Возникновение прямохождения изменило и конструкцию стопы. Это произошло по времени очень быстро и именно под напором тех условий, где приходилось много передвигаться на задних конечностях. По этому поводу можно привести пример из жизни современных человекообразных обезьян. У двух подвидов горилл - равнинной и горной, строение стопы довольно резко отличаются. Горной горилле приходится при передвижении много опираться на задние конечности, и поэтому большой палец сильно обращен вперед, чего нет у равнинной гориллы. Причем различие в строении ступней у этих человекообразных обезьян произошло в кратчайшие сроки потому, что из-за стечения определенных в основном антропогенных обстоятельств, некоторые стада горилл вынуждены были уйти в горную местность. Передвижение по крутым склонам просто заставляют больше опираться на задние конечности, а это заставило измениться конструкции ступни.
В корне неверная концепция происхождения человека повлекла за собой и не правильные суждения по частным ее вопросам. В настоящее время непонимание (или не желание понимать) элементарных законов природы позволило породить множество псевдогипотез, всяких «жучков» от науки, кормящихся изданием книжонок с псевдонаучной белебердой. Пользуясь недостаточной компетенцией обывателя, но желающего чего-то необыкновенного, выходящего за рамки простого и обыденного, эти «популяризаторы» представляют человека как продукт деятельности какой-то неземной цивилизации, или утверждают, что человек существует 200 и более миллионов лет.
Кстати, последнее утверждение возникла не на голом месте. В 30-х годах прошлого века, в штате Техас, в русле реки Пэлакси Ривер, найдены сохранившиеся до наших дней, четкие отпечатки следов динозавра (речное дно существовало на этом месте и в меловом периоде), и тут же, совсем рядом, обнаружены отпечатки… человеческих ног! И, похоже, что человек этого динозавра преследовал. Американский палеонтолог К.Н. Дагерти установил, что в этой так называемой Долине великанов имеются сотни отпечатков ног ящеров различных видов, и повсюду, рядом с ними, встречаются следы человеческих ног.
Следы в Плэкси Ривер не единственный пример такого рода. Американский геолог Г. Буру в 1931 году сообщил о находке отпечатков человеческих ног в слоях, возраст которых 250 миллионов лет. Десять таких следов длинной 24 и шириной 10 сантиметров он обнаружил в нескольких милях к северо-западу от Моун - Вернона. 250 миллионов лет назад не было еще даже динозавров. Фотографии, выполненные геологом, показывают, что там, где подошва оказывала наибольшее давление, песчинки спрессованы сильнее, чем между пальцами ног и под сводом стопы. Этот факт исключает возможность подделки следов человеческих ног оставленных на песчаной почве 250 миллионов лет назад. А человеческих ли? Если бы гипотеза о полуводном существовании гоминид являлась основополагающей для большой науки, смысл данных открытий разъяснился бы элементарно.
Биологические законы гласят: - если условия существования и направление действия естественного отбора, главного движителя образования видов сходны, то животные совершенно разных систематических групп приобретают сходные черты и приспособления к среде обитания. Данный процесс в биологии называется конвергенцией. Например, если рассматривать тела водяного ящера – ихтиозавра, рыбы акулы и млекопитающего дельфина, то сходность их тел очевидна из-за приспособления к жизни в водной среде.
При сравнении сохранившихся следов Австралопитека афарского, со следами, найденными 250 миллионов лет назад, можно утверждать, что у животных совершенно разных классов, разделенных огромным промежутком времени, с полуводным образом жизни обязательно мог развиться такой конвергентный признак как схожесть конструкции стопы. Ведь она очень хорошо приспособлена как для передвижения по рыхлым почвам, так и для плавания. Есть мнение, что строение стопы человека больше напоминает строение лап тетраподов, первых четвероногих амфибий - земноводных животных палеозойской эры, а это как раз те 250 миллионов лет о которых мы упоминали ранее. И с еще большей долей вероятности можно утверждать, что в Мезозое какие – то виды ящеротазовых динозавров мог освоить экологическую нишу по берегам рек, озер, болот и приливные зоны морей, а вследствие этого приобрел похожую на человеческую, стопу. Вот и вся разгадка огромной древности человеческих следов, и не нужно искать человека дальше шестого миллионолетия. Нет их там, и никогда не было.
Так, что уже у первых предгоминид, а может и несколько раньше в связи с началом прямохождения, ступни начали принимать человеческие формы, т.е. большой палец уже не противопоставлялся остальным, а стал направляться в перед. Прямохождение это и триумф, и проклятие человека. Хотя данная морфологическая особенность позволяла освободить передние конечности от участия в передвижении, и позволила использовать их для орудийной деятельности, но обрекло на вечные муки и страдания. Они преследуют нас, особенно жестоко с тех пор, как только мы оставили рай экологической ниши - полуводной среды и двинулись обживать необъятные просторы Земли.
Кроме того, что прямохождение вне водной среды, не выгодно энергетически. Оно привело к до сих пор, трудноразрешимым противоречиям в строении человеческого организма, кое-как скомпенсированных в процессе адаптации к жизни на суше. Роды у женщин, в отличие от прочих млекопитающих - мука, потому, что прямохождение привело к сужению таза. Иначе рычаговые нагрузки вели бы к перелому шейки бедра. В результате оказалось, что у современных женщин окружность малого таза в среднем на 14 – 17 % меньше, головы плода. Правда, роды у гоминид проходили менее болезненно, чем у современных женщин, хотя крестцовоседалищные связки, по две с каждой стороны, уже и тогда фиксировали таз, препятствуя раздвижению в стороны симметричных тазовых костей под действием веса тела. Но данные связки еще были не такими мощными, как у современного человека, а голова плода была не такой уж и большой. Такая конструкция таза у женской половины гоминид была необходима для прямохождения, но лишала и лишает сейчас подвижности крестца, затрудняя роды. Длительное стояние и ношение тяжестей очень утомляет человека, приводя порой к плоскостопию и расширению вен. У всех четвероногих внутренности давят лишь на стенку живота, а у человека друг на друга и на таз. Следствием этого бывают грыжи, аппендициты, выпадение и опускание матки и т.д. и т.п. Если в водной среде данные недостатки в какой-то мере нейтрализовались уменьшением веса тела и плотностью окружающей среды, то на суше это все проявилось в достаточной степени отрицательно.
В процессе освоения новой экологической ниши, и связанное с этим увеличение головного мозга, послужил причиной, хотя и незначительного, уменьшения, лицевого отдела, что в целом позволило повысить устойчивость при вертикальном расположении тела. Кроме того, увеличивающийся, хотя не на много и медленно, в объеме головной мозг стал уравновешивать теперь уже более легкую лицевую часть головы, позволяя хорошо держать зрение в горизонтальной плоскости и более эффективно управлять головой. В связи с этим большое затылочное отверстие стало постепенно сдвигаться вперед, а это послужило в свою очередь эффективному использованию заднего отдела черепа, что еще лучше и эффективнее сбалансировало голову и помогло эффективному движению головы вокруг вертикальной оси. Это было очень важно при нахождении в водной среде, когда движение тела ограничено сопротивлением воды.
Возникновение какого-либо нового вида животных, в большинстве своем, как мы уже говорили, происходит при освоении каких-то новых, отличных от прежних, пищевых ресурсов, которые существуют как компоненты биоценозов с другими экологическими параметрами, к которым формирующемуся виду необходимо адаптироваться. В первую очередь происходит изменение механизмов и процессов размножения как самых важных для существования вида. В новой, совершенно чуждой для приматов среде, в которую попали гоминиды, процесс размножения со всеми ее компонентами претерпел много кардинальных изменений. Из-за аморфности популяций соперничество между самцами из-за самки стали слабее, На смену им пришел ритуализированные процессы ухаживания, которые существуют и в настоящее время. Демонстрация своих физических данных, показная возможность добычи пищи с преподношением лакомых кусочков еды самке в процессе ухаживания, вполне возможно цветов и т.д.
Нашим далеким предкам берега, их мест обитания, стали просто враждебными и большую часть времени предгоминиды стали проводить в водной среде. Даже парование их происходило не на суше и поэтому у них, для без проблемной передачи компонентов зачатия непосредственно в воде, (конечно же, в результате естественного отбора), у самцов появился длинный пенис, а у самок глубокое влагалище с обильной смазкой. Если бы парование происходило на суше, то не было бы необходимости в таком механизме. Ведь у человекообразных обезьян все это намного меньше и проще. Даймонд (Diamond, 1992) например, привел данные о том, что у гориллы длина пениса в состоянии эрекции составляет немного больше 3 сантиметров, у орангутангов в пределах 4, а у шимпанзе 7 сантиметров. У человека средние размеры пениса составляют 12 сантиметров. Таким образом, можно еще, в очередной раз подтвердить вывод, что человек не формировался, как вид в наземных биоценозах, где такие пропорции половых органов были просто не нужны, он продукт полуводного существования.
Нашим далеким предкам берега, их мест обитания, стали просто враждебными и большую часть времени предгоминиды стали проводить в водной среде. Даже парование их происходило не на суше и поэтому у них, для без проблемной передачи компонентов зачатия непосредственно в воде, (конечно же, в результате естественного отбора), у самцов появился длинный пенис, а у самок глубокое влагалище с обильной смазкой. Если бы парование происходило на суше, то не было бы необходимости в таком механизме. Ведь у человекообразных обезьян все это намного меньше и проще. Даймонд (Diamond, 1992) например, привел данные о том, что у гориллы длина пениса в состоянии эрекции составляет немного больше 3 сантиметров, у орангутангов в пределах 4, а у шимпанзе 7 сантиметров. У человека средние размеры пениса составляют 12 сантиметров. Таким образом, можно еще, в очередной раз подтвердить вывод, что человек не формировался, как вид в наземных биоценозах, где такие пропорции половых органов были просто не нужны, он продукт полуводного существования.
Еще в начальный период ведения полуводного образа жизни, предки предгоминид начали постепенно избавляться от волосяного покрова. В водной среде он перестал выполнять те защитные функции, которые были присущи ему во время обитания этих приматов на суше - сохранения тепла в холодные периоды времени и защиты от непогоды.
В прибрежных частях водоемов, заводях и затонах всегда скапливался принесенный течением или прибойной волной, мусор, мелкие водоросли, тина и ветки деревьев, к тому же во время поиска пищи со дна поднималось изрядное количество донных осадков и ила. Все это не способствовало комфортному существованию. Набиваясь в мокрый волосяной покров эти животных, они, из-за излишнего веса, делали их не достаточно быстрыми в моменты опасности. Естественный отбор быстро стал отбраковывать самых волосатых, отдав их в качестве еды хищникам и болезням. Уменьшенная волосатость «увековечилась в генетических анналах» зарождающегося вида. Их, практически мгновенное, по времени убывание «затормозилось» уже на таком уровне, где волосяной покров не стал мешать нормальной жизнедеятельности. Вообще распределение волос на голове, лице и теле характерно только для человека и нигде в природе не встречается. Редкий волосяной покров говорит еще и о том, что мы жили под пологами прибрежной растительности и в полуводной среде. В саванне, скорее всего, остался бы густой волосяной покров как защита от прямых солнечных лучей. Ко всему прочему, уже редкий волосяной покров, поздних предгоминид, окончательно изменил на теле свою ориентацию. Если, например, у шимпанзе шерсть расположена таким образом, что во время дождя, при сгруппированном положении тела, вода свободно с него стекает, то у человека от того дальнего родственника, волосяной покров располагается, как бы ориентируясь против набегающего потока воды. В принципе для доказательства такой ориентации не трудно проверить тело человека в гидродинамической трубе, в которой проверяется, например, обтекание водными потоками подводных лодок.
Фридрих Вуд Джонс в своем труде «Место человека среди млекопитающих», опубликованном еще в 1948 году, в рисунках показал, что лануго – первичный волосяной покров человеческого зародыша, расположен на теле так, словно его пригладила сила, направленная от головы в сторону задних конечностей. Исходя из этого, можно предположить, что детеныши поздних предгоминид, могли свободно плавать в воде, но об этом несколько позже.
Условия экологической ниши не могли оставить такую большую поверхность безволосого тела предгоминид без того, что бы ни «нашпиговать» ее чувствительными рецепторами для пользы всего организма. У волосатой обезьяны количество рецепторов на коже крайне мало потому, что любая информация об окружающей среде, поступающая на кожу искажается, проходя через волосяной покров и поэтому его эффективность по ее сбору ничтожна.
Совсем другое дело - голое с относительно редкими волосами тело. Оно без всяких искажений буквально впитывает информацию об окружающем мире потому, что система рецепторов различного предназначения на нашем теле очень разнообразна и эффективна, а кожные рецепторы передают информацию в спинной мозг, где кратчайшим образом происходит контакт с двигательными нейронами, что дает возможность для рефлекторных действий. Это только густая и сплошная волосатость негативна в восприятии информации потому, что на суше она не столь важна, как в водной среде. В ней от поверхности тела необходима как можно полная картина окружающей обстановки потому, что слух, обоняние и зрение не могут собрать всю информацию особи, которая находилась в воде, хотя бы определенной своей частью. Поэтому отдельным волоскам на теле наших предков была определена очень важная роль.
Вы прыгаете в воду, и сразу кожа сжимается, а все волосы на теле из-за этого, поднимаются под определенным углом, т.е. они сразу готовы принимать информацию об окружающей водной среде, которая, в принципе, из-за давности лет и уже давно другого образа жизни, нам не очень-то и нужна. Эффект же остался, потому, что механизм поднятия волос да и шерсти у животных был разработан природой для многофункционального использования. Это в первую очередь была эволюционная наработка защиты от холодного окружающего воздуха, еще тогда когда млекопитающие делали первые шаги по планете. Впоследствии этот механизм оброс другими функциональными эффектами. Вот и гоминиды использовали его для передачи определенной информации. Конечно, можно сказать, что кожа человека сжимается при погружении в воду, закрывая тем самым поры на теле человека для сохранения тепла. Ну что же, и это то же входит в эффект многофункциональности использования кожного покрова в водной среде, который, к стати, не мог возникнуть в саване.
Нам достались только рудиментальные(70) остатки этого, когда-то мощного источника информации, потому, что при жизни на суше нужда в нем практически отпала и теперь представляется, на современном этапе существования человека, дегенеративным признаком, обусловленным морфофизиологическим регрессом – эволюционным изменением, ведущим к упрощению организации. Волосяной покров, в том объеме, которым наградила природа приматов, что бы они себя чувствовали комфортно в привычной для них обстановке экологических ниш, как мы теперь понимаем, у предгоминид исчез из-за полной своей бесполезности.
«Обвально-эволюционное» исчезновение волос на теле предгоминид остановилось на том уровне, когда, как мы только что сказали, они перестали мешать нормальному существованию в экологической нише. Оставшимся волосам была четко определена роль по сбору необходимой информации о специфических параметрах окружающей среды. Отдельные волоски на теле стали выполнять обязанности сигнализаторов о качестве соприкосновения тела с окружающей средой. Ведь, у современного человека, если на кончик волоса длинной около сантиметра оказать давление всего лишь 0,03 грамма, то волос играя роль рычага, окажет давление на свою луковицу, и мы ощутим прикосновение. Вот какой возможностью наградили нас предки. Жаль сейчас использовать их негде, да они и утратили свою остроту восприятия в течение последних 500 тысяч лет.
При всем притом наша нервная система различает моменты в эффекте осязания. Когда прикасаемся мы, или прикасаются к нам. Такое различие относится к системе опознавания «свой – чужой» и она необходима, что бы не запутаться в информации, которая исходит одновременно от собственного организма и от окружающей среды. Данный эффект существует как у животных так и у человека, только в разных степенях информативности и интенсивности. Он исключает из информационного патока данные о самом себе и продолжительно действующих факторах окружающей среды. Они влияют на органы чувств, в целях определения и выявления коротко живущих из постоянных раздражителей, с целью получения информации об окружающем мире на данный момент времени в данном информационном поле.
Эффект работы волосков на коже предгоминид, а затем и гоминид был тождественен работе усов кошки или мыши, у которых они возникли в процессе ведения ночного образа жизни в замкнутых пространствах, где другие органы чувств, крайне неэффективны. Если кошка дотрагивается в темноте усиков мышки, то она мгновенно отпрянет и постарается скрыться, но если мышь при обследовании пространства вокруг себя, дотрагивается до усов кошки, та отреагирует с неотвратимостью и эффективностью мышеловки. Но если какой-нибудь параметр среды действует продолжительно на определенные органы чувств, и при этом не причиняют вреда, то они просто исключаются из реестра опасных и принимают затухающий характер сигнала раздражения. Вполне возможно, что на заре формирования гоминид это играло большую роль для выживания особи, а сейчас во многих моментах человеческого бытия приносит и определенный вред. Например, запах сероводорода при нарастании, даже до смертельных концентраций, о которых человек и не подозревает, постепенно становится неощутимым, что приводит к смертельным исходам.