Но Майя ее, разумеется, не слышала. Она протянула женщине за стойкой деньги, та в ответ вытащила не журнал, а газету. Майя поднесла газету к лицу и долго рассматривала первую страницу, потом свернула газету трубочкой и побежала прочь от лотка, забыв сдачу. Заинтригованная Ирина незаметно пошла за ней. Майя оглянулась по сторонам, но Ирину не заметила. Она устремилась в сторону небольшого зимнего сада, что был в холле. Перед ним стояло несколько столиков – не кафе, а так, подавали только кофе да воду… Майя плюхнулась за один из столиков и разложила перед собой газету. Долго глядела на нее, недобро усмехаясь и скаля мелкие зубы, потом достала из-под полы куртки самую обычную английскую булавку и вдруг стала тыкать ей в газету, бормоча какие-то заклинания.
Этого Ирина не выдержала. Она подбежала к сестре и потянула ее за рукав:
– Майя, что ты делаешь?
– А-а, это ты… – казалось, Майя едва пришла в себя, – явилась наконец…
Она взмахнула булавкой и вонзила ее в глаз женщине на фотографии. Насколько могла заметить Ирина, там и так вместо глаз были уже одни дырки.
– Чтоб тебе шею сломать, голову разбить, в яму провалиться, утонуть в нечистотах… – бормотала Майя, – чтоб тебя машина переехала, кирпич на голову упал, чтоб тебе грибами отравиться…
Ирина едва удержалась от крика, не потому что жалко было женщину – все же газета, не живой человек – а потому что на фотографии в газете она узнала все ту же Оксану Раевскую, директора той самой галереи «Райский сад», где вчера их с Катькой так нелюбезно встретили.
Будь на месте Ирины Катя, она бы тут же выболтала все. Ирине же стоило огромных трудов удержаться.
– Чтоб тебе с пятого этажа упасть, ноги-руки переломать, чтобы тебя на охоте вместо глухаря подстрелили… – бормотала Майя в экстазе, – чтоб тебя приподняло и хлопнуло, а после парализовало, чтоб тебе всю жизнь в инвалидном кресле маяться…
Ирина вгляделась в лицо Майи и вздрогнула. Лицо это напоминало маску, причем маску какого-то сказочного зверя, потому что у настоящей лисы или хорька не может быть такого злобного оскала и таких горящих ненавистью глаз. Ирина решила, что следует срочно вмешаться, пока Майя окончательно не спятила. А то начнет еще истекать слюной и бросаться на людей!
– Что тебе сделала эта женщина, – как можно спокойнее спросила она, – что ты желаешь ей такой ужасной смерти?
– А ты не знаешь? – окрысилась на нее Майя.
– Господи, ну откуда мне знать? – устало проговорила Ирина. – Мы же с тобой не виделись много лет!
Однако ей очень хотелось выяснить, что все же связывает женщину на снимке с ее сводной сестрой. Катерина упорно утверждает, что именно эту женщину, Оксану Раевскую, убил неизвестный, которого гаишник назвал Александром Сергеевичем. И тут вдруг Майя с булавкой.
Ирина не слишком любила такие совпадения. Но если бы она отмахнулась от фактов, она не была бы писательницей детективных романов.
– Эта стерва увела у меня мужа! – процедила Майя, с ненавистью глядя на мятую газету.
– Да что ты! – очень натурально ахнула Ирина.
Майя покосилась с подозрением, но не увидела в глазах Ирины ни капли злорадства. Ирина же, рассмотрев ее вблизи, была несколько разочарована. Вблизи Майя вовсе не выглядела такой молодой. Да и то сказать, тут же с непонятным удовлетворением вспомнила Ирина, разница в возрасте у них совсем небольшая – год или полтора. Теперь, когда они сидели рядом, было видно, что лицо у Майи осунулось и огрубело, вокруг глаз расползаются предательские морщинки. И хоть вроде бы сейчас Майя малость успокоилась и не напоминает лицом монстра из ночных кошмаров, но выражение лица у нее все равно какое-то хищное, мелкие острые зубы, прищуренные настороженные глаза… Все вместе напоминает не то хорька, не то ласку. А может куницу, Ирина решила не уточнять.
– Да, вот так вот, – сказала Майя более спокойным голосом. – Жили себе жили, я и в мыслях ничего такого не держала, как вдруг в один прекрасный день является мой Михаил домой и говорит, что мы разводимся.
– А ты?
– А что я? Поскандалила, конечно…
«Я себе представляю», – подумала Ирина.
– А только он не больно слушал. Собрал вещи, документы, да и ушел. Мне визиточку оставил с телефонами адвоката.
– Как же ты так прокололась? – спросила Ирина, невольно впав в осуждающий тон. – Как же ты вовремя не заметила, когда еще пожар потушить можно было?
– Да я отдыхать уезжала, потом в клинике веки подтягивала… Смотри! – она прикрыла глаза.
«И ничего особенного, – подумала Ирина, – все равно возраст виден…»
– И только я приезжаю, этот паразит как раз и сообщает мне новость, ты представляешь? – продолжала Майя. – Ну, после его ухода я, конечно, давай бабам знакомым звонить, они и просветили – дескать, романчик у него с этой заразой Оксаночкой. Мне как обухом по голове – то есть я, конечно, знала, что кто-то у него есть, но на нее и думать не могла! Со мной он в последнее время не спал, так я думала – ну, завел там себе какую-нибудь девочку из стриптиз-бара, на них ведь не женятся! А оказалось вон что, так она его в оборот взяла, что решил семью бросить! Ну стерва, ну зараза, у меня просто слов тогда не было! Ведь мы с ней одно время даже общались, недолго правда.
– Семья – это ты одна? Детей, я так понимаю, у вас не было? – невольно спросила Ирина.
– Надо больно этих … заводить! – Ирину покоробило от неприличного слова. – Сначала токсикоз, потом пузо на нос лезет, потом ночей не спать, фигура опять же портится… Здоровье на них угробишь, а что потом?
– Дети радость приносят… – неуверенно проговорила Ирина.
– Да оставь! – Майя махнула рукой. – Вот ты много радости получила? А захотел твой уйти, никакими детьми его не удержала!
«Это верно, – подумала Ирина, – только я его не удерживала».
– Кто такая эта Оксана? – она решила сменить тему.
– Черт ее знает! – Майя снова махнула рукой. – Крутилась тогда на тусовках, вроде бы раньше была с Катавасовым…
– Кто такой Катавасов? – удивилась Ирина.
Майя поглядела на нее, как на душевнобольную.
– Ты правда не знаешь?
– И знать не хочу! – рассердилась Ирина.
– Да, ты человек далекий от высшего общества, – констатировала Майя, и Ирина едва не выплеснула ей в лицо отвратительную теплую воду из своего стакана, до того стало противно. Тоже мне, высшее общество, родовая аристократия!
– В общем, мой со мной развелся и ушел к этой сволочи, – спокойно закончила Майя, – оставил без денег…
– Но все же квартира… и содержание какое-то он тебе дал.
– Ты называешь это содержанием? – вскипела Майя. – Полторы тыщи баксов в месяц это что, по-твоему, деньги? Некоторые мужья оставляют своим женам приличный счет в банке. И оплачивают машину с водителем! А мой машину новую не захотел покупать после развода, обойдешься, говорит! И теперь она вечно ломается, даже на ремонт приличный и то денег нету!
– Ну, некоторые живут и на меньшую сумму, – протянула Ирина, но Майя не слышала.
– Одеться прилично не могу, уже в магазины ходить перестала!
– Да ну? А по-моему, этот прикид очень даже ничего, – Ирина указала на кожаную курточку, – модный…
– Ты что – совсем рехнулась? – накинулась на нее Майя. – Это же из прошлогодней коллекции! Только и думаю, не дай бог кого из бывших знакомых встречу, со стыда сгоришь! Хожу, как бомжиха! А, да что с тобой, говорить, серая ты, Ирка, и всегда такой была…
Майя высморкалась в бумажную салфетку, скатала салфетку в комок и бросила в пепельницу. Ирина невольно передернулась.
«Что я здесь делаю? – подумала она, – Зачем я вообще сюда пришла? У меня столько важных дел, хватает собственных неприятностей, а я вынуждена выслушивать эту отвратительную бабу, играть для нее роль жилетки…»
Майя почувствовала, очевидно, что разговор принял совершенно не то направление и попыталась наладить отношения.
– Ты не обижайся, – неожиданно сказала она вполне нормальным голосом, – просто мы с тобой всегда были очень разными, непохожими, оттого и не могли найти общий язык. А меня вся эта история с разводом очень подкосила, нервы стали ни к черту. Муженек-то бывший устроился прекрасно, видела его тут как-то – выглядит отлично. Говорит, что счастлив безмерно, что нашел, наконец, свою половинку, а все остальное было ошибкой – я то есть, ты представляешь? На женушку свою не надышится, она тоже с него пылинки сдувает и – можешь себе представить? Обеды ему готовит собственноручно! Пироги печет! Кулебяку и мясной рулет!
– Кулебяку? – поразилась Ирина и недоверчиво поглядела на порванную газету.
Как-то не умещалось у нее в голове, что эта блондинка на снимке умеет печь кулебяку. Да если на то пошло, по первому впечатлению она мужчине и картошки-то поджарить не сумеет – посолить забудет или масла налить!
– Ты не обижайся, – неожиданно сказала она вполне нормальным голосом, – просто мы с тобой всегда были очень разными, непохожими, оттого и не могли найти общий язык. А меня вся эта история с разводом очень подкосила, нервы стали ни к черту. Муженек-то бывший устроился прекрасно, видела его тут как-то – выглядит отлично. Говорит, что счастлив безмерно, что нашел, наконец, свою половинку, а все остальное было ошибкой – я то есть, ты представляешь? На женушку свою не надышится, она тоже с него пылинки сдувает и – можешь себе представить? Обеды ему готовит собственноручно! Пироги печет! Кулебяку и мясной рулет!
– Кулебяку? – поразилась Ирина и недоверчиво поглядела на порванную газету.
Как-то не умещалось у нее в голове, что эта блондинка на снимке умеет печь кулебяку. Да если на то пошло, по первому впечатлению она мужчине и картошки-то поджарить не сумеет – посолить забудет или масла налить!
– Мой распелся, как соловей на ветке, – с неудовольствием продолжала Майя, – домой, говорит, иду как на праздник! Когда бы не пришел – она ждет, полностью посвятила себя мужу – вот какая женщина!
– Вот эта? – не выдержала Ирина, ткнув пальцем в многострадальную фотографию. – В жизни бы не подумала! И потом, если она его так любит, то зачем тогда работает?
– Да кто тебе сказал, что эта! – возмутилась Майя. – Михаил уже давно на другой женат! Привез себе откуда-то из провинции бабу чуть ли не старше его и доволен безмерно!
– А Оксана? – Ирина уже вообще перестала что-либо понимать.
– Слушай, что ты все время тормозишь! – возмутилась Майя. – А еще писательница! Говорят тебе русским языком, что с Оксаночкой он долго не прожил, даже официально на ней не женился! И причем, даже непонятно, кто кого бросил – вроде бы даже не он, а она его. Ленка Куницына уж на что все знает, а и то в недоумении находилась.
– Кто такая Ленка Куницына? – вздохнула Ирина, решив не обижаться на «тормоза» – что тут поделаешь, такую сводную сестрицу нужно перетерпеть…
– Одна девка из газеты, – Майя ткнула пальцем в снимок, – она про всех пишет. Самое интересное, что я ее когда-то с Оксанкой познакомила.
Ирина отложила в памяти имя и фамилию – может, когда пригодится.
– Слушай, – спросила она, осторожно подбирая слова, чтобы не нарваться снова на оскорбления, – а отчего же ты тогда так спокойно говоришь о новой жене своего мужа, а ненавидишь Оксану?
– Ну, ты совсем ничего не понимаешь! – возмутилась Майя. – Это же совершенно другое дело! Оксанка у меня мужа увела, из-за нее все мои проблемы! А что после было, меня не касается! Может, у него еще десять жен будет, что же мне – каждую ненавидеть? Это никаких нервов не хватит!
– А зачем тогда мы идем к адвокату? – парировала Ирина.
– К адвокату? – переспросила Майя, медленно бледнея.
И в этот момент совершенно неожиданно зазвучала мелодия Римского-Корсакова «Полет шмеля». Эта нервная, суетливая мелодия очень подходила Ирининой сводной сестре. Майя схватила сумку, расстегнула замок и принялась рыться в содержимом, разыскивая мобильник и вполголоса ругаясь. Снова на ее ухоженном лице проступило сходство с мелким, но опасным хищником.
– Да он же у тебя на шее висит! – воскликнула Ирина.
Майя схватила мобильник и поднесла его к уху.
– Да! – выкрикнула она раздраженно. – Я слушаю!
Тут же по ее лицу разлилась тревожная бледность.
– Да-да… – проговорила Майя виноватым, извиняющимся тоном, – я помню… сейчас… одну минуту…
Она сложила мобильник и повернулась к Ирине.
– Ирочка, – голос ее стал заискивающим и фальшивым, а лицо еще больше заострилось, как у хорька или куницы, – я отойду буквально на пять минут, мне очень нужно… подожди меня здесь, никуда не отходи! Я очень скоро!
Мелкие острые зубы чуть не до крови закусили нижнюю губу, Майя схватила сумочку и стремглав вылетела из кафе. Ирина недоуменно пожала плечами: ей до невозможности надоели все эти недомолвки, намеки, фальшивые улыбки и откровения сводной сестры.
Она откинулась на спинку кресла и огляделась. Мимо стойки бара прошел мужчина в черных очках и коричневой кожаной куртке. В его фигуре и движениях было что-то знакомое, но Ирина не успела толком рассмотреть его, потому что заметила нечто другое.
По проходу мимо кафе двигалась занятная парочка.
Мужчина был невысок, лыс, элегантен и невероятно самоуверен. Он что-то говорил, весомо роняя слова с таким видом, как будто это были драгоценные камни. Но его спутница смотрела на него глазами, полными немого обожания. Казалось, она боится пропустить хоть одно слово, хоть один взгляд своего неказистого кавалера. И эта спутница была не кто иная, как Жанна!
Ирина прижала руку к губам, чтобы подавить готовый вырваться возглас.
Но как же ее подруга была непохожа на обычную Жанну Ташьян!
Ни яркого макияжа, ни вызывающе короткой юбки, ни серебряных украшений, ни порывистых движений уверенной в себе деловой женщины, хозяйки жизни, всему на свете знающей цену. Нет, эта новая Жанна была одета в длинный развевающийся плащ романтического покроя, поверх которого были переброшены концы шелкового шарфа нежно-розового оттенка; макияж скромный, почти девичий; никаких украшений, кроме маленьких коралловых сережек; и самое главное – преданный, робкий взгляд влюбленной женщины!
«С ума сойти! – в полном восторге мысленно заорала Ирина. – Катьке скорее рассказать! И главное, мужичок-то какой забавный… Сам лысый, а тело, наверное, все волосатое, вон, из-под рубашки лес густой торчит! И глаза такие яркие, черные – смотрит прямо в душу…»
«А Жанка-то, похоже, всерьез влюбилась! – тут же удивленно подумала она. – Нет, ну это просто сенсация мирового масштаба!»
И в следующую секунду Ирина поняла, что если подруга ее сейчас увидит – их отношения будут всерьез и надолго испорчены. Самое меньшее, что ее ожидает – это громкий скандал с битьем посуды и незаслуженными оскорблениями, но этим дело наверняка не ограничится. Даже вчера из-за несчастных кастрюль она наговорила Ирине массу незаслуженных гадостей, а сегодня, если попасться ей на глаза, эта ненормальная влюбленная точно решит, что Ирина за ней шпионит.
Отчего-то Жанка не хочет, чтобы ее видели с этим типом. Так что самое правильное, что можно сейчас сделать, – это скрыться, пока Жанна ее не заметила.
Ирина вскочила из-за стола и с удивившим саму себя проворством юркнула за ближайшую колонну, выкрашенную в восхитительный бледно-сиреневый цвет.
Затаившись за колонной, она осторожно выглянула, чтобы определить степень опасности.
Жанна, воркуя со своим лысым спутником, удалялась в направлении обувного бутика. Можно было бы вернуться, но место, которое только что освободила Ирина, было уже занято. За ее столик уселась коренастая тетка в давно вышедшей из моды кожаной куртке, расшитой стразами. Она расставила на свободных стульях не меньше десятка коробок, пакетов и мешков с покупками, облегченно вздохнула и огляделась по сторонам. На ее лице было написано чрезвычайное удовлетворение: удачно прошлась по магазинам, нашла свободный столик в кафе и сейчас может немного передохнуть… она поискала взглядом официантку, и меньше чем через минуту на столике перед ней уже появилась дымящаяся чашка кофе и тарелка с пирожным.
Ирина хотела выйти из-за колонны и занять другой свободный столик, но в это время Жанна со своим спутником вышли из бутика и снова оказались в опасной близости от кафе. Ирина спряталась за колонну и замерла, как суслик замирает в норке при приближении беркута.
«И чего их сюда принесло, хотела бы я знать, – подумала она в смятении, – если сейчас Жанка меня заметит – точно подумает, что я за ними слежу…»
Она простояла так примерно минуту и снова выглянула.
Жанны не было, так что можно было покидать укрытие.
Вздохнув облегченно, Ирина осторожно вышла из-за сиреневой колонны и двинулась вперед так, как будто шла по минному полю. Ее взгляд случайно упал на тетку в куртке со стразами. Та сидела над своим кофе в странной неподвижности, неловко облокотившись на столик. Пирожное на тарелке было нетронуто.
Это немного удивило Ирину: тетка явно радовалась принесенному лакомству и должна была немедленно к нему приступить… впрочем, и сама тетка и ее аппетит Ирину мало интересовали. Она шла к свободному столику, ругая себя за то, что не может послать наглую Майю подальше и отправиться по своим собственным делам.
«Сказала, что ушла на две минуты, и пропала! – мысленно ворчала Ирина на сводную сестру. – А я жду ее, как будто мне больше нечем заняться!»
Ее путь проходил мимо женщины со стразами. Та по-прежнему сидела в странной, неудобной позе, глядя прямо перед собой. Ирина невольно пригляделась к ней.
Глаза женщины были пустыми и стеклянными, какими не бывают глаза живого человека. И вся ее поза была такой же неживой.