— Знаю, — ответил Мрак. — Как думаешь, сейчас там во всех залах уже пронёсся слушок: «Звездочёт появился, Звездочёт!»
Аспард помялся, сказал с несчастным видом:
— Никого Ваше Величество уже давно не пугает, увы. Правда, после того, как вы на заднем дворе разнесли мишень, хоть солдаты подтянулись. Есть повод гонять их. Да ещё после того покушения на вас конники тоже встряхнулись, стали коней хоть чистить, мечи точат, доспехи уже блестеть начали... Но во дворце, гм... Может быть, армия немножко оживёт, взбодрится...
— Что-нибудь придумаем, — пообещал Мрак. — Если надо, кого-нибудь вздёрнем.
Аспард посмотрел восторженными глазами.
— Вз... вздёрнем?
— Ну да. Если надо для дела? Аспард сказал счастливо:
— Да я и без дела половину бы вздёрнул с превеликим... Здесь такой народ... А для дела, так и всех, Ваше Величество!
— Всех не надо, — сказал Мрак рассудительно, — но мы их ещё заставим муравьёв считать. А пока, как ты думаешь, народ уже собрался для приёма?
Аспард посмотрел через окошко на утреннее солнце.
— Да, собирается. Сейчас как раз Ваше Величество просыпается, потягивается, чешется, плюётся, снова чешется, его одевают, завязывают шнурки и под белы руки ведут к главному залу. Так народу кажется, а на самом деле вы, Ваше Величество, конечно же, мыслите о великих государственных делах. А народ уже стягивается к главному залу, стягивается... Чтобы не пропустить, значит.
— Чего? — спросил Мрак подозрительно.
— Вас, Ваше Величество!
— А, ты в этом смысле... Ладно, пойдём осчастливим подданных. Пусть полицезреют, морды. Ишь, развлечение нашли!
В главном тронном зале его под не совсем белы, ибо волосаты, руки подвели к трону. Мрак воссел тяжело и грузно, так изображал державность, уставился тяжёлым бараньим взглядом на ближайших придворных. Они затрепетали и отступили на шажок.
— Ну, — прорычал Мрак с угрозой, — у кого что ко мне?.. А?.. Признавайтесь!
Кое-кто торопливо спрятал руки за спину. Мрак притворился, что не заметил мелькнувшие, как крылья вспугнутых бабочек, листки бумаги. Он всем видом изображал злого и невыспавшегося правителя, который вот прямо щас разорвёт всякого, кто осмелится подвернуться под руку. Конечно, есть риск отпугнуть человека с дельным предложением, но зато сколько мелочи не рискнёт, не осмелится! А с дельными — должны не страшиться, они ж не для себя, а за Отечество и пострадать можно.
Аспард уже несколько раз пытался увильнуть от стояния рядом с троном, не для него такая высокая честь, но Мрак рыкнул, что он, тцар, лучше знает, когда ему какая вожжа или шлея под хвост попадает. Сейчас вот попала такая, пусть все так и понимают. С другой стороны трона бы Манмурта поставить, но тот занят жабой, тоже нужное дело.
Первым подошел Червлен, поклонился низко, но с достоинством, взгляд осторожный, однако не заискивающий, хотя и без презрения, а эти взгляды Мрак всё ещё замечал в глазах у многих. Среднего роста, средней полноты, среднего возраста, одет средне, если сравнивать с пышностью щеголей и нарочитой небрежностью приехавших с гор баронов.
— Ваше Величество, — произнёс он с поклоном, — все наслышаны о вашем великом... да что там великом!.. не побоюсь такого слова — величайшем подвиге!
— Эт ты о чём? — спросил Мрак подозрительно. Червлен развел руками, блистающая дорогими одеждами толпа заволновалась и зароптала. Червлен пытливо всматривался в лицо тцара, Мрак ответил хмурым взглядом невыспавшегося и раздражённого поутру человека.
— Артанцы получили щелчок по носу, — ответил Червлен с новым поклоном. — Даже больше, чем щелчок!
— У меня получат, — прорычал Мрак. — Следующий! Червлен отступил, снова поклонился, исчез в толпе таких же блистающих одеждами, но безликих людей. За спиной Мрака появился молодой приятный юноша, надутый и накрашенный. В руках он держал на уровне груди поднос с большим медным кувшином и двумя кубками. Виночерпий, догадался Мрак. Только почему не с черпаком? Он задвигался в кресле, буркнул:
— Чтой-то родителей Фриги не видно... А я ж ей обещал!
Аспард, возвышаясь над сидящим Мраком на целую голову, ещё и привстал на цыпочки, быстро оглядел зал.
— Здесь, — сказал он услужливо. — Вот Усурд Цельный, а вон и его Фиция Желанная... Правда, сейчас имечко... гм... не совсем, но, говорят, лет двадцать тому ей не было равных.
— Ага, — сказал Мрак довольно. Простодушный Аспард просто неоценим. — Покличь сюды этого Усерда.
— Усурда, Ваше Величество, — поправил Аспард. — Хе-хе, но вы правы, нет его усерднее...
Он не стал посылать стражника, пошёл сам, значит — этот Усурд из особо знатных. Мрак ощутил себя без простодушного начальника стражи неуютно, в любой момент может подойти кто-нибудь, что-то спросит...
Я же тцар, напомнил он себе. Я ж могу и в рыло! На любой вопрос. Просто, мол, рыло не пондравилось. Или сон мне плохой приснился. Тцар должон быть грозным и непредсказуемым. Загадочным даже. Харизматичным, как говорил Хугилай, которому этой самой хари и не хватало, хотя морда была с винную бочку.
Усурд подошёл, поклонился степенно, с достоинством, крупный благообразный мужчина, одет добротно, весь добротный, с блестящими от масла волосами, ухоженной бородой.
— Здорово, Усурд, — прорычал Мрак. — Как жисть? Усурд поклонился снова, ответил с достоинством густым сильным голосом:
— Вашими заботами, Ваше Величество!
— Ага, — сказал Мрак. — Хреново, значитца? Ладно, как-нибудь и кое-как поправим, не сумлевайся. Звёзды — это как запой!.. Но когда из запоев выходишь, то... ты что употребляешь?
Усурд помолчал, маленькие глазки на крупном лице настороженно блеснули. Медленно, осторожно ответил:
— Я вообще-то, Ваше Величество, запоями не страдаю.
— Хвалю, — сказал Мрак. — Молодец. Ты настоящий государственный муж. А ты, Аспард?
Аспард вздрогнул от неожиданности, промямлил: Из меня какой государственный муж?.. Я рассолом, Ваше Величество. А на вино потом с неделю не смотрю.
— Вот видишь? — сказал Мрак наставительно Усурду. — С неделю на звёзды... ни-ни!.. Займёмся нашими земными делами. Как здоровье твоей дочери?
Глаза Усурда блеснули. Он подобрался весь, ответил ещё осторожнее:
— Она всегда была здорова.
— Хорошо, — сказал Мрак. — Люблю здоровых. По-моему, она вполне созрела для замужества. Как думаешь? Пора её выдать за крепкого здорового мужика. А тебе внуков нянчить. Небось хочется внуков? Ну-ну... У тебя кто-нибудь есть на примете?
Усурд молчал, лицо его медленно темнело, словно на небе ползла туча и постепенно закрывала солнце. Наконец он проговорил хмуро:
— Вы отказываетесь от неё... после того, как она вернулась из ваших покоев... с вашим покрывалом на плечах?
Мрак удивился:
— Так это она спёрла? Ну, ушлая девка. А я обыскался. С такой не пропадёшь.
Аспард воскликнул:
— Да вот и Фрига!.. Ваше Величество, позвать?
— Зови, — разрешил Мрак.
Фрига подошла настороженно, словно робкая лань к дремлющему льву. Мрак раскрыл рот в пугающей улыбке, распахнул огромные руки:
— Фрига! Рад тебя видеть. Ты такая свеженькая, не помятая. Эх, где мои пятнадцать лет? А мы вот с твоим батюшкой советуемся, подбираем тебе мужа. Может быть, у тебя самой есть кто на примете? Ты только скажи! А я уж и не вспомню, что ты покрывало из моей спальни спёрла...
Фрига смерила его злобным взглядом, но в нем Мрак прочел изумление и смутную благодарность. Усурд хмурился.
— Ваше Величество! Родителям виднее, за кого выдать дочь. Осмелюсь сказать, у моей дочери ветер в голове. Она не разбирается в людях. Тем более в мужчинах! Она слишком невинна... гм... гм...
Он закашлялся, Аспард даже тихонько ржанул, а Усурд побагровел. Мрак дотянулся и легонько постучал по спине.
— Невинна, — возразил он, — а моё покрывало сперла! Ладно, простим, мы ж добрые. Можешь не возвращать, я тебе дарю, поняла! Тут всего навалом. Словом, Фрига, я даю тебе благословение дуть за мужика, который тебе по сердцу. И вообще по тебе, поняла? Я слышал что-то про Сигизеля, который по ночам куда-то ходит... Главное, будь хорошей женой, а отцу своему нарожай крепких здоровых внуков. И — побольше, побольше!.. А теперь идите, мне над проблемами думать надо. Верно, Аспард?
— Верно! — гаркнул Аспард. — Над проблемами, Ваше Величество!
Когда озадаченные Усурд с дочерью отошли в сторону, Мрак поинтересовался тихонько:
— А какие у нас еще проблемы, Аспард?
— О, Ваше Величество, — отозвался Аспард с готовностью, — да куды не ткни пальцем — они ж, проклятые, везде и даже всюду!
Он умолк на полуслове, взгляд устремился к сторону парадных дверей. Слуги по жесту церемониймейстера распахнули ее настежь, и он провозгласил с подъемом:
— Посол от великой Куявии — благородный и доблестный конт Кунабель!
Толпа расступилась, освобождая красную дорожку. В дверях возник и остановился на миг, давая собой полюбоваться, высокий и очень красивый осанистый мужчина. Одежда на нём блестела и переливалась всеми красками. Блестели завитые и напомаженные дорогими маслами волосы. Лицо чисто выбрито, нежное, холёное, аристократическое, с той нездоровой бледностью, что указывает на жизнь во дворце, когда не приходится скакать под палящим солнцем, прятаться от ветра.
— Посол от великой Куявии — благородный и доблестный конт Кунабель!
Толпа расступилась, освобождая красную дорожку. В дверях возник и остановился на миг, давая собой полюбоваться, высокий и очень красивый осанистый мужчина. Одежда на нём блестела и переливалась всеми красками. Блестели завитые и напомаженные дорогими маслами волосы. Лицо чисто выбрито, нежное, холёное, аристократическое, с той нездоровой бледностью, что указывает на жизнь во дворце, когда не приходится скакать под палящим солнцем, прятаться от ветра.
Он шёл красиво, не шёл, а нёс себя, как несут на подносе драгоценное украшение: гордо, напоказ, позволяя всем любоваться своим изяществом. За ним шел невысокий толстенький человечек, в руках большой ларец, почти сундучок. Мрак ощутил, как за спиной сразу насторожился и приблизился Аспард. Не глядя, можно сказать, что пальцы начальника дворцовой стражи уже щупают рукоять меча.
Кунабель, благородный и доблестный, остановился в пяти шагах от Мрака, прямо перед первой ступенькой к трону, поклонился, сказал звучным сильным голосом:
— Светлана Золотоволосая, владетельная повелительница Куявии и покровительница Барбуссии, приветствует великого Яфегерда Блистательного!
Аспард зашипел за спиной, Мрак не понял, что уязвило начальника стражи, сам старался не двигать даже бровью, всматривался в холёное лицо царедворца. Голос сильный, но не из тех, кто перекрикивает врага на поле брани. Это голос, который может в толпе привлечь к себе милостивое внимание владетельного и сильного...
— Спасибо, — ответил он ровно. — Спасибо. И ей того же. И побольше, побольше!
Кунабель хлопнул в ладоши. Свет отразился на его ногтях, длинных, холёных, покрытых чёрным лаком, похожих на блестящие спинки жуков-древоточцев. Сбоку оказался человек с сундучком. Кунабель открыл, все затаили дыхание. Рука посла нырнула в сундучок и тут же появилась на свет с великолепнейшей чашей дивной работы. По грани шли рубины, изумруды, опалы, но глаза всех прикипели к самой чаше. Мрак невольно ощутил очарование изяществом работы, тонкостью линий, совершенством.
— Ваше Величество, — провозгласил Кунабель, — Светлана Золотоволосая прислала эту чашу в дар Вашему Величеству как знак дружбы. И пусть же сия чаша не пылится у вас в сокровищнице, а пусть почаще в ней плещется вино на ваших пирах!
Он сделал шаг, другой, Аспард взглядом указал лучникам на приближающегося посла. Неизвестно почему, но Мраку тоже почудилась угроза со стороны этого человека, хотя, конечно, никто вот так, кроме явно сумасшедшего, не бросится на тцара с ножом в руке.
Кунабель был уже в трёх шагах, когда взгляд упал на виночерпия, что почтительно торчал за спиной Мрака. Лицо посла расплылось в улыбке. Он остановился, хлопнул себя по лбу, голос прозвучал излишне радостно:
— Ваше Величество! Позвольте по нашему куявскому обычаю наполнить эту чашу вином?
— Наполняй, — ответил Мрак.
— Вашим, барбусийским?
— Валяй, — разрешил Мрак, много.
— Замечательного вина! — сказал Кунабель с жаром. — Признаюсь, лучшее вино привозят именно из Барбуссии. У простолюдинов своё вино, местное, а знатные люди заказывают купцам ваше вино...
Мрак промолчал, кивнул виночерпию. Тот, обрадованный, что о нём наконец-то вспомнили, сделал поспешный шаг вперёд, Кунабель вытянул перед собой чашу, виночерпий осторожно наполнил её вином из большого глиняного кувшина. Струйка текла тёмно-красная, густая, Мрак ощутил сильный приятный запах выдержанного вина. Кунабель укоризненно покачал головой, глаза его поймали лицо виночерпия, он шутливо погрозил длинным пальцем с ещё больше удлинявшим его чёрным ногтем. Виночерпий поспешно долил ещё, получилось, как говорят в Барбуссии, «с горкой»: над краями чаши вздулось, едва-едва не переливаясь, тёмно-красное вино. Кунабель с удовольствием отпил половину, явно показывая, что вино не отравлено, вытер губы, сказал горячо:
— Великий тцар славного народа и славных земель! Я сколько ни бываю здесь, всегда восторгаюсь красотами этих мест, дивлюсь тучным стадам и крутобедрым женщинам! У вас пшеница растёт с лесной орех, а орехи так и вовсе размером с яблоки. Когда гуси идут на водопой, мне кажется, что на склоны выпал снег, а если дорогу пересекает стадо овец, то проще вернуться, чем ждать, когда такое стадо кончится!..
Мрак улыбался, терпеливо ждал. А Кунабель говорил и говорил, перечислял богатства земель, умелость строителей и трудолюбие работников, что сумели поставить такие города и обнесли их настолько высокими стенами.
Внезапно Мраку почудилось, что вино стало пахнуть чуть иначе. Никто это не почуял, понятно, но его острый нюх, всё ещё наполовину волчий, уловил это изменение, и он теперь всё старался понять, что же случилось, ведь виночерпий — свой, Кунабель всё время держит чашу на виду, к тому же сам отпил, но всё же тогда вино пахло... чистым вином, а теперь к запаху вина добавился иной аромат.
— Но больше всего мне нравится в Барбуссии, — закончил Кунабель с подъёмом, — это трудолюбие и благородство величайшего из правителей Яфегерда Блистательного!.. Я вижу, как расцвела страна под его милостивой рукой. Что еще можно пожелать этому народу? Только то, чтобы как можно дольше он находился под рукой своего мудрого правителя, которого сами звёзды послали этой стране... и которого звёзды и оберегают от всех напастей!
Он обеими руками протянул чашу Мраку.
— Так выпей же с нами, великий правитель!.. Выпей за дружбу с нашим народом. Выпей и покажи всем...
Мрак принял чашу. Ноздри задёргались. Запах стал ощутимее. Словно кто-то незримый успел бросить нечто, пахнувшее иначе, уже после того, как из этой чаши отпил Кунабель. Мрак сказал мощным голосом:
— Хорошо сказал!.. Но что ж ты выпил раньше, чем сказал такие хорошие слова? Выходит, что за дружбу должен пить только я?
Аспард насторожился, он всегда очень внимательно следил за лицом Мрака. Мрак кивнул на посла, Аспард сам подскочил к Кунабелю, схватил сзади за руки. Мрак сделал шаг к послу, одной рукой ухватил за нижнюю челюсть, с такой силой сжал, что тот охнул от боли и раскрыл рот. Мрак, держа его, как трепыхающуюся рыбу, вылил вино из чаши в рот, отпустил.
Кунабель ухватился за горло, глаза от ужаса вылезли из орбит. Мрак спросил спокойно:
— Ну, как вино?.. Что-то хочешь сказать?
— За... чем? — пролепетал Кунабель.
— Покажи ногти, — предложил Мрак. — Пусть лекарь осмотрит. Если под ними следов какой-нибудь гадости нет... то чего тебе дёргаться?
Аспард по его знаку отпустил посла. Тот попятился, оглянулся на дверь. Придворные глухо роптали. Кунабель повернулся и опрометью кинулся к выходу из зала. На пороге запнулся, ноги подогнулись, он упал вниз лицом, задёргался и затих. Аспард в три гигантских прыжка оказался рядом, перевернул. Лицо было посиневшее от удушья, на губах выступила жёлтая пена.
— Ваше Величество! — вскрикнул он. — А что вы насчёт ногтей?
Мрак рыкнул:
— Не щупай!.. Глаза у тебя где? Он не зря покрасил свои царапалки в чёрное.
— Ногти?
— Да, если это ногти.
Кто-то вскрикнул, придворные в ужасе и отвращении отступили к стенам. Чуткие уши Мрака сразу поймали торопливые рассказы о жутком колдуне, что пытался отравить Его Величество, а тот, хоть и дурак, но враз понял всё то, что не понял бы ни один умный, значит — боги сами охраняют дурней, и Его Величество сам заставил чужого колдуна выпить своё зелье.
Аспард смотрел на Мрака с великим почтением. В его глазах Мрак прочел то же самое, насчёт высокого покровительства небес. Мрак подмигнул:
— Ну что? Ещё не закончилось, как видишь.
Аспард содрогнулся всем телом. Лицо его вытянулось, а брови поползли вверх.
— Ваше Величество, вы так спокойно об этом говорите!.. Но кто мог подумать, кто мог подумать? Всё равно это моя вина.
Мрак отмахнулся.
— Брось. Такое предусмотреть невозможно. Ну даже если бы ты его обыскал, а послов обыскивать нельзя, это оскорбление всей страны, которую он представляет... то что? Сумел бы ты обнаружить яд, который он прилепил под ноготь?.. Нет, Аспард, тут надо смотреть, кому выгодно. А потом туда и вдарить! Лады, разберемся. А пока погляди-ка, это всё? Поехали к нашим драконам?
Низкорослый живой человек, толстый и улыбающийся, вышел из толпы, поклонился. Крупные живые глаза с любопытством смотрели на Мрака.
— Ваше Величество, — сказал он громко, — мы все видели, что чья-то дерзкая рука дерзнула дерзновенно... ну, дерзнуть на вас, священную особу! Я чуть не поседел ещё больше...
Мрак смотрел с подозрением, теперь верить некому, но этот, судя по голосу и даже запаху, говорит искренне.
— Ничо, — прорычал он. — Кто дерзнул — того уже вороны клюют, а кто их послал — будут клевать чуть позже. Что у тебя?
Аспард смотрел на этого рыбьими глазами, никакой подсказки. Человек поклонился.