Крики возле вездехода прекратились, теперь там кто-то надрывно стонал.
— Вот же зараза, — без особого разочарования пробурчал Стёпа, как о чём-то вполне ожидаемом. — Не вставай, ползи к вездеходу…
Глава 5
Понеслась!
Что человеку нужно для полного счастья? Да-да, не абы где на Арбате в уютном кафе, а в том самом пресловутом Городе, где безраздельно владычествует ВП (Всеобщий сами-знаете-кто), а этого человека вот-вот повесят на центральной площади?
Нужно, чтобы его нашли коллеги и освободили из плена. Это буквально предел мечтаний, лучше этого в мире нет ничего! Ну, по крайней мере на момент освобождения.
Понятно, что потом будут другие мечты и чаяния, но в тот исторический момент я весь буквально искрился от счастья, захлёбывался от восторга и вёл себя не совсем адекватно.
— А-а-а-а! Ар-р-р-р-р-р-р!!! — Я орал как сумасшедший, рычал, подражая мотору вездехода, и пытался обнимать и тискать Юру и Стёпу, сидящих по обе стороны от меня. — Я люблю вас, мерзавцы!!! А-а-а-а-а!!!
Мы даже и не попытались достать серого господина. Штурмовать дом нашими силами, против такого противника — это форменное сумасшествие. А метать гранаты в окна — ещё та лотерея. Для прицельного броска надо высунуть личико из-за укрытия, а это гарантированная смерть. Если же кидать наобум, отскочит от стены, взрывом снесёт хлипкий забор, и всё: мы остались без укрытия, пока доберёмся до вездехода, Некто всех перещёлкает из окон.
Поэтому немного поползали у вездехода, добили раненых, по-быстрому собрали трофеи и укатили оттуда, решительно выбросив в снег навигатор вездехода.
Про «добили раненых». Нет, это не цинизм войны, а просто ситуативный практицизм. Была мысль оставить двоих тяжелораненых, чтобы озаботить их товарищей, когда те подоспеют на выручку, но наёмники оказались стойкими (и глупыми?) бойцами и даже в таком плачевном состоянии пытались стрелять в нас, а один попробовал слабеющими руками достать из «разгрузки» гранату. Так что добивать пришлось сугубо по ситуации.
Итак, мы бодро катили на вездеходе к центру, я весь светился от счастья и был временно невменяем.
Стёпа с Юрой моих восторгов не разделяли и были удручающе озабочены. Юра возился с трофейными радиостанциями, выставляя на каждой определённую частоту, а Стёпа крутил головой по сторонам, как будто опасался, что из-за ближайшего угла на нас выскочат коллеги серого господина, и пытался задавать мне какие-то дельные вопросы, которые я игнорировал в припадке восторга.
Радость была недолгой. Через несколько минут мы добрались до границы между частным сектором и городским кварталом, остановились, заглушив двигатель, и стали слушать обстановку.
И тут же, словно кто-то во мне лампочку выключил, я утих, обмяк и успокоился. Понял, что ничего ещё не кончилось, сейчас-то как раз все мытарства и начнутся.
Словно бы в подтверждение моих мыслей, спустя минуту одна из раций стала вещать голосом серого господина:
— Александр, ты меня слышишь? Александр?
Голос был, как обычно, спокойный и уверенный, но слегка хрипловатый и, как мне показалось, с едва пробивающимися нотками страдания.
— Похоже, хорошо зацепил, — высказал предположение Юра. — Может, зря его бросили, надо было попробовать доработать?
— Дорохов, ответь, для тебя есть важная информация! — продолжал выкликать меня серый господин. — Александр, ты меня слышишь?
— Правильно бросили, — возразил Стёпа. — Если ты заметил, в дом он зашёл на своих ногах. Перевязался быстро, значит, рана не тяжёлая. Да и голос нормальный, не агонизирует.
— Александр, я знаю, что ты меня слушаешь, — не унимался серый господин. — Я в курсе, что для тебя самого это была большая неожиданность. Ты ни в кого не стрелял, ты не причастен к смерти наших людей, так что ты де-факто невиновен. У тебя есть время до исхода дня, чтобы прийти и сдаться в любую комендатуру города. Запомни: до исхода дня. Не придёшь до ноля часов, будешь считаться террористом. Всё, удачи…
Я нерешительно потянулся было к рации, чтобы ответить, но Стёпа покачал головой.
Ну и славно, не больно-то и хотелось. И вроде бы серый господин ранен и остался далеко позади, а я по-прежнему боюсь его, и страх этот безотчётный, он вне волевого контроля. Вот такие это существа, не дай Бог кому столкнуться…
Серый господин между тем переключился на другой канал и лаконично доложил кому-то о происшествии. И тотчас же эфир ожил, понеслась перекличка между патрулями и комендатурой, всех скликали на облаву с указанием координат.
— Так и знал, — буркнул Стёпа, заводя двигатель. — Где-то маяк остался, дубль.
— Поищем? — предложил Юра.
— Замучаешься искать — без прибора, — возразил Стёпа. — Куда едем?
Вопрос был адресован мне, я теперь главный местный Сусанин.
— Параметры озвучьте. Какое место нам нужно?
— Самое безопасное.
— Хм… Самое безопасное сейчас — это комендатура.
— Почему?
— Ну, сейчас все «подорвутся» нас ловить, там останутся три-четыре человека охраны, арестанты в камерах и пленный разведчик. Так что…
Стёпа неожиданно заинтересовался пленным разведчиком. Я в двух словах описал то что видел, рассказал о беспилотнике, о поисковой активности патрулей и Хозяев и поделился выводами: когда поймали, не в курсе, но на двери он уже висит часа три. Некто так и сказал: «три часа не может сказать правду».
Стёпа с Юрой многозначительно переглянулись и как будто бы даже обрадовались.
— Похоже, это он, — заметил Юра. — Всё, двигаем в комендатуру.
Я удивился такой реакции и стал оправдываться, что это была всего лишь тупая шутка, насчёт комендатуры. Просто я ещё не отошел от эйфории, это надо учитывать, так что…
— Нет, это не шутка, — огорошил Стёпа. — Это ты здорово придумал. Едем в комендатуру. Но сначала нужно выбрать удобное место где-то поблизости, чтобы грамотно бросить вездеход…
* * *В качестве парковки для вездехода я не раздумывая предложил базу «курков» на мебельной фабрике, что располагается на стыке двух районов. Вездеход хозяйский, так что «курки» впустят без проблем. Кроме того, в этой ситуации присутствовала вполне отчётливая перспектива качественного производственного конфликта, коль скоро первыми до координат доберутся не Хозяева, а патрули ДНД.
— Ну-ка, в двух словах: что такое ДНД, «курки», и почему они без проблем впустят Хозяев? — попросил Стёпа.
Лопаясь от гордости по факту своих колоссальных познаний в местной фауне, я провёл с коллегами краткий ликбез. Стёпа идею одобрил и приказал мне вооружиться одним из трофейных автоматов:
— Пошумишь, когда скажу. Без команды не работай.
Минут через пять впереди показались ворота мебельной фабрики.
— Приготовились, — скомандовал Стёпа, укладывая на колени «Вал». — Если «бычку» включат, работаем без предупреждения.
— Не включат, — обнадёжил я. — Мы в хозяйской тачке, так что готовьтесь к реверансам.
— Ню-ню, — недоверчиво пробурчал Юра.
Понятная реакция. По опыту прошлых дел с реверансами нам как-то не везло. Когда прёшься незваным на охраняемый объект, да не по коммуникациям, тихой сапой, а поверху, в открытую, обычно либо стреляют, либо пытаются взять в плен. Для разнообразия могут гранатами угостить или взорвать вместе с твоим транспортным средством. Так что да, согласен: реверансы в такой ситуации — это очень необычно, а где-то даже куртуазно.
Я об этих кварталах мало что знаю, поэтому не в курсе всех местных коллизий, но тот факт, что «курки» захватили объект в плотно контролируемом ДНД районе (напомню, тут неподалёку комендатура) и их оттуда никто не вышибает, вполне объясним с точки зрения житейской логики.
Мебельная фабрика — это в «обновлённой» инфраструктуре Города в первую очередь дрова. С дровами пока что особых проблем нет. Как видите, все потихоньку справляются, курочат школы, детсады и прочие общественные учреждения. Так что рисковать жизнями бойцов ДНД и лезть под пули из-за каких-то никому особо не нужных досок пока что нет смысла. Другой вопрос, что попозже, если вдруг всё это затянется и жители разберут на дрова все крыши и полы «ничейных» построек, мебельная фабрика с немалым запасом древесины может стать стратегическим объектом наподобие хлебозавода. Вот тогда уже точно будут тяжёлые и затяжные коллизии позиционного характера.
«Часовые» на вахте мебельной фабрики издали увидели вездеход и поспешно распахнули ворота.
— А хорошо быть хозяином, — хмыкнул Стёпа, уверенно, по-хозяйски заезжая во двор. — Реверансов, правда, не…
Тут шустрый мужичонка в зимнем комбинезоне, открывавший ворота, дурашливо изобразил нам вслед этакий приблатнённый книксен: присел, изогнулся и развёл руки в стороны. В зеркалах заднего вида всё отобразилось отчётливо, как на картинке.
— О, плятт… — поражённо протянул Юра. — Ну, Алекс, удивил…
— Зачёт. — Стёпа с уважением посмотрел на меня. — Как угадал?
— Давно живу здесь. — Я в это время с опаской косился на парочку угрюмых верзил с автоматами, которые стояли у двери вахты и настороженно смотрели на вездеход. — Изучил нравы местных обитателей. Чёрт с ним, с этим клоуном, вы обратите внимание на этих громил. Если что-то заподозрят, враз бросятся.
— Обратили, — обнадёжил Стёпа, глуша мотор. — Саша, не спеши шуметь, работаешь только по моей команде.
— Понял.
— Юра, возьмёшь цех.
— Понял.
— Ну всё — на выход.
* * *Двор фабрики был одновременно и складом: по обе стороны от ворот тянулись навесы, под которыми покоились внушительные штабеля разнообразных досок, брусьев и бог знает там чего ещё, преимущественно в целлофане. Метрах в пятидесяти, если смотреть прямо от ворот, виднелся здоровенный цех. Здания заводоуправления не было, значит, офис располагается в цехе.
Двое верзил у вахты смотрели угрюмо и настороженно, хорошо хоть стволы на нас не направляли. Третий, который весельчак и спец по реверансам, ждал у ворот, выражая готовность немедля закрыть их после нашего скорого убытия. У дверей цеха торчали ещё двое, выражения лиц отсюда не разобрать, но они тоже пристально смотрели в нашу сторону и как будто чего-то выжидали. Никто не поинтересовался, надолго ли мы, в гости или по делу, старший не прибежал с докладом, и вообще никто даже не поздоровался.
Как говорится, почувствуйте разницу. И ДНД, и «курки» ходят под Хозяевами. Однако дружинники выказывают всяческий пиетет и подобострастие и чуть ли в рот не глядят серым господам, которые устраивают у них в комендатурах свои контрольные пункты и офисы, используют дружину в своих мероприятиях и даже продумали для ДНД своеобразную систему бонусов и вознаграждений.
А «курки», судя по всему, ничего хорошего от Хозяев не ждут. То ли Хозяева держат их в ежовых рукавицах и жестоко обращаются с ними, то ли ещё по каким-то неочевидным для стороннего наблюдателя причинам, но результат налицо: Хозяевам здесь явно не рады.
— Кто старший, сколько народу? — по-хозяйски бросил Стёпа — не спрашивая даже, а скорее принуждая к докладу.
— О… А вы чё, не в курсе? — ответил один из верзил.
— Я вопрос задал.
— Старший — Женя Бурят, нас здесь тринадцать штыков.
Верзилы смотрели на нас с некоторым недоумением.
Понятная реакция, Хозяева хоть и скромно одеваются, но в таком отчаянно затрапезном виде не раскатывают. И похоже, мы должны были знать, кто здесь сидит.
— А вы чего хотели? — уточнил второй верзила.
— Две пары лыж на полчаса, — сказал Стёпа. — Кое-куда скататься надо. Есть лыжи?
— Ну, есть. — Первый верзила кивнул на вахту. — А вы вернёте?
— Нет, на сувениры оставим, — хмыкнул Юра. — Или вам ордер выписать?
— Не, не надо ничё выписывать, — отказался второй верзила. — Просто лишка нету, все лыжи при деле. Если не вернёте, Женя потом с нас спросит.
— Вернём, — уверенно пообещал Стёпа. — Саша, зайди, выбери.
Я зашёл в помещение вахты и забрал все три пары лыж (одну взял про запас, у меня-то были свои). Неплохие, кстати, лыжи, по местным условиям, короткие и широкие, с прочными креплениями на резинках, годным для любой обуви. Заодно осмотрелся и удостоверился, что в помещении никого нет.
Сердечко уже тревожно подскакивало в преддверии напряжённой работы, чуял я, что сейчас будем маленько пакостить. А может, не маленько.
Зачем лыжи, если у коллег есть снегоступы? Затем, что в снегоступах шибко не разбежишься, по открытому да гладкому пространству на лыжах по-любому будет быстрее. Значит, мы тут не просто бросим вездеход и вежливо откланяемся, а сейчас сотворим что-то нехорошее и помчимся отсюда как ошпаренные.
Вытащил лыжи на улицу, мы по-быстрому подогнали крепления, забрали из вездехода все трофеи (в том числе и рюкзак серого господина с тепловизром, масксетью и биноклем) и распределили между собой.
Верзилы смотрели на нас с нехорошим прищуром. На оружии наёмников была кровь, некогда ведь чистить, так что прищур вполне по делу.
После этого мы встали на лыжи, и Стёпа кивнул мне:
— Ну всё, убей эту паршивую тачку, да поедем.
— Кого убей?! — хором не поняли верзилы.
Ага, согласен, если не вникать в суть, команда звучит абсурдно.
— Вездеход. — Стёпа заехал за вахту — Юра следовал за ним неотвязной тенью — и пригласил верзил: — Укройтесь, а то вдруг прилетит ненароком.
Я изготовился за никчёмной нынче деревяшкой, в эпоху Цивилизации носившей гордое звание столба линии электропередач, и выпустил магазин по мотору вездехода.
Грохот, пороховая вонь, разок прилетело рикошетом в столб, чуть повыше головы.
Убил. Теперь на нём никуда не уедешь.
— Пойдёт, — одобрил Стёпа.
— А чё-то вы не похожи на Хозяев, — подозрительно заметил первый верзила, выходя из вахты, где они пережидали мои художества.
— Думаешь? — удивился Стёпа.
— А чё тут думать? Волыны у вас в крови, в тачку свою шмаляете…
— Всё правильно, — кивнул Стёпа. — Мы не Хозяева. Ну и, как следствие, тачка не наша, так что не жалко.
— А кто вы тогда?!
— Да просто диверсанты.
— Не понял…
Верзилы почти синхронно сдернули автоматы с плеча, но ничего вредного сделать не успели: Стёпа первой очередью уложил их обоих наповал, второй сразил клоуна у ворот и скомандовал:
— Уходим. Юра, магазины забери.
Мы побежали к воротам, Юра на несколько секунд задержался у агонизирующих тел, забрал уже ненужные им магазины.
Мы успели выскочить за ворота и даже прокатились с десяток метров, и только тогда со двора раздался истошный крик:
— Наших мочат! Атас!!!
Нормальное явление, люди в шоке, не сразу поняли, что происходит.
— Ускорение! — скомандовал Стёпа, и мы что было сил рванули к ближайшему переулку.
* * *Мы направлялись к школе, что стоит у перекрёстка, где-то посерёдке между комендатурой и мебельной фабрикой.
Требования к объекту были следующие: нейтральная территория (не жилой дом и не захваченное сильными мира сего учреждение), рядом много следов и примерная равноудалённость от точки сброса транспорта и нашей конечной цели.
Я бегло перебрал в памяти заметные ориентиры на набитом в полдень маршруте и пришёл к выводу, что лучшего объекта не найти. Школа в «обновлённой» инфраструктуре Города — это бесплатный дровяник, следов там должно быть предостаточно.
В самом деле при ближайшем рассмотрении оказалось, что со следами тут полный порядок, да и обзор что надо. К школе с разных концов вели широкие тропы, наезженные многочисленными санками и волокушами, а рядом был хорошо просматриваемый перекрёсток.
И с ресурсами всё здесь было здорово: пол выбран почти под завязку, забора нет, про двери не говорю, если они деревянные, их забирают в первую очередь…
Но обрести блаженное уединение нам не удалось. На крыше, почти полностью избавленной от шифера, две небольшие команды колдовали над балками, не совокупно, а врозь, каждая на свой манер: две женщины не пойми какого возраста с пожилым мужчиной и молодая пара. Колдовство обещало быть долгим, поскольку в исходных условиях явно не хватало двух ингредиентов — какой-нибудь тягловой силы вроде трактора или, на худой конец, дисковой пилы. А ослабевшими ручонками тут много не наработаешь, балки массивные, прибиты намертво.
Я уже было подумал с сожалением, что надо будет срочно выбирать другой объект, но Стёпа уверенно, по-хозяйски направился в школу. Видать, потренировался на «курках», понравилось ему выступать в роли Хозяина.
Пока топали через двор, люди на крыше замерли и молча провожали нас взглядами. Обвешанные оружием незнакомцы — априори неприятное соседство, лучше держаться от них подальше.
Хм… Помнится, в самом начале, когда горожане ещё не ослабли и не отупели от голода, чужакам тут было несладко. Стоило только попасться кому-нибудь на глаза, даже на нейтральной территории, сразу налетали кучей и допрашивали с пристрастием, кто таков, откуда и какого чёрта шатаешься по чужим кварталам. Меня разок даже за малым не убили, когда не сумел внятно объясниться по поводу происхождения и мотивов пребывания в чужом районе.
Сейчас никто ничего не спрашивал, и вообще все дружно прикинулись мебелью. Мы по-хозяйски зашли в здание, устроились у окна с выломанной рамой, из которого открывался отличный вид на перекрёсток, и стали слушать эфир на четырёх фиксированных частотах.
Да, а рамы тут, судя по всему, были старорежимные — деревянные. Пластик выламывать бы не стали.
Тут ещё оказались дровосеки: в соседнем классе трое измождённых молодых людей мучили последнюю доску у стены, наполовину вмурованную в бетон.