– Чему вас в школе учат? – возмутился Олег Иванович. – Иран это. Ранььше он назывался "Персия". –
– Точно, – смутился мальчик. – Теперь вспомнил. Там еще Грибоедова убили. –
–Ну хоть и на том спасибо, а то я уж думал, что ты скатился к уровню ЕГЭ. – язвительно заметил Олег Иванович. – Впрочем, о Грибоедове потом. Запоминай: дальше караванами до Тегерана – такого излишества, как железная дорога, там еще лет 10 не будет. А от Тегерана – на север, тоже караванами, и по рекам, до самого Каспия. Убейте меня, если помню, как называется этот городишко…. Ну, порт персидский на Каспийском море. А уже оттуда – русским пароходом, в Баку. –
– Пап, а к чему такие сложности? Персия, Бомбей… спасибо, хоть не Китай. Может, с Запада? Как белые люди – через Атлантику, потом в Питер….. –
– Если с Запада – то, лучше уж, в Одессу. Пароходом из Нью-Йорка в Марсель, а оттуда – в Одессу. Классический вариант. Можно и в Питер, конечно, – если через Гамбург и Ливерпуль; но нам от этого варианта лучше держаться подальше. Если мы захотим – а мы наверняка захотим, – здесь как-то легализоваться, то придется подумать о документах, верно? –
– Ну да, – кивнул Ваня. – А что тут сложного? Найдем в инете образец, да и распечатаем.
– Все бы тебе в инете искать! – фыркнул Олег Иванович. – Не стоит считать здешних жителей совсем уж зулусами. Что такое водяные знаки, здесь знают отлично, так что листочком из принтера не обойтись, придется помозговать. И дело даже не в водяных знаках или ржавых скрепках. Если мы с какими-то документами, пусть, американскими, легально въехали в Россию – то ведь должна быть в них отметка о пересечении границы, так? –
– Ну, так, – согласился Ваня. – Вон, у нас в загранпаспорте на границе всегда штампик ставят. –
– Вот именно! – кивнул Олег Иванович. – Ну, штампик, положим, тоже не проблема, но ведь они не только штампик ставят! Еще и регмистрируют проезжающих в какой ни то ведомости делают, верно? Иначе нельзя, граница – дело государственное, порядок быть должо?н. –
–Ну… наверное, – согласился мальчик. Конечно, должны, иначе, зачем они там стоят? –
–А раз так, – продолжил мысль Олег Иванович – при желании всегда можно проверить, кто и когда пересекал границу. Если отметка в паспорте есть – то и запись в каких-нибудь регистрационных книгах быть должна. А подобные книги имеют свойство сохраняться – в архивах. Так что, стоит кому –то заинтересоваться нами и послать на пограничный пункт запрос – немедленно выяснится, что никакой границы мы не пересекали, отметки в документах подделали, и вообще – типы насквозь подозрительные, которым место в Сибири. Интернета, баз данных и междугороднего телефона здесь, конечно, нет, но вот телеграф имеется. Петербург – рядом, Одесса, в общем, тоже не на краю света; так что ответ быстро придет. А нам это надо? –
– Ну, так он и из Баку точно так же придет, – резонно возразил мальчик. – Разве что, немного позже, но придет ведь! Так в чем разница? –
– Э-э-э, нет, тут ты неправ, – покачал головой Олег Иванович. – Разница очень даже есть. Петербург – столица, Одесса – крупнейший порт юга Империи, через них попадает в Россию большая часть приезжих с Запада. Таможенная служба там наверняка налажена четко, особенно в Петербурге. А вот Баку – задворки Империи, граница с дикой Персией, половина приезжих вообще никаких документов не имеет. Да и в любом случае, такого порядка, как в Одессе и, тем более, в столице, в Баку и близко нет… надеюсь. Так что любого рода несообразности с бумагами можно будет списать на привычный российский провинциальный бардак. –
Преодолев очередную лестницу, троица остановилась возле высоченных двустворчатых дверей, на которых висела ослепительно сияющая бронзовая табличка "Библиотека".
– Ну вот, кажется, пришли, – несколько нервничая, сказал Николка, и потянул на себья массивную "львиную" ручку.
Олег Иванович и Ваня покинули гостеприимные стены женской гимназии лишь часа через два. Николенька убежал еще раньше – мальчик изложил дяде заранее заготовленный рассказ: как они с Ваней по дороге к гимназии встретили его отца, встревоженного долгим отсутствием сына и отправившегося на его поиски; и как он, Нниколенька, выполняя просьбу Олега Ивановича, привел гостей сюда, чтобы отец Вани смог самолично выразить признательность Василию Петровичу за заботу о сыне. Олег Иванович быстро сориентировался, как себя вести– и немедленно рассыпался в похвалах Николеньке, оказавшемпомощь не знающим Москвы приезжим.
В общем, все разрешилось к общему удовлетворению. Растроганный и польщенный Василий Петрович, слегка пожурил племянника, но все же написал ему записку в гимназию; а для верности попросил швейцара отправить мальчика в его альма матер на извозчике. А потом – предложил своим гостям устраиваться поудобнее и изготовился к интересной беседе.
Василий Петрович сразу же засыпал отца Вани расспросами о жизни в Русской Америке и об ее обитателях. Олег Иванович достаточно быстро сообразил, что его собеседник – классический русский интеллигент, университетский либерал и идеалист, проникнутый духом Некрасова, Щедрина и народовольцев. То есть – человек весьма образованный, но увы, не вполне ясно представляющий предмет беседы. При любой возможности дядя Николки переводил разговор на политическое устройство Российской империи.
К сожалению, его визави, в свою очередь, не мог похвастаться особыми познаниями в этом вопросе. А потому – Олег Иванович возвращал беседу в русло к американской жизни, о которой и сам имел представление по книгам Марка Твена и ОЄГенри.
Но увы, как ни старался отец Вани свести разговор к описанию природы Аляски и Канады – успеха он не имел. Дядя Николеньки интересовался подобными темами скорее, из вежливости. Но, стоило заговорить об общественном устройстве и местных нравах –Василий Петрович немедленно оживлялся. Любой рассказ собеседника он сводил к тому, как дурно все в государстве Российском.
Увлекшись беседой, Василий Петрович и Олег Иванович позабыли о Ване. Поначалу, мальчик бродил по библиотеке – благо, в этот час посетителей, кроме них троих, не было. Дубовые шкафы до потолка, величественные ряды корешков книг, заполнявших библиотечные шкафы, внушали, благоговейный трепет подростку, выросшему в эпоху Интернета. Но – шеренги научных трудов быстро наскучили мальчику. Полистав подшивку газеты с полузнакомым названием "Московские ведомости", Ваня переключился на роскошное двухтомное издание "Жизни животных" Брэма. Вдоволь налюбовавшись иллюстрациями, проложенными тончайшей, прозрачной папиросной бумагой, мальчик решил принять участие в беседе взрослых. Но, увлекшись , Ваня начисто забыл, в каком времени он находится и с кем, собственно, идет разговор! Стоило Василию Петровичу заговорить об идеях князя Кропоткина, как мальчик немедленно припомнил батьку Махно и анархический разгул революции. А когда озадаченный учитель словесности заговорил о народовольцах, лучших сынах и дочерях России, жертвующих жизнью в актах террора, Ваня в ответ прошелся по боевикам ИРА и чеченским шахидкам, – но поперхнулся и замолчал , получив под столом чувствительный тычок ногой.
С огромным трудом Олегу Ивановичу удалось замять опасную тему. Пришлось даже сослаться на то, что в Америке сын начитался бульварной приключенческой литературы в стиле Ната Пинкертона. Объяснение вызвало недоумение – оказалось, Василий Петрович не слыхал о знаменитом герое детективных романов! С опозданием Олег Иванович сообразил, что, хоть прототип знаменитого героя детективов, сыщик и разведчик шотландского происхождения А?лан Пинкертон уже успел к 1886 году умереть, но вот книги с созданным по мотивам его похождений персонажем – Натом Пинкертоном – увидят свет лишь в самом начале 20-го века.
Тем не менее, Василий Петрович был заинтригован резкими, независимыми высказываниями мальчика. Он даже посетовал, что его племянник интересуется лишь беллетристикой да романами господина Жюля Верна – а заодно сравнил Ваню со своими квартирантами-студентами, которые "все поголовно бредят политикой", Воспользовавшись случаем, Олег Иванович перевел разговор в область практическую и принялся расспрашивать Василия Петровича о том, как обстоят дела с наймом жилья в Москве. Интерес свой он объяснил тем, что они живут пока в гостинице при Николаевском вокзале; в Москве находятся считанные дни и еще не определились, как быть дальше.
Василий Петрович, очарованный столь занимательным собеседником, немедленно предложил свои услуги; у него как раз освободилась премилая квартирка в бельэтаже, и он будет счастлив сдать ее таким интересным людям. Олег Иванович рассыпался в благодарностях , пообещав воспользоваться столь своевременным предложением.
В ответ Василий Петрович поинтересовался – чем, собственно, собираются заниматься гости из Америки в Москве7 Олег Иванович было, замешкался с ответом – но тут на глаза ему попался оставленный кем-то из посетителей библиотеки журнал. На обложке красовался дагерРотип, изображающий гонки велосипедистов на Московском ипподроме в апреле сего, 1886-го года. И Олег Иванович с облегчением заявил, что приехал в Москву как представитель канадско-американской фирмы, производящей велосипеды, а так же снаряжение для путешественников. Василий Петрович тут же припомнил, как в прошлом году посетил с семьей празднества, устроенные московским клубом велосипедистов, – и долго рассказывал об этих удивительных машинах и об энтузиастах нового вида транспорта . Впрочем, и здесь он не преминул, посетовать на то, что в России все новинки внедряются с ужасающим скрипом, оставаясь игрушкой для богатых; в то время как в просвещенной Европе велосипед давно уже стал общедоступным…. Олег Иванович хотел было поддакнуть, припомнив знаменитое произведение Джерома – но вовремя сообразил, что оно в 1886 году, пожалуй, еще и не написано.
Проведя за беседой около часа, Василий Петрович предложил "американцам" небольшую экскурсию по гимназии. И для начала он представил Ваню и Олега Ивановича начальнице – моложавой, привлекательной даме, которая удостоила гостей благосклонной беседы. Во время официального представления высокому начальству Ваня, получивший урок в библиотеке, благоразумно держался позади и помалкивал.
Познакомившись с гостями с далекой Аляски, начальница разрешила осмотреть вверенное ее заботам заведение – и Василий Петрович провел визитеров по классам, представляя их педагогам и ученицам. Отец Вани с интересом слушал экскурсовода; а мальчик с любопытством озирался по сторонам, не забывая, на этот раз, уделять внимание миловидным барышням-гимназисткам.
Экскурсия затянулась еще на час, после чего Василий Петрович извинившись, оставил гостей – его ждал урок в старших классах – и заручился обещанием "непременно заходить в гости". А Олег Иванович и Ваня, прикинув, что уроки у Николеньки вот-вот должны закончиться, откланялись и, покинув сени храма науки, не спеша отправились в сторону улицы Гороховская.
Глава седьмая
К тому моменту, как Олег Иванович с Ваней появились возле 5-й Московской гимназии, Николенька уже час, как маялся в ожидании на тротуаре перед зданием. Мысли ему в голову лезли самые мрачные – а что, если гости из будущего, незнакомые с московской жизнью, заблудились? Или, может, попали в полицию? А что, если их обокрали – прямо на улице? Так что, когда двое путешественников во времени показались из-за угла и пошли навстречу гимназисту, у того буквально гора с плеч свалилась. Мальчик со всех ног кинулся навстречу своим новым знакомым:
– Ну, наконец-то! А то уж я не знал, что думать, время идет, а вас нет и нет… –
Олег Иванович успокаивающе кивнул мальчику:
– Ты уж нас прости, не рассчитали времени на обратный путь. Улицы, то, вроде бы все знакомые, когда шли с тобой вместе, казалось, что обратную дорогу легко отыщем. А вот, поди ж ты, – заплутали.
– Так надо было извозчика… – начал, было, Николенька, и тут же осекся. Как же он не подумал сразу – у его друзей из будущего наверняка нет подходящих денег, которыми можно было бы расплатиться с извозчиком! Ну да, конечно, у них там совсем другие деньги – вон, Ваня давеча показывал. Мелкие такие, блестящие монетки с двуглавым орлом и невероятными цифрами года выпуска на аверсе. Как же он сразу об этом не подумал! Получается, что это он, Николка, по своему неразумию подверг друзей опасности, бросив их в чужом городе без копейки!
Видимо, вся эта буря эмоций немедленно отразилась у мальчика на лице – потому что Олег Иванович успокоительно потрепал Николеньку по плечу :
– Ну, ничего, обошлось, добрались вполне благополучно, ничего с нами не случилось. Кстати, ничего, если я буду на "ты"? А то как-то неудобно… –
Николенька торопливо киснул, и Олег Иванович продолжил: – Знаешь, мы тут с Ваней, пока добирались назад, подумали…. и вот ведь какая занятная картина получается. Ты ведь, когда вчера утром во двор вышел, то портал – то есть подворотню, через которую в наше время попал, – сразу увидел? –
– Ну да, сразу, – ответил мальчик. – То есть, не совсем. Сначала я студентов увидел, которые посреди двора сидели – они еще скамейку вытащили, Фомич потом ругался. Ну а потом, когда мимо пробегал, – то и подворотню разглядел. Студенты ее загораживали, вот я сразу и не заметил. –
– Да, ясно. То есть, получается, что ты в первый раз увидел портал шагов с 10-ти, так? –
– Скорее, с 15-ти, – поправил Ваниного отца Николенька. – Наш двор в поперечнике шагов 30, ну а я как раз посередине стоял. –
– Отлично. А вот мы, что я, что Ваня, видели его только шагов с 2-х – 3-х, да и то, если ты стоял рядом. Получается – портал и открывается только для тебя, и виден издали только тебе; а остальные могут его обнаружить, только когда стоят рядом с тобой… –
Николка согласно кивнул. Все это они с Ваней и так знали – недаром еще утром, перед самой встречей с Олегом Ивановичем они не меньше десятка раз проходили через загадочную подворотню, пытаясь выяснить, как она действует. А Олег Иванович, тем временем, продолжил:
– Так вот. Исходя из этого, мы и решили, что ты каким-то образом приобрел некое особое свойство, позволяющее тебе открывать портал. –
– Точно, – поддакнул Ваня. – Вроде как избранным стал, как Гарри Поттер. –
Николенька снова закивал. Он уже знал о Гарри Потере. Эпизоды из этой волшебной сказки Ваня вчера показывал ему на своей чудесной дощечке. Помнится, тот мальчик тоже проходил сквозь стены и видел то, что не было видно другим – Ваня специально показал ему именно эти сцены. Но как он, самый обыкновенный московский гимназист, мог приобрести какие-то волшебные свойства?
– Да, Олег Иванович, мы с Ваней тоже так подумали. Ну, что я теперь вроде бы как ключ к двери между временами. Но вы не волнуйтесь, я никому не расскажу, и вам всегда буду помогать туда-сюда проходить…. –
– Нет-нет, ты меня не так понял, – перебил мужчина Николеньку. Мы вовсе не сомневаемся, что ты нам поможешь; но видишь ли, похоже, на самом деле, никакой ты не избранный. –
– Как это? – удивился мальчик, – а как же подворотня.. портал то есть? –
– А вот так. Ты ведь, когда Ваню от дворника спасал, ее не увидел? И позже, вечером, когда вы во двор вышли – тоже ничего не нашел? –
– Не нашел, – подтвердил Николка. – Хотя оба раза весь двор обыскал и даже стену пощупал, там, где она была! Ни следа, хоть тресни! –
– Вот видишь! Значит, дело не в тебе – точнее, не совсем в тебе. А в каком-то другом факторе, на который ты не обратил внимания; а он,тем не менее, действовал – и позволил тебе увидеть портал. –
– Но как же так… – огорошенно спросил мальчик, – какой еще фактор? Ничего там не было, я все рассмотрел… –
– Ты мог и не заметить, – успокоил Николку Олег Иванович. Это не обязательно какое-то материальное тело. Возможно, некое стечение обстоятельств, которое и глазом-то не увидишь. –
– Так это что получается? – перебил отца Ваня. – Выходит, мы сейчас можем прийти к закрытой двери? Ну, то есть – дойдем до твоего дома, а там все, поезд ушел, вокзал остался? –
– Какой поезд? У нас там и вокзала рядом нет, это далеко, на Каланчевской, – начал, было, Николка, но тут Олег Иванович умоляюще выставил перед собой ладони:
– Все, брэк! А ты, Иван, впредь выбирай выражения! Усвой наконец, что ЗДЕСЬ твоих словечек могут и не понять. Так вот, о чем это я? Николка, когда ты предыдущий раз был во дворе, – перед тем, как впервые обнаружил эту подворотню-портал? –
Николка ожесточенно заскреб в затылке. – Так, это было вчера утром, так? Я еще в гимназию бежал… наверное, позавчера вечером. Мы с тетушкой ездили на Кузнецкий, в магазины – у ее крестницы скоро день ангела, вот и выбирали подарок. Так мы вернулись часов в 7 вечера , и никакой подворотни не было; я еще во дворе задержался, со студентом из 4-й квартиры беседовал. Да, точно, в 7 это и было! Тетя еще меня из окна позвала, ужинать, так прямо и крикнула: "Николя, уже 7 часов, ужинать пора, домой!"
– Так. Значит, в 7 вечера никакого портала во дворе не было. А примерно… примерно в 8-30 утра он уже появился, – заключил Олег Иванович. Мальчики согласно кивнули, и отец Вани продолжил:
– Выходит, наш "фактор Х", – ну, то, благодаря чему ты, Николка, получил способность пользоваться порталом, – возник как раз в этот промежуток времени. Верно? –
Ни Ваня, н Николка и не думали спорить.
– А раз так, давай, вспоминай, друг дорогой – не случалось ли за это время чего-нибудь необычного? Что угодно, любая мелочь? –
Николка наморщил лоб:
– Так, спать я лег рано, вроде бы, ни вечером, ни ночью ничего такого не было. Утром встал, позавтракал, стал в гимназию собираться. Что же было? Да, тетрадка по латыни завалилась за стол, я ее еще вытаскивал… Ну, конечно! – воскликнул мальчик и звонко щлепнул себя по лбу! Четки! Ну, бусы такие, с крестиком! Которые за плинтусом были! А я– про них и забыл за всем этим! Четки я нашел, а потом сразу во двор вышел а там этот…как его.. портал! –
– Что за четки? – насторожился Олег Иванович. – Они при тебе? –
– Да нет, зачем мне их с собой таскать? – ответил мальчик. Я их в стол засунул. Я же опаздывал – вылез из под стола, спрятал крестик с четками в ящик, и бегом, в гимназию. –
–Значит, не годится, – покачал головой Олег Иванович. –
– Почему? Если эти четки и были ключом к порталу, то вполне могли активироваться, когда Николка их нашел и взял в руки, – вступил в разговор Ваня. – А там – какая разница где они ? Ну, скажем, они на него самого как-то завязаны, например – какое-то поле навели. Вот, когда он теперь подходит к порталу, он и включается! –
– Да нет, не выходит, – покачал головой отец. – Если бы все так и было – портал включался бы каждый раз. А он, как минимум, дважды не сработал – и когда Николка тебя встретил и позже, вечером. Так что – версия интересная, но увы, не годится. –