Данная задача была наиболее сложной, поскольку генератор необходимо было выставить вблизи границы на возвышенности перед открытым участком, чтобы дать ему возможность показать всю свою мощь хотя бы в течение часа. Расстояние до границы было чуть больше километра. Это вполне вписывалось в нужные параметры. Дальше, по ту сторону границы, между двух больших холмов виднелся поселок, тот самый, на окраине которого и стояла РЛС. Но саму РЛС с выбранной точки видно не было. Да и необходимости в прямой видимости не возникало. Мощность генератора обеспечивала дальность звуковой волны, которая покроет все необходимое расстояние и потеряет силу только за полтора километра от поселка. Этого хватало... Электроэнергии при этом было совсем не жалко, поскольку забирать ее будут бесплатно с линии, идущей через всю Грузию.
Это был первый генератор из задуманной серии. Возможно, из серии генераторов гораздо более мощных, которые будут созданы в будущем. Профессор Сибелиус мыслил узко, и его разработки в скором будущем уйдут к другим специалистам, которые и займутся расширением границ проекта «Цифра» до масштабов создания оружия. Предполагалось даже, что будут созданы целые плавучие атомные электростанции, обеспечивающие энергией работу таких генераторов, установленных на той же платформе. В этом случае возможным будет установить несколько генераторов у границ, земных или водных, потенциального противника, чтобы полностью блокировать всю жизнедеятельность целого района вблизи границы.
Но это перспективные планы, и не более. До внедрения этих планов в жизнь еще пройдет, надо думать, не одно десятилетие. И уже не капитан Уэйн будет заниматься этими вопросами. Но любое большое дело начинается с малого. И кто-то это малое дело все равно делает. Вот и Уэйн начал с самого малого, с первого генератора, который испытывал со своими помощниками...
* * *Первый генератор, испытываемый в окрестностях самой лаборатории, на рядом идущей дороге, был слабым и работал от кабеля, проведенного к месту испытаний даже не от ближайшей электростанции, а от расположенной неподалеку военной базы. Однако это обеспечивало соблюдение установленного режима секретности, потому что скачок потребления электроэнергии непонятно откуда взявшимся объектом в то же время, когда должны были произойти определенные события, мог бы вызвать разговоры среди местных жителей. А эти разговоры были совершенно ни к чему.
Капитан Уэйн дважды откладывал выезд на испытания по прогнозу погоды. Генератор был слабым, и инфразвук рассеивался бы порывами ветра с моря. Но на третий раз повезло. Бригада выставила наблюдателей и выехала сама. Наблюдателям был дан точный приказ, и они его выполнили, удачно подобрав колонну из идущих одна за другой машин. Первым ехал большегрузный трейлер, и его догоняли сразу четыре легковые машины. По расчетам наблюдателей, эти машины должны были догнать трейлер как раз в зоне поражения. Уэйн, глядя в бинокль, приказал готовить генератор к запуску.
Время он рассчитал точно.
– Пуск! – коротко скомандовал капитан оператору.
Тот нажал кнопку, не зная толком, к чему это нажатие приведет. Да и сам капитан не представлял, что должно случиться на дороге. Но там, в кювете рядом с дорогой, на дистанции в сто метров были выставлены на равном расстоянии один от другого десять чутких микрофонов, направленных тыльной стороной в сторону генератора. Это потом стало понятно, сколько глупостей испытатели нагородили во время первых испытаний. Тогда же все действия бригады не казались глупостью.
Первым стал останавливаться, как и предполагалось, трейлер, уже вошедший в зону поражения инфразвуковой волны. И, судя по всему, его остановка производилась с экстренным применением тормозной системы, что едва не выбросило машину с дороги. Прицеп разворачивался неравномерно, и кабина, даже имея тяжелый двигатель, не могла удержать его. Трейлеру пришлось нелегко из-за собственного большого веса, легковым автомобилям пришлось не легче из-за собственной высокой скорости. Но все обошлось без аварий. Все автомобили собрались рядом, по инерции проскочив до определенного места. Люди вышли из машин, никто не понимал, что произошло и почему одновременно у всех отключились двигатели. Капитан Уэйн, наблюдая за происходящим на дороге в бинокль, видел, как кто-то пытался позвонить по сотовому телефону, но мобильники не работали. Кто-то смотрел на часы и тряс рукой, словно этим пытался заставить стрелки двигаться. Не помогало. Завести свои машины пытались все. Но ничего не получалось. Потом у одной из четырех девушек, что ехали в последней машине, пошла носом кровь. У остальных, кажется, не было признаков ухудшения состояния здоровья.
Было любопытно смотреть, но хотелось узнать больше. И тогда Уэйн, отдав распоряжение никому не высовываться, отложил бинокль и, встав в полный рост, двинулся по направлению к дороге. Его увидели не сразу, а когда заметили, все уставились на него. Пройти оставалось пару десятков метров, когда у кого-то в кармане зазвонил телефон. Значит, появилась связь. После этого кто-то попробовал завести машину, и она завелась. Ждать подхода капитана, чтобы задать ему вопросы, на которые он мог и не ответить, никто не стал. Машины одна за другой срывались с места и уносились по дороге. Последним тронулся трейлер, и в момент, когда Уэйн вышел прямо на него, капитана окутало облако сизого дыма от сгоревшего дизельного топлива, и трейлер стал набирать скорость.
Недовольный руководитель испытательной бригады вернулся к своим помощникам.
– Кто догадался выключить генератор? – спросил он резко.
– Никто не выключал. Он и сейчас работает.
Генератор, как показывали приборы, продолжал работать, то есть излучал инфразвуковые волны. Еще две машины проехали по дороге, и их двигатели никак на эти волны не отреагировали. Где-то произошел сбой. Но разбираться в причинах сбоя предстояло не капитану ЦРУ, а руководителю проекта Максимилиану Гаю Сибелиусу. Сам же Уэйн был даже слегка доволен тем, что Сибелиус не достиг полного успеха с первой же попытки.
Потом были другие испытания с новыми, модернизированными генераторами, и каждый раз происходило одно и то же. Но выявилась закономерность: чем мощнее генератор, тем продолжительнее влияние инфразвука в зоне поражения. Последний генератор – тот, что доставили в Грузию, – по мощности в два раза превосходил самый сильный из предшествующих. Но и питания себе требовал усиленного. Первое испытание предстояло провести здесь. А потом пусть осетины и русские гадают, что произошло. Правда, до начала испытаний генератору предстояло совершить две холостые поездки, чтобы к его виду привыкли наблюдатели по ту сторону границы...
* * *Генератор был замаскирован под строительный миксер-бетоновоз.
– Пусть докажут, что мы не имеем желания построить здесь загородное ранчо, чтобы проводить свободное время, – смеялся капитан Уэйн. – Пусть докажут...
И для первой, пробной поездки в сторону границы, вместе с этой машиной и с другими, настоящими строительными, должны были выехать несколько человек, что будут изображать геодезистов. Для этого были специально приобретены геодезические приборы. Показать активность, которая спутает противнику все карты, не сложно. И именно такую активность Уэйн собирался изобразить.
Контроль за установкой генератора на шасси большегрузного автомобиля занял больше двух часов. Капитан Уэйн, убедившись, что он не помогает, а только мешает своим помощникам, решился уйти. И с половины дороги увидел, как навстречу ему движется обычной своей неторопливой походкой грузинский капитан. Вид у него был не веселый. Уэйн прибавил шаг и задал Звиаду вопрос:
– Что-то случилось?
– У тебя есть валидол или что-то подобное? – хмуро спросил грузинский капитан.
То, что валидол – лекарство для сердечников, Уэйн знал.
– У тебя что, с сердцем плохо?
– Нет, у меня сердце всегда работает хорошо. А тебе вот сейчас плохо будет. Коммандос не вернулись с задания. Все сроки прошли. Вернуться, согласно договоренности, должны были еще три часа назад. Мне звонили пограничники, спросили, что делать.
С валидолом Пачория хорошо придумал. Он ответил капитану американской разведки удачным уколом на недавний выпад в свою сторону, и Уэйн не мог не оценить этого. С сердцем плохо ему, однако, не стало.
– Что могло случиться?
– Все что угодно.
– А генераторы?
– Я уже запросил. Их приемники работают. Следовательно, генераторы установлены. Если что-то и случилось, то на обратном пути...
– Где капитан Моррис?
– Звонит своему агенту в поселок. Хочет узнать, были ли гости и все ли сделали...
Моррис как раз появился на дорожке и нашел взглядом Уэйна. Капитан вместе с Пачория заспешил к нему.
– Все в порядке, – сразу сообщил Моррис. – Были, установили...
– Все в порядке, – сразу сообщил Моррис. – Были, установили...
– А второй генератор?
– Приемник включен. По команде готов запустить внутренний компьютер системы... Будем запускать?
– Будем думать. И подождем еще... Мало ли что могло задержать группу на чужой территории? Случиться может всякое...
– Им попалась чересчур крепкая чача, – только что выйдя на крыльцо, сказал сержант Соммерсет. – Здоровья не хватило до границы дойти...
– Что пограничники? Ждут? – Вопрос Уэйна был адресован Звиаду.
– Я распорядился сниматься с места. Если что, пограннаряд увидит.
Уэйн почувствовал по голосу, что Пачория и не надеется на возвращение своих людей. Стоило ли тогда надеяться на это американцу, хуже знающему местную обстановку?
– Звиад, мне нужны еще четверо коммандос. Свяжись со своим руководством, пусть пришлют парней понадежнее.
2– Сократ, я – Косец! Как слышишь?
– Можешь говорить и тише, все равно услышу, – отозвался Сакратов, прерывая свои размышления по поводу нового поворота событий. А события после сообщения Муравьева явно приобретали новый острый оборот.
– Ты знаешь, что у меня вес на десяток кило больше Муравья?
– Нашего Муравья или настоящего? – спросил, вмешиваясь в разговор, старший лейтенант Субботин, всегда поддерживающий слегка замысловатый тон и образную манеру разговора Литовченко.
Майор на вопрос не отреагировал.
– Это ты о чем? – спросил Максим Васильевич.
– О том, что уже оба бока себе отлежал. С моим весом лежать лучше на мягком, иначе нарушается кровообращение. Что делать?
– Перевернись на спину.
Ответ был исчерпывающим и полностью отвечал существу вопроса.
– Нет, командир, я серьезно. Нам пора отсюда выбираться. Может, мы ползком круг сделаем? Ни одна собака не услышит. Я заодно поучу Свечу ползать, как полагается...
– Кто кого поучит, – ответил капитан Агарев со смешком. – С большим весом ползать... У нас товарищ майор это делает, как трактор.
– Отставить активность «до особого». – Максим Васильевич снова поднял к глазам бинокль, чтобы посмотреть, как изменилась частная ситуация за время его раздумий над ситуацией общей.
А она изменилась...
Три пограничника с собакой только что встретились с пограннарядом и остановились, чтобы обменяться парой фраз. Собака стала вести себя агрессивно и пыталась броситься на прибывших. Но проводник, несмотря на подпитие, силу в руках имел немалую и жестко одернул пса. Шипы «строгого ошейника» действовали в качестве последнего и основательного аргумента. Собака успокоилась, хотя и держала поводок по-прежнему внатяг, предупреждая пограннаряд о благоразумном сохранении дистанции.
Разговор долго не продлился. Несколько вопросов, на которые последовали, видимо, однозначные ответы, и все. Наряд проследовал своим маршрутом, а троица с собакой, обменявшись несколькими фразами в обсуждении положения, двинулась по только что пройденному нарядом пути, только в обратную сторону. Все уже понимали, что ждать коммандос бесполезно.
– Косец, я – Сократ! Маскировку работ закончили?
– Полностью и окончательно.
– В таком случае можешь начать свой трудный ползучий путь. И даже по прямой линии. Свеча, ты, если хочешь, можешь идти прямо, но не спеша. Пока из-за холма выйдете, погранцы уже уйдут. Присматривайтесь к обстановке сами, не детский сад.
– Понял, ползем, – ответил Литовченко.
Дожидаясь возвращения группы, Сакратов решил узнать, как обстоят дела у подполковника Шерстобитова, и посоветоваться с ним по поводу изменения ситуации. Но телефон Михаила Федоровича молчал. По времени ему пора было бы уже проехать Рокский тоннель, в котором связь не работает. Но, возможно, Шерстобитов задержался при въезде для оказания медицинской помощи раненому водителю. Да и ему самому, наверное, следовало сделать профессиональную перевязку. Но посоветоваться все же с кем-то нужно. Тогда, подумав, Сакратов позвонил сразу Ледогорову.
Подполковник, видимо, номер Сакратова не забыл. И сразу ответил:
– Хорошо, что вы позвонили, Максим Васильевич. Я уже сам намеревался с вами связаться, но не знал, какая у вас обстановка, и потому тянул время. У нас тут кое-какие неприятности.
– Подполковник Шерстобитов?
– Да, Михаил Федорович ранен. Сам он думал, что пуля прошла через мягкие ткани, но оказалось, повреждена кость. Как еще доехал с таким ранением... Его уже прооперировали. Спит после операции.
– Я звонил подполковнику, он не отвечает...
– Значит, все еще спит. Но есть и другие неприятности. Кажется, вам должны были передать из управления космической разведки... Командующий распорядился...
– Мне передали. Относительно американцев...
– Да. Относительно американцев. Что-то они там затевают, но непохоже, что догадываются о нашем присутствии. Есть какие-то мысли по конкретной ситуации?
– Мысль только одна: будем работать с удвоенной осторожностью. Если появится возможность, опробуем технику и на самих американцах.
– Это было бы забавно. Только смысла я пока не вижу. Если грузинскую сторону мы сможем как-то контролировать по поводу реакции, то американскую проконтролировать не сумеем. Тогда зачем стараться и навлекать на себя лишнюю опасность? Нет, я, скорее всего, против. Если вы, Максим Васильевич, будете настаивать, я проконсультируюсь у командующего, что он скажет. Это не в обиду...
– Да, я, пожалуй, соглашусь. Отсутствие возможности просмотреть результат сводит испытания к ненужному баловству. Я не подумал...
– Прекрасно. Мы друг друга понимаем... Что сделано к настоящему моменту?
– Вы в курсе всех мероприятий, разработанных подполковником Шерстобитовым?
– Да, я носил его план на утверждение.
– Хорошо. Мы начали действовать. И сразу вышли на кабель связи от РЛС до штаба грузинских сил ПВО. Кабель откопали под носом у пограничников, подключились, проверили приемник, все закопали и замаскировали. Рабочая группа в настоящий момент на обратном пути. Ждем возвращения. Ситуация обострилась тем, что на нашу машину со стороны вышли четверо грузинских коммандос, возвращающихся с осетинской территории. Пришлось их уничтожить, не поднимая шума. Хотя, возможно, мы поторопились...
– Почему? Что-то не так?
– Я предполагаю, что эти коммандос могли выполнять какое-то задание американской стороны. Было бы неплохо их допросить. Но они были вооружены «калашами» и ответной стрельбой подняли бы шум. А у меня два человека оставались на грузинской территории. Поэтому шум был не в нашу пользу. Там же, на грузинской территории, помимо обычного пограннаряда, курсировали трое офицеров и собака. Группу возглавлял майор погранслужбы. Откровенно ждали этих четверых. К настоящему времени ушли в сторону расположения своего погранотряда.
– Постарайтесь не вступать ни в какие контакты. Лучше избежать любого обострения и провести удачные испытания.
– Это, Валерий Юрьевич, понятно. Но коммандос вышли прямо на нашу машину. Избежать встречи было невозможно. Мы отправили в управление космической разведки все номера последних контактов с трубок коммандос. Пусть проверят...
– Хорошо. Мне этого еще не докладывали. Я узна́ю. Вам звонить можно?
– Теперь уже можно. Мы возвращаемся. До ночи я отдыхаю, трубку держу под рукой. Звоните, если будут новые данные.
* * *К удивлению командира, майор Литовченко вернулся не ползком, а точно так же, как капитан Агарев – нормальным ходом, хотя и тот и другой основательно испачкались землей.
– Урок ползания не состоялся? – спросил старший лейтенант Муравьев, отрывая взгляд от монитора ноутбука, за которым сидел уже несколько часов и только однажды прерывал работу – сменил подсевшие аккумуляторы. На втором ноутбуке аккумуляторы оказались более выносливыми и пока замены не требовали, хотя по два запасных комплекта имелось в запасе и к одному, и к другому компьютеру.
– Отложили до более удобных времен. Или до первого дождя... И вообще, честно говоря, сегодня одежду мять не захотелось. Погода хорошая, настроение праздничное. – Майор аккуратно стряхнул грязь с колен и с локтей.
– Зря, что ли, товарищ майор все утро шнурки на берцах гладил, – сказал в тон разговору старший лейтенант Субботин. – Он у нас подает пример аккуратности всей группе. Ему бы старшиной роты служить.
Сакратов не запрещал в группе болтовню и подкалывания, потому что это все способствовало хорошему настроению бойцов. А с хорошим настроением любая, самая сложная задача решается всегда легче.
– Выходим к машине, – скомандовал Максим Васильевич.
До автомобиля дошли быстро и сразу отправились в обратный путь. А дорога при возвращении всегда вдвое короче кажется. Вскоре прибыли на место. Над дверью в кухню горела лампочка.
– Электричество дали, – сообщил Саукыдзэ. – А то я уж собрался дизель заводить, чтобы вам аккумуляторы зарядить.