— Что ж, спасибо за розы, — оборвала его на полуслове и уверенно пошла вперед, — а теперь покажи мне, где здесь выход.
— Ирэн, ты что, обиделась? — спросил он недоверчиво и быстро нагнал меня.
— Нет! Я просто поняла, что по тебе скучать не буду никогда! Ни когда закончу учебу, ни когда перееду домой, ни когда обзаведусь семьей. В принципе никогда.
— Почему? — не понял Дейр.
— Потому что все хорошие воспоминания будут перечеркнуты твоими насмешками, подтруниванием и иронией.
— Рэш, я же по-дружески.
Он попытался заступить дорогу, но я уверенно обошла его и направилась в ближайший освещенный проход.
— То есть я еще радоваться должна, что это не по-вражески? Спасибо. Учту!
За проходом скрывался внушительных размеров коридор, в котором я и десяти шагов не прошла, изумленно остановилась. Потому что вдоль его правой стены шли ряды маг-капсул с растениями, вдоль левой — с животными, под стеклянным полом лежали древние окаменелости, посередине стояли витрины с древним маг-оружием, а в конце коридора высился огромный стеллаж, на котором сетью лежали три охранных заклинания высшего порядка.
Оглянулась и поняла, что, несмотря на всю свою обиду, не могу не задать стихийнику вопрос:
— Дейр, это что?
— Коллекция моей семьи, оружие собирают братья, окаменелости — отец и дед по материнской линии, растения — мама и сестра, а все остальное — я. Показать?
Охотно кивнула, и он сгрузил розы на ближайший стеклянный стол с кинжалами, туда же переложил букет из моих рук и повел меня вперед, коротко рассказывая о том, где и что хранится.
— Потрясающе! — Я смотрела на огромные коллекции и не могла поверить собственным глазам. Здесь были самые редкие и уникальные экземпляры флоры и фауны нашего мира, осколки прошлых цивилизаций и лучшие творения магов-оружейников — гениев, унесших свои секреты с собой.
— Да, это еще что… — Девятый довел меня к самому охраняемому стеллажу в конце коридора и спросил, не скрывая гордости: — Ну, как?
Это были его изобретения, от самых ранних до самых новых, в том числе и запечатлитель, вспышкой которого я когда-то давно… испортила Дейров портрет.
— Превосходно! — охватив взглядом три сотни изобретений с пометкой ЛесДе, невольно посмотрела налево и изменившимся голосом произнесла: — Просто великолепно…
— Знал, что тебе понравится, — заявил стихийник.
— Я не об этом.
— А о чем? — спросил, не предчувствуя подвоха.
— Об этом. — И я пальчиком ткнула в ближайшую капсулу, где в разных позах замерли целых три, не одна, не две, а три… огненные саламандры-кнутохвост! Белая, красная и голубая. — Ты… ты… — Слов не было, но, дав себе отдышаться, я их нашла: — Ты два часа третировал меня из-за ящерицы, в то время как у самого их целых три…
Он не дал мне договорить, потянул на себя и сжал в крепких объятиях:
— Рэш, ну неужели ты думаешь, что я просто так бы тебя уговаривал?
Будучи расплющенной на его груди и упирающейся носом в его шею, смогла лишь фыркнуть, а он со смешком пояснил:
— Это саламандры моих братьев и отца, подарок, который в моем роду вручается в шестнадцать лет.
— В таком случае где твоя? — спросила глухо, губами коснувшись его ключицы.
— Выкупила меня…
Произнес он это столь странным тоном, что я невольно вспомнила о его первой любви, криб-заключении, выпавшем как раз в год его шестнадцатилетия, и, бессознательно жалея, ладошками провела по его плечам и груди.
— Ой… Прости! Тебе плохо пришлось?
— Проклятый Всенижний! Мама и это рассказала… — И столько разочарования в голосе, что я невольно вновь погладила плечи девятого и подняла к нему лицо.
— Да, чтобы я чувствовала себя уютно в вашей семье.
— И только? — Стихийник иронично изогнул бровь, а по глазам видно — готовит новую колкость и рад!
— Дейр, ну, какой же ты…
— Какой? — Он склонился ниже, заглянул в глаза.
— Вредина! — ткнула кулачком в бок и вырвалась из объятий. — Розы несешь ты…
Глава 15
Второй день весны хоть и был пасмурнее первого, но начался так же великолепно, как и мой день рождения. Во-первых, я проснулась среди роз, которые взбрык собрал в нежные букеты и разместил в вазах по всей комнате. Во-вторых, вспомнила обо всех своих подарках и ключе, который подарил мне Дейр. В-третьих, с упоением восстановила в памяти сцену его извинения за грубость.
Как оказалось, мое решение не воспринимать его шутки всерьез он принял близко к сердцу и поспешил исправиться. В дальнейшем на его сознательность я могла не рассчитывать, а потому тут же запросила еще один стаканчик мороженого с вишней, шоколадом и орешками. Отсюда вытекало в-четвертых — завтрак я начала с королевского десерта! И я была столь счастлива сегодня, что меня ничуть не расстроила надпись на подарочном стаканчике: «С добрым утром, вымогательница!»
Главное, с добрым!
Позавтракав, поднялась наверх, забрала сумку и свою маг-охрану и уже хотела создать портал в Академию, как вдруг меня окликнули.
— Ирэна? — на удивление мрачный Ганс, постучав в приоткрытую дверь, заглянул в мою комнату. — У меня для тебя сюрприз. Поздравляю… — В мои руки перекочевала маленькая коробочка, макушка удостоилась поцелуя, а утро тяжелого вздоха. — Извини, вчера… не успел.
— Все в порядке. Не извиняйся. — Я улыбнулась и задала вопрос, который мог его расстроить: — Как тебе академия и студиозы?
— Как и везде…
— Эви рада?
— Очень, — сказал он и еще больше нахмурился.
Поняла, что прямые вопросы огневику лучше не задавать, и предложила то, что, по словам моей тети Элеоноры Рус, способно развеять грустные мысли:
— Пойдем погуляем?
— Куда? — не понял он.
— В Академию МагФорм! — Я взяла его под локоть и безапелляционно заявила: — Ты же не оставишь меня без охраны в пути.
— Ирэн, — улыбнулся криво, — у тебя и без меня охранников двое. Если взвесить все способности твоих питомцев и оценить их возможности, то я бы сказал, что ты охраняешься на уровне королевы.
— В таком случае я настаиваю на увеселительной прогулке.
— И с каких пор я шут? — ничуть не обиделся Ганс.
— На шута ты сейчас менее всего похож, а вот на рассказчика… — Я подмигнула. — В любом случае ты не имеешь права отказать персоне с королевской охраной.
— Опять шантажировать будешь разоблачением и прочим? — припомнил он прошлые мои уловки и болезненно скривился. Так-так-так, кажется, я знаю, в каком направлении вести разговор, и теперь точно докопаюсь до истины.
— Нет, всего лишь припугну, — улыбнулась и с самым уверенным видом, на который была способна, вручила ему свою сумку. — Даже не сопротивляйся, нам все равно по пути.
— У меня лекции не скоро, — попытался возразить огневик, но я отмахнулась, продолжая тянуть его за собой.
— В любом случае тебе перед ними нужно пройтись. Подышать свежим воздухом, посмотреть на чудесное утро и весь мир!
Но вопреки моему воодушевлению утро встретило нас пасмурным небом, легким туманом и мелкой холодной моросью, которая превратила обочину дороги в непроходимую топь.
И Ганс со смешком заметил:
— Вижу, мир нам рад.
— Очень! — постаралась не растерять своего энтузиазма. Накинула на голову капюшон, активировала утепление мантии и с жалостью посмотрела на сапожки — запачкаются. Но затем взглянула на своего сопровождающего и поняла, что расстраиваюсь зря.
— Не знаю, как мир, а я рада, что иду с огневиком! — Его Величество Дворецкий скептически поднял брови, и я с невинным взглядом вопросила: — Ты ведь подсушишь дорожку, пока мы не дойдем до тротуара?
Взмах ресниц и самая наивная улыбка в расчете на согласие, а он в ответ усмехнулся:
— А может, все же воспользуешься портальным переходником или, на худой конец, каретой?
— Зачем, если рядом со мной такой сильный маг, как ты? — прошептала изумленно и добавила тихим голосом: — Ведь у тебя до сих пор хранятся сто пятьдесят резервов…
Огневик напрягся, головой покачал, но подсушивать землю под нашими ногами все-таки начал. А стоило нам выйти на мощенный булыжником тротуар, он тяжело вздохнул и в раздумьях заметил:
— Не скажи ты о резервах, я бы о них и не вспомнил.
— Почему?
— Потому что Эви продолжает считать меня простым дворецким с сильным артефактом поглощения. А еще она отчаянно старается сохранить наш роман в тайне. И до сих пор не назвала своего настоящего имени.
Я улыбнулась:
— Это прямо говорит о ее чувствах, ради своего избранника она готова отдать все…
— И даже предложила заплатить сбежавшему жениху.
Я удивленно вскинула брови:
— Чтобы он отказался от нее?
— Чтобы исчез. Она понимает, что Гансуорд эль Гаерд связан с родом крепко, и отказаться ему попросту не позволят… — с горечью усмехнулся наш дворецкий. — И поэтому предлагает ему сто пятьдесят резервов. Сумму, которая поможет выйти из-под гнета родовых законов, откупиться от криб-срока, если он… то есть я в нем нахожусь, и выбрать жену по своему собственному усмотрению.
— Чтобы он отказался от нее?
— Чтобы исчез. Она понимает, что Гансуорд эль Гаерд связан с родом крепко, и отказаться ему попросту не позволят… — с горечью усмехнулся наш дворецкий. — И поэтому предлагает ему сто пятьдесят резервов. Сумму, которая поможет выйти из-под гнета родовых законов, откупиться от криб-срока, если он… то есть я в нем нахожусь, и выбрать жену по своему собственному усмотрению.
И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, именно это письмо я передала от металлистки Гансу под кодовым званием «другу Дейра из Аркады». И озвученное ею предложение было более чем заманчивым, не будь Его Величество Дворецкий тем самым женихом…
— И что ты решил?
— Поговорил с родными… — болезненно скривился он. Маска на его лице стала каменной и угрюмой, а голос глухим, почти сердитым. Маг замолчал, и несколько минут мы шли в тишине, пока я не спросила:
— Ты предложил им поискать другую подходящую невесту?..
— Нет, — отрезал он жестко. — Сказал, что другую я уже нашел. Отказываться от нее не намерен и пойду против решения рода и семьи.
— Но ты же генерал аркадской флотилии, — изумилась я, — ты потеряешь звание, маску, доступ в верха, доверие и…
Всевышний! В туманной дымке второго дня весны передо мной предстали не самые радужные картины из будущего огневика. Разжалование, отречение от рода, быть может, ссылка и… опустошение. Я громко сглотнула, не веря, посмотрела на него.
— Ты решился на все?
— Рэш, — Его Величество Дворецкий накрыл мои пальчики на сгибе своего локтя и мягко их погладил, — двенадцать лет эта мишура довлела надо мной, отравляя жизнь. И если я и не выглядел отчаявшимся все это время, то лишь потому, что другого счастья не знал.
— А теперь знаешь?
— Знаю. — Улыбка-молния сверкнула на его лице, и пасмурный день стал многократно светлее. — И не откажусь от него ни за что и никогда.
— Я рада!
— Я тоже. Одна беда… наши семьи против так называемых «безродных избранников». И ее не отпускают так же, как и меня. Поэтому и я, и Эви отчаянно скрываем свои настоящие имена друг от друга и нашу связь от остальных.
— Но вы же должны теперь постоянно сталкиваться в академии…
— Сталкиваемся и делаем вид, что не знакомы.
— Как? Но…
И вновь он понял с полуслова, объяснил:
— Она попросила об этом меня. Боится, что Гадарт задумает нападение на простолюдина, выгоревшего мага, в котором даже маг-отпечатка нет… И пока маска скрывает мой истинный уровень, для остальных я именно таким и являюсь.
Протяжно вздохнула. Памятуя о том, что рыжая красавица встретила бывшего жениха пощечиной, когда он привез из Аркады студиозов — металлистов. И о том, что возлюбленного Уорда, которого она не видела пару недель, зацеловала, я была уверена, эта история завершится всенепременно положительно и обязательно свадьбой. Однако тревожил вопрос: как это произойдет и когда?
— Знаешь, — произнес Ганс совсем тихо, — будь я сторонним наблюдателем, посмеялся бы над незадачливой парочкой, погрязшей в собственных тайнах и во лжи, но…
— Эви ждет решения сбежавшего жениха, — догадалась я, и он кивнул, — а ты?.. — хотела спросить: «Что теперь он намерен сделать?» — но ничего вслух сказать не успела, огневик протяжно вздохнул.
— А я не знаю, как ей все рассказать до того, как вмешаются мои.
— Ганс, неужели твои родные хуже, чем ее?
— Нет, — он мягко улыбнулся, — родные у меня просто замечательные. Крепкая, дружная семья, которая не желает мне зла.
Несомненно, далее шло извечное «но», камень преткновения и самое настоящее зло.
— Узнав имя моей «безродной» невесты, они обязательно свяжутся с главой ее рода…
«Для заключения новых условий!» — мысленно ужаснулась я, но наш дворецкий опроверг мои опасения:
— Предложат выкупить. В общем, попытаются сделать как лучше… — Следующее «но» маг не обозначил, оборвал себя на полуслове и остановился, тревожно вглядываясь в туман. Туда, где уже виднелись шпили академии и горящие фонари подъездных аллей.
— Что случилось? — спросила обеспокоенно, потому что таким я его еще не видела. Черты лица заострились, глаза стали глубже и темнее, губы пропали в кривой линии рта, а скулы выступили неестественными углами.
— Тш-ш-ш! — Огневик отцепил мою руку от своего локтя и, на пальцах показав: «Жди здесь», растворился в воздухе.
Я лишь улыбнулась, уверенно полагая, что мне с недавних пор бояться больше нечего и некого. Сегодня, сделав первую запись в магсете, подаренном родителями Дейра, я с удивлением отметила, что мотыльки, проверяющие мою почту, уже не сгорают, никто более не пытается навредить мне или обсмеять, и даже ярые почитательницы стихийника дорогу более не заступают. Опасаются, и правильно делают. В целом жизнь налаживается не только у меня, но и у окружающих, и это замечательно!
Его Величество Дворецкий появился через несколько минут, хмурый и немного всклокоченный.
— И кого ты в тумане выловил?
— Выловить не получилось, но я спугнул наблюдателя, — ответил Ганс, беря меня за руку.
— Думаешь, люди Гадарта?
— Трудно сказать… Либо он перестал экономить на наемниках, либо это уже мои.
Кто мои — не пояснил, довел до ворот академии и, пожелав хорошего дня, отпустил со словами: «Будь осторожна и внимательна».
— Всенепременно, — указала на сумку и повторила его слова, — со мной лучшая королевская охрана.
Этот день прошел замечательно, а за ним и следующие два пролетели незаметно. Наверное, потому что на лекциях все было тихо и гладко, а после них мы с Ксилом закрывались в кабинете Дейра и проводили расчеты сложной формулы. Долго и упорно пересчитывая и вычищая ошибку первого опыта, мы добились того, что прибор фиксировал теперь лишь прикосновения к теплым поверхностям и отражал его звуком. Несомненно, это был хороший результат, правда, недостаточный. Заклинание не видело разницы между рукой василиска и плитами камина, а потому я направилась к девятому за помощью.
Где искать стихийника в субботу в начале одиннадцатого ночи, мне было известно — в лаборатории. Однако он нашелся отнюдь не там, а в спальне, быстро собирающимся на какое-то явно закрытое мероприятие. Я вспомнила о его желании поехать к родным и приуныла, они все уже знают, что я криба, и пусть все еще хорошо относятся ко мне, но уж точно не принимают за свою…
— Ты к родителям? — спросила тихо, совсем позабыв о цели своего визита.
— Нет, но я нашел веский повод, чтобы в эти выходные их не навещать, — ответил Дейр, оправляя на себе темно-зеленый пиджак вместо привычного сюртука, и подтянул сложный узел шейного платка.
В белой рубашке, черном жилете и таких же брюках стихийник смотрелся строго и в то же время броско. Его голубые глаза отливали сталью, светлые волосы — платиной, а улыбка разила наповал. Дерзкая, нахальная, приправленная капелькой иронии и самодовольства. Сейчас я бы призналась не только себе, но и ему, что готова любоваться девятым открыто, однако меня задели его слова о родителях.
— Но ты сам хотел!.. — удивленно возмутилась я.
— Не хотел, был обязан, но вовремя нашел предлог, — поправил он и улыбнулся.
— Какой?
— Ты и твое нездоровье! — хмыкнул мой маг-опекун и просительно прошептал: — Рэш, поболей сегодня ради меня.
— Как? Но, Дейр, я здорова, — уверенно прошла в глубь комнаты и заставила его посмотреть на себя, — а даже если бы таковой не была… они… Они, — слова давались с трудом, и все же я их произнесла: — Твои родители уже знают, на каком я здесь положении.
— Но это еще не значит, что они изменят свое отношение к тебе. К тому же моя мама может воспринять нашу уловку как знак свыше и продолжить играть. — Стихийник взял меня за плечи, мягко их сжал. — Поэтому я ответственно заявляю, что тебе сегодня плохо.
И проказливо подмигнул, так, словно бы подобное хулиганство ему не впервой. Невольно задалась вопросом:
— Девятый, а сколько мероприятий ты по моей «вине» уже пропустил?
— Ну, на мое счастье… — и к неудовольствию остальных, подумала я, — мне досталась весьма слабая и крайне капризная невеста. — Его руки скользят с моих плеч вниз и, огладив локотки, спускаются к запястьям. — Чуть кашлянет, и я боюсь от нее отойти.
— А вот это гнусная ложь, — заявила надменно и хотела руки свои из его пальцев вырвать.
— Отнюдь, — парировал стихийник, прижав мои ладони к своей груди, и заверил вдохновенно: — Кашель — предвестник температуры, температура — первая ступень к лихорадке, лихорадка — начальная стадия бессознательного состояния, которое в твоем случае выливается либо в метель, либо в семичасовой кокон, либо в воронку Кервея, — сверкнул он недобрым взглядом: — Так что да, я действительно боюсь…
Аккуратно освободила руки и отошла, думая о том, что его родители уже пригласили на день Весеннего Солнцестояния, так что отказаться не удастся. Поэтому сейчас я улыбнулась, соглашаясь ему подыграть: