «краба».
– Да ты его больше слушай, он тебе ещё не то наплетёт. Что он тут может знать, салага?
– Наверное, её кто-то вновь заминировал, – проигнорировав его выпад, сказал Алекс – Давайте, я пойду вперед, и всё проверю. А вы сзади, метров на тридцать за мной. Только мне щуп нужен. Есть у кого?
– Знай, своё место, падаван – здесь работа для мастера, – сказал, подходя спереди «мангуст». – Я сам пойду, а вы тут, сверху постойте. Как расчищу дорогу, свистну.
– Без команды – ни шагу, – сказал он, обращаясь к Казимиру.
И удалился, вытащив на ходу, откуда-то сбоку своего корпуса, тонкий щуп, похожий на велосипедную спицу.
– Только аккуратно, Женя, – крикнула ему вдогонку «рысь».
«Мангуст», не оборачиваясь, махнул рукой.
Некоторое время все, молча, наблюдали, как он медленно ползает вокруг свежей воронки, и неспешно погружает щуп в верхний слой почвы, сантиметр за сантиметром, зондируя землю. Затем метрах в трёх, по тропе от воронки, он остановился, отставил щуп и начал что-то осторожно откапывать.
– Нашел что-то, – неуверенно проговорил «краб».
А Женя-«мангуст» тем временем, внезапно застыл, в явно неудобной позе. Было видно, как он еле-еле вертит головой, но при этом, его ноги оставались неподвижными.
– Сейчас я его спрошу через сеть, что там у него такое, – «рысь» замолчала, а через пару секунд торопливо воскликнула. – Там у него мина с ловушкой, и она щёлкнула! Он не знает, что делать! Надо на помощь звать, кого-нибудь из наших, кто ближе. И кто сможет помочь...
– Вика, я не смогу...