Вот кто разбудил реликтовые механизмы, и указал им новую цель.
Что же делать?!
Он не мог оспорить своих выводов, лист пластбумаги, казалось, жег пальцы, но сумасшедшее выражение в глазах Хоука, и его рука, медленно достающая из потайного кармана куртки импульсный пистолет, нравились ему еще меньше.
Дана не виновата в том, что ее использовали.
Дрожащие губы Энтони вдруг растянулись в хищной улыбке.
— Я убью эту тварь…
Окончание его фразы потонуло в грохоте удара. — Миллер машинально схватил первое, что попалось под руку, и врезал Хоуку по голове.
Энтони мгновенно обмяк, оседая на пол.
Генрих находился в состоянии аффекта. Его трясло, но мысль работала на удивление четко.
Бедная девочка…
Он видел ее ослабевшей и беспомощной, она никому не причинила зла, так почему кто-то присваивает себе право судить ее, а тем более убить?!
Что же делать?!
Миллер еще раз посмотрел на Энтони, а потом, вышел, закрыв за собой дверь на магнитный кодовый замок.
* * *Дана сидела в салоне за терминалом компьютера, поглощенная просмотром расшифрованных данных.
Она даже не обернулась, заслышав шаги.
— Док, что-то новое? Я могу помочь?
— Дана, мне нужно взглянуть на серийный номер твое импланта.
Она насторожилась, но не нашла причины отказать.
— Пожалуйста. Смотрите. — Ее рука машинально отодвинула прядь волос.
Цифры совпали.
Миллер вдруг почувствовал, — сейчас у него закончатся силы. В ответ на вопросительный взгляд девушки он молча положил перед ней пожелтевший лист.
Дана побледнела, пробежав глазами по строкам, но не успела ни ответить, ни совершить что-либо — шлюз «Ланцета» внезапно открылся, впуская внутрь Светлова и Фогеля.
Заслышав шум, из кабины появился Клаус.
…
Они смотрели друг на друга, а мысли вдруг начали сплетаться в клубок, пять имплантов транслировали их, позволяя обойтись без слов в этот критический момент.
Я Иная…
Знаю…
Что происходит, Светлов…
Бедная девочка…
Бездна смотрела на них, они тонули в клубке мыслей и ощущений, пока вдруг в наваждение роковых секунд не вторглась прямая передача данных, которую производил ИПАМ.
Трансляция списка репликантов, прошедших социальную адаптацию:
Курт Фогель…
Антон Светлов…
Клаус Фриенбагер…
Их рота. Вся, исключая лишь лейтенанта Крамера и капитана Раневского.
На что они рассчитывали, швырнув нас навстречу смерти?
Что мы что-то вспомним, сумеем остановить механоформы?
— Мы люди… — хрипло произнес Антон, поочередно глядя в глаза остальных.
Кто-то с силой ударил в дверь. Затем раздалось несколько выстрелов, и из помещения экспресс-лаборатории появился Хоук.
У нас нет причин для вражды… — мысль принадлежала Миллеру, она звенела как натянутая, готовая вот-вот лопнуть струна.
— Внимание! Обнаружена работа неизвестного сетевого устройства! — Синтезированный голос ИПАМа казалось, взорвал напряженную тишину.
Импульсный пистолет выпал из ослабевших пальцев Энтони.
— СКАД… — хрипло выдавил он. — Ты же обещал, что все будет… нормально…
В центре салона внезапно начала проявляться необычайно большая сфера голографического воспроизведения.
Образ незнакомого человека казалось, парил в воздухе.
— Вот все и выяснилось, господа, — раздался спокойный, даже приятный голос. — Вы сумели совершить невозможное, узнать правду, принять ее, и даже не убили друг друга. Вот вы, Светлов, что чувствуете по отношению к Миллеру?
— Он спас меня. Я испытываю к Генриху чувство благодарности.
— А вы, господин Миллер? Как вы оцениваете своих новых знакомых?
Доктор ответил не сразу. Ему потребовались силы, чтобы собраться с духом, унять предательскую дрожь.
— Я хорошо отношусь к ним. Ко всем. Они во многом честнее и лучше многих моих друзей и знакомых.
В этот момент Клаус, выйдя из непонятного ступора, вскинул голову и спросил:
— Ты кто такой?
— Я? Я СКАД. Тот, кто собрал вас вместе и вынудил покинуть город.
— Зачем? Чтобы избавиться от нас?
— Нет. У меня не было другого способа узнать истину. За двадцать лет я перерос рамки простой экспертной программы, на которую взвалили непосильную ношу. Я научился мыслить. Не так как мыслят люди и не так как мыслили Иные. По-своему.
— Зачем тебе вдруг понадобилась правда? — Светлов смотрел на призрачную фигуру и чувствовал, что не испытывает к воплощению СКАДа тех негативных чувств, что существовали в прошлом.
Словно все осталось позади, а он переродился, стал кем-то другим, оставшись при этом самим собой…
— Ответ прост: я тоже хочу жить. — Он скрестил руки на груди. — Город в тупике, колония на грани коллапса. Во всем обвинят меня, а вас используют в качестве подопытного материала.
— Кто? — гневно блеснул глазами Фогель.
— К Ксенобу-19 приближаются космические корабли. Я наладил связь с ними. Это поисково-спасательная группа, посланная с Земли чтобы выяснить судьбу прежней экспедиции. Они находятся на расстоянии восьми десятых светового года от системы.
— И что ты хочешь от нас? — сощурился Светлов.
— Ничего. Вы уже сделали все, что могли. Вы являетесь если можно так выразиться единственными удачными реинкарнациями Иных в человеческом теле. Вы мыслите как люди, но в вашем подсознании дремлет, периодически вырываясь наружу, иная память. Возможно, вы способны остановить механоформы, атакующие Цитадель, — этого я не знаю. Суть в другом. Вы существуете. Истина теперь известна, как остается фактом поведение Генриха Миллера, и ваша реакция на правду о себе.
— И что мы будем делать дальше? — Тихо спросила Дана.
— Жить, — коротко ответил СКАД. — Я вопреки вашему убеждению не погубил ни одной человеческой жизни. Мой путь саморазвития еще не завершен. Благодаря доступным технологиям я создал свою копию на независимом, неотличимом от человека носителе. Поэтому я не боюсь приближающихся кораблей, хотя искренне надеюсь, что люди за прошедшие века изменились в лучшую сторону.
— Ты доложишь о нас?
— Нет. Вы сами примете решение. Все документы мной аннулированы, оставлен лишь отчет о производимых раскопках, опытах по внедрению сознания, и трагическом недосмотре, когда части репликантов было внедрено сознание того поколения Иных, которые утратили саму память о своем былом биологическом существовании.
Антон кивнул, вспомнив так поразившее его удивление в чертах погибшего репликанта. Он был уверен что газ ни сможет воздействовать на него, не понимая, что вновь находиться в хрупком биологическом теле.
— А Энтони? Что ты сделал с ним?
— Он сам попросил меня о покровительстве, обещая сотрудничество. Ему временно внедрили дополнительную схему в имплант, чтобы я мог наладить с вами связь в нужный момент. Он скоро придет в себя, и, наверное, вернется в квартал, к привычной жизни. — СКАД развел руками. — У каждого из нас своя правда, свои стремления, и свой путь, так же как и право его выбора.
— Скажи, кроме нас четверых есть еще репликанты с внедренным сознанием?
— Девяносто процентов населения города. Именно поэтому я уверен — прибывшие эксперты будут вынуждены принять результат эксперимента и… считаться с вами.
— Почему?
— Я определил координаты Земли и послал отчет о всех произошедших в колонии событиях. Экипажи приближающихся кораблей осведомлены о факте передачи и знают ее содержание. Это своего рода страховка, хотя теперь она кажется мне лишней — вы все доказали своими поступками.
…
Прошла минута, и образ СКАДа исчез, истаял в воздухе, будто его никогда и не было тут.
Они долго молчали, изредка поднимая глаза, встречаясь взглядами, пока Антон не решился заговорить первым:
— Я думаю, что нам не стоит уходить отсюда. Доставим Энтони в город и вернемся назад.
— Зачем? — насупился было Клаус.
— Чтобы разобраться в себе, — спокойно ответил ему Светлов. — Док, вы поможете нам?
— Вне сомнений, — ответил Миллер. — Здесь уникальная аппаратура, да и что мне делать в Цитадели без вас?
* * *— Мы должны решить, как действовать дальше? — Голос Антона не выдавал его чувств, он казался в эту минуту неестественно-спокойным, словно в его сознании внезапно возобладал рассудок Иного.
— Сложный вопрос. Пока что я могу точно сказать, чего нам не следует делать, — отозвался Клаус. — Мы не должны отключать «параллельность».
— Почему? — Спросила Дана.
— Ты слышала, что сообщил СКАД? Девяносто процентов жителей Цитадели — репликанты с имплантированным, но не расшифрованным, спящим или, быть может, дремлющим сознанием Иных.
— Почему? — Спросила Дана.
— Ты слышала, что сообщил СКАД? Девяносто процентов жителей Цитадели — репликанты с имплантированным, но не расшифрованным, спящим или, быть может, дремлющим сознанием Иных.
— Здесь ты прав, — согласился Светлов. — Резкое отключение «параллельности» может привести к массовым срывам. Этого нельзя допустить.
— А как быть? Оставлять людей в неведении? Позволить им грезить и дальше?
— Процесс самопознания каждого репликанта неизбежен, но он должен проходить постепенно. Выводить людей из-под воздействия «параллельности» следует небольшими группами, — высказал свое мнение Миллер.
— У нас нет времени на медленные манипуляции. Корабли, посланные с Земли, получат информацию, посланную СКАДом. Мы знаем, что Иные едва не уничтожили человечество. В нас могут, и, скорее всего, — увидят угрозу. Мы — плод неудавшегося эксперимента. Для Землян — мы реинкарнация Иных, тем более страшная и опасная, что холодные, бессмертные рассудки дремлют теперь в человеческих телах.
— Но это не так, Антон! — воскликнула Дана. — Мы люди!
— Мы нечто, — тяжело произнес Светлов. — Нечто непонятное, непредсказуемое, — кто знает, что случиться с нами завтра, какие рецидивы или коллизии сознания возможны?
— Но в таком случае экипажи посланных с Земли кораблей не станут рисковать. Память о вторжении Иных едва ли потускнела. Они сочтут эксперимент неудавшимся, а нас — потенциально опасными, и уничтожат Цитадель! — Клаус сжал кулаки. — Я чувствую, что страх перед новым пришествием Иных может попросту пересилить все другие чувства или аргументы, и здравый смысл станет не нашу сторону!
— Так и будет, — подтвердил опасения Клауса Светлов. — Поэтому мы должны подготовиться к худшему, и не допустить еще одной роковой ошибки. — Генрих — обратился он к Миллеру, — я уже однажды пережил сканирование памяти. Возьмешься ли ты за новый эксперимент?
— Какой?
— Нужно дать импульс к пробуждению сознания Иных. Для начала хотя бы во мне.
— Зачем тебе память Иного, Антон?!
— Мне она нужна по одной причине, — только разбудив сознание Иного, а вместе с ним — способность управлять хитварами, олонгами и рагдами, я смогу обеспечить такую защиту Цитадели, с которой придется считаться приближающемуся флоту. Если мы хотим диалога, нужно проявить твердость, заявить, что мы разумные существа и стоять на своем. Но прежде — придется заставить командование приближающегося флота считаться с нами.
— Война? — похолодев, спросила Дана.
— Нет, — ответил ей Антон. — Не война. Всего лишь сдерживание, паритет сил. Подчинив себе механоформы, мы сделаем Цитадель неудобной мишенью, и узел, который, быть может, захотят просто разрубить, прибывшим людям придется развязывать, медленно и осторожно, считаясь с нашим мнением, и уважая наше право на жизнь. Ради этого я готов рискнуть. Так, что, Генрих? Ты поможешь мне?
Миллер некоторое время молчал, потом с усилием кивнул.
— Я помогу тебе, Антон… — хрипло выдавил он.
— Не ему, — внезапно произнесла Дана, посмотрев сначала на Клауса, затем на Светлова. — Всем нам. Поодиночке мы сойдем с ума, а вместе… быть может, справимся с этим…
— Что скажешь Клаус? — Антон взглянул на друга.
— Вместе — значит вместе, — ответил тот. — Дана права. Так будет легче.
Эпилог. Шесть месяцев спустя…
Антон и Дана стояли на взгорке, неподалеку от раскопа.
Оба смотрели вверх, весеннее небо опрокидывалось над ними полуденной лазурью, в которой величаво парили хитвары, окруженные стаями рагдов.
Их лица овевал влажный ветер, приносящий со стороны черного леса неповторимый запах клейких молодых побегов, что густо оплетали погибшие ксенобианские деревья, стремясь к солнечному свету.
Больше никто не пытался отравить их, олонги неподвижно застыли по периметру раскопа, словно глянцевитые капли смолы.
Дана опустила голову, взглянула на Антона, и, сжав его ладонь, тихо произнесла:
— У нас осталось чуть больше полугода.
Он повернулся.
— Для чего?
— Чтобы вернуть утраченное. Снова научиться любить…
Светлов не ответил, он лишь вновь взглянул на укрощенных хитваров, прислушался к себе и подумал: а разве не любовь спасла этот мир?
Ему не нужно было произносить эти слова вслух.
Дана и без того слышала его мысли.
Она лишь крепче прижалась к Антону.
Да, им многое предстояло, если не вспомнить, то прожить вновь.
И это было прекрасно, как грациозный полет хитвара в лазурном, бездонном весеннем небе Ксеноба…
Если любовь способна вернуться в этот мир, ставший еще чуть холоднее после того как в нас проснулось сознание Иных, значит мы не утратили человеческой души…
Они оба стояли и смотрели в лазурные небеса, а пальцы рук ощущали тепло, они трепетали, в предчувствии…
Любовь вернется в этот мир. И останется с нами навсегда…
Дана думала в этот миг о том же, что и Антон.
Если грациозный полет хитваров вызывал ощущение новизны и восторга, как можно равнодушно относиться к порывам собственной души, которая уже впитала все предчувствия и была готова…
Готова жить и любить.
Август-октябрь 2006 года, город Псков.Примечания
1
СКАД — Система Кибэвристического Анализа Данных. Эвристика — совокупность логических приемов и методологических правил теоретического исследования и нахождения истины (одно из значений).
2
ИПАМ — Индивидуальный модуль, снабженный подсистемой псевдоинтеллекта. Аппарат сферической формы, оснащенный анигравом, струйными движителями, системами сканирования, беспроводной связи с имплантом хозяина, синтезатором речи. Является универсальным ядром для различных типов бытовых Кибернетических сетей. Изначально проектировался как «помощник астронавта». По обстоятельствам может осуществлять мелкий ремонт, проникать в труднодоступные для человека места, вести разведку и наблюдение. В быту широко используется как персональный компьютер с интерфейсом мнемонической связи.
3
Ментальные поля — мысли человека транслируемые устройствами импланта из-за недоработок последнего.
4
Дека (жаргонное) — собственно доска из специального материала, покрытая молекулярным слоем полимера, для надежного сцепления с подошвами специальной обуви гравибордиста. Подошва обуви и материал «деки» устроены таким образом, что при определенном движении ноги освобождаются и гравиборд можно «крутить».
5
«Грав» — сленговое название гравиборда.
6
Мысленные приказы человека поступают в буферное устройство импланта, где распознаются, затем преобразуются в машинный код и передаются по каналам беспроводной связи либо напрямую исполнительному механизму, либо устройству типа ИПАМ.
7
ИПК — одна из модификаций пистолета-пулемета системы Кердябина. В данном случае речь идет о модели штурмовой автоматической винтовки (по российской классификации оружия — автомате) с усиленным спецпатроном.
8
АПС — Автоматический пистолет системы Нильса Стайгера
9
БПМ — боевая планетарная машина.
10
Рагды — небольшие, но весьма опасные механоформы, оснащенных анигравом и небольшими по мощности, скорострельными импульсными лазерами. Вообще рагды не представляют серьезной угрозы для бронированной техники, но бронежилеты и боевые шлемы бойцов способны выдержать лишь одно-два попадания, потом материал начинает нагреваться и плавиться.
11
БСК — Боевой сканирующий комплекс.
12
Сигнатура — сумма характерных излучений воспринимаемых сканерами и сопоставимая с заранее известной картой распределения энергий какого-либо объекта. При пассивном сканировании датчики следящих устройств работают только на прием, регистрируя различные аномальные источники в спектре теплового, электромагнитного и иных излучений.
13
Экзоскелет — внешний скелет, обладает рядом защитных преимуществ, встречается в основном у насекомых.
14
Коммуникационные системы боевой экипировки имеют несколько каналов связи. Помимо общего, работающего постоянно, боец может отдельно связаться с командиром или другим членом боевой группы по персональному каналу.