Они проезжали мимо безлюдной стройки.
— Останови, Колюня, старику отлить требуется, — сказал Робер.
Когда машина встала, он выстрелил в один стриженый затылок, тут же в другой. Забрал у трупов все документы, пистолет, из которого стрелял, тщательно обтер, бросил пацану на колени, взял пистолет у водителя. Робер был мужик здоровый и легко выбросил мертвые тела в строительный мусор, затем сел за руль, выехал на трассу.
Он оставил машину в городе, а к жене и сыну вернулся городским транспортом. Ночь Робер спал плохо.
Глава 5
Котов и Нестеренко снова приехали на станцию Рощина, хотя не сомневались, что если трупы захоронили в данном районе, искать их следует вблизи от станции Полоза.
— Здравствуйте, господа менты, — приветствовал их Егор Егорович. — Чувствую, полюбили вы нас, расстаться не можете.
— Егор Егорович, мы люди подневольные, — добродушно ответил Котов. Нестеренко, как обычно, больше молчал.
— Теперь-то вам чего требуется? — спросил Рощин.
— Так воровского авторитета убили, а гильзу мы в тот раз так и не нашли, — ответил Котов. — Нам прокуратура приказала найти и без гильзы не возвращаться.
— Врете, господин мент, гильза была, я сам видел, как ее ваш специалист рассматривал, — сердито молвил Рощин.
— Верно, Егор Егорович, гильза была, ее эксперт забрал, — признал Котов. — Только когда ее в лабораторию привезли, она к пистолету, который мы имеем, не подошла.
— Может, пистолетик у вас не тот? — сказал Рощин.
Котов приблизился к мастеру вплотную и доверительно ответил:
— Вы, Егор Егорович, меня не выдавайте, я тоже убежден, что пистолетик не тот. Но у нас ведь начальства, как у сучки блох. Свое милицейское, вы его видели, мировой мужик, головастый. Но по факту дело возбудила прокуратура, а следователь такой буквоед, сил нет. По закону он следствием руководит, а милиция у него на посылках. Ему нашего бензина, наших ног не жалко, сказал — извольте выполнять. Мы хоть бумагу должны отписать, мол, искали, не нашли.
Рощин посмотрел на оперов с сочувствием. Котов видел, что к их разговору прислушивается Илья Титов.
— Наша бы воля, так мы бы у тебя в конторе чаю попили, написали все по форме и уехали. А потом кто-нибудь из твоих, вон Илью Титова возьми, и напишет, что оперативники начальству мозги пудрят, не работают, только бумажки отписывают.
— Надо мне, будто своих забот не хватает, — подошедший ближе Илья вызывающе ухмыльнулся. — Вон и Мосгаз тоже копает, у них где-то утечка, найти не могут, ищут. У нас здесь словно медом намазано.
Нестеренко, молча слушавший пустую травлю напарника, посмотрел на стоявший в кустах “рафик”, на борту которого было написано “Мосгаз”, и на мужика, который вылез из машины и неторопливо направлялся к ним, и пошел навстречу. Опер профессиональным взглядом оценил и возраст, и чисто выбритое лицо мужчины, посмотрел в глаза и все понял. Оперативники при взгляде глаза в глаза узнают друг друга практически безошибочно.
Нестеренко встретился с незнакомцем на расстоянии, когда разговор Котова был уже не слышен, а потому в открытую сказал:
— Здравствуйте, коллега. По чьему приказу прибыли?
— Как и вы, по приказу начальства, — ответил мужчина.
— Его фамилия случайно не Кулагин? — спросил Нестеренко. — Как наши командиры не могут договориться, чтобы мы на ноги друг другу не наступали?
Контрразведчик упорно молчал. Такие всегда считали себя выше милиции и держались значительно сдержаннее.
— Нас тут знают, и мы не такие секретные, так что уберемся, мешать не станем, работайте, как говорится. Бог в помощь. Как старый опер разрешу себе дать вам пару советов.
— Не требуется, — резко сказал контрразведчик.
— Хорошо, — Нестеренко кивнул. — Тогда я те советы через свое начальство Павлу Кулагину передам.
— Занудный ты мужик, посмотрю. И знаешь, как ударить, — контрразведчик заставил себя улыбнуться. — Давай свои советы и езжай. Помощи просите, а сами хамите, грозите. Считаешь, у меня другой работы не хватает?
— Когда на такой объект выезжаешь, не брейся и хороший одеколон в руки не бери. Нет “рафика” с надписью “Мосгаз”, и черт с ним, а рисовать буквы накануне или даже рано утром — это, коллега, чистая халтура, а в серьезном деле — мгновенный провал. Удачи, помощничек. — Нестеренко подмигнул и пошел к Котову, рассуждая, что в бытность полковником — а сегодня он отставник — имел таких же ребят, и ни хрена их не переделаешь.
Оперативники еще минут десять потолкались вокруг станции без толку, к Полозу даже не поехали, понимая: раз парни Кулагина здесь, они обязательно и там, и уехали. С дороги они позвонили в кабинет Гурова, никто не ответил, тогда они набрали номер приемной Орлова. Верочка бодро сообщила, что Лев Иванович и Станислав около часа назад выехали на трупы, а Нестеренко и Котову приказали прибыть в управление.
Друзья подъехали к трупам молодых киллеров одновременно с медэкспертом, которого вызвал начальник отделения милиции.
Как известно, убийца для выполнения задуманного особо места не выбирал, но угадал так, что лучше и не придумаешь. Улочка длиной меньше ста метров подлежала расширению, а домишки с обеих сторон полной реконструкции. С одной стороны уже все снесли и закладывали фундаменты, другая сторона стояла словно мертвая, так как была полностью выселена.
— Лев Иванович, ты беседуй с врачом, а я полазаю по брошенным “дворцам”, никогда не поверю, что там никого не найду. Стены имеются, крыша тоже, значит, человек просто обязан притулиться, — сказал Станислав и зашагал на другую сторону.
Поначалу Гуров как следует не рассмотрел мальчишек, сейчас же их тела казались удивительно маленькими, беззащитными.
Начальник отделения, молодой капитан, и его зам по розыску стояли понуро, отлично понимая, что получили глухой “висяк”. Они оба с удивлением поглядывали на приехавшее начальство, присутствие которого ничего хорошего не обещало, хотя и плохого добавить особо не могло. Два трупа на территории отделения обнаружены, так изволь возбуждать уголовное дело и разыскивать неизвестно где и кого.
— Доктор, я и у живых парней возраст определить не могу, у мертвых тем паче, — сказал Гуров. — Подскажите, сколько им лет?
— Вообще-то главный вопрос розыскника “когда”, а не “сколько лет”. — Врач заглянул покойникам в рот. — Они не так молоды, как выглядят. Приблизительно около двадцати пяти. — Он осмотрел кисти покойников. — Никакой драки, убиты примерно сутки назад.
— Надо пальцы снять, может, судимые, — сказал зам по розыску. — Иначе с установлением личности намучаешься.
— Не намучаешься, — сказал Гуров, представился и дал свою визитку. — Позвони, я сообщу данные убитых. А сейчас, капитан, прикажите своим патрульным осмотреть, как с этого места выехать на трассу, и где-то поблизости должен стоять серый брошенный “Москвич”, если его не угнали. Городской знак я могу узнать, но вы и так разберетесь. Убийца сидел сзади, попросил остановить, якобы по нужде, выстрелил, забрал все документы, выкинул трупы и сел за руль. Но ехать по Москве без документов на машину и водительских прав он не мог. Ему надо было добраться до линии городского транспорта, там он остановился, бросил машину и ушел. Из такого расклада и ищите “Москвич”, он недалеко. Машина необходима, она нам может сказать значительно больше, чем трупы. И не волнуйтесь, “висяка” у вас не будет, я убийцу разыщу.
— Господин полковник, так вы у нас дело забираете? — спросил повеселевший капитан.
— Ничего я пока у вас не забираю, капитан. Быстро выполняйте приказания, гоните “Москвич” к министерству, а если у охраны возникнут вопросы, покажите мою визитку. С производством дела решу, когда увижу “Москвич”. Действуйте, желаю удачи. Да, в “Москвич” садиться только в перчатках, нужны пальцы.
— Господин полковник, да где же я сейчас перчатки достану? — воскликнул зам по розыску.
— Укради, — флегматично ответил Гуров. В этот момент подошел Станислав, развел руками.
— Жители, конечно, имеются, но никто ничего не видел. Машины заезжают по ошибке, разворачиваются, уезжают. Конкретно никто ничего...
— А видел — не скажет, — перебил Гуров. — Давай назад, в контору. Необходимо быстренько разыскать убийцу. У нас не так уж мало на него имеется.
— Через связи покойников, — сказал Станислав, пробиваясь в сторону центра.
— Этих парней убил я. — Гуров наконец закурил, он в последнее время ограничивал себя, мучился.
— Лев Иванович, признавайся: Христа на Лысой горе к кресту, случаем, не ты приколотил? Извини, я тебе по-дружески, надоело. Какое дерьмо ни попадется, обязательно ты замазан. У тебя вроде болезни, самобичевания. Да, ты ушел от них нахально, через нейтралку. Но их никто за язык не тянул. Зачем они покаялись своему шефу? — удивился Станислав. — Но этого, пожалуй, маловато для такой расправы.
— Кто-то за ними послал “наружку”, которую и засек убийца, — сказал Гуров. — Как ты без разрешения попал к заместителю министра?
— Я не мальчик, не сую под нож пальчик, тем более уши, — ответил Станислав. — Петр Николаевич санкционировал.
— Все ты врешь, паршивец. Петр, конечно, знает, но ничего подобного не санкционировал. Ох, достукаешься ты, Станислав.
— Я был прав, извиняться не собираюсь. Извини.
— Ты не был прав, а теперь оказался, — сказал Гуров. — Значит, плохо сработали парни Паши Кулагина. Убийца живет с покойниками либо в одном доме, либо по соседству. А установку делали тяп-ляп, абы отписаться. Поехал бы Гриша Котов, там ни одна мышь хвостом не шевельнула бы.
— Гриша уникальный профессионал в подобных делах, — согласился Станислав. — Так у тебя самого такого второго нетушки. Так что ты на парней не греши, принимай жизнь, какая она есть, и думай, как работать дальше.
— Думай! — Гуров выругался. — Как изволите думать, когда ты непрестанно над ухом верещишь?
Оставшийся путь до дома сыщики молчали. Гуров корил себя за несдержанность, несправедливость к другу, который, рискуя налететь на неприятности, сделал доброе дело.
Станислав посторонними мыслями не мучился. Он решал, как наилучшим способом воспользоваться легким срывом друга. Можно сегодня же потребовать компенсацию в виде ужина на вражеской территории. Можно выждать, когда он в чем-то ошибется, куда от этого денется? Сам Станислав не станет тогда объясняться, а, скромно потупившись, скажет: мол, все люди живые и все ошибаются. Гуров тотчас поймет и заткнется.
Когда они въехали на стоянку перед министерством, то сразу увидели капитана и его зама по розыску, которые стояли около серого “Москвича”, а дежурный инспектор ГАИ постукивал жезлом по капоту машины и что-то сердито им выговаривал.
Гуров выскочил из “мерса”, подошел и спокойно сказал:
— Инспектор, вы абсолютно правы, машину тотчас уберут в отстойник. Это вещдок по серьезному делу. Вы здесь начальник, не откажите, организуйте все по высшему разряду.
— Господин полковник! Лев Иванович! Не волнуйтесь, все будет в порядке, — ответил инспектор.
— Спасибо, — Гуров пожал инспектору руку, повернулся к сотрудникам отделения. — Молодцы, поздравляю. Как же вам удалось нас обогнать?
— Мы свой район знаем, господин полковник, — ответил зам по розыску. — И дорог через город много. — Он показал свои руки в нитяных женских перчатках.
— Украл? — улыбнулся Гуров.
— Позаимствовал, — ответил, улыбаясь, парень. — Как с уголовным делом?
— Все по закону. Прокуратура вашего района возбуждает дело и сообщает о нем следователю городской прокуратуры Гойде. — Гуров продиктовал телефон. — Скажите ему, что Гуров забирает его в свое производство. Формальности прокуратуре известны.
— И все? — удивился капитан.
— Конечно. Благодарю, вы свободны. — Гуров пожал офицерам руки, повернулся к Станиславу, который стоял молча с недовольной физиономией. — А ты распорядись, чтобы эксперты тотчас занялись машиной. В основном заднее сиденье, пальцы, возможно, волосы, следы одежды, в общем, все — они знают. И приходи в кабинет. Будем думать и разговоры разговаривать.
— Сделаем, Лев Иванович. — Станислав осуждающе взглянул на Гурова и отправился выполнять его приказ.
В кабинете Гурова ждали Нестеренко и Котов, сидя за ничейным столом, они сражались, составляя слова от одного корня. Оперы должны были вернуться значительно позже, но Гуров никогда лишних вопросов не задавал, а, поздоровавшись, занял свое место и бросил:
— Рассказывайте.
Докладывал Нестеренко, так как именно он разговаривал с гэбэшником.
— Работают спустя рукава, пустое дело, — закончил он, посмотрел на Гришу Котова, мол, не хочешь ли добавить?
— Обычная история, никто не вкалывает по приказу по чужому делу, — сказал Котов. — Я лишний раз взглянул на Илью Титова, интересный он парень.
— У него душевная травма. Забудь о нем, Григорий, — пояснил Гуров. — Проверку газовых коммуникаций соседи, конечно, с потолка взяли. — Он закурил, посмотрел в окно, выдержал паузу и добавил: — А сама по себе идея интересная. Позор, что я раньше об этом не подумал.
— Не понял, — сказал Нестеренко. — Сечение трубы газопровода...
— Оставим, Валентин, — перебил Гуров. — Найти тела — наша главная задача, но сегодня она отодвигается на второй план. Покойники лежат, никуда не денутся. А убийца нам неизвестен и гуляет на свободе. Я говорю о вчерашнем убийстве. В местах проживания убитых наши коллеги побывали и засветились. А нам необходимо получить домовые книги из пяти-шести домов, выписать всех мужчин в возрасте тридцати — шестидесяти лет. Это наша самая срочная работа. Григорий, кто жэками командует? Может, они сегодня иначе называются? Явиться к начальству, определить, кому конкретно можно приоткрыться. У них свое хозяйство и законы. Местная власть должна определить вам легенду, дать телефонограмму о приходе ревизоров. Работа противная, нудная, но необходимая. Возраст я назвал такой умышленно, рамки предельно расширил. А так, по моим прикидкам, убийце в районе пятидесяти. Он заказ принял, а намеченных ранее исполнителей ликвидировал. Думаю, живет он несладко, поэтому отказаться не может, а обещано ему за мою башку солидно. В его возрасте отошедшему от дел человеку такой кус упускать нельзя. Вы будете его искать по месту жительства, а Станислав и я — в районе моего дома. Место работы отпадает, расстрелять меня в машине — нужна техника и люди, а он одиночка.
Нестеренко недовольно поморщился, взглянул на Котова, кивнул: мол, выскажись. Гриша поерзал на стуле, посопел и решительно сказал:
— Лев Иванович, вы рассуждаете правильно, но в жизни обычно бывает что-то да не так. Допустим, сегодня это одиночка, но ведь прошлые связи он наверняка не растерял. Человеку со стороны классного киллера не найти, с ним даже говорить не станут. Но обратиться к старому дружку, который сегодня в группировке, убийца может.
И нанять нескольких отморозков на двух машинах тоже может. В подъезде и на лестнице вы со Станиславом никому не дадитесь, а расстрелять вас в машинной толчее большого ума не надо.
— Так, — согласился Нестеренко и кивнул, а сам подумал, что преступники хоть и стали другими, а дури в голове у них не убавилось. Допустим, убьют они Гурова, так ведь Орлов и Крячко их руками передавят.
— Ты верно думаешь, Валентин, — сказал Гуров. — Напрасно они в меня уперлись. В таком деле один человек — это всего лишь один человек. Хотя, признаюсь, Лев Иванович мне дорог, мы еще поборемся.
Пришел Станислав, занял свое место, его ввели в курс разговора, и он неожиданно жестко заявил:
— Вы все оперативники опытные, обсуждать ситуацию вам никто не мешает, но операцией в целом руковожу я. Ваш план мне не нравится, слишком много допусков; воевать с бандитами по наитию, рискуя нашими жизнями, я не позволю.
Гуров хотел было вмешаться, Крячко жестом остановил начальника и друга.
— Лев Иванович, я еще не закончил. Согласен, Нестеренко и Котов работают в Митине. Так что можете сейчас и отправляться.
— Поняли и поехали, — сказал Нестеренко, и оперативники ушли.
— А мы с тобой, Лев Иванович, будем действовать иначе. Свои машины мы паркуем у министерства, я беру в нашем гараже “Волгу” и вожу тебя на работу и обратно. Жить ты будешь на конспиративной квартире. Подождем, что эксперты выжмут из “Москвича”. Если в салоне найдут пальцы постороннего человека, то, вполне возможно, мы выйдем на убийцу в течение суток-двух.
— Я не согласен, — возразил Гуров.
— Пойдем к Петру, понадобится, обратимся к Бодрашову, убежден, меня поддержат, — Станислав говорил уверенно и нравился Гурову, который, глядя на друга, думал, что в создании такого самонадеянного и нахального начальника есть и его, Гурова, небольшая заслуга.
— Пока мы никуда не пойдем, попробуем договориться между собой, без генералов, — сказал Гуров.
— Пробуй, — согласился Станислав, но его тон и выражение лица не обнадеживали.
— Обнаружить пальцевой отпечаток в машине крайне проблематично, — начал Гуров. — Работа, которую сейчас выполняют эксперты, понадобится Игорю Гойде, когда перед ним будет находиться подозреваемый, для закрепления доказательств. Обождать сутки — просто их потерять. Не рассчитывай ты так наивно на науку, розыскнику она не помощник.
Вот Нестеренко и Котов — другое дело, они могут выйти напрямую. Время покажет. Хочешь поселить меня на другой квартире? Дело твое, мне безразлично. Хочешь возить меня в “Волге” да еще пледом прикрыть? Пожалуйста. А ты прокачал результат? Убийцу в Митине, предположим, мы не засекли. Гуров пропал, и, если убийца нанял молодчиков, они пару дней потыркались, сказали заказчику: мол, катись ты, старик, не морочь занятым людям голову. Далеко ты продвинешься в результате?