Перси насупился и принялся без энтузиазма ковырять цветную капусту на своей тарелке. Мистер Уизли явился через десять минут; под глазами у него залегли тёмные круги.
- Доигрались, - сказал он мрачно вместо приветствия, усаживаясь за стол. - Рита Скитер копала всё это время и выяснила наконец что-то о пропаже Берты Джоркинс.
На лицах окружающих отразилось недоумение.
- Это сотрудница Министерства, - пояснил мистер Уизли. - Она уже давно пропала, уехала в отпуск куда-то в Албанию и не вернулась. Я всё говорил Краучу, что пора отправлять кого-нибудь на её поиски, но все были так заняты с чемпионатом… теперь на Министерство выльется очередной ушат де…
- Артур, здесь дети! - предостерегающе напомнила миссис Уизли.
- Ах, да, - спохватился мистер Уизли. - И Краучу ещё повезло, что Скитер ничего не пронюхала о Винки. Какой скандал был бы: домовой эльф работника министерства пойман с палочкой, создавшей Чёрную Метку!
Мистер Уизли сердито замолчал и принялся есть, надёжно испортив настроение всем остальным.
Гарри встал из-за стола - ему не хотелось вместе со всеми сидеть и печалиться о том, что напишет в «Пророк» какая-то там Скитер; он искренне считал, что проблемы Министерства - это проблемы Министерства, и его они беспокоить не должны.
- Гарри, куда ты? - бдительно осведомилась миссис Уизли. - Через пятнадцать минут я принесу десерт…
- Спасибо, миссис Уизли, я сыт, - Гарри старательно растянул губы в улыбке. - Пойду соберу вещи, завтра в Хогвартс.
- Конечно, дорогой, иди, - уступила миссис Уизли; она никогда не могла устоять, если ей демонстрировали разумное поведение и правильные поступки. На притворство Гарри был горазд, да этого умения и не требовалось много, чтобы воздействовать на миссис Уизли. С Дурслями было куда как сложнее, потому что те знали: от его поведения в нём ничего не изменится, он был, есть и будет «ненормальным». Среди волшебников быть с виду хорошим мальчиком было много проще.
Десять минут Гарри и вправду потратил на ревизию сундука; но поскольку всё было тщательно уложено туда ещё позавчера вечером, ему оставалось только убедиться, что флакончики с ингредиентами для зелий не разобьются при транспортировке, что рубашки сложены более-менее аккуратно, и ни одна книга не завалялась в углу комнаты, перепутавшись с учебниками Фреда и Джорджа. Близнецы, как обычно, намеревались собираться в последний момент, называя это «высокой наукой раздолбайства»; Гарри же полагал эту их манеру жить совершенно очаровательным особым видом искусства, но сам так поступать не собирался - его нервировало, когда не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено; жизнь в Слизерине научила его тщательной проработке всех действий.
В саду было уже темно; всё казалось чёрным, листья, стволы, трава, земля, сам Гарри - увидеть собственную ладонь можно было, только поднеся её к лицу вплотную.
- Гарри, ты здесь?
Гарри зажёг на ладони огонёк.
- Без палочки? - с одобрением отметил Билл, садясь рядом и обнимая Гарри за плечи. - Молодец…
- Это само собой получается, - Гарри не стал гасить дрожащий комок света, потому что он отбрасывал на волосы Билла причудливые блики. - Почти как дышать.
- Но не у всех же, не так ли? - Билл улыбнулся и запрокинул голову, глядя куда-то в небо. - Хотел бы я в этом году снова учиться в Хогвартсе…
- Почему?
- Этот год обещает быть очень интересным, - мечтательно поведал Билл, не сделав ситуацию более понятной. - Может, я даже выберу время и приеду посмотреть на это…
- Посмотреть на что? - настойчиво напомнил Гарри о своём присутствии.
- Это «секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства», - Билл узнаваемо спародировал интонации Перси. - Да ты скоро сам узнаешь…
- И для этого ты сидишь и дразнишь меня, да? - Гарри скорчил рожицу. - Только чтобы сказать, что, хоть и заинтриговал до предела, рассказать ничего не можешь?
- Конечно, - Билл ухмыльнулся.
Не раздумывая, Гарри накрыл губами эту ухмылку; губы Билла были тёплыми и на вкус - как чай с корицей - успокаивающе, уютно, вкусно. Билл зарыл пальцы в густые перепутанные пряди на затылке Гарри и притянул его поближе, углубляя поцелуй; для удобства Гарри поменял диспозицию, оседлав бёдра Билла. Тепло проникало сквозь тонкую ткань джинсов, и Гарри казалось, что они с Биллом сливаются в единое существо с общим теплом, одним на двоих, с жадными губами и блестящими глазами, четырёхногое, четырёхрукое и счастливое до одурения. В довершение романтической сцены где-то на заднем плане зачирикала какая-то птичка, которой отчего-то не спалось в гнезде; не соловей, ну да и так сойдёт - дарёному коню в разные места не смотрят.
- Ну а всё-таки? - Гарри прислонился лбом ко лбу Билла, пытаясь отдышаться. - Что такое будет в Хогвартсе в этом году?
- Ты из меня верёвки вьёшь, - заметил Билл так удовлетворённо, будто как раз об этом ему всю жизнь и мечталось. - Ладно… только смотри никому не проболтайся.
- Могила! - поклялся Гарри.
- В этом году в Хогвартсе будет проходить Турнир Трёх Волшебников.
- А это что?
- Это традиция. Семьсот лет назад директора Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона - тогда это были единственные волшебные школы на всю европейскую цивилизацию - решили проводить раз в пять лет нечто вроде дружеского состязания между учениками. Ну ты знаешь, вся эта тема о взаимопонимании между молодым поколением волшебников разных национальностей, налаживании контактов и прочем. Три чемпиона, которых выбирала такая специальная шняга, Кубок Огня, выполняли три задания. И всё шло отлично, пока Турнир не решили прикрыть из-за высокого уровня смертности. Задания разные бывали…
- А почему сейчас решили возродить?
- Его несколько веков пытались возродить, но ничего толком не выходило. Вот сейчас решили попробовать снова. Приз сделали - тысячу галлеонов. Ввели новые правила, чтобы никто не умер, не дай Мерлин. Например, нельзя подавать заявку на участие в Турнире тем, кому ещё нет семнадцати.
В последних словах Билла содержался явный намёк на то, чтобы Гарри не совал свой нос в смертельные опасности; Гарри скептически приподнял уголок губ. Опасностей ему и безо всяких замшелых турниров хватало.
- Не буду я подавать никаких заявок, что мне, делать нечего. Галлеоны у меня есть, семнадцати мне нет…
- Ты удивительно прагматичен, - заметил Билл.
- Хочешь жить - умей вертеться, - парировал Гарри.
- То-то ты так ёрзаешь, - съязвил Билл.
- Я по другой причине ёрзаю, не для того, чтоб выжить.
- Это по какой же?
- А вот угадай…
Они целовались под деревом в полной темноте - огонёк Гарри давно погасил, чтобы не мешал - не видя лиц друг друга, не видя ничего вокруг в непроглядном мраке, какой можно увидеть, пожалуй, ещё только в чернильнице. Познавать друг друга на ощупь, угадывать повороты головы по дыханию, искать наугад кончиками пальцев и припухшими губами чувствительные точки, скользить пальцами по шёлку волос, по бархату кожи, не зная толком, на что наткнёшься в следующую секунду, закрывать и открывать глаза, и убеждаться в том, что нет никакой разницы… так волнующе, так кружит голову, так здорово…
- Гарри? Билл? Мама беспокоится, все уже спать собираются, а вас нет, - Чарли неожиданно оказался рядом; в руке у него была палочка с холодным белым огоньком на конце.
- Что с нами может случиться? - удивился Билл. - Маньяков в нашем саду, кажется, никогда не водилось, а гномы нам не страшны…
- Она решила почему-то, что вам могло прийти в голову погоняться напоследок на мётлах в этой темени, - объяснил Чарли; он вёл себя так непринуждённо, будто каждый божий день заставал брата под деревьями в компании несовершеннолетних мальчиков. - Вы ведь все дни только этим занимались…
Гарри покраснел; Чарли значительно преувеличивал, злонамеренно подкалывая обоих. И, между прочим, большую часть времени, которое они проводили в саду вдвоём, они действительно летали! И всего несколько раз занимались любовью…
- Вдруг вы разобьётесь? - продолжал Чарли с совершенно невинным видом. - Вот меня и отправили найти вас и вразумить. Ну так как, вразумление требуется?
- Пожалуй, обойдёмся, - хмыкнул Билл, с явным сожалением размыкая руки - Гарри смог соскользнуть с его колен и встать, отряхивая с джинсов налипшие травинки.
- Вот и отлично, - заключил Чарли. - Всё в порядке, значит? Лбов не расшибли?
Билл фыркнул.
- А сам как думаешь?
- Я думаю, что Гарри пора спать, - уклончиво отозвался Чарли.
Гарри закатил глаза и первым пошёл к дому.
Глава 4.
Из всех неприятностей произойдёт
именно та, ущерб от которой больше.
Третье следствие закона Мёрфи.
Наутро шёл дождь, долгий, нудный, явно настроившийся лить долго-долго; Гарри, проснувшийся раньше близнецов, тихонько забрался с ногами на подоконник, прижался виском к холодному стеклу и следил за стекающими вниз каплями до тех пор, пока Джордж не проснулся и не сопроводил «Доброе утро» закономерным вопросом о том, что это Гарри там интересного увидел.
Лето кончилось, только и всего…
На завтрак Гарри пришёл невыспавшимся и хмурым, пряча руки в рукавах свитера, полученного от миссис Уизли на прошлое Рождество - из года в год она вязала ему зелёные с серебряным свитера, полагая, очевидно, что он будет рад символике своего факультета, и он не знал, как объяснить ей, что чувствует к Слизерину, опустив в этом объяснении некоторые существенные подробности, а свитеров других цветов у него попросту не было. Было зябко, и Гарри, отодвинув подальше тарелку с едой, глотал понемногу горячий чай, пока миссис Уизли суетилась, собирая своим детям бутерброды в дорогу. Даже голова уже знакомого по чемпионату Амоса Диггори в камине не вызвала у Гарри особого интереса.
- Молли, позови Артура, это срочно!
Мистер Уизли прибежал со второго этажа, путаясь в собственных шнурках.
- Артур, Грозный Глаз опять вляпался из-за своей подозрительности. Где-то под утро его соседи-магглы услышали шум и крики и вызвали этих… как их там… по-лу-цель-ских. Тебе придётся туда отправиться, Артур…
Миссис Уизли деловито сунула мужу лист пергамента и перо с чернильницей, и мистер Уизли принялся так же деловито строчить.
- Удачно, что я узнал об этом, отдел по неправомочному использованию волшебства уже собирался в полном составе пойти к Грозному Глазу домой, - продолжал вещать мистер Диггори. - Если об этом прознает Рита Скитер, Артур…
- А что говорит Грозный Глаз?
- Говорит, кто-то среди ночи забрался к нему во двор и заколдовал мусорные баки. Разумеется, он не нашёл ничего лучше, как выскочить во двор самому и начать активно обороняться от мусорных баков, - Диггори недовольно поморщился. - Мусорные баки в долгу не оставались и отстреливались, как могли. Когда прибыли полуцельские, один бак ещё палил мусором.
Мистер Уизли страдальчески застонал; вид у него был такой, будто он был готов побиться головой об стенку.
- Ясное дело, это какая-нибудь бродячая кошка копалась в мусорных очистках, а Грозный Глаз как услышал шум, так и начал палить во всё, что было за окном. Но чёрта с два тут кто-нибудь что-нибудь докажет. Артур, если Грозного Глаза ещё раз привлекут за неправомочное использование волшебства… у него же сегодня, по идее, первый день на новой работе…
Гарри допил чай и натянул рукава, прикрывая пальцы от прохладного воздуха. Помимо уюта и теплоты, свитер очень удачно имел высокое горло и скрывал незажившие вчерашние засосы - Билл предлагал их свести, да Гарри и сам мог бы, но не захотел.
- Молли, сможешь сама отвезти ребят на Кингс-Кросс? - мистер Уизли пытался одновременно надеть плащ и зашнуровать ботинки - в совокупности эти два простых занятия становились интереснейшей задачей.
- Конечно, Билл и Чарли мне помогут. Главное, разберись с Грозным Глазом…
В кухню вошли Билл и Чарли. Гарри чуть сдвинулся вбок, чтобы чувствовать тепло Билла, который сел на соседний стул.
- Билл, а кто такой Грозный Глаз? - ничего лучшего для затравки разговора Гарри не придумал.
- Раньше он был великолепным аврором, работал в Министерстве… пол-Азкабана заполнено его усилиями. Правда, и врагов из-за этого нажил предостаточно - в основном, это семьи тех, кого посадили. Говорят, к старости он стал настоящим параноиком и бросается на каждого встречного-поперечного - ему во всех мерещатся тёмные маги. Никому не доверяет. А что ты вдруг о нём спросил?
- Он утверждает, что к нему в дом кто-то хотел забраться, - ответила вместо Гарри миссис Уизли. - Амос только что вызвал Артура разобраться с этим. Ешьте быстрее, не хватало только опоздать на вокзал.
На вокзал они успели за пятнадцать минут до отхода поезда; три из них Гарри потратил на торопливое сваливание вещей на полку в купе, а потом снова выскочил на перрон, к провожающим. Ему смертельно хотелось обнять Билла на прощание и поцеловать - так, чтобы надолго запомнить его вкус; но при миссис Уизли это было бы, пожалуй, неуместно.
Чарли переобнимал всех, кого провожал, не делая различий между рыжими и прочими; из него бы, наверно, вышел отличный отец, вот только, насколько Гарри знал, единственной бескорыстной и чистой любовью Чарли были драконы.
- Не хочу уезжать, - пожаловалась Джинни, цепляясь за Чарли обеими руками. - Так редко дома появляешься…
- Может, мы увидимся раньше, чем вы все думаете, - Чарли улыбнулся.
- Ты о чём? - не понял Рон.
- Увидишь. Только Перси не говори, что я упомянул об этом, а то это «секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства».
Гарри согнулся пополам - его душил хохот.
- Где-то я это уже слышал… - выдавил он из себя.
Чарли неодобрительно покосился на Билла. Билл пару раз невинно хлопнул ресницами и развёл руками - ничего не знаю, сижу тут с краю, щёлкаю семечки, коротаю времечко…
Поезд предупреждающе засвистел. Гарри решился обнять Билла - миссис Уизли косилась на них одобрительно, считая, надо полагать, что Билл заменил Гарри старшего брата или ещё что-нибудь в этом роде; Чарли глядел на брата с характерным выражением «опомнись-ты-в-общественном-месте». Гарри мысленно послал всех к Мерлиновой бабушке, спрятал лицо на груди Билла и пару раз глубоко вдохнул: запах одеколона, чистоты и немного - самого Билла, терпкий, горьковатый запах, мужской.
- Я буду по тебе скучать, малыш, - Билл взъерошил волосы на макушке Гарри.
- Приезжай в Хогвартс, - Гарри с сожалением заставил себя отцепиться от Билла. - Я буду ждать.
- Твои глаза душу вытянут из кого угодно, - пожаловался Билл куда-то в пространство и мягко подтолкнул Гарри к поезду. - Опоздаешь. Давай, до встречи.
- До встречи, - Гарри вспрыгнул на подножку - из всех уезжающих он один до сих пор оставался на перроне - и помахал рукой. Вознаграждением ему были ответные прощальные жесты; Гарри постарался запомнить их и резко отвернулся.
* * *
Вокруг Хогвартса царила грязища; Гарри был перемазан по уши к тому времени, когда добрался до замка вместе с остальными, и настроение у него было под стать погоде - ливень лупил по макушкам, стекал за воротники, проникал в обувь, серый, холодный. Вокруг Гарри слышались кашель, чихание и чертыхание; его самого, как обычно, простуда миновала, но приятного всё равно было мало.
- Гарри, привет! - прозвенел по Большому залу счастливый, восторженный голосок Колина Криви - совсем, кажется, не выросшего с того дня, когда Гарри его впервые увидел.
- Привет, - осторожно отозвался Гарри, отступая в сторону слизеринского стола.
Колина ничто не смущало, и он не отставал от Гарри ни на шаг.
- Гарри, знаешь что? Знаешь что, Гарри? Гарри, в этом году мой брат идёт в школу! Представляешь, Гарри, сюда, в Хогвартс, он тоже маг, Гарри! Его зовут Деннис, Гарри! - казалось, Колину доставляло физическое удовольствие повторять имя Гарри так часто, как получалось - пусть и без нужды.
- Здорово, - буркнул Гарри и плюхнулся на скамью. Отступать дальше было некуда.
- Я так рад, Гарри, так рад! - Колина не смущало, что на него косятся с неодобрением и недоумением - он был, очевидно, безоблачно счастлив в сложившейся ситуации и менять её не собирался. - Знаешь, Гарри, я так хочу, чтобы он тоже попал в Гриффиндор! Скрести за него пальцы, ладно, Гарри?
«Я за себя-то скрестить не сумел…». Колин ухитрился проехаться по одному из самых больных мест Гарри, и хорошего настроения это последнему не прибавило.
- Э-э, Колин, может, тебе пора за гриффиндорский стол? Сейчас Сортировка начнётся…
- Конечно, Гарри! - Колин закивал и, всё так же сияя, отправился, куда было велено.
- А попросить его полизать тебе задницу ты не пробовал, Потти? - Малфой, сидя на другом конце стола, развлекался, почти выкрикивая гадости - чтобы они непременно достигли ушей Гарри.
Волна ярости, горячая, дурная, немедленно всколыхнулась в Гарри; снаружи откликнулся громовой раскат, и синеватая молния запоздало расколола небо - Гарри усиленно смотрел в потолок, пытаясь успокоиться. Получалось так себе.
Прихлебатели Малфоя присоединились к высказываниям последнего, стараясь перещеголять друг друга. Не то, чтобы они стремились, как Малфой, к открытому конфликту - большинство из них просто недолюбливало Гарри и держалось от него подальше - но выслужиться перед блондином им хотелось больше, чем жить спокойно. Только одного знакомого голоса Гарри не различил. Забини то ли здесь не было, то ли он молчал. Гарри поднял голову; воодушевлённый хоть какой-то реакцией Малфой удвоил усилия, но Гарри, отвлёкшийся на раздумья о Забини, и вправду уже не слышал, что там нёс блондин.
Забини был здесь - мрачный, как те тучи на небе; вот только водоизвержением он вряд ли собирался заниматься. И неотрывно смотрел на Гарри - даже странно, что Гарри не почувствовал этого взгляда раньше; теперь это было куда более материальное ощущение, чем прикосновения рук, тяжёлое, гнетущее, сковывающее. Взгляды Гарри и Забини столкнулись; Гарри показалось, что за матово-чёрными, яркими (вроде бы и сидел далеко, но цвет всё равно виден чётко) радужками кипит лава. И даже собирается в скором времени вырваться наружу. «Везувий, блин. Чтоб ему булочкой подавиться…». Гарри равнодушно опустил глаза к тарелке - какая разница, что все тарелки были всё ещё пусты. Почему-то он чувствовал себя проигравшим, как будто эта встреча взглядов имела какое-то значение.