– Доверься мне, расскажи, в чем дело. Мне больно смотреть, как ты мучаешься.
Тепло от ее пальцев проникло через руки в него и растопило кусок льда.
– Хорошо, слушай. Только прошу тебя, не надо ахать.
– Я тебе обещаю, – кивнула Настя.
– Не хотел бы тебя кошмарить, но сегодня на моих глазах погибла женщина. Смерть ее была бессмысленной и ужасной.
– Представляю, что ты сейчас ощущаешь, – скорбно вздохнула Настя.
– Ты думаешь, я монах? Это не совсем так. В первую очередь я вор. А это не болезнь и не диагноз, это крест, который нужно нести до самого гроба, – Святой безнадежно махнул рукой, – впрочем, этого тебе не понять. – И, встретившись с Настей взглядом, подумал: а вправе ли он нагружать своими проблемами такую хорошенькую головку? Пусть лучше остается беззаботной бабочкой. Но ожидание, застывшее в глазах Насти, заставило его продолжить монолог…
Не таясь, он поведал о своей прошлой жизни, о тюрьмах, через которые прошел; о первом кошельке, что вытащил у зазевавшейся старушки, о раскаянии, которое испытал после первой кражи, о том, что состоит в общаковской братве, о том, что ему надо отыскать пропавшие из общака деньги… И когда понял, что копилка его воспоминаний значительно оскудела, неожиданно умолк.
Настя долго боялась нарушить молчание и продолжала сжимать его ладони в своих.
– Если ты не найдешь эти деньги, тебя убьют?
– Да. – Святой выдернул руки из ее ладоней и сказал: – Только не надо предлагать мне уехать за бугор. Может, это тебе покажется смешным, но я уже сегодня получил парочку таких предложений. Это не выход. Во всяком случае, не для меня.
– И что же ты намерен делать? – встревоженно спросила Настя.
Она оказалась довольно впечатлительной девицей и очень прониклась рассказом Герасима. Святой даже пожалел, что невольно нагнал на молодую неискушенную душу столько жути.
– Не знаю, – вздохнул Святой, потом, подумав, добавил: – Но это ничего не значит, деньги нужно найти. Такая сумма не могла исчезнуть бесследно.
– Может быть, я тебе могу чем-нибудь помочь? – на лице Насти выразилось участие, и Герасим отчетливо осознал, что нарушил одну из воровских заповедей, втравив женщину в мужское дело. Вот что значит минутная слабость!
– Чем же?
– Ты забываешь, что я все-таки женщина. Тебе нужно ненадолго забыться, но для этого следует хотя бы снять брюки, – попыталась пошутить Настя.
Гибкие пальцы уверенно скользнули к его поясу, лишь на секунду замешкавшись у пряжки. Настя действовала решительно и умело.
– Только прошу тебя, не шевелись, – попросила она шепотом. – А еще лучше, закрой глаза.
Святой послушно повиновался, вытянув руки вдоль туловища. Лежал расслабленно и ни о чем не думал.
– Я полностью в твоей власти.
– Приподнимись, – сдержанно попросила Настя.
А когда Святой чуть привстал, женщина аккуратно стянула с него брюки. Нежно провела ладонью поверх трусов, и Герасим почувствовал, как уснувшая плоть напряглась и грозится порвать ткань. Еще одно такое же трепетное прикосновение, и он просто сграбастает ее в охапку и придавит своим тяжелым телом. Будто бы прочитав мысли Герасима, Настя попросила шепотом:
– Только не торопись, я очень прошу тебя об этом.
Так же плавно Настя стащила с него трусы. Святому захотелось открыть глаза и посмотреть на себя со стороны. Наверно, в одной рубашке и туфлях он выглядел довольно нелепо. Герасим хотел Настю все больше. А она водила ладонями по его животу, касалась пальцами бедер. Он почувствовал прикосновение ее губ. Сначала мягкое и робкое, но через минуту Настя набралась решимости и глубоко погрузила его член в рот, а ее язык, упругий и ласковый, доставлял ему все большее наслаждение.
– Открой глаза, – неожиданно попросила Настя.
Она стояла перед ним совершенно нагая. Рядом лежал ее халат.
– Какая ты красивая, – невольно вырвалось у Герасима.
Щеки у нее раскраснелись, глаза блестели, и Святой догадался, что она хочет близости не меньше, чем он.
Опрокинув Настю на спину, он бережно вошел в нее. Женщина невольно вскрикнула, закусив губу.
Каждым толчком он как будто вбивал Настю в постель. Она не противилась, сделалась в его руках податливой и мягкой. Святого неимоверно возбуждал ее затуманенный взгляд, полуоткрытый рот и раздувшиеся ноздри. Он подался вперед и на несколько секунд замер. Прижатая к постели, словно бы распятая, Настя неожиданно выкрикнула гортанным голосом. Крик затянулся. Теперь она напоминала подраненную птицу. Мгновение, и Святой пролился в нее освобождающей благодатью. Все было кончено. Некоторое время они боялись пошевелиться, разглядывая друг друга. Оказалось, что у левого глаза Насти крохотный шрамик, раньше он этого не замечал.
– Откуда у тебя эта царапина? – спросил Святой наконец, отпуская Настю.
– Ах это… В детстве упала. Я даже и не помню об этом. А что, сильно заметно? – спросила она обеспокоенно.
– Совсем нет, я бы и не заметил, если бы вот так не разглядывал тебя.
Шаман оказался прав, когда говорил, что нервное потрясение нужно глушить сексом. Боль, конечно, не ушла, продолжала царапать где-то внутри. Но горечь как-то незаметно сгладилась и утихла.
– Господи. Я думала, что у меня не будет никаких сил стоять. А тут ничего, все-таки справилась. – Настя хитровато посмотрела на Герасима и произнесла: – Насколько я понимаю, ласк больше не предвидится?.. И, следовательно, мне позволительно надеть халатик?
– Халатик накинуть можно, но только, умоляю тебя, не надевай трусики! – взмолился Герасим.
– Хорошо, – кокетливо улыбнулась Настя, запахивая халат, – я последую твоему совету.
Неожиданно зазвонил мобильник. И этот звонок показался Герасиму особенно бесцеремонным. Не без колебания он дотянулся до брюк и вытащил из кармана телефон.
– Слушаю, – недовольно буркнул он.
– Хм… Я тебя оторвал от каких-то приятных дел? – услышал Святой голос Волыны.
– Ты что хотел? – едва сдержал раздражение Герасим.
– Ладно, ладно, не кипятись, – примирительно протянул Волына. – Я тут насчет Трояна перетирал.
– Так, – замер Герасим.
– Здесь все в порядке, наш покойничек никуда не делся. Сам он родом из-под Питера, там у него мать осталась. Попросила односельчан перевезти на родину его тело. Старая совсем, говорит, как же я с сыночком видеться буду? А если бы рядом был, так хоть цветочки на его могилу отнесла бы.
– Так игумен сказал?
– Пацаны сказали, что игумена в тот день в монастыре не было. С монахами поговорили, они в курсе. Еще в этом поселке кореш мой прижился, когда-то вместе чалку обживали. Он подтвердил. Сказал, что выносили из монастыря покойничка в свежеструганом гробу.
– А старым-то почему не воспользовались? – удивился Святой.
– Я тоже его об этом спросил, – озадаченно произнес Волына, – так мне объяснили, что тот гроб слишком тяжел.
– Ладно, хорошо, что хоть так выяснили, а то я уже не знал, что и думать. Если бы я об этом сказал бродягам, то им бы очень не понравилось. Я немного занят, поговорим позже, – небрежно бросил Герасим трубку на кресло.
Настя поправляла покрывало на диване, Герасим подумал, что брюки можно и не надевать. Узкий халатик плотно обтягивал ее бедра, и он сделал шаг, чтобы не подойти сзади и ухватить ее руками за талию.
Словно почувствовав взгляд Герасима, Настя резко обернулась.
– Вижу, что ты созрел, – улыбнулась Настя. – Только не обижайся, Герасим, сейчас я пока не готова. Ты же не хочешь, чтобы я ходила как кавалерист-девица? – И, уловив его улыбку, добавила: – Ну вот, видишь. А тебе сейчас нужно отдохнуть. У тебя сегодня был трудный день. Ты согласен? Ну вот и хорошо.
– Видно, ты права. Я действительно очень устал, – согласился Герасим, расстегивая рубашку.
Белоснежная простыня и старательно взбитая подушка возымели свое действие. Глядя на расстеленную постель, Герасим почувствовал необыкновенную усталость.
Сегодняшний день казался ему нагромождением диких и странных событий, впрочем, как и вся его предыдущая жизнь. И над всем этим нависла чья-то зловещая тень… Стоп!
Святой схватил мобильный телефон, быстро набрал номер.
– Гриша, это ты?
– Ну я, – раздалось в трубке с некоторым опозданием. – Кто это? Мне некогда играть в загадки, я сейчас занят.
– Это Герасим, у меня к тебе дело.
– Твое дело не может подождать до завтра? – сердито отозвался Шаман. – Понимаешь, я тут в бане гужуюсь, и ты застал меня ну прямо в очень пикантном положении, моя девушка может обидеться.
Действительно, словно бы в знак подтверждения его слов в трубке послышалось сдержанное хихиканье.
– Где ты сейчас находишься?
– Краснопресненские бани знаешь? Вот я сейчас там. – Даже по телефону чувствовалось, что Шаман изрядно пьян. Такое с ним случалось крайне редко. – Пойми меня правильно, Герасим, ведь я тоже не железный. Пошла прочь! – раздалось в трубке. – Одолели со всех сторон, бляди, даже поговорить не дадут. Здесь я, Герасим, понимаешь, стресс снимаю, а заодно и помоюсь! Ха-ха-ха!
– Ладно, жди. Через полчаса подъеду.
* * *
Краснопресненские бани имели в народе не самую лучшую репутацию. Традиционно здесь собирались солнцевские качки, чтобы оттянуться по полной программе. Прохожие старательно обходили стороной припаркованные иномарки, опасаясь недружелюбным взглядом оскорбить владельцев дорогих авто. С коротко стриженными затылками, с литыми плечами, они лениво покидали стальных мустангов и, громко переговариваясь между собой, устало направлялись к дверям бани. Весь их облик свидетельствовал о том, что ремесло у них не самое простое и прежде, чем выколотить копейку у добропорядочного терпилы, приходится использовать не только личное обаяние, но и такой весомый аргумент, как собственные кулаки.
Случалось так, что в этих банях встречались враждующие группировки, и тогда стрелки забивались прямо во внутренних помещениях. Возможно, банные шайки не самое эффективное оружие для близкого боя, но после каждого такого разговора всякий раз несколько «быков» отправлялись в следственный изолятор.
Но полгода назад лидеры группировок встретились в ресторане «Прага» за одним столом, где договорились не устраивать разборок в присутственных местах. В конце концов конфликты в казино и ресторанах только наносят ущерб бизнесу, и потом, нет ничего более обидного получить кусок свинца в голову во время приема пищи или в тот самый момент, когда надумал уединиться в банном номере с длинноногой нимфой. Это правило неукоснительно соблюдалось уже несколько месяцев, и даже соперничающие группировки, оказавшись в одном месте, вели себя мирно, стараясь не думать о том, что за пределами кабака будут наставлять друг на друга стволы.
Герасим подъехал к Краснопресненским баням. Здесь ничего не изменилось со времени его последнего посещения. Впрочем, нет, крыльцо было иным, ступени сделаны из дорогого природного камня, а дверь соорудили из дуба. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – в это заведение вложены немалые средства.
Сегодня была суббота. Вполне обыкновенный календарный день, если не считать того, что в этот день здесь расположились на отдых три подмосковные бригады. Вместе с ними были и девочки, которые работали бесплатно, для них этот день был самым рядовым субботником, и их лица заметно скисали при мысли, какую сумму они теряют в этот день.
Но понятия требовали, чтобы сегодня они бросили все свои дела и вдохнули силы в усталые тела пацанов.
Как это ни удивительно, но персонал бани почти не поменялся. Многих из них Герасим помнил по именам. Они тоже не забыли своего давнего посетителя. От тесного контакта с братвой на их лица легла печать настороженности, как будто бы в каждом входящем они видели «поганого мента». Святого узнавали, он чувствовал это по долгим взглядам, которые бросались в его сторону, но никто не кидался ему на шею с дружескими чувствами. Банщики народ тертый и очень осторожный, повидавший многое, что, в свою очередь, ко многому обязывало. Если Святой делал вид, что появился в банных апартаментах едва ли не впервые в жизни, следовательно, нужно подыграть ему. Может, он от кого-то скрывается? Да и прикид соответствующий: борода и длиннющие волосья, братки подобным антуражем не грешат – стиль не тот! Для банщиков не в диковинку компании крутых и ментов, пользующих где-нибудь в сауне одних и тех же баб, причем иные из братков находятся при этом в федеральном розыске.
У номера, который занимал Шаман, навстречу Святому поднялся рыжий еще не старый банщик. Святой помнил его по прошлой жизни, ему даже были известны некоторые слабости рыжего. Так, например, в среду после закрытия бани в его секторе собирался голубой бомонд, где и хозяин играл не последнюю роль. При случае банщику можно было заказать мальчика, и бывшие тюремные сидельцы, отвыкшие за время долгого существования за решеткой от тонкого общения с женщинами, частенько обращались к нему за советом, восстанавливая потерянные навыки с помощью однополой любви.
Не рискуя протянуть руку, рыжий поздоровался легким кивком и произнес:
– Шаман тебя уже ждет. – Банщик надавил пальцем кнопку на столе. В номере сработал сигнал, известивший о том, что следует ждать гостя. Своего.
Святой, усмехнувшись, прошел в номер, плотно закрыл за собой дверь. В небольшом прохладном предбаннике на широком плетеном стуле сидел Шаман. Тело его было распарено до красноты, короткие жесткие волосы неровным ежиком торчали во все стороны, ноги неряшливо разбросаны в стороны, а богатство, которое не уместилось бы даже под лопухом, вяло свешивалось в сторону. Было похоже, что он изрядно потрудился и если чего-то и желал, так только заслуженного покоя. Рядом с Шаманом сидела девушка лет восемнадцати. Лицо у нее было свежее, но красавицей назвать ее было нельзя – черты лица слегка грубоваты, да и сама она была, как говорится, широкой кости. Но все эти недостатки с успехом компенсировала цветущая молодость.
У зеркала, причесывая длинные золотистые волосы, стояла другая, так же, как и первая, она совсем не стеснялась своей наготы. И выглядела такой же естественной, как Ева до грехопадения. Девушка лишь на секунду оторвалась от зеркала, чтобы взглянуть на Святого, и, заметив на нем чуть ли не с полпуда одежды, разочарованно отвернулась.
– Святой! Проходи! – взмахом руки пригласил Шаман. – Смотри, девоньки – класс! Особенно та, что перед зеркалом красуется. А если бы ты знал, как она работает стоя! Рекомендую. А то давай зарядим ее в два ствола, – чуть повысил голос Шаман, – девка она с пониманием, возражать не будет. Да и я уже давно такими вещами не занимался, соскучился! Ты ее пялишь, а она воркует, кайф!
– Я же сказал, что по делу к тебе пришел.
Шаман выглядел обиженным:
– Ты хочешь сказать, что приехал сюда только для того, чтобы перетереть со мной? Да я с тобой разговаривать не буду, пока ты штаны не снимешь!
Похоже, что угроза была серьезной. Иногда на Шамана накатывала какая-то непонятная волна обиды, и он становился неуправляемым. Следовало согласиться с его требованием, иначе приход цунами был не за горами.
– Ну хорошо, – сдался Герасим, – приму баньку.
– Во-во! – обрадованно закивал Шаман. – Ты попал в правильное место, здесь отыщется человечек, который захочет тебе животик потереть. А то что же это такое, пришел в баню и не помылся. Это все равно что голодным стоять у стола с едой и не поесть. Нет уж, дружище, ты давай присоединяйся к нам, а то нам просто скучно станет. Эй, девоньки, помогите человеку раздеться! – строго приказал Шаман.
Девушки как будто ожидали именно этого приказа. Смеясь, они подошли к Святому; одна из них, та, что широкой кости, присела на корточки и принялась расстегивать брюки, другая, златовласая, остановила свой выбор на рубашке.
– Да у вас здесь сервис! – усмехнулся Святой.
– Не боись, кореш, за все уплачено. Расслабляйся! В соседнем номере коптевские гуляют, так я у них на несколько часов девушек позаимствовал. Так что, девоньки, отрабатывайте, я за вас большие деньжища отдал. А если моего гостя порадуете, так еще и на дорогу дам! К черту все субботники! – радостно восклицал Шаман.
В глазах девушек промелькнул нешуточный интерес, и каждая улыбнулась Святому с таким чувством, словно он подарил им по бриллиантовой подвеске.
Вечерок обещал быть и впрямь занятным. Если они так ловко справляются с одеждой, то можно только представить, какие чудеса они вытворяют в любви. Противиться было бы глупо, в конце концов, он не прыщавый девственник, воспринимающий любое заигрывание симпатичных женщин как посягательство на собственную невинность.
Светловолосая выглядела более изящной. Бледное, слегка вытянутое лицо придавало ей некоторую утонченность. Длинные ноги с узкими стопами делали ее похожей на лань. И все-таки во всей ее внешности просматривалась какая-то фальшь. И Святой не мог понять, что именно: или золотые волосы не самого лучшего качества, или довольно простоватое лицо для столь роскошного тела. Скорее всего она напоминала бывшую участницу одного из конкурсов красоты, которая, срезавшись на одном из этапов, решила попробовать себя в ином качестве. Хотя здесь нет ничего удивительного. Как правило, неудачницы бывают востребованы в массажных салонах или пополняют гаремы преуспевающих бизнесменов. Златовласка была именно из этого племени. В чем-то ее внешность была универсальной: она хорошо смотрелась бы и хозяйкой закрытого клуба, и героиней крутого порнофильма.
Святой невольно улыбнулся своим мыслям и тотчас увидел отражение собственной улыбки на губах златовласки. Она ждала от него именно этого и, сделав шаг навстречу, произнесла:
– А ты хорошо сложен. Впечатляет.
Шаман с интересом наблюдал за ними. Широкобедрая девица уже переместилась ему на колени, и Святой не без удивления отметил, что стул куда крепче, чем это показалось с первого взгляда. Да и Шаман не выглядел столь уж пьяным.