Не дождался.
Чертов мистер Бейли не пошел ни на какие компромиссы. Он даже не оставил большевикам свою собаку, хотя из-за подпольной жизни был вынужден на время с нею разлучиться. Чекисты установили за ушастым Зипом плотную слежку: знали, что слуга английского империализма очень привязан к своему барбосу. Проведя сложную операцию, Бейли воссоединился с собакой и забрал ее с собой.
С двумя десятками таких же, как он, беглецов от Советской власти подполковник несколько сотен километров двигался через пустыню. От колодца к колодцу. Не найти следующего означало верную смерть. И так день за днем.
Мистер Бейли в тылу врага
И вот однажды, изнемогая от жажды, выходят они к воде – а там какие-то люди. Всего четверо, но очень тупые. Испугались, открыли огонь, не подпускают, в переговоры не вступают. И что же? Вместо того чтобы перестрелять упрямцев, Бейли приказывает идти дальше, искать другой колодец. Потому что как это – убивать людей, которые ни в чем не виноваты?
Он этого такими словами не пишет. В книге вообще нет никакой дидактики. Просто у автора даже не возникает мысли о том, что ради своего спасения можно пройти по трупам. Ну, не повезло. Что поделаешь?
Слава богу, нашли другой колодец. Выжили.
Или того пуще. Посреди пустыни беглецы ловят большевистского лазутчика, который их выслеживал, чтобы навести погоню. Казалось бы, тут-то уж ясно: кончить гада без разговоров. Нет, они берут шпиона с собой. Кормят, делятся скудным запасом воды. А переправившись через границу, отпускают. Это не милосердие и не гуманизм. Просто такие правила.
Особенно мне понравился эпизод с госпожой Мандич, единственной дамой в отряде. В самый последний момент, на берегу реки, за которой находилась безопасная Персия, беглецы попали в засаду. Несутся во весь опор через мелководье. Госпожа Мандич сначала отстает, потом падает с лошади.
Свистят пули. Фонтанчиками взлетает земля. Спасение – вот оно, рядом.
Все кричат женщине: «Скорей! Бегите сюда!»
Но дама не бежит. Она начинает собирать рассыпавшиеся вещи. Другой плюнул бы: пропади ты пропадом со своими побрякушками, дура! Однако за идиоткой возвращаются – назад, под винтовочный огонь. Уговаривают бросить чемодан, уводят. Только чудом никто не был ранен или убит. Автор флегматично пишет: «Признаться, в тот момент я был довольно сильно раздражен на эту леди, но, конечно, ничего ей не сказал».
В общем, такой вот мистер Бейли. И несносную леди вывез, и собаку не бросил, еще и памирских бабочек притащил, которые сейчас хранятся в лондонском Музее естественной истории.
Теперь вы спросите: ну и что же у двух этих людей общего – у нашего Владимира Переверзина и ненашего Фредерика Бейли? Зачем объединять их в одном посте?
Да затем, что эти два человека преодолели тяжелейшие испытания, следуя одному и тому же рецепту: обстоятельства могут быть какими угодно, а я останусь таким, какой я есть. Что бы ни происходило. У меня свои принципы, свои правила. И все отстаньте, я им не изменю. Вот формула антикоррозийности в любой едкой среде. А что это за едкая среда – кровавый ужас Гражданской войны в диком Туркестане или бескровный ужас российской следственно-тюремной мясорубки – дело второстепенное.
Оставаться собой – и будь что будет.
Молодые генералы
23.08.2013
Прочитал тут, что самым молодым генералом в новой России стал Рамзан Кадыров, в 33 года. И задумался.
Конечно, не о кадыровском генеральстве – с этим-то всё ясно. Путин всего лишь возродил обычай XIX столетия, когда владетельным князьям, ханам, султанам или эмирам Кавказа и Средней Азии дарили генеральский чин, чтобы польстить самолюбию и покрепче привязать к империи.
Например, вот Даниял-бек, султан Элисуйский. Генерал-майор с 1842 го-да, потом перебежал к Шамилю:
А это Сеид Асфендиар-Богадур, хан Хивинский. Генерал-майор с 1910 года, впоследствии убит Джунаид-ханом:
Итак, меня заинтересовал не феномен Кадырова, а тема гораздо более увлекательная: молодые генералы.
Вообще-то это оксюморон. Генерал не может, не должен быть молодым. До этого высокого звания дослуживаются много лет, через опыт, испытания, победы, обычно – через пролитую кровь, свою и чужую. Произносишь слово «генерал», и сразу видишь морщины и шрамы, седую или плешивую голову, красный от ветров и водки нос.
Если же кто-то стал генералом в совсем молодом возрасте, то это почти всегда человек необыкновенный – бесстрашный, лихой, удачливый и в то же время не по годам зрелый, раз ему доверили командовать большим количеством людей.
Молодой генерал – это что-то красивое, харизматичное, романтическое. И трагическое, потому что молодые генералы редко доживают до старости. «Кто живет по законам другим, и кому умирать молодым». «В одной невероятной скачке вы прожили свой краткий век». В общем, что-то такое.
И стал я перебирать в памяти (а также искать в Гугле) самых молодых генералов разных стран и народов. Захватывающее занятие, скажу я вам.
Начал, конечно, с отечества.
Рекордсменом среди советского генералитета, разумеется, был Василий Сталин, получивший генеральские погоны в 25 лет. (Ровесник моей матери, учился с ней в одной школе, в параллельном классе, предназначенном для детей высшей номенклатуры. Она рассказывала, что парнишка был неплохой, но ужасный раздолбай и двоечник.)
Но Василия Сталина не засчитываем. Тут, как с Кадыровым, совсем другая история. Принцы и великие князья во все времена получали чины не за боевые заслуги, а за августейшую кровь, и в этой категории юных генералов наш Василий Иосифович даже перестарок.
Великий князь Константин Николаевич – контр-адмирал в 21 год:
Эрцгерцог Карл – в 24 года вообще фельдмаршал. Впоследствии действительно вырос в серьезного полководца, но звание получил авансом, по привилегии рождения:
Нет уж, давайте вспоминать настоящих, заслуженных генералов, царей на каждом бранном поле (а не на балу).
В Советской армии самую поразительную карьеру сделал храбрый летчик-истребитель Григорий Кравченко (1912–1943), впервые отличившийся в боях с японцами. Сталин любил возвышать таких самородков – ясных и лучезарных, всем ему обязанных, без дотеррорного прошлого.
Настоящий «сталинский сокол»
Всего за два года Кравченко из старших лейтенантов вырос в генерал-лейтенанты. Видимо, он был прототипом симоновского Козырева из романа «Живые и мертвые». Тоже погиб в воздушном бою с немцами – героично, но для командующего авиасоединением неправильно.
Правда, для моего списка Григорий Кравченко подходит не вполне – стал генералом поздновато, уже под тридцать.
Как и его коллега, сражавшийся по другую сторону фронта, – Дитрих Пельц (1914–2001), самый молодой генерал германского Рейха, где, как известно, звания давали очень скупо.
Орел Геринга
Этот – редкий случай – дожил до глубокой старости. (Пельц был не истребителем, которых все обожают, а бомбардировщиком – скверная специальность. Думаю, все немецкие бомбардировщики Второй мировой войны горят в аду.)
Все-таки в регулярной войне ХХ века кадровому офицеру даже при самых блестящих способностях и сверхчеловеческой удаче попасть в генералы в очень уж молодом возрасте было невозможно. Для такого взлета больше подходят войны гражданские или революционные, когда ломаются все традиционные иерархии, и на самый верх иногда попадают совсем юные вундеркинды Марсовой науки.
Наших отечественных, я полагаю, вы всех знаете. Поэтому ограничусь маленькой портретной галереей – просто напомню. (Все без исключения – герои, яркие личности и военные таланты. Моральных качеств касаться не будем. Как говорится, «такое уж было время».)
Сергей Лазо (1894–1920). В 24 года (то есть всего через 6 лет после этой гимназической фотографии) командовал фронтом:
Михаил Тухачевский (1893–1937). Как и Лазо, из бывших подпоручиков. В 25 лет – командарм:
Иона Якир (1896–1937). В 22 года возглавил крупную группу войск:
Виталий Примаков (1897–1937). В 22 года – комдив «червонных казаков»:
У белых военачальники были в среднем постарше, чем у красных, потому что в армии, где носят погоны, через звездочку не перепрыгнешь – приходится расти постепенно. Зато и генералы были настоящие, чин чином.
Андрей Шкуро (1887–1947). Получил генеральский чин в 31 год. Один из лучших кавалеристов своей эпохи. Жаль, закончил службу группенфюрером СС:
Атаман Григорий Семенов (1890–1946). Вождь белого движения на Дальнем Востоке. Генерал с 28 лет:
Другой атаман – Борис Анненков (1889–1927). Довольно жуткий тип. Стал генералом в 30 лет:
Николай Скоблин (1893–1937?). Самый молодой комдив белой армии, генерал в 27 лет. В эмиграции, как известно, был завербован чекистами и помог им похитить в Париже главу Российского обще-воинского союза Евгения Миллера. Некрасивый финал для боевого генерала:
Пост получается слишком длинный, а тема меня увлекла.
Поэтому:
Совсем молодые генералы
25.08.2013
В здешних, фейсбучных и «эховских» комментах назвали кучу молодых военачальников, про которых я забыл или вовсе не знал. Например, у белогвардейцев, оказывается, был генерал еще моложе Скоблина, колоритный и страшноватый Владимир Манштейн, однорукий-кривобокий истребитель комиссаров.
Ну и, конечно, множество раз прозвучало имя 24-летнего генерала Буонапарте, но про него вы все и так в курсе.
Давайте я лучше потрачу драгоценное мониторное пространство на рассказ о четырех не просто молодых, а совсем юных, с необсохшим молоком на губах, генералах. Двигаться буду от старшего к младшему.
Молоко не молоко, но усы, кажется, толком еще не выросли
Про первого вы наверняка читали или слышали. Это граф Александр Кутайсов (1784–1812), сын скандально известного Ивана Кутайсова, турка, который десятилетним мальчиком попал в плен к русским и пригрелся при взбалмошном цесаревиче Павле: начинал брадобреем, закончил сиятельством и первейшим фаворитом. Благодаря такому папе Александр в 15 лет был полковником, так что его раннему генеральству удивляться нечего. В 22 года он уже «превосходительство».
Несмотря на столь непочтенный старт карьеры, Кутайсов оказался отличным генералом, причем не только практиком, но и теоретиком: разработал концепцию боевого использования полевой артиллерии. Пал при Бородине, в рукопашной схватке на батарее Раевского. Судя по тому, что даже тела не нашли (или не опознали), дрался в самом месиве.
Еще красивее погиб филиппинский национальный герой Грегорио дель Пилар (1875–1899), участник освободительных войн сначала с испанцами, потом с американцами.
Он командовал маленьким отрядом повстанцев в бою на Тирадском перевале, прикрывая отступление всей армии от наседающих американцев. Продержался целый день, с утра до вечера. Сражение называют «Филиппинскими Фермопилами». У дель Пилара было только 60 бойцов, из них погибли 52, включая командира. Американцы потеряли убитыми и ранеными 12 человек, и если вы думаете, что это мало, то ошибаетесь. С учетом разницы в вооружении и обученности это был большой успех филиппинцев. Главное же, что дель Пилар поставленную задачу выполнил и армию спас. Тогдашние неполиткорректные янки, относившиеся к туземным повстанцам как к недочеловекам, и то прониклись – поставили на могиле героя табличку с надписью: «Офицер и джентльмен».
Стал генералом в 21 год
Вот такой Галуша
Совсем мальчишка, но поза и выражение лица несомненно генеральские
Серебряный призер на соревновании по генеральскому спринту – американец с обманчиво украинским именем Галуша Пеннипэкер (1844–1916), заработавший золотые звезды в двадцатилетнем возрасте. То есть в нынешней Америке ему и спиртного бы не продали, сказали бы: «Подрасти сначала, сынок». А в те времена этот генерал еще не имел права голосовать на президентских выборах.
Высокий чин Галуша получил, можно сказать, путем обмана. В кровопролитном сражении у форта Фишер в январе 1865 года он повел полк северян в атаку и был смертельно ранен. Командующий пообещал юному полковнику генеральский чин, очевидно, полагая, что почесть будет посмертной. Но хорошая штука молодость. Юноше, должно быть, ужасно хотелось пощеголять в генеральской форме. Он сражался в госпитале за жизнь целых десять месяцев – и победил. Обманул смерть. Покрасовался, сфотографировался. Ранение, впрочем, все-таки оказалось летальным, только замедленного действия. Через пятьдесят с лишним лет рана открылась, и старый отставной генерал умер от кровотечения.
Ну и наконец абсолютный рекорд-смен, девятнадцатилетний французский генерал Эме де Буаги (1776–1839).
С пятнадцати лет он был участником контрреволюционного движения шуанов в Бретани и через четыре года получил от короля генеральский чин. За полудетский возраст де Буаги прозвали le Petit Général, «Генеральчиком». Он отличался не только храбростью (храбрых-то было много), но еще и феноменальной стойкостью. Участник двух шуанских восстаний, он оба раза прекращал борьбу самым последним, когда все остальные военачальники уже сложили оружие или бежали за границу.
Еще одной привлекательной особенностью Генеральчика было то, что он соблюдал правила войны: не убивал пленных, не трогал мирных жителей, не брал заложников. Поэтому после обоих поражений, в 1796 и 1800 годах, его оставили на свободе – редкая для революционных властей галантность. В наполеоновские времена, когда вся Франция обожала Великого Человека, все еще очень молодому де Буаги несколько раз предлагали стать генералом империи, но он отказывался, сохраняя верность своему злосчастному, никому не нужному королю.
Генеральчик много раз мог – должен был – погибнуть в бою, на заре жизни, но судьба его пожалела. Он рано перестал воевать и всю оставшуюся жизнь прожил с семьей. Умер от степенной, возрастной болезни – подагры.
В заключение скажу, что лично мне нравится, когда во всех армиях генералы старые. Это значит, что всё более или менее спокойно, войны давно не было и не скоро будет.
Занимательное тирановедение
30.08.2013
Однажды я заинтересовался непраздным для российского жителя вопросом: как это так получается, что в демократическом государстве вдруг устанавливается режим единоличной власти? Решил начать с самого начала, то есть с античности. И увлекся историей Сиракуз, процветающего греческого полиса, где в V–IV веков до н. э. после периода народовластия (конечно, относительного – по современным понятиям это скорее была олигархия) наступила эпоха диктатуры. В течение нескольких десятилетий Сиракузами правили, один за другим, два колоритных тирана, отец и сын, оба Дионисии. Историки иногда путают их, приписывая поступки одного другому, но в сущности это не столь важно. Тиран он и есть тиран.
С сиракузской демократией произошло вот что.
Дионисий Старший начинал скромным клерком в общественной конторе, ведавшей безопасностью и обороной полиса. Поднялся по служебной лестнице до должности первого военачальника. Подстроил покушение на самого себя, после чего казна выделила ему средства на личную охрану в количестве шестисот человек. Он увеличил контингент до тысячи. Потихоньку рассадил своих охранников на все ключевые посты. А потом стал и диктатором – к тому времени в Сиракузах никто уже и пикнуть не смел. Правил Дионисий Старший до самой смерти, железной рукой. Но в хорошем настроении любил и подшутить над приближенными, как все нормальные тираны. Например, над фаворитом Дамоклом.
Не забывал тиран и о высоком. С журавлями в небо, правда, не поднимался и амфор со дна морского не доставал, но зато очень любил спорт, в особенности Олимпиады. Посылал на состязания большие команды пышно разодетых спортсменов. Правда, никаких призов они, кажется, не получали. (Это обидное упущение потом поправил Дионисий Младший, первым догадавшийся перекупать знаменитых атлетов у других полисов.)
А чё, прикольно. Волосок чудом не оборвался…
У отца же первая Олимпиада закончилась конфузом. Он отправил в Олимпию множество невероятно роскошных колесниц, велел поставить великолепные шатры и прислал актеров, которые громогласно продекламировали поэму, сочиненную Дионисием. Однако стихи было столь отвратительны, что взыскательные греки их освистали, шатры разломали, а затем вообще прогнали сиракузцев с игр, заявив, что посланцам жестокого тирана нечего делать на Олимпиаде.
Со стихами и вообще с литературой у Дионисия Старшего всё было серьезно. Он мнил себя великим поэтом и драматургом. Однажды стихотворец Филоксен позволил себе нелестно отозваться о сочинениях владыки. Тиран обиделся и велел отправить наглеца на каменоломни. Потом сменил гнев на милость, вернул поэта ко двору, почитал вслух свои новые творения и спросил: «Ну как?» «Отправь меня обратно на каменоломни», – грустно ответствовал Филоксен.