Леди, однако, не столь и смутились. Ну, Елена ещё пыталась что-то этакое изображать, а Мари лишь тщательно пыталась не рассмеяться в голос. Как ни крути, но постоянное общение с несколько изменившимся братом в моём лице не могло не отразиться на из мировосприятии. Учитывая же. что младшенькая и без того была тем ещё дьяволёнком в юбке...
— Немного не о том говорим, джентльмены. Есть резолюция, нет её, а война никуда не денется, — проворчал Бэртоу. — Даже если Борегару удастся перевести наши части под своё командование, что он будет делать дальше? Дадут ли ему действовать не от обороны, а иначе?
Правильные вопросы ставит! И ответы на них, которые прямо напрашиваются, не так чтобы сильно блещут оптимизмом. Нет, с переводом 'особо активных' под командование столь же неугомонного генерала — это реально. Дэвис, как мне кажется, с удовольствием избавится от части головной боли, собрав всех 'возмутителей спокойствия' в одну из армий. Зато насчёт позволения использовать активную наступательную тактику... Тут уж вилами по воде. Особенно учитывая, что президент Конфедерации явно продолжает питать ложные надежды.
Примерно это я и ответил Бэртоу. Не шибко удивил, что и понятно, ведь Френсис на остроту ума вроде как и не жаловался. Ну а затем... Затем разговор плавно перешёл в изначально предполагаемое русло: перевооружение, новые тактические приёмы, необходимость отказа от плотных порядков и всё в этом духе.
Однако, сам факт визита этих людей ко мне был крайне, просто чрезвычайно важен. Он означал, что те же Бэртоу и Эванс, командиры бригад, пусть и небольших, ничуть не считают для себя зазорным на равных обсуждать вопросы по дальнейшему ходу войны. Тут уж без репутации никак, именно она помогла мне пересечь пусть незримую, но явную черту, перейдя в разряд тех, кто уже может и имеет право обсуждать с серьёзными людьми серьёзные вопросы. Оружейное производство и 'Дикая стая' — вот те две опоры, на которых всё держится. Но, как известно, три — куда лучшее число. И третьей опорой должны были стать крепкие связи с определенной частью элиты Юга. Кое-что тут уже имелось, но предстояло сделать ещё парочку шагов. И главное тут — обойтись без излишней спешки, которая способна лишь испортить, но никак не помочь.
***
Ну а после случившегося разговора — пошло-поехало. В том смысле, что события понеслись вскачь. И начать следовало с того, что штаты Миссури и Кентукки послали США вместе с Линкольном и долбаной резолюцией Криттендена далеко и надолго, также объявив сецессию и выйдя из состава США. Естественно за ради того, чтобы присоединиться к Конфедерации. Правда стоило отметить, что с Кентукки произошло примерно то же самое, что с Виргинией. Только от Виргинии откололась западная её часть, а от Кентукки, соответственно, восточная. Поболее трети, но меньше половины по площади. И отделившаяся территория быстренько так провозгласила себя отдельным штатом Восточный Кентукки. Пример ведь под боком, чего уж тут особо раздумывать.
Зато Мэриленд и Дэлавер — эти штаты были... умиротворены, ожидать их выхода из состава США более не приходилось. И так то надежд было мало, а после этой клятой резолюции особенно. Так что частично своих целей её авторы таки да достигли. Зато не всех, далеко не всех.
Плюс было и дополнительное приятное известие на политическом фронте. Индейская Территория наконец оставила 'брачные игры' и 'шаманские пляски с бубном', приняв чёткое и окончательное решение — поддержать Конфедерацию, хотя и на определённых условиях. Каких? Немедленным наделением членов 'пяти племен' правами, равными правам граждан КША и последующее вхождение Территории в Конфедерацию на правах отдельного штата. Последнее, правда, обещалось лично президентом Дэвисом в течение двух последующих лет. Оно и понятно, слишком много мелких формальностей предстояло утрясти. Вместе с тем факт оставался фактом — впервые за очень долгое время индейцам было за что сражаться с реальными перспективами достигнуть этого. Не независимость — она в принципе была нереальна — но вполне себе автономия, если говорить по сути дела.
Проблемы? Ну куда ж без них в тех случаях, когда дело заходило об индейцах. Незамедлительно подняли бучу семинолы, давно якшавшиеся с неграми и крайне прохладно относившиеся к идеям Конфедерации. Плюс особо хитрозадая часть чероки во главе с их номинальным на тот момент лидером Россом, а еще один из авторитетных вождей криков, Обитла Яхола. Эти три части, пусть и относящиеся друг к другу крайне прохладно, да и степенью неприязни к Конфедерации отличаясь — попытка просто отсидеться в стороне Росса и явные симпатии к Северу у семинолов и частично Яхола — сумели таки договориться о совместных действиях. А договорившись... решили 'смазать пятки салом' в направлении Канзаса. Ведь численность тамошних 'раскольников' в сравнении с теми, кто был настроен на союз с КША была весьма незначительна. Ко всему прочему понимание, что сейчас войска Конфедерации, скажем так, одерживают победы.
Для понимания случившегося дальше прежде всего стоило внимательно посмотреть на карту. Земли чероки бросались в глаза той их особенностью, что находились вдоль границы с Канзасом. Вдоль ВСЕЙ границы. Поэтому отколовшимся от основной индейской общественности поневоле пришлось бы идти по их землям, прежде чем оказаться на территории северян. И вот тут была жизненно необходима поддержка Джона Росса.
Охреневшие от подобной наглости индейцы сперва хлопали заметно вытаращившимися глазами в сторону образовавшихся отщепенцев. Правда длилось это состояние недолго, ему на смену пришло искреннее озверение. Учитывая же, что чероки, чокто и чикасо семинолов, хм, недолюбливали, то неудивительно, что у них взыграло ретивое. Да и Обитла Яхола не пользовался особой любовью, но это так, к слову... В общем, с привычной их народу жестокостью, одни индейцы начали активно резать других. Да тут ещё и 'горячие техасские парни' к делу подключились, стоило тем только намекнуть о том, что поддерживающие Конфедерацию индейцы как бы... не против.
Итоги были... неоднозначные. От пустившихся в бегство семинолов вкупе с укрываемыми ими неграми осталось не так чтобы много. Крики-ренегаты пострадали поменьше, но их предводитель Яхола 'отправился в рай для людей без головы'. Какой-то особо ретивый чероки, пусть и не снял с того скальп, но голову отчекрыжил, после чего предъявил своему командиру в знак доказательства смерти.
А вот Джон Росс с теми чероки, которые решились его поддержать, ушёл. Почти без потерь, потому как чероки не решились жёстко останавливать пошедших на прорыв соплеменников. И было очевидно, что этот чёртов раскольник ещё немало проблем доставит. Янки не такие идиоты, чтобы не воспользоваться тем фактом, что к ним перебежал как ни крути, а номинальный лидер самого значимого с военной точки зрения индейского племени. Политика, она такая, заковыристая и своеобразная.
Покамест чероки оставались без лидера, но было очевидно, что на это место есть несколько кандидатур. И вмешиваться в это дело со стороны явно не стоило. Единственное. Что было сделано — введены части для прикрытия границы с Канзасом за ради усиления немногочисленных индейских войск. Ах да, ещё всем поддержавшим КША племенам довольно толсто намекнули. Что нужно создавать полноценные, правильно структурированные войска. Ведь ни для кого из понимающих людей не было секретом — северяне в довольно скором времени сунутся на Индейскую Территорию Со стратегической точки зрения удар в этом направлении имел определённые перспективы.
Что же до лично моих интересов, то я никак не мог отвернуться от имеющейся возможности усилить 'Дикую Стаю' бойцами довольно своеобразного типа. А раз так. то и действия были вполне предсказуемыми. Туда был послан один из офицеров с четко заданной целью — организовать изначальную вербовку, прельщая господ индейцев немалыми по их меркам деньгами, отсутствием муштры в классическом понимании этого слова и перспективами сделать хорошую карьеру не просто в армии Конфедерации, а в уже получившей громкую известность части. А капитан Грегори Сильвертон, как ярко выраженный идеалист и одновременно весьма жёсткий человек, для этого очень хорошо подходил. Разумеется, после предварительно проведенной 'политбеседы' на тему того, что с индейцами можно разговаривать сколь угодно жёстко, но непременно с уважением. Учитывая их местами болезненно гипертрофированное чувство собственного достоинства. Наследие минувшего века а то и большего временного промежутка, что был отмечен множеством поражений, но не сломленным боевым духом.
Количество индейцев, которые были необходимы? Минимум рота, но я и от пары бы не отказался. Использовать их в качестве обычной пехоты — это не совсем то, что надо. Зато конница с возможностью вести бой и в пеших порядках — это совсем другое дело. Плюс тот факт, что индейцы были почти что идеальным вариантом для организации рейдовых групп в глубине вражеских территорий. Налетели. Постреляли. Выбили нужных персон. После чего пожгли-пограбили всё ценное и отступили. Привычная для их народа тактика, но именно ёё янки не должны ожидать от 'джентльменов с Юга'.
Я сильно рассчитывал на успех порученной Сильвертону миссии. Если у меня имеется полк, то его стоит довести до полного штатного состава, но не абы кем, а наиболее отвечающими поставленным задачам бойцами. Потому мне и нужна была не просто кавалерия, а кавалерия весьма специфическая. А учитывая, что из всех возможных вариантов подходили лишь техасские рейнджеры и индейские головорезы.... Второе получить было на порядок более реально. Отсюда и предпринимаемые действия.
А вот обстановка на линии фронта... скажем так, не шибко радовала. В Виргинии всё было тихо и спокойно... неудивительно, учитывая итоги Булл-Рана! Янки стянули большую часть сил в этом регионе поближе к Вашингтону, очень сильно опасаясь того, что армии Конфедерации всё же ударят по их столице. И вот как тут не вспомнить многоэтажным матом как генерала Джонстона, так и президента Дэвиса, отдавшего ему столь ненужный и откровенно вредный приказ 'не преследовать разбитого врага'?
Только вот тихо было лишь на этом участке. Миссури и Кентукки, именно эти штаты стали точкой приложения сил с обеих сторон. Там 'отличился' генерал Мак-Каллох, будь он неладен! Этот не самый лучший представитель офицерства неведомым образом сумел убедить начальство, что сумеет опрокинуть войска генерала Натаниэля Лайона. Впрочем, отчего же неведомым? Опираться от собирался на ополчение Арканзаса и добровольцев из Миссури, которых спешно сколачивал в подобие полков местный уроженец и вояка со стажем Стерлинг Прайс
Вот и что тут сказать то можно? Ополчение — это хорошо, но лишь после того, как оно пройдёт должную подготовку. А тут таковой... не имелось. Мак-Каллох и Прайс вывели против войск Лайона свои части, числом превышающие противника более чем в два раза, но... Вашу же мать, подавляющее большинство было не просто новобранцами, а новобранцами, которых никто ничему обучить толком не успел. Поэтому итог был... можно сказать закономерен. Завалили мясом! Генерал Лаон отступил, но сделал это в полном порядке, а потери его армии, уступающей конфедератам более чем в два раза, они были даже немногим меньше. Победа Конфедерации? Если её и можно было так назвать, то исключительно с уточнением — победа были пирровой!
На фоне этой, кхм, 'победы' множество незначительных столкновений в Кентукки, не принесших явного успеха ни одной из сторон, были не столь значимы. Проблема ведь была не в том, что Генерал Мак-Каллох был бездарностью, а Стерлинг Прайс преисполнен слишком большого оптимизма насчёт своего необученного ополчения. Проблема — осознание хотя бы частью сойск северян, что войска конфедератов можно если и не бить, но успешно им противостоять. Не зря же газеты Севера буквально на следующий день после 'битвы в Миссури' взорвались десятками статей о мужестве генерала Лайона и о том. как он, уступая числом, заставил 'проклятых рабовладельцев' почувствовать силу и дух храбрых солдат США. Моральное превосходство — вот что получили по факту солдаты Лайона. А это такая штука, которым легко поделиться с сослуживцами и не только.
Плохо! Теперь можно было со стопроцентной уверенностью сказать — надежда на то, что Булл-Ран будет видеть над головами янки, аки дамоклов меч, рухнули. Теперь это было всего лишь тяжелое поражение, заставляющее нас бояться, опасаться, но не ввергающее в пучину лютого уныния. Проклятье! Как ни крути, но от затягивания войны уж точно не отвертеться. А значит, нужно было кое-что корректировать в собственных планах. Причем той их части, которая требует воздействия не на врагов, а внутри самой Конфедерации. И тут не обойтись без тесного взаимодействия с теми, кого я уже могу считать своими союзниками.
Глава 2
КША, штат Виргиния, Ричмонд, октябрь 1861 года
Ох, нелёгкая это работа — из болота тащить бегемота! Хотя, кто знает, может бегемота из болота тащить несколько легче, нежели губернатора Френсиса Пикенса в Ричмонд. Понимаю. Дела штата и прочие важные факторы, да и вообще. теоретически может показаться. Что мне к нему выбраться значительно проще. Да к тому же и правильнее. Так? Не совсем. Мне ведь нужен был не он в отрыве от всего прочего, а присутствие Пикенса именно тут, в Ричмонде. По какой причине? Борегар! Если в Ричмонде он ещё мог появляться, то вот прикрыться чем-либо действительно значимым для поездки в столицу Северной Каролины... Это было нереально. Мне же требовалось присутствие их обоих в одном месте.
К счастью, сам Пьер Гюстав Тутан де Борегар внял доводам разума о необходимости воевать не только силой оружия, но и в области высокой внешней и внутренней политики. А раз так. то и он отправил губернатору Пикенсу телеграмму с просьбой о встрече. И вот эта телеграмма была куда как весомее моей. Ну а для самого Френсиса Пикенса придумать повод засветиться в Ричмонде — это дело не дюже сложное. Столица же. Многие власть имущие там на постоянной основе. А другие частенько наведываются. Быть близ власти — это дело естественное для немалой части.
Конечно же, встреча должна была состояться не в моём особняке. Рылом пока не вышел — губернатора у себя принимать. Хотя... двигаюсь в нужном направлении. Звание полковника, репутация среди тех же военных, плюс производство оружия не частным порядком, а по заказу военного министерства. Это из общеизвестного. Что же до скрытого до поры от широкой общественности — причастность с 'схватке бульдогов под ковром', то есть к тайным политическим игрищам и откровенным интригам. Что набирали силу в только что образовавшемся государстве. Уже сейчас можно было записать себе в актив удавшуюся авантюру с приобретением зародыша флота Конфедерации, равно как и попытки стимулировать развитие строительства флота собственного. Правда, машины по любому придётся заказывать в Европе, ну да и морской блокады в её полноценном варианте сейчас просто не существует.
Впрочем, не о том сейчас речь. Точнее, не только о том. В любом случае, встреча с Богеаром и Пикенсом состоялась в специально снятом особняке, без особого привлечения внимания к оной. Более того, в самом особняке и поблизости от оного находилось большое число охраны из числа бойцов 'Дикой Стаи' Изначальных бойцов, а не из числа последних и не очень пополнений. Паранойя? Возможно, но лучше наладить охрану сейчас, чем потом получить мучительно болезненный свинцовый привет в спину или в лицо, не дюже великая разница. И не надо мне про то, что время для заказных убийств врага неподходящее. Оно ВСЕГДА подходящее. Просто есть определенный барьер, который преодолевается с течением времени. И когда он будет преодолен — зависит от очень многих факторов.
Многолюдства на встрече не планировалось, только сам Борегар, Пикенс, да я с ещё одни человеком из числа особо доверенных. Это я про Джонни, если что. Сейчас мне нужен был именно он, как лишённый даже теми рефлексий и моральных терзаний по разным мелким поводам вроде 'не совсем джентльменских поступков'. Ведь речь пойдёт в том числе и о них. Кстати. В чинах Джон Смит тоже подрос. Аккурат до майора. Он всё так же командовал первой ротой 'Стаи', но это теперь была отнюдь не основная его обязанность. Ну а что именно было его основным 'фронтом работ'? Помогал мне... проблемы решать. К примеру, с 'подземкой', борьба с которой была не то что не завершена, она и разгореться по полной не успела. Вершки малость пообкорнали, а вот корешки в землю ушли. Жаль, что в переносном смысле этого слова. И их предстояло долго и упорно выковыривать.
Я как и было договорено с Борегаром, появился тогда, когда губернатор Пикенс уже был на месте. Забавно, однако. Особняк и окрестности напичканы охраной. Словно гусь яблоками, но всё же просьба прийти чуточку позже, чтобы Пьер Борегар имел возможность 'настроить мистера Пикенса на предстоящую беседу'. Впрочем, никаких возражений не имелось, да к тому же. если бы что-то не то говорилось, то один из моих 'диких' непременно бы доложил. Ага, только так и никак иначе. Эти ирландские головорезы до сих пор были крайне недоверчивы ко всем, кто был не из их круга. Стоило ли это исправлять? В ближайшее время точно нет, недоверчивость в нынешних условиях — крайне полезная карта, которую стоит разыгрывать. Ведь меня они после Чарльстона и Александрии числили не просто за щедрого и выполняющего обязательства нанимателя, но словно бы за одного их людей 'своей крови'. В несколько меньшей степени это же относилось к моим друзьям. Кельты, тут нет ничего удивительного. Клановость, обособленность, недоверие ко всем иным. Недаром они и к концу XX века в Америке по большей части так и живут отдельными структурами, почти не растворяясь.
В любом случае, когда я постучал в дверь особняка, мне открыл один из них, по фамилии О'Райвен. Имени его я банально не помнил, но тут достаточно и фамилии. Равно как и общего узнавания.
— О'Райвен?
— Всё тихо, командир. Чужих вокруг не заметили, внутри тоже... хорошо, — это так он сообщает, что в разговорах Борегара и Пикенса не было ничего мне вредного. И лишь потом переводит взгляд на Смита. — Майор... Чего прикажете?