– Покушала?
– Не успела. Все произошло. Все застыли просто.
– Тебя… Аня, погоди! Погоди, милая!
Голос дяди Коли, когда тот начинал говорить с их матерью, странным образом менялся. Он становился нежным, тихим, как и несколько лет назад, когда они встретились. Как ни пытались уличить его в фальшивых чувствах Зойка со Светой, у них ничего не вышло. Дядя Коля в самом деле очень сильно любил их мать. За это ему многое прощалось.
– Тебя… – снова начал дядя Коля. – Тебя кто-нибудь видел с ним? То есть я хочу спросить, ты приехала с ним?
– Приехала с ним, – кивнула Света, почувствовав в области сердца тоскливую пустоту. – Но машина стояла за углом, меня никто не видел. У него же стекла затонированы наглухо.
– А когда из машины вылезала? – ворчливо отозвался дядя Коля, но уже без прежнего гнева.
– Никого не было. Стена дома глухая. С другой стороны забор. Никто меня не видел.
– Уже неплохо. Ладно… Мы приезжать, конечно, не собираемся. Отдых только начался. Но ты там держи хвост пистолетом. Никому, ничего, ни слова лишнего. Сосед, и все. Даже если кто и видел, что ты с ним приехала, это ничего не доказывает. Он мог к кафе подъезжать, чтобы тебя забрать, и по неосторожности сбить этого доктора. Если станут задавать вопросы, сразу звони мне на фирму, я указание дал юристам, пришлют к тебе адвоката. Молчок, поняла?!
– Поняла.
Света положила трубку, поговорив пару минут с матерью. Говорила, правда, все больше мать. Стребовала с нее обещаний кучу целую. И вести себя осторожно, и заботиться о здоровье, и звонить, и молчать, если что…
– Но я думаю, что все будет хорошо, – сказала мать напоследок, заряженная дядь-Колиным оптимизмом. – Ты не можешь отвечать за каждого нерадивого водителя в городе. Он ведь стал инвалидом, если мне не соврали.
– Типа того.
– Вот! Инвалид за рулем такой громадины! Он мог кого угодно раздавить! А ты не лезь в это дело, не лезь, я тебя прошу!!!
«Если что» непременно случится, решила почему-то Света, заходя на кухню. Без этого никак. Кто-нибудь да найдет связь между этим откровенным убийством и ею. Кто-нибудь да видел ее там. Или в кафе видеокамеры где-нибудь торчат, а она их не заметила. Поймут же, не дураки, что она неспроста там терлась.
А если еще и Зайцев рот откроет, где не надо, вспомнив о красочном маршрутном плане, набросанном на большом ватманском листе, то тогда дело вообще труба. Тогда ее арестуют точно.
– Я не хочу в тюрьму!!! – пискнула Света, безумными глазами уставившись в пустую чашку.
Она собиралась варить кофе, взяла чашку в руки, да так и замерла возле газовой плиты. Забыла совершенно, что собиралась делать. Задумалась над своей несчастной долей и забыла. Поставила пустую чашку на место, вернулась в комнату и полезла в шкаф искать визитку Зайцева.
Если кто и способен был ей помочь, то только он. Она почему-то верила только в эту возможность, исключая помощь дяди Коли напрочь. Он был бы последним человеком, к которому она захотела бы обратиться.
Зайцев поймет, он поверит, поймет и поможет.
И еще…
Уж если ему и суждено узнать о подробностях сегодняшней трагедии, то лучше от нее, чем от кого-то еще. Он ведь не просто так обмолвился о знакомствах в органах. Кто-то был у него там. И этот кто-то мог сообщить Зайцеву о наезде. Сообщить через свое видение.
Нет, лучше она будет первой!
Глава 8
– Разгильдяй бессовестный!!! – рычал Зайцев на собаку, вытирая за ней лужу на кухне. – Как не стыдно?!
Дружище рычал на него в ответ, забившись глубоко под стол. Но не злобно рычал, а оправдываясь. Темные глаза сверкали из-под края свисающей скатерти, обвиняя, упрекая.
Мол, будил тебя утром? Будил! Одеяло сдергивал? Поводок притаскивал с ошейником? И сдергивал, и притаскивал, и тявкал гневно. Все же было! Все! Что получил в ответ? Тапкой по морде?
Так ведь все и было, нехотя признался себе Зайцев, но продолжал ворчать.
А Дружище продолжал оправдываться, поскуливая.
И куда надо было бежать? Ванная плотно закрыта, туалет тоже. Оставалась кухня, там пол из керамической плитки. Не на ковры же было дело наделать в комнатах! Выбрал кухню. Решил, что хозяин не сильно обидится. А он вон как разошелся!
Несправедливо!!!
– Что ты сказал?! – дернулся Зайцев, приподнимая край скатерти.
И тут же себя за затылок схватил. Он с ума сходит, или все так и есть? Чудеса расчудесные. Говорящая собака! Сначала она улыбалась, причем не он один заметил. И красивая девушка Света, и Каверин потом. Теперь вот Зайцев поклясться мог, он отчетливо в собачьем вое услышал человеческое слово. Сила собачьей мысли? Может быть, может быть.
– Ладно… – проворчал он, шлепаясь на пол на задницу и протягивая к псу руку с растопыренными пальцами. – Ты не виноват, иди сюда!
Пес вздохнул и, крадучись, двинулся к хозяину. Добрался до его коленок, глянул еще раз на Зайцева с упреком, качнул головой и ткнулся мохнатой мордой в его растопыренную ладонь.
– Ну, прости, – сжалился над бедной собакой Зайцев, он ведь его тряпкой отходил прилично. – Прости, я сам виноват. Ну, проспал, с кем не бывает.
Шершавый теплый язык лизнул Зайцева в подбородок. Пес неуклюже забрался к нему на коленки и тут же улегся, счастливо зажмурившись. Что ты будешь с ним делать! Зайцев растроганно теребил собачий загривок, боясь шевельнуться. Пес явно задремал, он вообще часто впадал в спячку. Это у него от юного возраста, пояснил Каверин, с кем-то из своих соседей-собаководов проконсультировавшись, и от комфорта. Думать не думал, гадать не гадал, что в таком раю окажется. Бегал, бегал по двору бездомным псом – Зайцев честно искал пару дней хозяина, его не нашлось, зато нашлись очевидцы, которые утверждали, что пес скитался бездомным, а потом случайно забежал в подъезд. Случайно забрался к Алексею на этаж, случайно устроился у его двери. Ну а Зайцев случайно обнаружил его там и пригрел. А потом подружился. А теперь уж и прикипел.
– Пойдем на место, малыш, – шепнул он, осторожно поднимаясь с пола с драгоценной ношей своей.
Малыш пискнул что-то, чуть шевельнув ухом, и даже век не поднял. Но когда Зайцев пристраивал его в его углу под батареей на меховой подстилке, вздохнул и недовольно поморщился. Ну, ребенок просто какой-то. Чудеса расчудесные!
– Спать, – приказал ему Зайцев шепотом и пошел в кухню готовить себе завтрак.
Два яйца в сковородку, ложку с верхом кофе в турку, два помидора в миску с крупной солью, пара ломтей хлеба грубого помола – вот и весь его нехитрый завтрак. Сейчас поест и в офис поедет. Сашка уже звонила. Трещала без умолку, что звонила Алла Ивановна и снова напрашивалась на встречу. И будто голос у той показался Сашке заплаканным.
Вспомнив про красивую высокую даму, молодящуюся чрезмерно, Зайцев скорбно поморщился. Дама на что-то с его стороны надеялась, к гадалке не ходи, скидка за услуги не подразумевалась. Глазками сверкала, безостановочно вздыхала, хохотала, эффектно откидывая аккуратно причесанную головку. Он ей немного подыграл и смело мог бы начать раздевать ее уже в кабинете. Алла Ивановна была готова. Только он вот не осмелился бы тронуть ее хрустящие дорогие одежды. Она была для Зайцева слишком.
Существовал разряд таких женщин, к которым он относился с опасением. Слишком красивые, слишком успешные, слишком уверенные, слишком нарядные. Дамы без изъяна! Таких он побаивался. Такие, не заметишь как, охомутают и станут держать на чрезмерно коротком поводке, пикнуть не посмеешь. Другое дело девочка та милая – Света Свиридова. Ох, не шла она у него из головы, ох и лезла в мечты его бессовестные. Всю, до последней пуговки на ее рубашке помнил ее Зайцев. Как говорила, как смотрела, как улыбалась. Интересно, как там у нее дела? Так ведь и не позвонила, хотя он снабдил ее визиткой.
Алексей поставил тарелку с яичницей на стол, впритык салатник с помидорами, турку с дымящимся кофе и пустую чашку рядом, чтобы не скакать по кухне, когда с едой покончит. Схватил вилку, хлеб и приступил размазывать едва схватившиеся желтки по тарелке. Он смаковал последние кофейные глотки, когда позвонил Каверин.
– Не разбудил? – едко поинтересовался он, отдавая попутно кому-то указания в своем кабинете.
– Бодрствую, – лениво отозвался Зайцев, хотя внутренне напрягся, Толик не мог звонить просто так в свое рабочее время.
– Ой, ты! – желчно захихикал Каверин. – А я думал, что вы к полудню ближе очи размыкаете, любезнейший.
– Не завидуй, не завидуй, это грех. – Алексей вздохнул, сыто улыбнулся. – Завтракаем мы сейчас уже, Анатолий.
– Везет вам, Алексей! – пробубнил Каверин и тут же без переходов: – Ничего не слыхал?
– В смысле?
– Ничего такого не слыхал?
Блин! Чего крутит?! Говорил бы прямо! Нет, сначала нервы помотает. Ладно, он тоже может.
– Слыхал.
– Что? – тут же насторожил Каверина загадочный Лешкин тон.
– Как лифт гудит. Как машины на улице едут. Как ледяной дождь стучит по подоконнику. Бр-рр… Что еще? А, холодильник вот только что включился.
– Да иди ты! – взорвался Толик и матом заругался. – Я с ним серьезно, а он!
– Если серьезно, то говори. Я ничего такого…
– Врачишку-то нашего педиатра укокошили вчера, – со злостью обронил Каверин. – Говорил же я, что что-то тут не так! Что есть какая-то связь между всем этим.
– Что? Тоже в петле его нашли? – ахнул Зайцев.
– Да иди ты куда подальше со своей петлей! – заорал на него Толик.
– Петля твоя, не моя, – поправил его резонно Зайцев. – Чего, застрелили? Прямо на рабочем месте? Прямо в сердце?
– Почти на рабочем месте. – Каверин вполголоса послал кого-то подальше со своими вопросами и тут же снова заговорил с другом: – Только не застрелили, а задавили!
– Авария?
– Наглая, Леша! Наглая, бездушная тварь управляла тем автомобилем, которая сбила доктора на «зебре», потом сдала назад, переехала еще раз для верности. И потом скрылась за углом.
– Нашли?
Зайцев нервно двинул тарелки по столу, вылез.
– Нет!
Теперь понятно, почему звонила Алла Ивановна. Теперь она захочет, чтобы он стал искать еще и убийцу ее мужа.
– А машину? Номера?
– Да это-то все есть. А толку?! Приехали по месту регистрации владельца, а там замок. Пожилая чета укатила в теплые страны в канун Нового года.
– А кто за рулем?!
– Сыночек.
– И где он теперь?
– Кто же знает-то, Леша, кто же знает-то?! Дома его точно нет. Кстати… – тут Каверин утробно хохотнул, но безрадостно так, противно. – Мальчик этот живет дверь в дверь с сестрой покойницы нашей – Зои Свиридовой. То есть, если ты соображать не разучился стремительно, его квартира как раз напротив квартиры кого?
– Светы Свиридовой?! – ахнул Зайцев и зажмурился, встав столбом.
– Именно! Это ее сосед, Заяц! Что скажешь?!
Он мог бы сказать Толику до хрена. И про то, что уловил исходящую от Светы тревожную маетную нервозность. И про то, что Гарик, сосед который, из ее квартиры не вылезал. И она даже позволяла себе ходить при нем без лифчика. Хотя…
Хотя Зайцева она тоже не особенно стеснялась.
И еще мог сказать Каверину Алексей, что видел странный план с пунктирными цветными линиями у Светы на столике. И заглавные буквы, инициалы, скорее всего, прописанные под каждой линией. Одного цвета были БВ, другого СГ.
– Фамилия доктора как?
Спросил так, на всякий случай. Знал прекрасно не только со слов Каверина, но и со слов законной супруги, что педиатра звали Иван Сергеевич, а фамилия у него была Босов. Но вдруг ошибка закралась? Вдруг вчера не того педиатра переехали?
Того! Каверин буква за буквой напомнил, как звали того самого доктора, который помог отобрать у повесившейся Зои Свиридовой ребенка. И, душевно маясь, попросил:
– Слышь, Леш, может, съездишь к Свете?
– Зачем?
У Зайцева моментально остыли ладони и ступни. Они все знают! Знают про план, про навязчивую идею отмщения, вынашиваемую Светой. Он же был уверен в том, что девушка не успокоится, пока не накажет виновных. Вот теперь и коллеги его бывшие этой уверенностью прониклись.
– Спросишь у нее про соседа, не понятно, что ли! – заорал Каверин, немного облегчив душу другу.
– Понятно. И что дальше?
– Других соседей спроси, как давно видали? Но со Светой поговори основательно. Они могли общаться.
Еще как! Зайцев чуть не выругался.
– Он мог посвятить ее в планы какие-нибудь свои.
– С какой стати? – вкрадчиво поинтересовался Алексей и тут же получил ответ, которого больше всего боялся:
– Слышь, Леха, а может, это Светка его наняла, а?
– В смысле? – Ледяной холод, сковавший ступни и ладони, полез к коленкам и локтям.
– Ну… Она хотела, допустим… Я говорю допустим, не фыркай! – снова заорал Каверин. – Допустим – подчеркиваю – она хотела отомстить за сестру. Нашла единственного козла отпущения – доктора. Ну и наняла соседа, чтобы он его… Чтобы он ему…
По тому, как досадливо крякнул Каверин, Зайцев понял, что тому эта версия не нравится. И тут же зацепился сам, начал ворчать:
– Ага, а сосед этот такой, блин, идиот, что на своей машине белым днем решил раскатать доктора по асфальту? Причем на «зебре»! Он, сосед этот, не умалишенный случайно, нет?
– Умалишенным водительские удостоверения не выдают, – недовольным голосом отозвался друг, снова на кого-то зашикав в своем кабинете. – И в солидных фирмах они не трудятся ведущими специалистами.
– Ну!
– Чего ну-то?!
– Чего тогда у него мозгов не хватило дядю ухлопать в темном переулке без свидетелей?
– Не знаю, – огрызнулся Толик.
– А может, у него угнали машину-то, Толян?
– Заявления об угоне не поступало, – вяло, по инерции, огрызнулся друг.
– А может, он и не знает, что ее угнали? Может, он с родителями за бугор укатил?
– Может, и укатил, – первый раз за все время разговора порадовал его друг. – Вот я и говорю!
– Что говоришь?
– Смотайся к Свете Свиридовой – его соседке. И узнай! Может, он планами с ней делился насчет поездки. Может, еще что? Машину, кстати, во дворе он редко ставил. Соседи говорят.
– Ах, так опрос соседей уже был?! Чего тогда меня посылаешь? Что, Света не захотела говорить или…
– Да не было ее дома. Или не открыла, – нехотя признался Каверин. – Может, тебе откроет, а, Леха? Что скажешь?
– А что я тебе могу сказать?
Зайцев заглянул в комнату. Пес, приподняв одно ухо, смотрел на него с понимающим прищуром.
– Съезжу, наверное. Хотя и не понимаю, зачем мне это нужно?
Понимал, понимал! И еще как! И не в деньгах Аллы Ивановны было дело, которые она могла бы ему заплатить за расследование убийства ее мужа. Если бы он вызвался помочь ей, если бы она попросила. А в том, что ему до боли хотелось помочь несчастной красивой девочке Светлане. Ее же, если заподозрят, в бараний рог скрутят. Несдобровать ей, и влиятельный отчим не поможет.
– Платить я тебе не стану, – сказал, как отрезал, Толик. – Просто прошу по дружбе помочь старому другу, у которого сейчас на работе полная жопа, друг! Полная! А друг твой, между прочим, о женитьбе подумывает, вот так.
– Да ладно?! – не поверил Зайцев.
И тут же вспомнил о Любочке, которая так и не позвонила ни разу с того дня, как ушла от мужа. Он, конечно, жениться на ней не собирался. Но позвонить-то она могла бы? Убыло бы, что ли? Он вот не звонит по вполне понятной причине. Он оправдан на все сто процентов. Приехал за ней, а ее муж сообщил, что Любочку забрала большая темная машина. Она погрузилась в нее с чемоданами и укатила. И чего Зайцеву звонить тогда?
– Вот тебе и ладно, – судорожно вздохнул Толик. – Мне неизвестно, чем заниматься: то ли молодую супругу караулить, то ли соседку этого урода, которому в голову втемяшилось накануне Нового года устроить такое!
– Ладно, – будто нехотя согласился Алексей. – Съезжу, так и быть. Но ты мне должен будешь!
– Буду, буду, и еще как. Все, пока, брат! Мне дико некогда, я помчался. А ты звони…
К Светлане Зайцев собирался, как ни на одно свидание не собирался никогда. Выволок с полок кучу свитеров, вешалки с рубашками. Долго возился с галстуками, пытаясь подобрать нужный. Что-то такое нашлось. Он нарядился, обильно полил себя одеколоном, протянул руку за курткой и почти тут же почувствовал, как в щиколотку уткнулся носом Дружище.
– Даже и не думай, – пригрозил ему пальцем Алексей. – Сиди дома!
Пес, ненавидящий одиночество еще больше, чем купание, смотрел на него умоляющими глазами и тихонько поскуливал.
– Ну, чего ты? Чего? – Алексей присел перед ним на корточки, почесал за ухом. – Я быстро. К Светке и обратно. Ты даже не заметишь.
Пес не отводил от него влажно блестевших темных глаз.
– У меня куртка новая, – потряс себя за воротник Зайцев и подтолкнул пса в лоб к дверям гостиной. – Иди, досматривай свои собачьи сны, Дружище. Я скоро.
Удивительно, но пес сделал все именно так, как советовал хозяин. Он вернулся на лежанку под батареей, пристроил лобастую башку на скрещенные лапы и перед тем, как зажмуриться, демонстративно широко зевнул.
– Умница, – похвалил его Зайцев, растрогавшись. – Жди, я скоро. Туда и обратно!
Именно так и получилось, потому что Света Свиридова ему не открыла. Может, ее в самом деле не было дома. Зайцев на всякий случай опустился этажом ниже, позвонил – тоже тихо. Потом еще ниже. Открыли. Но о соседях, проживающих выше, ничего не знали, и внимания никакого на то, во сколько кто уходит и приходит, не обращали.
Зайцев расстроился, заехал в офис. Сашка скучала, рассматривая каталоги с женской одеждой, разложенные у нее на столе веером.