И он побежал в ванную. А я схватила пакет. Там была какая-то коробка и что-то мягкое. Первым делом я вытащила это мягкое… Господи ты боже мой! Это был… китайский халат, такой же, как тот, порванный, только немного другой расцветки! И где он его добыл? Пожалуй, эта расцветка нравилась мне даже больше… Я тут же напялила его на себя. Ну надо же! Интересно, а что в коробке? Это была шкатулка, тоже явно китайская, из черного лака с перламутром. На крышке были изображены камыши и стрекоза над ними. Фантастически красиво! А в шкатулке – нитка жемчуга.
– Ваня! – заорала я. – Кончай с гигиеной! Иди сюда немедленно!
– Что случилось?
Одна щека у него была уже выбрита, а вторая еще в пене. И в руках бритва.
– Ванечка! Любимый, как тебе это удалось?
– Постой, дай бритву хоть положу! Оценила?
– Ваня! У меня нет слов! Но как?
– Сейчас добреюсь и все расскажу. Это не обсуждается! А ты марш в постель!
– Есть!
Все объяснить он смог только часа через полтора.
– А теперь рассказывай!
– Понимаешь, я тогда… ну… в Питере еще, спрятал бирочку от того халата. На всякий случай! А тут как раз командировка в Китай! Я показал тамошним товарищам эту бирку, ну, меня и отвезли в тот магазин.
– Ты был в Шанхае?
– Нет. В Пекине. Но там оказался такой же магазин. Красота невероятная. И шкатулку я тоже там купил. Вместе с бусами… Мне сказали, что так правильно… Это жемчуг, вроде бы настоящий… Нравится?
– Ванечка, это чудо! Нет, чудо – это ты!
– А ты… ты немножко подстриглась, да?
– Да! Вот ты сегодня увидишь, что моя Элька с Марусей сотворила! Вань, а почему ты не сказал, что в Китай летишь?
– Военная тайна! – засмеялся он. – Ты разве не заметила, я редко говорю, куда именно лечу.
– Поняла. А тебе китайская кухня понравилась?
– Не очень. Не мое! Скажи, а к которому часу нам в ресторан?
– К шести. Гости званы к половине седьмого.
– Ох, хорошо! Девчуха, я посплю немножко. Вымотался страшно. А ты полежи рядом. Хотя бы пока я не засну.
Он обнял меня, нашептывая что-то невнятно-нежное, и вскоре уснул.
А мне вдруг стало так страшно! Если с ним что-то случится, я не смогу жить. И появилось сосущее чувство тревоги. Что-то плохое будет. С нами. Но мы же с ним индейцы. Странно… Я ведь Андрея любила. Но никакого предчувствия беды у меня тогда не было. Может, просто обжегшись на молоке… Да, скорее всего. Нельзя, ни в коем случае нельзя поддаваться подобным настроениям. Еще накличешь, не дай Бог.
– Это новое платьице?
– Да. Ты же оставил мне деньги. Я, правда, и сама бы купила. Но смотри, как сюда подошел жемчуг!
– У тебя очень… изысканный вид. Я тобой горжусь!
Первой в ресторан явилась Лида. Выглядела она очаровательно. В прелестном зеленом платье с пышной юбкой, умело подкрашенная, причесанная.
– Была сегодня у Эльки? – шепнула я.
– Конечно!
– Боже, какая у меня дочка красавица! – просиял Иван.
– Папа! Ты просто супер герой! Ты мне в штатском больше нравишься. Я почему-то, когда ты в форме, тебя побаиваюсь.
– Господи, почему?
– Бабушка всегда твердила – твой отец большой человек, командир, а ты ведешь себя черт-те как! Что ты большой, я тогда понимала буквально, а вот слово «командир» меня ужасно пугало.
– Умывальников начальник и мочалок командир, да? – сообразила я.
– Да, наверное! – обрадовалась Лида. – Я выросла, а этот детский страх остался. Я сегодня звонила бабушке.
– И что?
– Матом ругалась. И вообще… Не то что меня, а даже Анютку знать не хочет.
– Ну куда это годится… – огорчился генерал. – Лад, что с этим делать?
– Ничего. Прежде всего, Лида, ты не вини себя. Ты взрослая женщина, мать, ты сама вправе распорядиться своей жизнью, а от ошибок никто не застрахован. А бабушка со временем одумается.
Лида вдруг обняла меня, поцеловала.
– Папочка, как нам с тобой повезло! О, а вот и Евгения Петровна с Пашкой!
Вместе с ними приехал и Сергей. И почти сразу возник Егор.
– Дорогие мои, позвольте вам представить, это Егор Иваницкий, мой старый друг!
Я видела, что Иван напрягся. Они обменялись рукопожатием. Посмотрели в глаза друг другу и улыбнулись.
– Поздравляю, Иван Тимофеевич.
– Так день рождения не у меня.
– Я вас поздравляю с тем, что вам очень крупно повезло с женой!
– Это правда! – просиял Иван.
В руках у Егора был уже знакомый пакет. Китайский! Заметив это, Иван улыбнулся.
– Надеюсь, это не халат? – спросил он тихо.
– На грабли наступать не люблю! – заявил Егор со смехом. – Ладочка, достань!
И я достала оттуда… черную лаковую шкатулку с перламутром. Только эта была чуть побольше и на ней были цветы и бабочка. Иван расхохотался.
– Похоже, Егор, у нас с вами очень совпадают вкусы! Дело в том, что я привез жене такую же, только там стрекозка летает, а у вас бабочка.
И оба начали хохотать как сумасшедшие.
– Супер, господин генерал. Я так полагаю, что и халатик вы восстановили, а?
– А как же!
– Согласитесь, Иван Тимофеевич, что в данном случае я первым проложил маршрут? Берете меня в штурманы, командир? Ох, а это что за красавица?
– А это моя дочь, Лида.
Надо было видеть, как вспыхнула и просияла Лида!
– Господин генерал, а вы позволите мне поухаживать за вашей дочерью?
– Моя дочь уже большая девочка. Ухаживайте, если она не возражает!
Она не возражала, только страшно смутилась.
– Тетка, родная! – пробился ко мне Пашка. – Поздравляю тебя, ну и все такое… И вот тебе мой индейский подарок! От индейца индейцу!
– Что это?
– Погляди!
Я заглянула в пакет. Там был… индейский головной убор из перьев.
– Пашка! Дай я тебя поцелую! Прелесть какая!
Тут явились Устюжанины. Миша сиял как начищенный самовар!
– Это что, Маруська? – закричал Иван. – С ума сойти!
– Тетя Маруся! Вы у Эли побывали? – воскликнула Лида. – Как здорово! Я предлагаю первым делом выпить за Элю. Ведь если бы не ее искусство, сегодняшнего праздника могло бы и не быть!
– Кто такая Эля? – поинтересовался Сергей.
Ему объяснили.
– Лидка, твое логическое построение не выдерживает критики! – со смехом заявил Пашка. – Первопричиной всего этого была вовсе не Лада, а я! Посему предлагаю сначала выпить за меня!
Было так хорошо, так уютно и весело!
– Ладошка, ты счастлива?
– Кажется, да. Ой, мама, ты знаешь, Ваня повесил над дверью твою фотографию со скалкой! В рамочке!
– Зачем это? – рассмеялась мама.
– Говорит, чтобы всегда помнить, как надо кидаться на защиту близких!
– С ума сойти!
В этот момент зазвонил мой телефон. Номер был незнакомый.
– Алло!
– Лада?
Я сразу узнала голос свекрови.
– Да, Надежда Мартыновна!
Неужто одумалась? Иван вопросительно взглянул на меня.
– Будь ты проклята, окаянная! Все у меня отняла, сына, внучку, правнучку! Не будет тебе от меня прощения! И скорее бы ты сдохла!
Мне стало дурно.
– Что? Что она тебе сказала?
– Пожелала скорее сдохнуть. И прокляла. Ванечка, что же это?
– Быть не может!
– Разве я такое придумаю?
– Девчуха, не бери в голову! Чепуха все это! Старая она, плохо ей, одиноко, вот и лепит невесть что. Забудь, ты же умница, все понимаешь. Забудь! У нас тут так хорошо, все тебя любят, все тебе добра желают.
Его ласковый голос всегда действует на меня как мощный транквилизатор. Через несколько минут я пришла в себя.
– Потанцуем? Ты же мечтала танцевать?
Генерал танцевал из рук вон плохо, но мне все равно было приятно топтаться с ним под музыку.
– Вань, а в академии, вас что, танцевать не учили?
– Нет, – улыбнулся он, – не до того тогда было. Ну, хватит, я тебе еще не все ноги оттоптал?
– Ни разу даже не наступил! Ты способный, Ванечка!
Мы вернулись к столу. Я выпила, и меня отпустило. В конце концов, я же настоящий индеец!
И вдруг я увидела, что к нашему столу направляется… экзотка! Потрясающе красивая, нарядная, с победительной улыбкой на устах. Что еще она затеяла?
– Простите, генерал, – обратилась она к Ивану. – Могу я пригласить вас на танец?
Иван растерялся.
– Извините, девушка, но…
– Ваня, российский офицер не может отказать даме в таком пустяке! – Я сама слышала, как у меня звенит голос. – Потанцуй с девушкой! Она обожает за мной подъедать!
Экзотка вспыхнула.
– Ты еще об этом пожалеешь! – прошипела она и исчезла.
– Что это? Кто она?
– Это что, Андреева девка? – догадалась мама.
– Да! Это она, Ванечка, прислала тебе ролик. Она следила за мной…
– Но ты зря так сказала. Понимаю, тебя захлестнуло… Бедная моя девочка… Ох, как ты побледнела! – встревожилась мама.
– Девчуха, успокойся! Я не дам тебя в обиду!
Я вдруг не сдержалась и заревела, уткнувшись носом ему в грудь.
– Девчуха, успокойся! Я не дам тебя в обиду!
Я вдруг не сдержалась и заревела, уткнувшись носом ему в грудь.
– Ванечка, они меня ненавидят… И мне плохо, мне так плохо…
Ко мне подскочила Маруся.
– Пошли, умоешься холодной водичкой, сразу легче станет, пошли-пошли, а может, проблюешься, совсем хорошо.
Она обняла меня за плечи.
– Ваня, скоро верну тебе жену!
В туалете Маруся поставила меня у раковины, пустила холодную воду.
– Ой, как вода зажурчала, мне приспичило! Давай сама!
И она скрылась в кабинке. Едва я успела плеснуть себе в лицо холодной водой, как вдруг из второй кабинки выскочила разъяренная экзотка. Она схватила меня за горло и принялась душить. И больше я ничего не помню.
Эпилог
Я очнулась в больничной палате. Рядом сидела заплаканная мама.
– Очнулась? Ну слава Богу! Девочка моя, как ты?
– Да вроде ничего? А что со мной случилось, мамочка?
– На тебя напала эта девушка Андрея. Она была совсем пьяная. Если бы не Маруся, не знаю, что бы и было… Ну, она тебе сама расскажет. Она тут дежурит. Ты два дня была без сознания.
– А Ваня где?
– Везде! Всех на уши поставил. Ты, моя дорогая, не где-нибудь лежишь, а в военном госпитале. Тут замечательные врачи, говорят. И какой-то Ванин друг заведует отделением.
– Мама, а почему у меня на голове повязка?
– Ты головой ударилась, когда упала. Надо Марусе сказать, что ты очнулась.
Мама вышла из палаты и тут же вернулась с Марусей. Та была вся зареванная.
– Ладка, очнулась! Ну слава Богу! – Она мелко-мелко крестила меня. – Ну и напугались мы! А Ваня… Вот что значит настоящий командир! Не растерялся, подхватил тебя на руки, Пашкин папа был за рулем, и они повезли тебя сюда! Я за ними увязалась. А Евгению Петровну Пашка на такси доставил.
– Да скажи мне толком, что там случилось?
– А ты не помнишь?
– Вроде она меня стала душить…
– Ага! А там же все слышно! Ты захрипела. Я вылетела со спущенными трусами, как была! Гляжу, а эта тебя душит, я ее за волосы схватила, а она, тварь такая, вцепилась мертвой хваткой, ну я ее за руку укусила! Она взвизгнула и выпустила тебя, а ты уже, видно, без сознания была, упала и головой стукнулась, а она еще тебя ногой изо всех сил двинула… А я в трусах своих запуталась, не успела ее схватить! Только заорала что было мочи! Ее и заловили.
– А трусы-то подобрала?
– Да где там! Так без трусов сюда и мотанула! Не до того было! А эта тварюга в полиции.
Мама смотрела на Марусю с такой нежностью.
– А где все-таки Ваня?
– К врачу пошел, тот ему собирался что-то сказать. Ты ж в себя не приходила… Ой, Ладка, а ты есть хочешь?
– Нет. Меня тошнит.
– Ну так сотрясение мозга все ж таки! Ой, надо ж Ване сообщить, что ты очухалась!
– Куда ты несешься без порток?
– Обижаешь! Уже в портках, Мишка привез! Надо ж Ване сообщить!
– Так позвони ему, заполошная!
– Вот, Евгения Петровна, не успела очухаться, а уже самая умная! Алло, Вань, очнулась! Он сказал: «Бегу!»
И тут в палату буквально ворвался мой генерал!
Мама и Маруся отскочили в сторону. Он бухнулся на колени рядом с кроватью.
– Господи, господи, счастье-то какое, Ладка моя, девчуха… – Он целовал меня как безумный. И все твердил: – какое счастье, какое счастье…
– Ваня, ты что думал, я помру? Ты забыл, что я настоящий индеец!
– Да к черту индейцев! Ты знала, скажи, ты знала? Почему же мне не сказала?
– Вань, ты о чем?
– Как о чем? Ты знала, что ты… беременна?
– Что?
– У нас ребеночек будет, девчуха!
– Ты с ума сошел? Какой ребеночек? Откуда?
– Откуда? – засмеялся он. – Оттуда, откуда у всех! Значит, не знала… Ох, как же я счастлив, девушки мои дорогие!
– Ваня, кто вам сказал?
– Да Николай! Зав. отделением. Поздравляю, говорит, папаша! К счастью, плод не пострадал. Я обалдел. Какой еще плод? А он говорит, жена твоя на третьем месяце. Я говорю, не может быть такого, ей сказали, что она никогда… А он говорит: я смотрю, Ваня, у тебя любовь. А от любви еще и не такие чудеса в медицине случаются. А тут Маруся звонит до кучи!
– Вань, отпусти ее, она сейчас опять сознание потеряет, нельзя ее так трясти!
– Ой, да, я идиот! От радости совсем ополоумел! Девчуха, а ты-то рада? Я не пойму…
– Еще как! Но я боюсь.
– Будешь наблюдаться у самых лучших врачей! Уж я прослежу!
– Нет. Не в том дело. Ванечка, умоляю, и Лиде скажи… Я не хочу, чтобы твоя мама знала. Пока не родится…
– Да ты что! Думаешь, мама и впрямь ведьма какая-то?
– Я не знаю! Но она прокляла меня, и буквально через час со мной это случилось…
– Ну, если разобраться, виновата в этом не столько твоя свекровь, сколько твой язычок… – заметила мама. – Но все-таки, Ваня, лучше держать эту новость в секрете. На всякий случай!
– И вот я еще что придумал! Мы назовем его…
– А что, уже известно, кто у нас будет?
– Нет, пока. Но в любом случае ребенка будут звать Женей. В честь моей любимой тещи!
– Ваня, знаешь, пусть эту экзотку выпустят. Я не хочу…
– Как скажешь, любимая!
– Это что здесь происходит? Господа, вы в своем уме? – напустилась на них пожилая врачиха. – А ну марш отсюда все!
– И мне уйти? – спросил генерал.
– Вам в первую очередь! Вы так перевозбуждены!
Они покорно вышли из палаты.
– Доктор, скажите, это правда? Я беременна?
– Вне всяких сомнений!
– Невероятно! Мне все врачи говорили – никогда!
И тут в дверь просунулась голова… в индейском головном уборе.
– Генерал, вы в своем уме? – засмеялась врачиха. – Что это еще за дела!
– Настоящему индейцу завсегда везде ништяк! – прокричал он и изобразил какое-то па.
– Я распоряжусь вколоть вам успокоительное!
Он встал перед ней на колени, поцеловал одну руку, вторую.
– Делайте со мной что хотите!
– Девушка, а вы не боитесь рожать от такого психа?
– Нет! Не боюсь!
– Надо же! Я и не думала, что в наше время мужики в таких чинах от любви с ума сходят. А укольчик все же сделаем!
Сноски
1
Авторы Ф. Чистяков и П. Струков.
2
Из стихотворения Б. Пастернака «Объяснение».
3
Из стихотворения Б. Пастернака «Белая ночь».
4
Из стихотворения Б. Пастернака «Март».
5
Из стихотворения Б. Пастернака «Сказка».
6
Из стихотворения Б. Пастернака «Сказка».