И только зима была давным-давно, вот это — чистая правда. И хорошо, что так.
Вторник, 9 маяМой папа, прошедший всю войну, с сорок первого по сорок пятый, дважды раненный, оставшийся в живых исключительно по причине невероятного везения (думаю, впрочем, такое может сказать о себе всякий уцелевший в той войне солдат), когда речь заходила о ратных его подвигах, вспоминал по большей части смешные какие-нибудь истории, дурацкие эпизоды, с удовольствием перемежал их совершенно раблезианскими перечнями съеденного и выпитого (это уже в дни наступления, на вражеской территории, ясное дело). На прямой вопрос, впрочем, однажды честно ответил: да, было страшно, а как ты думаешь, стреляют же, грохот, и все время убивают кого-нибудь совсем рядом, вот только вчера ходили с ним купаться, а сегодня его — на кусочки, а ты почему-то целый, еще бы не страшно, скажешь тоже, эх ты.
В моей детской голове все примерно так уложилось: когда людям страшно, они очень много шутят, смеются, попадают все время в нелепые какие-нибудь истории, может быть, даже нарочно, чтобы отвлечься. Поэтому война — веселое дело, но только потому, что страшное. Иных причин для веселья нет.
Это, понятно, вовсе не самое важное про Великую Отечественную и любую другую войну. Просто так оказалось, что вот именно для меня, тогда (и здесь, и сейчас) — самое важное. Потому что всякая человеческая жизнь — тоже веселое дело, и ровно по той же причине. Быть живым человеком на этой прекрасной земле, как ни крути, — подвиг, даже в мирное время. Скромный, почти бесполезный подвиг, но все-таки. Если бы папа не научил, что, когда страшно, надо смеяться и смешить других, давным-давно можно было бы рехнуться, а так — ничего.
Среда, 10 маяТолком не распроснувшись, выскочить из дома, выпущенной наудачу стрелой мчаться неведомо куда, утратив спросонок давешние четкие представления о цели, бескорыстно наслаждаясь полетом, с по-утреннему хмурым лицом, но захлебываясь внутренним смехом, как ледяной газировкой, утирать рукавом мокрый лоб, радоваться телефонному трезвону, как колокольному, — изредка нужно начинать день именно так. Лететь, почти не касаясь земли, ехать по внезапно опустевшему городу, ни единой автомобильной пробки не встретив на своем пути, или просто бежать и прибежать наконец куда-нибудь, не приходя в сознание уладить все свои дурацкие дела на тысячу лет вперед, пулей обратно, на улицу, рухнуть на согретую солнцем лавку, перевести дух, обнаружить, что где-то неподалеку нынче косили траву и запах ее ластится к ноздрям, просится внутрь — грех не впустить такого гостя. День только начинается, а у нас уже все получилось, черт его знает, как и почему, и — ура!
Это был три тысячи семьсот сорок восьмой способ приманить удачу. Спасибо за внимание.
Четверг, 11 маяВ старом, хорошем анекдоте ребе находит кошелек в субботу, когда работать, в том числе и поднимать лежащие на земле вещи, ему никак нельзя. Тогда он возносит молитву, и случается чудо: вокруг суббота, сверху и снизу тоже суббота, а на малюсеньком пятачке, где находятся ребе и кошелек, — четверг. И — voila.
На первый взгляд это история о плутовстве, о сокрушительной победе человеческого разума над запретами и ограничениями, о вековечной мечте человечества торговаться (и сторговаться) с Богом, а если очень повезет, то и надуть Его, а что ж.
Но это только на первый, очень поверхностный, взгляд.
На самом деле это, конечно, история о правилах, исключениях из правил и сокрушительной силе человеческого духа, которая — не только единственный ключ, инструмент и метод для всякого желающего стать этим самым исключением, но и конечная, вернее, подлинная, хоть и редко осознанная цель такого финта ушами. Извечная мечта человека летать, как птица, — не столько мечта о самом процессе полета, который почти для всякой птицы дело повседневное, обыденное и совершенно лишенное романтики. Тут важно совсем другое: полет бескрылого существа — апофеоз победы над непобедимым Правилом, исключений из которого вроде бы быть не может. Всем четвергам четверг посреди всеобщей принудительной субботы.
Я все это к чему? Да черт его знает. Просто сегодня четверг. Дело за кошельком; впрочем, есть в мире вещи поважнее, чем кошелек, но это, конечно, дело вкуса. Сегодня четверг, повторяю. Четверг.
Пятница, 12 маяМай, помимо всего, еще и бесконечный праздник для обоняния; в этом смысле разве что сентябрь может с ним сравниться, да и то не во всяком городе. Запах цветущих вишен смешивается с запахом дыма, который неведомо откуда, но непременно появляется по весне. Камни, отвыкшие за зиму от тепла, вдруг вспоминают, каково это — нагреться на солнце, — и пахнут с перепугу вовсю, этакие свежие неорганические цветы. Ветер с реки ничем не хуже ветра с моря, в мае по крайней мере. И если уж зашла речь о воде, божественно благоухает мокрый асфальт, политый в первый жаркий день из шланга. Рассказывать о том, как пахнет после настоящего дождя, даже пытаться не стану, это из тех чувственных переживаний, для описания которых нет слов в языках человеческих, а для языков нечеловеческих нет подходящей раскладки клавиатуры у меня.
И еще, и еще. В мае люди распахивают окна. Всякий прохожий имеет нефиговый шанс внезапно обнаружить, что из распахнутых окон пахнет чужой жизнью, неподдельной, без вранья — жареным луком, кремом для обуви, трубочным табаком, яблочным компотом, пригоревшим маслом и свежеструганым деревом. Вдыхать эти ароматы — далеко не всегда наслаждение, зато всегда приключение. Для носа, и не только, если повезет.
Суббота, 13 маяПолнолуние сегодня, полнолуние. Хороший ежемесячный повод выйти из берегов, каждому — из своих. Потому что всякий человек — океан, и глупо всю жизнь искренне считать себя лужей, пусть даже самой глубокой и непросыхающей в микрорайоне.
Вот так.
Воскресенье, 14 маяЖители Северного полушария наконец-то перестали жаловаться на холод. Скоро, того гляди, начнут жаловаться на жару; из года в год — так.
Все разумные люди при этом, в общем, понимают, что нет занятия более пустого и безрассудного, чем досадовать на погоду. Она — просто есть, дана нам в ощущениях, это одно из непременных условий задачи, которую мы решаем всю жизнь (ответ, в сущности, известен, никто не запрещает заглянуть на последнюю страницу учебника, но это не освобождает от необходимости продумать и тщательно прописать решение, которое, как известно, каждому — свое).
Так вот, погода. Ругать ее просто и, чего греха таить, приятно, а вот искренне наслаждаться всяким климатическим вывертом, расслаблять мышцы, впускать в себя ледяной ветер, как в пустой дом, натянутой струной звенеть в стылом февральском городе или, напротив, таять от немилосердного жара июльского солнца, блаженным ручейком утекать из-под собственных ног — почти никому не доступное искусство. Хотя казалось бы.
Иногда я думаю, что злокозненный климат только для того и дан нам свыше, чтобы мы учились не просто принимать обстоятельства такими, какие есть (это как раз многие могут — со скрежетом зубовным и скорбным лицом, закусив губу, вспомнив, как воспитывали в детстве силу воли), а искренне наслаждаться этими самыми обстоятельствами, черт бы их побрал, честно говоря.
Но надо, надо стараться. А если не получается, тогда уж — отставить бесполезное нытье, пускаться на поиски хоть какого-нибудь завалящего шамана, чтобы научил управлять погодой, вызывать дождь, рассеивать тучи, и все в таком духе. Некоторые мои знакомые горожане это умеют, ничего особенного, говорят.
Все это я к тому, что обстоятельства, наслаждаться которыми нет никакой возможности, надо изменять — любой ценой. Потому что нет ничего хуже беспомощности, которая, как говорят знающие люди, младшая, самая любимая сестренка смерти, а вы и не знали?
Понедельник, 15 маяПтицы небесные, конечно же, не сеют, не жнут, но весь день при деле, вкалывают ради пропитания, шустрят, высматривают кто крошки, кто букашек, в драку лезут из-за любой малости, зато и кушают, и какают практически безостановочно. Словом, нелегка повседневная жизнь небесных птах.
Это я к тому, что если кого работа задрала, как оно часто бывает по понедельникам, помните, что даже евангельский символ беззаботности влип в заботы о корме так крепко, что нам и не снилось.
К тому же нам, людям, точно можно не бояться кошек, и это — отличная новость.
Вторник, 16 маяФормула «ты меня понимаешь» может означать практически все что угодно.
Например, ты меня понимаешь — значит, у нас, с ума сойти, схожие системы символов, так не бывает, батюшки-светы, убиться веником, давай же дружить навек.
Или ты меня понимаешь — значит, у нас разные системы символов, мы оба это осознаем и работаем в нужном направлении, и гляди-ка, получается, поэтому сейчас ты, кажется, действительно меня понимаешь — ну, насколько это возможно, но все равно почти невероятно, так не бывает, батюшки-светы, убиться веником, и все в таком духе.
Это я к тому, что если кого работа задрала, как оно часто бывает по понедельникам, помните, что даже евангельский символ беззаботности влип в заботы о корме так крепко, что нам и не снилось.
К тому же нам, людям, точно можно не бояться кошек, и это — отличная новость.
Вторник, 16 маяФормула «ты меня понимаешь» может означать практически все что угодно.
Например, ты меня понимаешь — значит, у нас, с ума сойти, схожие системы символов, так не бывает, батюшки-светы, убиться веником, давай же дружить навек.
Или ты меня понимаешь — значит, у нас разные системы символов, мы оба это осознаем и работаем в нужном направлении, и гляди-ка, получается, поэтому сейчас ты, кажется, действительно меня понимаешь — ну, насколько это возможно, но все равно почти невероятно, так не бывает, батюшки-светы, убиться веником, и все в таком духе.
Или ты меня понимаешь — значит, я знаю, что ты очень стараешься, молодец, но фиг у тебя получится, а я не сумею объяснить, поэтому ладно, давай я сделаю вид, будто ты меня понимаешь, тебе будет приятно, а мне не так хлопотно, как могло бы быть.
Или ты меня понимаешь — значит, гляди-ка, до сих пор мне казалось, что у нас разные системы символов, лень было даже стараться как-то продраться к тебе, но тут, тут — действительно совпали, надо же, какая все же удивительная штука жизнь.
И так далее.
Потому что любая формула — ладно бы формула, любое слово, любой звук может означать практически все что угодно. И тут, как почти всегда и во всем, каждому — свое. Расшифровывая чужую речь, мы опираемся на свой персональный опыт, плюс теоретическое знание о том, как все договорились это понимать, но персональный опыт все же имеет приоритет, причем вот именно этот момент мало кто осознает и учитывает (я уже не говорю «держит под контролем»).
То есть — да, все именно настолько непросто.
История о Вавилонской башне — это вовсе не притча о том, почему мы, бедненькие, должны теперь париться, изучать иностранные языки. А о том, что это не поможет.
Но все равно надо стараться — вот прямо сегодня, здесь, сейчас — заниматься дешифровкой, буквальным, построчным переводом чужой разговорной речи, чужих жестов, чужих взглядов исподлобья, буквальным, повторяю, переводом, а не художественным, как всегда.
Среда, 17 маяВ прозрачный сосуд (за неимением хрустального кубка сойдет обычная стеклянная банка) налить родниковую воду, которая, хвала аллаху, доступна нынче всякому горожанину за небольшие, в сущности, деньги. Бросить туда несколько свежих листьев мяты или мелиссы, да практически чего угодно, лишь бы живое, зеленое и ароматное было. Полдюжины сухих розовых бутонов или просто пригоршню лепестков отмерить щедрой рукой. Кинуть лимонную цедру, если вдруг найдется; нет — и не беда. Поставить на подоконник в солнечный — а вот это очень важно! — день. Через пару часов (не меньше двух, больше — можно) получим божественный напиток, известный некоторым специалистам по Аюрведе под названием «солнечный чай». Стакан жидкого солнечного света — мощный энергетик, не то что эта ваша газированная химическая дрянь в алюминиевых банках. Если начать день с такого напитка, кофе не понадобится. То есть понадобится, конечно, но только потому что вкусный, а не для бодрости.
Кофе, кстати, тоже можно (даже нужно) сварить на пропитанной солнцем воде, если уж она у нас есть, тогда и пряности ни к чему, разве что зернышко кардамона, раздавив пальцами, добавить в джезву — священный ритуал, дань традиции. Результат описать не берусь, скажу только, что пью его сейчас и не знаю, кому руки целовать восхищенно, не себе же, в самом деле.
Строго говоря, мята, мелисса, розовые бутоны, лимонная цедра — компоненты приятные, но необязательные. Можно заменить их другими травами и цветами, а можно вообще ничего в воду не класть. Единственный обязательный ингредиент — солнечный свет. В пасмурную погоду «солнечный чай» приготовить невозможно, не стоит и пробовать.
(Я-то банку с водой ставлю на подоконник еще ночью, чтобы вода вобрала в себя и лунный холод, и предрассветную тьму, и синеву сумерек, и сизый утренний туман, и только потом — солнечный свет, но этот рецепт уже для любителей крепких настоек, не всякому такое посоветуешь.)
Четверг, 18 маяБывает такая невыносимая легкость бытия — как на планете с нормальным давлением 9G, скажем, если я ничего не путаю, а привычная человеку земная норма 1G, я же такие вещи только из научной фантастики знаю, да и то слабо помню, сколько лет прошло. Но не мои весьма сомнительные познания важны сейчас, важно, что легкость бытия, особенно невыносимая, на такой планете даст нам, скажем, 4G или другую какую-нибудь ужасающую цифру, ну не знаю я, сколько этих самых G требуется, чтобы не умереть, а только распластаться на земле полураздавленным лягушонком, кровь из носа, пальцем шевельнуть — подвиг, читайте Гарри Гаррисона про неукротимую планету, короче говоря.
Но все же никто не умирает, по крайней мере не сразу.
Такова невыносимая легкость бытия на планетах с особо чудовищным атмосферным давлением. Мне довелось довольно долго прожить на одной из них. Достаточно долго, чтобы уразуметь: единственное, что тут можно сделать, — эвакуироваться. Чем скорее, тем лучше. И прыгать, прыгать всласть, теперь уже не вопреки законам природы, а в полном согласии с ними — до небес.
Ну же!
Пятница, 19 маяЗнакомый написал у себя в блоге:
Мой отец в 4 года попал в гетто. Он говорит, что выжил там только потому, что все это время играл в какую-то бесконечную игру с числами. Закончил играть, когда освободили.
Ясно же, что это универсальный рецепт.
А теперь внимание, сейчас вылетит птичка:
кто думает, будто уж он-то не в гетто и на дворе все путем, страшно заблуждается.
Суббота, 20 маяЕсть такая известная буддийская притча о нищем старике, который дни напролет просил подаяния, а ночью шел спать в пещеру, где, как выяснилось потом, было зарыто сокровище, огромный бриллиант невиданной красоты стоимостью в пятьдесят нагруженных шафраном слонов. Но дед не знал про клад, не догадывался даже, так и помер нищим, ясное дело — притча все-таки, а не латиноамериканский сериал.
Метафора понятна, надеюсь? Потому что, если нет, я тут вряд ли чем-то сумею помочь. Заслуживающие доверия эксперты рассказывали мне, что бывают такие удивительные люди, которые не понимают даже самых простых метафор (еще и не такие бывают, добавляли они с тоской во взоре), и я не знаю, как следует поступать в таких случаях.
Но вернемся к нашим пещерам и сокровищам.
Жадность когда-нибудь доведет меня до цугундера. Жадность до чужого имущества, я имею в виду. У меня же руки трясутся, когда я думаю о сокровищах, зарытых в ваших пещерах. Отрыв на скорую руку собственный клад, дроблю его практически в пыль, распродаю мелкой розницей любителям дешевых украшений, выручку трачу на социальную рекламу, чтобы на всех углах плакаты висели: «Граждане нищие старцы, в вашей пещере спрятано великое сокровище, надо срочно начинать копать!»
Я, понятно, не жалуюсь. Мой цугундер прекрасен, почище иной нирваны, приятно и поучительно будет однажды до него дойти. А вот какого черта никто не копает, а только лопатами друг друга гоняют, этого не понимаю я, и никогда, наверное, не пойму, потому что балда.
Воскресенье, 21 маяЕсли кто помнит фильм «The Cotton Club», там есть один гениальный эпизод. Когда показывают фрагментами, как убивают Голландца, а фрагментами — танец черного человека в белом костюме. И зрителю совершенно ясно, что этот черный в белом смерть Голландца вытанцовывает, а не просто так для красоты чечетку отбивает. И вот пока это смотришь, чуешь (ну невозможно такое не почуять), что тебе, дураку, сейчас показывают, как все в мире на самом деле устроено, как одно с другим связано, — и мурашки по спине, потому что в конспекты с письменного стола Творца не каждый день можно подглядеть. А что все равно ничего толком не усвоишь и на деле не применишь — это сейчас не очень важно, потому что в какой-то короткий миг кажется (или не кажется даже), что все понимаешь и все можешь, и самое восхитительное, что так оно и есть — здесь, сейчас, чего ж нам еще?
Понедельник, 22 маяСолипсизм — возможно, не единственно верный, зато самый удобный и экономичный способ объяснять себе, как устроен мир. Солипсистская точка зрения не только помогает сразу же найти удовлетворительные и достоверные ответы на все (вот уж действительно на все) возможные вопросы, но еще и приучает брать на себя ответственность за все происходящее в мире. Ясно же, что если все это мой сон, никто не виноват, что мне снится какая-то дрянь и конца этому не видно. А вот не надо было жрать на ночь всякую пакость, после которой снится черт знает что — текущая реальность к примеру.