И стало обидно за Серого Шока. Обидно за себя, за свои стенания вокруг отключения от сети. Даже за дурацких «головоглазов» обидно. Что ж, выходит, что мы ничего серьёзного в жизни сделать не можем? Только в игры компьютерные и умеем играться? Мечты у нас великой нет, цели в жизни тоже? Только на колбасу и годимся, как те свиньи, что не знают, зачем живут?
«Да, да, – подумал он со злостью, – есть в этом правда. Вон у меня, почти все сокурсники только о тёпленьких местечках и мечтают, чтобы после выпуска устроиться и жить себе припеваючи. И на работе у мужиков одни темы разговоров: кто, что себе купил, да какая у кого крутая тачка – с правым рулём, вау! Фа-фа! Конечно, люди они простые, как и их желания. Нельзя их за это осуждать... Их! – Перебил он сам себя, – а меня? Я-то ведь один в один, как все. И ничем ото всех не отличаюсь».
Никогда раньше он на это внимания не обращал, и не думал даже на такие темы – жил себе и жил. Как свинья. Пока на Остров не попал. Здесь, правда, тоже, всякое бывало. И опять прав Карчмарь – граберством он и занимается, всё последнее время, только «головоглазов» и шерстит. Не один, правда. С Педро Кротом.
«А вот интересно, что раньше произошло – я сам к «головоглазам» ходить стал, или только после того, как с Педро познакомился? Что-то этот момент в памяти слабо прорисовывается...»
Некоторое время он размышлял, стоя недалеко от входа в Карчму. И, с превеликим прискорбием, вынужден был себе признаться, что именно Педро, именно этот Крот чёртов, раскрутил его как пацана и вовлёк в этот, столь непрезентабельный, но столь доходный бизнес. И, если быть честным с собой до конца, а надо признать, это не всегда удаётся, то выходило, что этот... педрило кротяцкое, использовал его на полную катушку. Сначала обучил, натаскал. Неплохо, надо сказать, научил дроном своим владеть – драться, скрываться и хапать. «Схапать и драпать» – его присказка. Незаметно так, научил, вкрадчиво. И начал потихому всякие наводочки подбрасывать. Жучило.
Интересная фишка получается – он, Алекс, на него, практически работал. Тот ему наводку – «глазастики вчера караван сталкерский грабанули, говорят с крутыми артефактами, у Белого ручья всё свалили, охраняют слабо». А он, как щенок радостный, прётся на Белый ручей, выслеживает, вынюхивает, кокает садюгу Стингера дубиной по кумполу, и уводит у граберов, замечательный походный офицерский столовый набор из серебра с позолотой, времён Первой мировой. И в зубах, виляя хвостиком, притаскивает к Кротяре, и радуется при этом, как последний придурок, что его хвалят, что им гордятся... Деньги, правда, потом пополам. «Информация стоит денег, не правда ли, Алехандро?»
Ой, как всё некрасиво получается. Ой, какой дурью он тут занимался последнее время. «Люди живут полной жизнью – в преклонном возрасте о космосе мечтают и науку двигают, а я цацки ворую. И правильно про меня Карчмарь сказал – как свинья. Вот встречу Крота, набью ему морду. Только сперва выясню, откуда он про Чёрного дрона пронюхал. Хотя... Он же не сказал, что там именно дрон. Про крутые артефакты говорил, верно. А о дронах речи не было. Хм. Но про сходку-то, он знал. От кого и как? Да, дела... Водят меня, оболтуса бестолкового, за нос все, кому не лень. «Скажешь только – «у вас продаётся славянский шлейф», и всё тебе отколится...». Пномпень я. В смысле – пень пнём. Тьфу. Алекс скривил рожу, и сплюнул. А-а-а... да, хрен с ним, с монитором. Потом вытру».
Что, однако, сейчас делать-то? Времени ещё вагон, почти два часа ждать надо. Будь у него свой модуль, он бы уже смотался к «головоглазам». Или нет, лучше сначала к Педро – морду начистить. На душе было смутно и непонятно. Может просто пойти домой и пообедать? Он тщательно проанализировал свои физиологические потребности. Есть, конечно, хотелось. Но не очень сильно. Вот, и хорошо! Обед пропустим, зато за ужином, сразу и пообедаем. Тем более что иначе на ужин одни голые макароны останутся. А обещанных гонораров, что-то не видать... И до заначки без Карчмаря теперь не доберёшься. Вот тебе везде и откололось, и обломилось, «голубь ситцевый».
Алекс медленно побрёл к спуску с утёса Карчмы. Солнце поднялось на небосклоне заметно выше, серые тучки частично рассеялись. Море на юге посветлело, а на востоке, низко над горизонтом, взгромоздились плотные, серо-стальные, наполненные холодными осенними дождями, хмары. Вот уж точнее, чем по-украински, их и не назовёшь. Он с интересом подумал, что возможно это другой край той самой сплошной облачности, что закрыла небо над его регионом.
«Да! – спохватился он вдруг. – А, что это там Карчмарь, про какого-то Кибера говорил? Что он меня за работу хвалить будет. Не понимаю, а за что хвалить? Я ещё ничего и сделать-то не успел, просто прошел маршрут от точки а до точки бэ. И не знаю я ни какого Кибера. Он, кстати, у них двенадцатый. То есть, один из двенадцати «К». Забавная задумка была у этих старичков. Клан – «Двенадцать К». Звучит, хе-хе. Ничуть не хуже, чем клан «Чёрных дрононосцев», хе-хе-хе».
Так, хехекая, постоянно оскальзываясь, а временами и вовсе – с жестяным дребезгом съезжая на заду, он и выпал снова на тропу, ведущую направо: к Среднеземной Фактории. Около двух с половиной километров. И налево: к взорванному капониру, брошенным береговым батареям, ноль пять кэмэ, и далее к Южноудельской Фактории. Около трёх с половиной километров же. Вот к этим брошенным батареям он и направлялся. Было там у него одно уютное местечко. Для релаксации и медитации – хелось немного расслабиться и спокойно подумать. Например, о том, как дальше строить свою игру на Острове в свете открывшихся неожиданных обстоятельств.
С этой стороны Острова море было особенно мелким. Под обрывистыми уступами берега, в воде, у самой кромки и вдаль от линии прибоя, ещё с окончания ледникового периода лежали валуны. Много больших и маленьких, гладких, основательно обкатанных льдами, и облизанных волнами валунов. Свежий ветер всегда нагонял здесь высокий прибой, и тогда, белёсая от поднятой мути морская вода, крутыми, пенящимися гребнями, шла на приступ Островных твердынь, без устали хлесталась тугими солёными струями и плевалась грязной щипучей пеной.
Обширные отмели не позволяли никаким судам подойти близко к берегу. И потому, ввиду большой затруднённости проведения в этом районе десантно-штурмовых операций, здесь не было построено ни мощных береговых укреплений, ни тяжелых орудийных башен батарей главного калибра, ни даже просто, батарей крупного калибра. Не было и сопутствующих им, подземных коммуникаций, с артиллерийскими погребами, электростанциями, казармами личного состава, госпиталями и прочей инфраструктурой, уходящей в других частях Острова на многие десятки метров вглубь, и на многие сотни вширь базальтового массива. Раньше здесь был вход в систему подземных коммуникаций через командирский капонир, да он взорвался и обрушился, по непонятной причине.
Оборона этого участка берега состояла из трёх батарей по три полевых орудия калибром три дюйма, устанавливаемых в слабо защищённых и слабо оснащённых, орудийных двориках. И трёх дальномерных и командирских постов. Артиллерийские позиции от атаки с воздуха прикрывало незначительное количество стационарных точек легких зенитных пушек и пулемётов. Но всё это небогатое хозяйство было давно и успешно разобрано и увезено в переплавку ещё в прошлом веке. А на опустевших батарейных позициях теперь гулял один лишь ветер. Здесь было относительно безопасно, минные заграждения обезврежены ещё без участия дронов, а автоматических огневых систем не было вообще. Либо их также демонтировали ранее, либо даже и не думали устанавливать.
На одной зенитной позиции стояла, намертво влитая турелью в бетон, насквозь проржавевшая, сорокапятимимиллиметровая казённо-зарядная зенитная пушка. По какой-то причине её пропустили демонтажники и не тронули, впоследствии дронеры. Так и осталась она одна одинёшенька стоять и ржаветь на открытой площадке, уставившись щербатым рылом в бескрайнее небо, с которого уже три четверти века не грозила опасность, противостоять которой она была создана.
Возле этой пушки, с недельной периодичностью по субботам и воскресеньям функционировал чёрный рынок Островного сообщества дроннеров. В остальные дни здесь было безлюдно и тихо. Рынок существовал теоретически нелегально, а практически при сознательном попустительстве Среднеземной администрации. Что поделать? Игра есть игра. И действующий чёрный рынок добавлял в неё свою долю захватывающего интереса.
Слова – «в субботу, у пушки» – означали приглашение на рыночный шопинг, с выгодой, азартом и риском. С выгодой – купить или продать пользующуюся спросом вещь или запчасть, взрывпакеты или толовые шашки, самодельные ножи, топоры, сабли и копья, и прочее холодное оружие, подогнанное для удобного использования дроннерами. Огнестрельное оружие, официально запрещённое к применению на Острове, впрямую не продавалось, ибо нарушителей жестоко карали военные. Вплоть до полного отлучения от Игры. Но «вкривую» достать его было возможно, Алекс об этом слышал. Правда, ни разу не видел обладателей такого счастья. Поскольку лишь некоторые, скажем так, неординарные личности, могли себе позволить полулегальное использование огнестрела. Например, такие как Базука Билл, клан которого официально числился в блюстителях порядка.
Обширен на рынке был выбор различных артефактов – от дешевых солдатских оловяных ложек и пуговиц, курительных трубок и огнив с зажигалками до дорогих позолоченных эполетов и знаков различия высшего офицерского состава. От истлевших рукописей – до драгоценных камней, серебряных и золотых монет. Здесь так же встречались коллекционеры всех мастей – монеты, пуговицы, гильзы, холодное и огнестрельное оружие, воинские награды и знаки различия – всё могло быть предметом их пристального внимания.
Отдельно оговоримся, что вывезти с Острова можно было всё, ну, за редким исключением, типа боевого оружия. Так же цена за вывоз некоторых предметов была неразмерно большой. Чаще всего такими предметами оказывались вещи, имеющие реальную историческую ценность. Вдобавок и разрешительная система для такого вывоза сознательно усложнялась. Дабы не допустить расползания оружия и утрату исторических реликвий. Зато разного рода сувенирным и памятным предметам препятствий не чинилось.
Ну и, какой же рынок обходится без азарта и риска? Азарта на этой толкучке было, хоть отбавляй, не раз торги перерастали в настоящие драки, в которых забывался сам предмет спора. А риск всегда сопутствует всякому обладателю ценностей – принести редкий артефакт для продажи и не попасться граберам, очень непросто. А уж унести удачную покупку – целое искусство маскировки и конспирации. Но, однако, люди на рынок шли, невзирая и на страх, и на риск. Ведь именно здоровая то лика страха и риска, делает нашу жизнь столь увлекательным занятием, не правда ли?
За рынком над высоким береговым обрывом, скрытая от посторонних глаз каменными завалами, пряталась маленькая пещерка. Вернее даже, неглубокая ниша. Из неё открывался чудесный вид на мелкое море с валунами и далёким горизонтом на юге, и на залив с образующим его мысом. На котором и располагалась сама Среднеземная Фактория. До неё отсюда было почти три километра. Издалека Фактория чем-то напоминала обычный портовый городок времён пиратской юности человечества, каких и по сей день много ещё в южных краях. Для полноты картины не хватало лишь бригантин и каравелл, стоящих в заливе и на траверзе порта.
Алекс любил бывать здесь в такие моменты, когда, успокаивающаяся после шторма стихия, очищала небо и унимала ветер, и одни только волны, упорно и непоколебимо, всё набегали и набегали на берег. С глухим рокотом налетали на неприступные камни, разбивались вдрызг, разбрасывали гальку, швырялись пеной и с обиженным, злым шипением уползали обратно в море, чтобы, собравшись с силами вновь броситься на штурм береговых устоев.
Здесь хорошо мечталось и думалось. Здесь он, даже засыпал, иногда под шум прибоя и крики чаек. И всегда просыпался хорошо отдохнувшим. И потому считал это место лучшим для отдыха и релаксации.
На тропе Алекс огляделся. Под недоделанной стойкой недостроенного монорельса было пусто. Недавние друиды куда-то подевались. Может, ушли по друидовским делам своим, а может, слиняли опять от страха, испугавшись его очередного шумного спуска. Вон, кусты ещё подозрительно колышутся. И чего они тут торчали? Так просто или не так просто? «Ну, да и бог с ними. – решил он. – Нам такие неправильные друиды без надобности. Мы с моим дроном желаем сейчас отдохнуть и расслабиться, поскольку нам сейчас, предстоит на пустой желудок, идти на рандеву, с каким-то там Кибером. И надо собраться с силами и выровнять мысли, чтобы быть в форме. День сегодня не рыночный, так что мешать нам никто не будет».
Широко шагая в южном направлении, он размышлял о том, что пару раз уже проходил эту тропу полностью, от фактории до фактории. Правда, это было давно, прошлым летом. Как раз тогда, когда он принимал участие в штурме Второго Бастиона в составе отряда Среднеземных рейнджеров. Вместе с ними и топал тогда на Юг. То есть, в то время они ещё пластунами назывались, поскольку с южноудельцами в общий клан объединились позднее. А вот назад, на север, шел уже вместе с Серым Шоком. Тот спасателям помогал его труп обгорелый доставать, а потом уже и ему самому помог восстановиться.
Помнится, весело шли. Беззаботно болтали о том, о сём. Природой любовались – после мрака подземелий особенно хорошо себя на солнечной поверхности чувствуешь. Тем более что природа этой части Острова в лучшую сторону отличается. Очень уж здесь замечательно – тропа параллельно берегу идёт почти на одном уровне. Скалы тут особой красоты и разнообразия – дикие выплески миллион лет назад застывшей лавы перемежаются со спокойно-ленивыми овальностями ледниковых окатышей. И всё в вычурном обрамлении густых кустариников и невысоких деревьев. Особенно хорошо это живописное полотно смотрится ранним летом и зрелой осенью. Летом яркая изумрудная зелень, а осенью желто-красное буйство увядающей листвы контрастно накладывается на серо-фиолетовую синь бескрайнего моря с нависающим ультрофиолетовым куполом бездонного неба. Красота!
Вот так идешь, бывало, любуешься морем, деревьями местными лохмато-корявыми, скалами замшелыми да сопками дальними в дымке-мареве. Полянки-лужайки, обрывчики-откосики, лютики-цветочки... Задумаешься о чём-то своём, мыслями приятными зависнешь в облаках. Чудесно вокруг: птички распевают на разные голоса, цикады заходятся нескончаемым звоном, пахнет тёплой сырой землёй и свежей живой флорой. Солнышко сверкает сквозь листву, золотистыми пятнами по земле шарит, ветерок тучки и веточки ворошит... Расслабляющий терренкур, да и только! Лепота! И тут, бац! Приключение на ж... железную задницу и выскакивает из-за красивых кустиков или живописных скалок в образе озверелых граберов! И получаешь ты счёт за пройденную экскурсию по всем пунктам и по полной программе бандитского калькулятора. Будешь знать, как бдительность терять. Ты в бою, парень, а не на курорте. Это там можно цветочками без вреда для здоровья любоваться. Туда за этим и ездят – не заботясь о своей безопасности здоровье поправлять. А здесь... Не надо забывать, что не только ты охотишься за добычей, но и на тебя охоту ведут – железо старое, железо новое и железо живое. И если не хочешь ты стать железом мёртвым, то будь добр, ушки на макушке – торчком, нос – по ветру, глазок – смотрок, и...
И тут приключение на его бедовую головушку и случилось.
2
Впереди, метрах в пяти от него, из-за кустов возникли двое и стали посередине тропы. Два средних дрона. Сзади, вразнобой шлёпая по земле своими лёгкими обрезиненными ходульками, набежали ещё двое.
– Попался, Хариус, козёл! – радостно воскликнул один из средних дроннеров. – Иди сюда, иди. Сейчас я тебе покажу «эдельвейс»!
«Чу-удно, – подумал Алекс, медленно приближаясь к загораживающим дорогу э... бандитам? – Так глупо попасться в дешевую ловушку, может только настоящий профессионал». А вслух сказал:
– А, что случилось, ребята? Вы меня ни с кем, случайно, не спутали? – при этом он постарался занять наиболее удобную позицию, чтобы видеть всех сразу – и задних и передних, и чтобы никто не ушёл в тень.
– Ты тут наивненьким не прикидывайся, – сказал второй из, средних дроннеров – может, ещё скажешь, что с нами не знаком?
«Чудно-о, – усмехнулся про себя Алекс, – именно это я и хотел сказать».
– Именно это я и хотел сказать, – лениво проговорил он вслух, а сам принялся внимательно осматривать и оценивать противников. Итак, двое спереди – молодые новички, модули однотипные – «кентаврики», накрутка нулевая. В хилых манипуляторах – не по размеру могучие дубинки. Или сроку на Острове им нет и пары месяцев, или талантов у них, только на поддержание жалкой жизни и хватает. Двое сзади, такая же характеристика относительно талантов, но аппараты другие – скаут и траппер, совсем слабенькие разведчики с никакой прокачкой. В тонких лапках не дубинки – прутики. С ними драться – себя не уважать.
Первый, заговоривший с ним средний, имел на груди новенький зеленый тотем-значок кандидата клана вольных старателей Южноудельских Земель. Ты смотри, почти коллега, мимоходом отметил Алекс. Остальные три дроннера клановой принадлежности не имели, видать, не скопили ещё на вступительный взнос. Или пока не брал их никто.
– Ты нам тут дурочку-то не валяй, – сказал «коллега», – как подлость творить, так ты первый, а как ответ держать, так нет тебя? Не выйдет, милок, попался ты нам, наконец, конкретно. Мы тебя уже второй день пасём, после того, как на парковке PM20 увидали. Месяц уж за тобой охотимся, думали всё, пропал с Острова, гад. А ты тут и нарисовался. На парковке тебя трогать не стали. Ты там всё с рейнджерами вертелся. А нам с ними связываться, не с руки. Хорошо хоть потом проследили, как ты на юг пошел. Я так сразу и понял, что ты на рынок поспешил, решил мою штучку загнать, скотина. Тут мы тебе засаду и приготовили...