— Но почему? Я не понимаю!
— Не бесись, милая. Я в курсе, что тебя раздражают секреты, но это не наш с тобой уровень допуска, понимаешь? Ты должна уцелеть, так решено. Так и будет, чего бы это ни стоило тем, от кого это зависит.
— Чего бы это ни стоило… в том числе и тебе?
— Да, милая, — капитан снова перешел на игривый тон. — Ну так что, поцелуешь на прощанье?
— Последний вопрос, и поцелую! Кто так решил?
— Не знаю.
— Врешь!
— Вру. Что это меняет?
— Тогда я тоже наврала! — Лера резко развернулась и сердито потопала к выходу. — Сам себя целуй!
Леший на миг испугался, что за такое поведение Коваленко может обидеться на Леру и передумать, но капитан не обиделся. Он вполне нормальным тоном подбодрил сталкеров и пошел впереди процессии, показывая путь к вертолетной площадке.
— Пульсация закончилась, — подсаживая гостей на борт вертушки, сказал капитан, — пока что в тамбуре затишье. Но через пару-тройку часов начнется обратная тяга. Чугунки попрут из тамбура, как с парада, колоннами. Так что советую уложиться в норматив.
— А вертушку? — спросила Лера.
— Там и оставь, не сломай только ничего, — Коваленко усмехнулся. — А то знаю я вас, женщин. Водите еще куда ни шло, а парковаться не умеете. И заглушить не забудь, чтобы моим ребятам горючего хватило до базы.
— А успеют забрать?
— Уже вышли, на бэтээре. Через час будут на берегу, через два на месте. Думаю, за два часа скорги машину не сожрут. Все, отваливайте! Удачи!
— И тебе, Мотя, удачи.
— Леший! — Коваленко отсалютовал двумя пальцами, разведенными буквой «V».
Сталкер ответил так же и вдруг поймал себя на ощущении, что получилось это у него вполне естественно, будто бы он всю жизнь приветствовал и прощался, применяя именно этот жест. Не ускользнул от внимания Лешего и тот факт, что жест капитана заинтриговал и Леру. Девушка с подозрением покосилась на Коваленко, затем на Лешего, но ничего не сказала.
Вертолетчик спрыгнул с площадки и, не оборачиваясь, пошагал восвояси, командовать обороной блокпоста Гдень-1.
Лешему почему-то вспомнился лейтенант с внутреннего блокпоста. Лощеный, сытый и трезвый, но не вызывающий никаких эмоций, кроме отвращения. И Коваленко: нетрезвый, небритый, покрытый вдоль и поперек шрамами и отметинами заразы, но при этом душевно симпатичный. А уж если сравнивать морально-волевые качества, так вообще небо и земля, хотя оба офицеры одной и той же Барьерной армии. Вот такие получились два портрета маслом.
«Две стороны одной монеты: смотришь на орла — золото, на решку — медь. Даже странно».
Лера вела вертушку не слишком уверенно, но ровно. Впрочем, особых усилий от девушки и не требовалось, бортовой компьютер делал все сам. Лера только наблюдала за приборами да на всякий случай поглядывала в окошко, чтобы не пропустить чего-нибудь подозрительного, какого-нибудь знака, о котором «железная леди» вертолета не знает, как, например, военные не знали о новых видах гидроботов.
В воздушном пространстве Зоны, в отличие от акватории, новые твари заводились редко, драконы и гарпии проводили селекцию тщательно, не пуская в свою вотчину случайных пассажиров, но все когда-то случается впервые. Почему бы и в небесах над Зоной ни завестись новичкам?
Леший вдруг уцепился за последнюю мысль и прильнул к иллюминатору. Почему-то ему казалось, что его предположение недалеко от истины. Нет, сталкер не видел никаких новых летающих машин, но его не покидало ощущение, что где-то неподалеку кружит нечто цельнометаллическое. Леший не понимал, почему появилось это ощущение, вероятно, сработал дремавший инстинкт проводника, но отмахнуться от странного чувства он никак не мог. Да и спутники, похоже, чувствовали примерно то же самое, что и Леший.
Сталкер перевел взгляд на Хасана и убедился, что жженый тоже встревожен. Он, как и Леший, прильнул к иллюминатору и таращился на мелькающие за бортом рваные клочья серой облачности.
— Лера, что-то летит параллельным курсом! — не отрываясь от вида за окошком, крикнул Хасан. — Что-то большое.
— На радаре ничего нет!
— Есть, уж поверь, я тоже чувствую, — поддержал Хасана Леший. — Может, поставим завесу?
— Появится угроза, поставим, — пообещала девушка. — Потерпите. Скоро будем на месте.
— Мы-то потерпим, — пробормотал Леший, — а вот потерпит ли попутчик?
— Попутчики, — Хасан вдруг указал вверх. — Там еще один… нет, два.
— Драконы? — Леший почувствовал, как от лица отливает кровь.
— Пока не знаю.
За иллюминатором мелькнула небольшая тень, и Леший громко выругался.
— Драконы, точно. Вон и гарпии мелькают. Слышишь, Лера, нас засекли! Ставь завесу и снижайся!
— Хасан! — игнорируя требование Лешего, крикнула Лера. — Отогнать не получится?
— Я насчитал пять драконов и не меньше десятка гарпий, — ответил Хасан. — Даже если все сосредоточимся, не отгоним.
— Тогда ускоримся! — Лера приложила руку к сенсорной панели ручного управления. — Держитесь!
— Снижайся лучше, а то… — Леший не закончил фразу.
Вертушка вдруг рванулась вперед, как ракета, и сталкер буквально подавился застрявшими в глотке словами. Ускорение вжало Лешего в кресло, но не помешало повернуть голову к окошку и рассмотреть, что темные тени тоже ускорились и начали мелькать гораздо ближе к борту вертолета, чем прежде.
Лешего посетило ощущение легкого дежавю. Ситуация складывалась почти как над прудом, только теперь ходоки летели в обратную сторону, на приличной высоте и вместо гидроботов машину сталкеров зажимали драконы — самые умные, коварные и сильные биомехи во всех пяти локациях Зоны.
То есть шансов на удачный исход в этот раз было гораздо меньше. Разве что опять появится нечто более крупное и отпугнет драконов, как распугало тех рыбин. Вот только что это могло быть? Леший себе не представлял. Свинцовый дирижабль, что ли?
Одна из теней подлетела очень близко, и Леший, наконец, сумел рассмотреть сквозь облачность хотя бы ее очертания. Нечто напоминающее вертушку, только со странным, опущенным книзу хвостом и неудачными, как с точки зрения эстетики, так и аэродинамики, наростами по всему фюзеляжу. Дракон, однозначно.
Разумная машина качнула оружейными подвесками, будто бы приветствуя будущего сородича, и ушла вверх.
Уверенность, с которой дракон досрочно записал «Ми-32Т» в свою стаю, не столько удивила, сколько разозлила Лешего. Он схватил «Шторм» и попытался открыть дверь, но вовремя одумался. Одно дело пробить пятнадцатым точным попаданием стекло, другое — просверлить из импульсника бронированный борт дракона. Дохлый номер. Вот если бы из армгана…
Леший бросил взгляд на Макса. Чистильщик лежал в полном беспамятстве, бледный и влажный от холодного пота. Привести его в чувство и заставить выстрелить сталкер не смог бы, даже если бы в нем вдруг проснулись еще и таланты лекаря-бионика. Все свои скрытые резервы Максимка явно исчерпал, теперь вопрос стоял просто — дотянет ли он вообще до убежища?
— Ставь завесу и вниз! — теперь уже не закричал, а рявкнул Леший.
— Да снижаюсь я! — нервно ответила Лера. — Мы почти на месте, вон станция, видишь?
— Вот и хоро…
Вертушку вдруг сильно тряхнуло, и Леший крепко приложился лбом к спинке пустого кресла рядом с Лерой. Едва сталкер успел сесть в свое кресло и пристегнуться, вертушку тряхнуло снова, а ровный гул двигателей изменил тональность. Одновременно в животе екнуло, а уши заложило.
Сомнений не осталось, теперь вертушка не снижалась, а просто падала.
— Катапультироваться тут можно?! — заорал Леший.
— Нет! — Лера помотала головой. — Нельзя катапультироваться! Драконы собьют!
— Вообще-то да, — Леший припомнил эпизод у моста, когда бронезавры врезали по выпрыгнувшему вертолетчику самым главным калибром. — Это они любят.
— Спокойно, мы сядем!
— Подвинься, — мимо Лешего протиснулся Хасан.
Жженый уселся в кресло второго пилота и кивком указал Лере на место во втором ряду.
— Зачем?!
— Я тоже кое-что понимаю в этой технике! Перебирайся! Когда снизимся до десяти метров, прыгайте, я постараюсь удержать вертушку в воздухе!
— А потом?!
— Уведу в сторону! Или хочешь, чтобы она вам на головы упала?
— Нет, Хасан, так не…
— Лера, помолчи! — неожиданно прикрикнул на девушку сталкер. — Я знаю, что делаю! Я жженый, мне выжить проще, чем пацанам!
— Я тоже жженая!
— Ты знаешь адрес убежища в Академе! Все, хватит торговаться! Прыгайте!
— Не рано? — Леший отодвинул дверь и заглянул вниз.
До земли было никак не десять метров. Все тридцать, а то и больше. К тому же вертушка зависла над островерхими развалинами электроподстанции.
Хасан взглянул в иллюминатор и подкорректировал положение вертушки. Высота не изменилась, но теперь внизу был хотя бы склон щебеночного холма над саркофагом. Леший знал по собственному опыту, что склон является относительно приемлемой точкой для приземления. Только катиться по нему придется долго. Зато прямиком в тамбур.
Хасан взглянул в иллюминатор и подкорректировал положение вертушки. Высота не изменилась, но теперь внизу был хотя бы склон щебеночного холма над саркофагом. Леший знал по собственному опыту, что склон является относительно приемлемой точкой для приземления. Только катиться по нему придется долго. Зато прямиком в тамбур.
— Пошли! — заорал Хасан. — Сейчас свалимся!
— Твою мать! — Леший сгреб в охапку Максима и со стоном вывалился из вертушки.
Удар о землю получился очень сильным, у Лешего даже потемнело в глазах, но особо неприятных ощущений не возникло. Даже то, что сверху на Лешего рухнул Максим, не доставило сталкеру хлопот. Несколько синяков были обеспечены, но и только.
А вот звук, с которым чуть выше по склону приземлилась Лера, пронял сталкера до глубины души. Ему почему-то показалось, что у девушки затрещали все кости. Леший повертел головой, столкнул с себя Максимку и на четвереньках пополз вверх по склону.
Девушка была жива и вроде бы даже ничего не сломала, правда, взгляд Леры плавал, и усадить, а уж тем более поставить на ноги Леший ее не сумел.
— Оставь меня! — приказала Лера. — Где Хасан?!
Леший запрокинул голову. Вертушка дымила, ее фюзеляж заметно вибрировал, а лопотание винтов стало отрывистым. Хасан пытался увести машину как можно дальше от места приземления товарищей, а заодно и от вихря тамбура, но вертолет явно не слушался неопытного пилота. Вертушку мотало из стороны в сторону, при этом она медленно, но верно дрейфовала к вихрю. Ленивый торнадо гиперперехода словно притягивал винтокрылую машину.
— Прыгай, жженый, прыгай! — процедил сквозь зубы Леший. — Теперь уже не заденет никого твоя вертушка! Прыгай!
Хасан так и не выпрыгнул. Вертушка вдруг начала раскручиваться вокруг оси винтов, затем неправдоподобно резко выровняла полет и нырнула в вихрь тоннеля вместе с пилотом…
— Хасан! — голос Леры дрогнул.
— Прощай, жженый, — негромко сказал Леший, одновременно помогая Лере подняться. — Идем скорее, драконы близко! Мы сорвали им крупное дело, они такого не прощают. Идем.
Лера покорно двинулась вниз под руку с Лешим, а затем молча помогла сталкеру поднять Максима и дотащить его до тоннеля.
В тамбур ходоки вошли одновременно, хоть фотофиниш устраивай.
Вот только Лешему почему-то показалось, что не втроем. В ту же секунду это сделал кто-то четвертый. Просто он вошел в тамбур с другой стороны пылевого вихря.
«Может, показалось? Или кто-то действительно был? Кто, интересно бы узнать? Впрочем, какая разница? Ну вошел и вошел, не помешал же. Да и не факт, что по тому же маршруту. Или, может, Хасан все-таки выпрыгнул, да мы не заметили? Хорошо бы. Хотя надеяться в нашем случае следует не на чудо, а на что-то более реальное. Например, на «Шторм» и «Страйки». Да на Максимкин армган, если, конечно, владелец протянет еще хотя бы несколько часов».
Обо всем этом Леший размышлял, уже стоя на вершине холма, в трех шагах от бодрого после первой фазы пульсации, но временно неопасного вихря Академзоны.
Глава 12
Зона, локация Новосибирск. 01.06.2057 г.
Странная штука жизнь. Истина не новая, изрядно потертая, но все равно актуальная. Особенно насущной она становится, когда чувствуешь, что загибаешься и этой странной штуки в тебе осталось на полтора вдоха.
Проклятая зараза стремительно пожирала организм, Максиму казалось, что он ощущает это каждым самым мелким нервом, каждой клеточкой, каждой молекулой. Перед глазами стояла мутная красно-коричневая пелена, руки и ноги постепенно немели и едва двигались, дышать приходилось часто и поверхностно, уши будто заложило ватой, а сердце — Максим слышал теперь только его — билось как попало, без всякого там ритма. То частило, как трепыхающаяся в силке птица, то замирало, отчего по телу разливался пугающий холод.
Когда друзья тащили Максима к вертушке, он слышал еще какие-то звуки, наподобие недовольного ворчания, это бурчало в животе. Но теперь эти звуки исчезли, а заодно исчезли и колики, и тошнота, и частые позывы на рвоту.
Максим понимал, что в этом факте нет ничего хорошего, но ему было уже все равно. Он понимал, что умирает, и теперь молился лишь об одном — умереть без лишних мучений.
Бывший чистильщик открыл глаза, попытался сосредоточиться и поднял плавающий взгляд вверх. Он лежал на животе, вроде бы на ровной поверхности, но вестибулярный аппарат почему-то сигнализировал, что голова Максима находится гораздо ниже ног. Боец поморгал, пытаясь прогнать кровавую пелену перед глазами, и это ему почти удалось, но толку все равно было мало.
Во-первых, прямо перед носом у Максима торчал какой-то черный камень или ком вывороченной земли, а, во-вторых, взгляд никак не желал фиксироваться, изображение мелькало, как вид за окном поезда. Кажется, инструкторы-лекари в учебке называли это горизонтальным нистагмом, одним из признаков отравления соединениями металлов.
Максим снова зажмурился, уткнулся лбом в прохладную землю и до скрипа стиснул зубы. Ему очень не хотелось умирать вот так: глупо, несвоевременно и бесславно. Лучше бы погиб в бою, что ли? Нет, лучше бы выжил, подлечился и просто тащил службу дальше. Какой черт дернул дезертировать?!
«Судьба? — Максим хотел мотнуть головой, но острая боль в мышцах шеи и в самой голове не позволяла совершать слишком резкие движения. — Нет никакой судьбы! Есть глупое стечение обстоятельств и ошибочные решения. К сожалению, не все ошибки подлежат исправлению. Вот они-то и становятся «судьбой». Кто-то женится, не подумав, кто-то посылает все к черту и отправляется на поиски приключений, а кто-то дезертирует, испугавшись надуманных проблем».
— Совсем плохой, — пробилась сквозь вату реплика Лешего.
— Не бросать же, — сказала Лера.
— Очумела, что ли?! — возмутился сталкер. — Ни за что! Хватит того, что Хасана потеряли.
— Да я просто… — Лера замялась и тяжело вздохнула. — Хасан был хорошим человеком. Другом был… поискать.
— Ну и вот. Ты, может, и привыкла друзьями разбрасываться, а я — нет!
— Да как ты смеешь… — зло прошипела Лера.
— Ладно, прости! — повысил голос Леший. — Закрыли тему!
Максим в очередной раз удивился. Все-таки Леший нормальный парень. Честный и правильный, несмотря на толстый слой шелухи, которым он покрылся за годы промысла в Зоне. Или же он становился таким, теперь Максим не был ни в чем уверен. Ему вспомнился вопрос сталкера, который тот задал, когда товарищи прятались в железном шкафу: «Может ли чел с пятью классами и без особых боевых навыков за сутки поумнеть и стать приличным бойцом?». Максим до сих пор не знал ответа, зато знал кое-что другое. Превратиться из чела в Человека за сутки реально. Что, видимо, с Лешим и случилось.
«С другой стороны, если в тебе не заложено это от рождения, никакие испытания и прокачки не помогут. Как и в случае со внутренним стержнем. Трудности только раскрывают то, что заложено, помогают зачаткам, семенам превратиться в ростки, а затем в полноценные стебли. Нечто из ничего не появляется. Так повелось с момента Большого Взрыва, так и продолжится до Большого Коллапса. Вселенная появилась не из ничего, а из частицы. Пусть виртуальной, неотличимой от волны, но все-таки. Человек — часть Вселенной, поэтому все, что с ним происходит, происходит по тем же законам».
— Тогда давай грузить, — успокоившись, предложила Лера. — Носилки бы…
— Берем под руки, на плечи и погнали. Далеко до твоего убежища?
— Это не мое убежище, — Лера помолчала немного, а затем уверенно продолжила: — Туда. Километров пять.
— Новый поселок?
— Речкуновка.
— Если не притормозят чугунки, полчаса ходу, — сделал вывод Леший.
— Час, — возразила Лера. — Со Вшивой горки пока спустишься, потом пока поднимешься… да еще через развалины таунхаусов придется перебираться.
— По шоссе никак? Или по железной дороге?
— Нет. Там теперь сплошная осыпь. Щебенка мелкая и очень подвижная. Просто естественная ловушка, ни дать ни взять. Стащит в море, и привет. Здесь ведь пираньи не хуже, чем в Старой Зоне.
— Может, проскочим?
— А толку? На подходе к Речкуновке магнитный мост будет, под ним не пройти.
— Магнитный мост? Это бывший железнодорожный виадук, который весь металл из экипировки извлекает?
— Из организма тоже. Сама видела, как это происходит. Все импланты с мясом вырывает. Человек после этой процедуры и на человека не похож. Кто по минимуму имплантами был нафарширован, в решето превращается, а кто по максимуму — вообще в кусок фарша. Плохое местечко. Так что лучше по прямой идти.
— А если левее, через ботсад?
— Лог перед Новым поселком все равно не миновать.
— Ладно, — сдался Леший, — двинем напрямки, чего нам терять? Справимся. Эй, Максимка, ты как?