Люди неизбежно стали задавать себе «албанские» вопросы о том, почему я должен быть нравственным (или высоконравственным), хорошим по отношению к другим, если это, во-первых, ничего мне не дает, а во-вторых, полно примеров обратной реакции, когда граждане с невысокой нравственностью занимали и высокое положение в социуме и одновременно были не наказуемы.
К слову, такие же вопросы люди задавали и в более поздние века. Поэтому, этот главный вопрос, мы не стали бы недооценивать.
Размышляя о причинах явления, создается впечатление, что как в «стародавние времена», так и сейчас доведение до кризиса социума (утрата его доверия) суть явления одного плана; как XV веке, так и в начале XX, так и сегодня власть предержащие вполне создают условия для таких кризисов, отчасти попустительствуя ситуации, отчасти недальновидностью (что, в принципе, пожалуй, одно и то же), и стремлением к удержанию власти любой ценой, а также принцип работы «после меня хоть потоп». Что уж тут удивляться, ежели история повторяется.
Трагедия современного института религии в том, что он не смог и пока не может предложить удовлетворительных ответов социуму на «албанские» вопросы, кроме догматов веры и проповедей, годных для объяснения старой картины мира, и давно устаревших. Осталась функция сохранения духовно-нравственной традиции, но ей удовлетворяются далеко не все граждане. Кроме того, сегодня влияние церкви на управление государством претерпело заметные трансформации.
Если говорить о христианстве, то оно осталась «заповедником нравственных ценностей», в котором, как известно очень трудно жить, как и дышать чистым кислородом – невозможно.
Известный в новейшей истории России общественный деятель В. Шендерович высказался на этот счет примерно так (сохраняю смысл): если Патриарху позволительно агитировать за президента, то ждите пиления крестов.
Наука со своей стороны могла бы перенять у института церкви инициативу нравственного водительства. Но «галилеева наука», которая сейчас преобладает в мире, не столь авторитетна среди обывателей.
Научные представления о мире как о целом имеют не практический опыт (слишком ограниченный, чтобы охватывать собою все сущее), а разного рода донаучные, религиозные и философские построения. И если эти построения со временем и меняются в сторону «научности» или псевдонаучности, то лишь потому, что к этому их вынуждает «эмпирика» – накапливаемые результаты практического опыта.
Знания, как известно, обобщаются разными путями, и все вышесказанное не гарантирует того, что эти пути обязательно должны быть научными.
Идеология собирания богатства любой ценой представляет собой поставленное на конвейер производство манипулятивных технологий, призванных законсервировать материалистическую парадигму [17].
Противопоставление друг другу веры и знания, идеалов и интересов является средством камуфляжа глобальных интересов и орудием господства ведущих экономических групп, для которых существующая материалистическая парадигма является главным инструментом самооправдания деятельности и целеполагания. Таким образом, обосновывается экономический центризм; компрометация духовности (неважная, небазисная, не необходимая), путем создания нового человека, для которого вторично все, кроме «товарного статуса» или «меновой стоимости». Это общество мы уже имеем.
Г.С. Сковорода за неимением средств пешком обошел пол-Европы, и пришел в свое время к выводу, что везде поклоняются богатому и презирают бедного, глупость предпочитают разуму, возвеличивают ничтожество и не замечают достойного; он увидел, что и в Европе «разврат нежится на мягких пуховиках, а невинность томится в мрачных темницах».
Ему говорили:
– Жаль, что ты, обучившись так хорошо, живешь, как сумасшедший, без цели и пользы для отечества!
Он отвечал:
– Ваша правда, я до сих пор еще не сделал пользы; но, надобно сказать, и никакого вреда! Но вы сударь, безбожием вашим уже много сделали зла. Человек без веры есть ядовитое насекомое в природе.
«Не тот глуп, кто не знает (еще все перезнавший не родился), но только, кто знать не хочет! Лучше мне сухарь с водой, чем сухарь с бедой! Вот причины вашей бедности: что мы, погрузив все наше сердце в приобретение мира и в море телесных надобностей, не имеем времени вникнуть внутрь себя: очистить и поврачевать самую госпожу тела нашего, душу нашу. Забыли мы себя за рабом нашим, неверным телишком, день и ночь о нем одном пекущись. Похожи на щеголя, заботящегося о сапоге, не о ноге, о красных углах, не о пирогах, о золотых кошельках, не деньгах. Есть в нас и душа, но такова, как у подагрика ноги или матросский козырек. Она у нас расслаблена, грустна, нравна, боязлива, завистлива, жадная. Ничем не довольна, сама на себя гневна, тощая, бледная, точно такая, как больной из лазарета, каковых часто живых погребают по указу. Такая душа если в бархат оделась, не гроб ли ей бархатный, если в светлых чертогах пирует, не ад ли ей?».
Откровения Cковороды, рефреном пронизывающие нашу работу, свидетельствуют о том, что безотносительно времени приложения идей, кризис веры и доверия порождает все другие кризисы, как-то техногенный, социальный, экономический.
Сегодня в обосновании «божьей помощи богатству» можно услышать и такое: вся власть от бога. Еще Кальвин учил, что всеведущий бог, еще до сотворения мира, одних людей предназначил «к спасению», к рабскому блаженству, а других к «погибели» – мукам ада. Если человеку в его делах сопутствует успех, значит, бог помогает своему избраннику, перед которым раскрываются ворота рая. Если же человека преследует неудача, это свидетельствует о немилости божьей, ведущей неудачника к погибели в аду.
Таким образом, выходило, что человек достигает богатства не посредством эксплуатации других людей, не с помощью обмана, насилия, а в силу оказанной ему богом помощи. Это означало, что ни один верующий не может и не должен ни осуждать богача, ни жаловаться на свою обездоленность, так как это было бы равносильно спору с самим богом.
В трудах Г.С. Сковороды центральное место занимает проблема самопознания, которая неминуемо сводится у философа к вопросу о природе человеческого существа. В соответствии с сентенцией о человеке, что является «мерой всех вещей» (тезис Протагора), Сковорода приходит к мысли о том, что человек является началом и концом всякого философствования [26].
«Однако человек, который есть начало и конец всего, всякой мысли и философствования, – это вовсе не физический или вообще эмпирический человек, а человек внутренний, вечный, бессмертный и божественный» [26].
2.3. Факторы влияния: религиозность и нравственность
Что происходит сегодня, в эпоху актуализации кризиса недоверия? Россия сегодня – замкнутая народонезависимая система. Управление потеряло доверие, не удовлетворяет вполне никого, но периодически пытается «учить нравственности», в том числе и через церковь. Реакция граждан вполне предсказуемая: лицемерия или агрессия, попытки жить за чужой счет (в том числе – за счет того же управления– государства), двойные стандарты, отсутствие авторитетов и решение вопросов в угоду сиюминутной выгоды. Проблема в том, что человек не самого себя хочет изменить, а другого. Жизнь за чужой счет, нравственность для других, а не для себя – это гораздо более эффективное (в силу скрытости) орудие разрушения духовного здоровья общества, чем даже откровенная в своей агрессивности безнравственность. Создается впечатление, что мы до сих пор живем «по понятиям». Засилье безнравственной рекламы, в том числе в образе культурных ориентиров, телесериалов (и т. д.) и отсутствие реальных носителей идеологии нравственности, привело именно к тому, что кризис доверия социума усугубился еще и агрессией за обманутые надежды. Этот именно тот урожай, который прогнозировался в начале 90-х годов ХХ столетия. Отсюда вывод: нравственный кризис не является непосредственным продуктом смены методов управления или политического режима, а лишь обнажает то, что десятилетиями копилось в социуме. А поскольку спираль истории показательна: кризисы периодически повторяются вне зависимости от мировоззрений, религиозных установок и политических предпочтений, надо полагать, что ни один строй (политический) не является идеальным, ни один режим не является вечным, или «вечно-зеленым», как, к примеру, «Зеленая книга» Муамма́ра бен Мухаммада Абу Менья́ра Абде́ль Саля́м бен Хами́да аль-Кадда́фи.
Отсюда, меры по повышению общественной нравственности должны учитывать исторический опыт, полученный в предыдущих веках. На наш взгляд, тот, кто поставит под свой контроль энергию прорыва – временно (нет ничего более постоянного, чем временное, и все – относительно) неограниченный кредит доверия к новым начинаниям, в том числе в области возрождения нравственных устоев общества. Причем нравственные устои – в таком понимании и в частностях – могут отличаться в зависимости от конкретики. Возрождение нацистской Г ермании в ХХ веке (наряду с другими причинами) зиждилось и на идеи духовно-нравственного возрождения нации, а не только на технических моментах смены ориентиров и (или) мировоззрения. Самые сокровенные мысли, надежды, реваншизм, накопленный в социуме – все эти факторы, наряду, конечно же, и с другими, являются предтечей к переломным точкам истории, качественного обновления социума.
Здесь, как нельзя кстати, встает «вопрос Чернышевского» – кто виноват, и что же с этим делать?
Но что по-нашему есть добро и зло?
В социуме преобладает «массовое» явление, когда поступки людей люди делят и на добрые и злые, и считают, что добро – это хорошо, а зло – это, соответственно, плохо. Но уже в примере с гуманностью становится понятно, что порой различить, где добро и где зло, очень трудно. К примеру, помощь людям почти всегда развращает того, кто ее получает, и тешит эго того, кто оказывает помощь. Не рыбу надо давать голодному, а удочку. Это изречение старо как мир, но все равно часто воспринимается как жестокость.
Не существует отдельно добра или зла (равно как иссиня-черного и ослепительно белого); в каждом поступке содержится как добро, так и зло. Чем больше делается добра, тем больше зла. И, как это не кажется шокирующим, чем больше зла, тем больше добра. Поэтому не имеет значения, как отвечать – добром на добро, или злом на зло, добром на зло или злом на добро; в широком смысле это ничего не меняет.
Похоже на движение по замкнутому кругу…
Однако, смотря по тому, что происходит (и всегда происходило) в мире, невольно приходишь к выводу, что не каждому дано открытие сути. Ведь, даже принять на себя ответственность за свое же здоровье могут, как нам представляется, не более пятой части всех людей. Вот и возможная причина страданий, болезней и неразрешимых проблем.
В теме этиологии кризисных явлений очевидно, что для человека вообще движение по замкнутому кругу оправдывает зло и лишает его хоть каких-то ограничений. Только выработавший собственную этическую систему и сознательно поставивший себе запреты, может размышлять на подобные темы. Ошибки обходятся слишком дорого. Так как же быть с добром и злом? На наш взгляд, правильными являются поступки не добрые и не злые, а те, которые находятся на границе, проходят «через ноль».
Нулевые поступки не нарушают баланса в мире, не разрушают гармонию; возможно, именно это имели в виду даосы, когда говорили о «недеянии». Мудрец не изменяет мир, он его отражает, он не воздействует на человека, так же, как не воздействует на человека зеркало, но человек реагирует. Вместо того чтобы доказывать человеку, что он что-то делает неправильно, покажите ему видеозапись этой деятельности, и эффект окажется намного сильнее водопада слов. К примеру, желаете, чтобы ребенок не стал алкоголиком – организуйте экскурсию в наркологическое отделение больницы, против перспективы преступности используйте экскурсантов-надзирателей и так далее.
Перечитал до этого места, и понял, что все объяснимо и отчасти даже красиво звучит, правильно, но все одно – как-то не так: денег нет, экономический кризис стал нормой жизни, налоги душат, сотрудники воруют, партнеры обязательства не выполняют, судебная и арбитражная система работает «криво», чиновники коррумпированы, сращенная с ними организованная преступность не дремлет.
2.4. Анализ ситуации и возможные пути выхода из кризиса
А что делать, кроме как найти кого-нибудь виноватого во всем, и заехать по роже? Лучше всего себе, но от этого не будет столь ожидаемого параксимального удовольствия. Допустим, мы нашли виноватого во всем (для кого-то откровение, но это не г-н Чубайс) и хорошенько его отдубасили. Заодно покрыли несмываемым позором воспитательниц в детском саду, из-за которых у нашего ребенка третий день из носа – сопли, но «высадить» они его тоже не могут, ибо нет оснований – повышенной температуры, затем бойцов невидимого педагогического фронта, учителей, и надежду возрождения России – профессоров в университетах вместе с их аспирантами. Ну, конечно, вываляли в грязи всех устроивших кризис, коррумпированных, а заодно и не коррумпированных чиновников, которые не обеспечили мягкий предпринимательский климат, хотя им строго указывали, и не один раз.
А дальше?!
Дальше винить некого, кроме себя, хотя лучше было бы начать именно с этого… Самый выгодный антикризисный бизнес (не только в бизнесе как таковом) – умение создавать доверие. В том числе доверие граждан к своему государству. Чем проще будет устроено государство (определение из учебника истории: государство – это организация насилия над трудящимися), тем оно будет эффективней. Самый сложный и ломающий сценарии элемент везде – от дуэта музыкантов до нефтяной компании – это человек. Значит, чем меньше будет зависеть от человека, чем больше человек будет сведен к функции, тем лучше спроектирована организация насилия и тем надежней ее полет. К счастью, большинство людей именно об этом и мечтают – чем проще и примитивней работа, тем им лучше. Это находится в канве мировой тенденции всеобщего упрощения. Чем меньше от такого человека зависит, тем комфортней он себя чувствует.
Такие люди могут дальше не читать, хотя осталось немного.
К примеру, если вы находитесь в море, то активно боритесь со штормом, ежели спрячетесь в каюте, это не спасет. А мы все находимся в житейском море, только одни (в отдельно взятый период времени) уверенно маневрируют под полными парусами, а другие лежат в дрейфе и бормочут: «только бы не было шторма, только бы не было шторма». И шторм все равно наступает… Я не всегда был умником. Мне описываемая ситуация напоминает школу (особенно младших классов), когда за невыученный урок приходилось расплачиваться местным параличом и страхом, твердя себе как мантру: «только бы не вызвали меня, только бы не меня».
Прошло довольно много времени, и сегодня мне нравится размышлять иначе: «Над седой равниной моря гордо реет буревестник, черной молнии подобный».
В поэме М. Горького еще один персонаж – это глупый пингвин, который «робко прячет тело жирое в утесах». Кроме того, мудрые говорят и так: люди – как карандаши, кто-то ломается, кто-то тупит, а кто-то от опасностей затачивается и продолжает работать дальше. В связи с «албанским вопросом» Достоевского: «Нет Бога – все позволено?» такие мои эскапады можно бусировать только для тех, кто морален.
Только «умелые моряки» смогут избежать участи корма для рыбок. Мир не оставил выбора никому. Выбор между прозябанием и преуспеванием не может не делаться всерьез. Выбирая прозябание, мы, как все, получаем свой деготь, но не получаем бочку меда. Если от проблем итак никуда не денешься, то лучше ставить перед собой проблемы самому. А что, если вызов, дуэль и – в общем смысле – инициатива?
Вызов – это ситуация, когда отступление невозможно. Когда альтернативы нет, человек способен на невозможное. Способности человека превосходят все самые смелые предположения. Известны тысячи случаев, когда в экстремальных ситуациях человек делал то, что потом казалось фантастическим. Виз истории спорта известно: если вы хотите, к примеру, нарастить мышцы, вы должны добиваться их предельного утомления, используя всю волю, которая есть.
Сказано до меня: если вы хотите стать сильнее, вы должны создавать для себя экстремальные ситуации; только стрессовая ситуация дает прибавку силы.
Не достаточно ли нам экстренных ситуаций в связи с чередой или непрекращающимися кризисными явлениями? Зачем в этом случае нужна сила? Поразмышляем.
Мы так стараемся упростить собственное существование, сделать жизнь легче, что позабыли, как ее сделать лучше. Убежден, что сила нужна для того, чтобы ее можно было не применять. Хотя и здесь не могу удержаться от афоризма, приписываемого Платоном Сократу «я знаю лишь то, что ничего не знаю» (Scio те nihil scire), а потому сомневаюсь, и могу ошибаться. Ведь во всем уверен только дурак.
От того, на наш взгляд, и обилие кризисов – от безапелляционности позиции и (или) ангажированности интересов.
То, что требует от слабого напряжения всех сил, для сильного – легко. Чем я сильнее, тем легче достается то, что я хочу. Поэтому, на наш взгляд, тяжело работают и очень устают слабые. Сильные делают все легко и очень редко устают. Примерно то же касается и работы. Наиболее успешные предприниматели, топ-менеджеры очень ценят свое и, как правило, чужое время. Добиться их аудиенции (по делу) можно раз в полгода в течении пяти минут. Я вспоминаю недавно произошедший случай, как нельзя подходящий под сию тему. Незабываемая встреча с очень богатым и широко известным человеком была такой. Одну минуту из пяти он, не стесняясь тишины, вспоминал – что именно он хотел именно мне сказать, вторую минуту – объяснил – что именно надо сделать, еще минуту – как именно (я его не перебивал ни разу), еще минута была отведена на мои вопросы (не по теме, так как считается, что вопросов по теме из такой аудиенции вообще быть не может), и только одна минута была у меня на то, чтобы красиво уйти. Это реальный пример, и к нему надобно стремиться, если хотите быть успешным. Но и этот мудрый и необыкновенно талантливый человек не вправе называться гуру, поскольку и ему свойственны ошибки. Каких только кризисов он не спровоцировал за время своей активной работы.