Сталкер имел в виду, что наемникам оставалось пройти не больше десятка, от силы двух десятков метров до того места, где они смогут открыть огонь от бедра. То есть где смогут не поднимать оружие слишком высоко, но гарантированно попасть в ходоков.
Максим был совершено согласен с приятелем. Уйти по шоссе, открытому всем ветрам, в том числе свинцовым, нереально. Оставалось принять бой.
Максим сосредоточился, собрался с силами, заставил себя вдохнуть полной грудью… и вдруг с нереальной легкостью вскинул (да-да, не поднял, а мгновенно вскинул) руку с армганом и дал прицельную очередь по наемникам.
Четыре из десяти фигур разнесло в клочья, и их горящие останки разлетелись в стороны. Не так далеко, как могли бы разлететься в условиях нормальной гравитации, но достаточно, чтобы произвести впечатление на соратников. Оставшиеся в живых наемники открыли беспорядочный огонь и попятились.
Максим, сам не зная, отчего, расплылся в улыбке, снова прицелился и вдруг быстро двинулся в направлении наемников.
Видимо, зрелище было не для слабонервных. Максим шел легко, будто бы не по улице поселка Гдень, а по Крещатику, ни на секунду не опуская руку с лазерником, который здесь весил втрое больше нормы, и безжалостно расстреливая «диких гусей». Наемники уже и рады были бы ретироваться, но Максим двигался быстрее и целился точнее. За считаные секунды он уничтожил их всех…
После чего бессильно уронил руку с армганом, покачался пару мгновений, будто ковыль на ветру, да и рухнул навзничь, все-таки пропустив критический момент и позволив сознанию свернуться в белую точку на бархатном фоне забытья.
Глава 11
Зона, локация ЧАЭС. 01.06.2057 г.
Леший опустил «Шторм» и удивленно вытаращился на Максима. То, что творил этот больной, не поддавалось описанию. В довесок к восьмидесяти килограммам живого веса и двадцати кило оружия с экипировкой на плечи бойцу навалились еще двести, но Максим шел как ни в чем не бывало, почти подпрыгивая, будто бы сила тяжести в центре поселка была не увеличена, а втрое уменьшена. Никакие ходовые усилители не могли обеспечить человеку такую легкость передвижения.
А как он стрелял! Серия лазерных импульсов навскидку — и ни одного промаха. Понятно, что система наведения армгана на порядок совершеннее аналога в «Шторме», понятно, что это оружие легче и имеет систему стабилизации… Все понятно. Однако Леший точно знал, что в Барьере ничто из этого не спасало от промаха. Слишком уж тяжело тут было. Даже самые опытные стрелки не могли правильно дозировать усилие и дергали спусковой крючок. Или вот, как наемники, с трудом удерживали горизонталь, а потому рыхлили землю, вместо того чтобы поражать мишени.
Но в случае Максимки ничего такого не происходило. Он легко и уверенно шел в наступление и выигрывал!
Чистильщик сделал последний выстрел и бессильно уронил руку. Его плечи поднялись, резко опустились, будто бы он глубоко вдохнул-выдохнул, затем боец закачался, как манекен из боксерского зала, и рухнул в нокаут.
— Твою мать! — Леший неуклюже поднялся с колена и поковылял к упавшему товарищу.
Справа в том же направлении двинулся Хасан.
— Утащим? — с сомнением спросил жженый.
— Волоком, — Леший закинул «Шторм» за спину, подхватил Максима под одну руку и кивнул Хасану.
Сталкер взялся с другой стороны и крякнул.
— Как чугунный!
— А чего ты ждал? — Леший поднапрягся и сдвинул Макса на полметра. — Так и пошли! Рывками!
Леший бывал в этих местах редко, конкретно в Гдень забредал всего-то раза два, но отлично помнил гравитационные ориентиры, характерные для всего поселка. Они были просты до смешного. Там, где стены и крыши домов остались относительно целыми, сила тяжести не превышала двух единиц, а там, где их покрывала паутина трещин, а ветхие крыши провалились внутрь строений, царила «трешка».
До переулка, за которым крыши у домов снова были более-менее целыми, оставалось метров двести. Не много, но и не мало.
Первые двадцать рывков дались сталкерам тяжело, но после они вошли в определенный ритм, да и сила тяжести пошла на убыль. Когда ходокам удалось добраться до зоны «двушки», их техника волочения «груза триста» достигла пика, а потому сталкеры даже и не подумали ничего менять. Только двинулись дальше не рывками, а равномерно.
— Вы его лицом по грязи тащите! — воскликнула Лера, когда беглецы выбрались из «тяжелой» зоны.
— Крепко завис Максимка, — с трудом переводя дыхание, сказал Леший. — Стой, Хасан, дай отдышаться!
— Лучше там… отдышаться, — жженый указал на КП внешнего от Барьера блокпоста. — Наемники и с этой стороны… имеются.
— Думаешь, могут подтянуться?
— Обязательно подтянутся… — Хасан кинул. — Мы им войну объявили… получается… теперь реальная жесть начнется.
— На блокпост не полезут, — сказала Лера.
— Хорошо, если так. А дальше что? Что мы будем делать?
— Коваленко что-нибудь придумает, он умный.
— Когда трезвый, — Хасан снова кивнул, — а это большая редкость.
Леший сделал пару глубоких вдохов и медленных выдохов и снова подхватил Максима. Чистильщик вдруг зашевелился и попытался встать на четвереньки.
— Я… в порядке, Леший, встану.
— Будь так любезен, — с облегчением произнес Леший. — Больно уж ты упитанный.
— Сейчас нам помогут, — вдруг заявила Лера.
Леший поднял голову и увидел, что к ходокам со стороны блокпоста бегут четверо бойцов. Оружие у солдат было, но болталось за спиной. К тому же у одного на рукаве белела повязка с красным крестом.
Двое бойцов поравнялись с ходоками и подхватили под руки Макса, а еще двое пробежали чуть дальше, приготовили к бою импульсники и заняли позиции, чтобы прикрывать группу с тыла.
— Где вы раньше были, орлы? — пробормотал Леший с усмешкой.
— Их зона ответственности только в пределах участка с нормальной гравитацией, — сказала Лера. — Да и не обязаны они помогать штатским. Мы ведь официально — нелегалы.
— Это вы, а мы с Максимкой в форме. Как бы свои. Если издалека смотреть.
— Вот именно, — Лера усмехнулась. — Вас уже с собаками по всей Зоне ищут… свои. Идем, пока Коваленко не передумал нас впускать.
— Идем.
Капитан Коваленко, высокий, подтянутый, но изрядно пьяный (причем, похоже, не первый день), исполнял обязанности начальника постоянного блокпоста Гдень-1 временно. Во всяком случае, он так думал.
Оно и верно, с чего бы вертолетчику, пусть и отстраненному по состоянию здоровья от полетов, командовать чистильщиками на блокпосте?
Но Леший догадывался, что Коваленко пытается выдать желаемое за действительное. Отстранили его, пожалуй, надолго, если не навсегда, но списать капитана вчистую и отправить на Большую землю нереально.
Коваленко был жженым, да к тому же изрядно нафаршированным стабильными скоргами. То есть даже если бы начальство разорилось и приобрело для заслуженного боевого офицера нейтрализатор главного импланта, жить вдалеке от локаций Зоны капитану не позволили бы другие импланты.
Ну и куда было девать такого типа? Определить инструктором в летную школу? Все школы находились далеко от Зоны, например в этой локации ближайшая располагалась под Черниговом, в шестидесяти километрах от Барьера.
Посадить капитана в диспетчерскую одного из множества мелких аэродромов при базах чистильщиков? Была бы вполне достойная пенсия для человека, вроде Коваленко. Но и тут имелась проблема. Капитан пил как рыба. Какой из него диспетчер?
Вот и пришлось отправить вертолетчика на более-менее спокойный блокпост, где в случае чего его могли подстраховать соседи.
Единственное, чем начальники смогли подсластить пилюлю, так это прицепить к Гденьской спарке блокпостов небольшую вертолетную площадку, на которой дежурили два оперативных «Ми-32Т».
Капитана Коваленко за штурвалы этих вертушек никто, конечно, не пускал, но, как считало начальство, ему было приятно по-прежнему ощущать себя частью ВВС. По крайней мере, человеком, близким к этим Силам.
О том, что близкий, но не кусаемый локоть только еще больше вгонял Коваленко в депрессию и заставлял капитана увеличивать дозы спиртного, никто из командиров не догадывался. Или же они догадывались, но втайне надеялись, что скоро Коваленко наконец-то переберет и даст дуба, избавив штаб Барьерной армии от одной из множества подобных головных болей.
«Хрен вы угадали, — смерив взглядом встретившего ходоков капитана, решил Леший. — Этот всех вас переживет. У него ведь имплантов полный организм. В том числе метаболических. Они первыми присасываются и последними ломаются, если что. Проверено. А уж какие они мощные у жженых… Капитану цистерну спирта надо за раз выпить, чтобы ласты склеить».
— Привет, милая, салам, Хасан, здорово, хлопцы! — пробасил капитан, окинув взглядом гостей. — Милости прошу к моему шалашу.
— Спасибо, Мотя, — устало сказала Лера. — Как живешь?
— Нормально, — капитан улыбнулся, демонстрируя отличные серебристые зубы.
Леший впервые видел такой имплант. Зрелище впечатляло. Впрочем, железная улыбка Коваленко вовсе не выглядела устрашающей. Он вообще производил впечатление хорошего парня. Сильно пьющего, несчастного, как и все, кто был искалечен Зоной, но стойкого и сильного, а потому относительно доброго и честного. Встречаются такие кадры и среди военных, что уж говорить. Редко, но встречаются. Вот и Лера смотрела на Мотю совсем не так, как на лейтенанта на внутреннем блокпосте. С теплотой смотрела, как на доброго друга. Или даже, как на своего парня, только, пожалуй, бывшего.
— Матвей, — капитан протянул руку Лешему.
— Леший, — представился сталкер.
— Понятно, — Коваленко кивнул. — Я сразу смекнул, что ты замаскированный. А этот боец…
— Максим.
— Ага, — капитан прищурился, — Соколов?
— Он самый.
— Совсем плохой. Что с ним?
— Газом отравился, в Припяти.
— Ясно. Крыша поехала, поэтому дезертировал?
— Вроде того.
— Пусть будет так, — решил капитан. — Это не мои дела. Раз вы с Лерой пришли, с ней и уйдете. Мне спецотряд не указ. Сам себе тут хозяин. Проходите в мои апартаменты, гости дорогие. Вмажем по сто грамм горилки, пообщаемся.
Рассуждал Коваленко не без ухарства, но почти трезво, что вполне подтверждало догадку Лешего о мощности метаболического импланта, присосавшегося к печени капитана.
Кабинет у начальника блокпоста оказался небольшим, пыльным, но не захламленным, как можно было ожидать, а вполне уютным. Больше всего порадовали Лешего диван и два кресла, мягкие, просторные, обитые натуральной кожей. Он занял одно из них, и теперь его не вырвали бы из мягких объятий даже лебедкой.
— Ну рассказывайте, — Коваленко выставил на письменный стол пять старинных граненых стаканов, достал бутылку «Хортицы» и разлил сразу всю, — как докатились до жизни такой?
— Лекаря бы, — сказал Леший, кивком указывая на прикорнувшего в углу дивана Максима.
Боец сидел съежившись, его снова трясло, а глаза у Максимки то и дело закатывались, будто он каждые три секунды проваливался в забытье, затем выплывал из него и проваливался снова.
— Сейчас придет, — Коваленко поднял свой стакан и отсалютовал гостям: — За встречу, дорогие гости!
— Мы теперь опасные гости, Матвей, — сказала Лера. — Наемники от нас не отстанут.
— Плевал я на них! — замахнув горилку, сказал Коваленко и поморщился. Вряд ли от вкуса спиртного. — Если тебе интересно, они уже здесь. В Скородном у них база, так оттуда аж полсотни рыл приперлись полчаса назад. Мои наблюдатели их сразу срисовали. Вдоль шоссе засели твои наемники, могу с вышки показать.
— Верю, — Лера задумчиво покрутила стакан.
— Чего греешь, пей, — капитан усмехнулся. — И не парься, милая, у меня есть план.
— План? — Лера подняла удивленный взгляд на капитана. — Мотя, обычно твои планы… плохо продуманы, мягко говоря.
— Я вообще над ними не думаю, — капитан не обиделся и рассмеялся. — Пришло в голову — и сразу действую.
— Ударило в голову, — не глядя на капитана, поправил Хасан, — нечто желтое.
— Да хоть и так, — Коваленко достал из тумбочки еще бутылку. — Ладно, сделаем так, сначала вы расскажете о своих планах, а потом я. И сравним, что лучше: ваши умные мысли или моя моча в голове!
Лешему определенно нравилось, как рассуждает этот парень. Он залпом выпил свою порцию горилки и снова подставил капитану стакан. Коваленко одобрительно кивнул и налил себе и Лешему по полной.
— Планы меняются каждую минуту, если честно, — рассеянно глядя по сторонам, сказала Лера. — Поначалу я просто хотела вывезти ребят из Припяти, но потом… выяснилось, что кто-то заказал Лешего наемникам, и вот…
— Странно, — Матвей вновь отсалютовал Лешему стаканом. — Ты всегда была такой прагматичной, а тут вдруг из-за сталкера поссорилась с наемниками. Что случилось?
— Это трудно объяснить, Мотя, — Лера взглянула на Лешего. — Я все жду, когда он сам сподобится, расскажет, что за секрет раздобыл, но он почему-то до сих пор мне не доверяет.
— Я здесь, между прочим, — Леший поставил стакан. — Если что-то интересует, спрашивай, а не жалуйся на меня в моем же присутствии.
— Вот я и спрашиваю, — Лера уставилась на сталкера в упор. — Есть хоть одна причина, по которой я должна помогать тебе дальше?
— Есть, — Леший выдержал холодный взгляд девушки. — Даже две. Во-первых, ты уже и сама вляпалась по самые сись… уши. А, во-вторых, я не знаю, о каком секрете ты говоришь. Я просил тебя помочь мне разобраться, но ты отказалась.
— То, да потому… — Лера поморщилась. — Вот видишь, Мотя?
— Упрямый, — капитан, как бы в знак солидарности, подмигнул Лешему и перевел взгляд на Леру. — Как раз в твоем вкусе.
— Ой перестань, — отмахнулась Лера. — Я вообще не понимаю, как это все произошло. Встретились вроде бы случайно, а так все закрутилось…
— Все в этом мире происходит только так, как должно произойти, — глубокомысленно изрек Коваленко и влил в себя второй стакан.
— Даже если нам кажется, что все идет неправильно, — поддержал его Леший.
— Вот, — Матвей указал на Лешего, — умный парень!
— Впервые о себе такое слышу, — сталкер хмыкнул.
— Но м-мы ушли от темы, — капитан слегка захмелел и начал чуть растягивать слова. — Причины — это дело десятое. Какой у тебя план, милая?
— Пока не знаю, — призналась Лера. — Знаю только, что, если ничего не предпринять, мало нам не покажется. Затеряться на Большой земле мы не сможем, мы жженые, Леший странный и меченый, а Макс дезертир и болен, но и в Старой Зоне нам ничего не светит. Похоже, нас не ищет только ленивый. А чтобы свалить в другую локацию, нам потребуются маркеры и очень быстрый транспорт, но мой «Скат» поврежден, да и маркеров у нас нет. Так что…
— Так что вам или придется принять мой мочегонный план, — торжественно заявил капитан, — или выкручиваться самостоятельно, что вряд ли получится, даже если вы завалите половину жителей и изделий в Старой Зоне.
— И что ты можешь предложить?
— Вот, — капитан выложил на стол четыре маркера. — Академовские. Ночью с егерей сняли.
— У нас такие есть, — сообщил Леший, кивком указывая на Макса.
— Баба с возу, — Коваленко смахнул два маркера в ящик стола. — Лера, у тебя есть надежные знакомые в Академе?
— Да, — после секундной паузы ответила девушка. — И знакомые надежные, и убежище хорошее.
— Отлично.
— И что дальше?
— Вертушка! — капитан расплылся в улыбке. — Что быстрее вертушки?
— Действительно, — пробормотал Хасан. — Сам поведешь?
— Сам? — Коваленко расправил плечи, но через секунду обмяк. — Нет, мужики… в смысле… граждане и гражданки, не могу. Если конкретно засвечусь, турнут из армии, а куда мне идти? Подыхать под Барьером?
— И как мы в таком случае улетим?
— Лера поведет, я ее учил в свое время.
— Учил или научил? — уточнил въедливый Хасан.
— Я справлюсь, — сказала Лера. — Только… как ты все объяснишь, Мотя?
— Наемники напали на блокпост, угнали вертушку, — подсказал Леший. — Чистильщики героически отбивались, но силы были неравными. В результате вояки потеряли вертолет, зато уничтожили десять боевиков, а среди личного состава блокпоста потерь нет. Трупы «гусей» можно из поселка притащить.
— Говорю же, гений! — Коваленко протянул Лешему руку.
Сталкер пожал ему руку и скромно поклонился.
— Белыми нитками шито, — засомневалась Лера. — Контрразведка не поверит.
— С меня спрос, сама знаешь, как с убогого, — капитан махнул рукой. — Согласна, что мой план лучше твоего?
— У меня никакого и не было.
— Тем более!
— Согласна.
— Тогда вперед! — Коваленко поднялся и, пошатываясь, двинулся к выходу.
Леший с Хасаном помогли подняться Максиму и вышли из кабинета первыми. Лера чуть притормозила и придержала капитана, но Леший все равно услышал, о чем они шепчутся.
— Мотя, теперь честно и без шуточек, зачем ты это делаешь?
— Спасаю тебя, милая, только и всего, — голос капитана был абсолютно трезвым. — Всегда мечтал тебя спасти. Поцелуешь?
— Прекрати дурачиться! Я серьезно.
— И я серьезно, — Матвей вздохнул. — Серьезнее некуда.
— Я тебе не верю. Я всегда вижу, врешь ты или нет. Сейчас ты не врешь, но это лишь часть правды. Ты что-то скрываешь.
— Есть вещи, о которых тебе знать необязательно, хоть ты и принцесса, — заявил капитан ласково, но с ноткой твердости. — Знай только, что ты ничего не будешь мне должна.