Таким же образом и прикосновение как ощущение у гоминид (и человека) имело и имеет тенденцию к угасанию. Это чувство совершенно пропадает, если раздражитель перестает двигаться по поверхности тела. Рецепторы только тогда посылают сигнал, когда изменяется раздражающий фактор, даже если время, в течение которого он действует очень непродолжительное.
В принципе волоски на теле гоминид не выполняли сторожевых функций. Подобно запаху и вкусу осязание редко предупреждало наших предков об опасности и не являлось средством связи между особями. Осязание такого рода возникает при соприкосновении с раздражителем, а это значит, оно, вряд ли может спасти, если особь, в прямом смысле, находится на волосок от смерти. Когда рыло крокодила задело волосок на теле спасаться слишком поздно. Поэтому осязание с помощью волосков, скорее всего, служило для других целей, а именно для ориентации в водной среде, т.е. определения наличия течений их направлений, интенсивности потоков, а самое главное о всевозможных вибрациях, которые в водной среде разносятся более эффективно, чем по воздуху. Вот они то и могут дать жизненно важную информацию как о находящихся рядом членов стада, пищи и врагов.
Таким образом, буквально, всей своей кожей в водной стихии наши предки ощущали движение водных потоков и вибраций. Они говорили им о многом. По крайней мере, больше чем наша кожа говорит в воде человеку. Данный эффект нам в общем-то в настоящее время не нужен и он большей частью атрофировался за ненадобностью, а часть из них перешла на обслуживание социально психологических вопросов такими действиями как питтинг, а так же репродуктивной деятельности в плане настройки на половой акт партнеров при ухаживании.
Предположим, что на вашу голую спину, когда вы загораете на пляже, село насекомое, которое весит…, ну, например, чем зернышко яблока. Вот оно проползло намного и улетело прочь. Участок кожи, по которому проползло это насекомое, подвергся вибрации от ее ножек, хотя очень слабой, но кожа, точнее ее рецепторы, отреагировали на это вторжение очень бурно. Она начинает очень сильно «зудеть» и успокоить этот раздражитель можно, только если очень хорошо почесать это место. Если же на это место упадет просто зернышко яблока, то вы его почувствуете только в момент падения, а потом просто забудете потому, что оно будет лежать неподвижно.
Уж, какие только опыты не проводили ученые в этой области, но до сих пор они точно не знают, чем объяснить чувствительность кожи человека к вибрациям. Гипотеза полуводного образа жизни наших предков открывают значение такой чувствительности кожных рецепторов. В природе есть пример, когда вибрационные сигналы воспринимаются всей поверхностью тела. Это знакомые всем аквариумистам, шпорцевые лягушки, которые всю свою жизнь проводят в воде, не выходя на сушу. Так вот, эти лягушки дают нам пример такой чувствительности. По бокам взрослой особи имеются чувствительные области, реагирующие на вибрации. С их помощью они обнаруживают насекомых, упавших на воду, даже в самой мутной воде, на расстоянии 10 сантиметров от нее.
Ученые открыли весьма любопытный факт, что наша охлажденная кожа более чувствительна к различного рода колебаниям, чем теплая, которая в свою очередь, лучше охлажденной, сигнализирует о постоянном давлении, без колебательных моментов. К чему эти эффекты «прислонить» исследователи не знают. Исходя из нашей гипотезы, этот ларчик открывается очень просто.
В водной среде колебания имеют жизненно важное значение. Конечно предгоминиды, обживавшие экологическую нишу, постепенно путем естественного отбора освоили такой способ получения информации о состоянии окружающей водной среды. У бродивших в прибрежных водах приматов часть тела находилось над поверхностью воды, где никаких важных для них вибраций не происходило (вибрации крылышек насекомых и птиц не в счет). Рецепторы нагретой окружающим воздухом кожи выработали реагирование на насекомых, садящихся на голое тело отнюдь не для праздного любопытства, а основательно поживиться, поэтому нагретая кожа так бурно реагирует на давление.
Другая часть тела у ведущих полуводный образ жизни приматов соответственно находилась в воде и кожа по температуре была конечно несколько ниже, особенно на границе вода - воздух где вибрационная информация имела большое значение: и от поведения окружающих водных потоков, и от проплывающих рядом предметов и животных, да много чего могут поведать вибрации чувствительной коже.
Мы уже как-то отмечали, что у природы богатейший багаж всевозможных адаптационных наработок, накопленных за сотни миллионов лет Фанерозоя, и она редко выдумывает, что-нибудь неординарное. Для этого на Земле должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Но перечень этих «ужасов» природе давно известен и выработаны против них определенные защитные возможности.
В ситуации с предгоминидами, освоивших новую экологическую нишу, вместо волосяного покрова, был применен уже известный природе универсальный утеплитель – жировая ткань. Это была сложная эволюционная задача, которая продолжалась очень долго, до тех пор, пока наши предки окончательно не покинули свою экологическую нишу. Ее необходимо было не только включить в жизненные процессы, ввести жиры в метаболизм, т.е. обмен веществ в организме, но и четко определить энергетические, пластические и теплообменные функции. Кроме этого жировую ткань необходимо было разместить на теле таким образом, что бы добиться наибольшей эффективности в защите от переохлаждения наиболее важных органов и систем и в то же время не лишить подвижности тела. В этом как всегда «подсуетился его величество естественный отбор» и с блеском решил данную задачу. Теплоизоляционный слой стал размещаться на теле предгоминид совсем не так, как это имеет место у человекообразных обезьян. Так, что параллельно с потерей волосяного покрова предгоминиды начали интенсивно толстеть, наращивая жировую ткань. В начале этого процесса жировая ткань по своей структуре была одинаковой как у самцов, так и у самок, а в дальнейших этапах эволюции при обострении полового диморфизма жировая ткань стала меняться по своей структуре как у женской так и мужской части популяций. Данная морфологическая особенность красной линией протянулась через миллионолетия и сейчас является одной из черт современного человека. Накопление эффектного жирового слоя в благополучных условиях обитания, как бы впрок, происходит у всех людей независимо от образа жизни или расы. Причем наиболее толстый слой жировой ткани у гоминид, откладывался, исходя из логики морфологического строения в местах защиты внутренних органов от переохлаждения, т.е. на животе, ягодицах и бедрах потому, что это пассивные участки тела слабо участвующие в его движении, а значит, охлаждаются быстрее других. На рабочих же органах - конечностях и на спине в районе позвоночника, жировой слой намного меньше. Необходимо сказать, что таким же образом расположен жировой слой и у китообразных. Самый толстый слой подкожного жира у них залегает на наиболее пассивных участках тела: на брюхе и между грудными плавниками (у гренландского кита этот слой достигает 0,5 метра). На рабочих органах, таких как хвостовой стебель, толщина жирового пласта бывает в два – три раза меньше.
Гормон тестостерон обуславливал накопление жировой ткани у самцов гоминид, и делает это сейчас у мужчин в области живота. Он называется андрогенным жиром, который, кстати, быстро срабатывается при интенсивных физических нагрузках или стрессовых ситуациях. Женский тип жировой ткани, который называется геноидным, в основном располагался и располагается и сейчас на ягодицах и бедрах и в принципе является как энергетическим резервом в период беременности, а особенно лактации так и для защиты плода в период беременности. Для его исчезновения необходимы намного большие физические нагрузки, чем у мужчин. Он расходуется медленно, и являлся на заре человечества «аварийным» энергетическим запасом для продления жизни матерям в экстремальных условиях бытия, что необходимо для вскармливания и воспитания потомства. Это было настолько важно, что до сих пор современные девочки не могут достичь полового созревания, если они не накопили ганоидного жира в пределах 14 килограммов. Мало того если у взрослой женщины запасы его становятся меньше 14 кг, то у нее прекратятся овуляции.
Такой морфологический признак у этих приматов просто не мог возникнуть при адаптации к жизни в саванных биоценозах. Слишком эти просторы опасны и непредсказуемы в своей сути и лишние, даже небольшие килограммы жировой ткани, уменьшат шансы выжить из-за неповоротливости и потере в скорости. Так, что савана это не то место где можно было безнаказанно «нагуливать жирок». В воде этот слой жировой ткани, утяжеляющий тело, не играет такой отрицательной роли в свободе и быстроте движения.
Такой морфологический признак у этих приматов просто не мог возникнуть при адаптации к жизни в саванных биоценозах. Слишком эти просторы опасны и непредсказуемы в своей сути и лишние, даже небольшие килограммы жировой ткани, уменьшат шансы выжить из-за неповоротливости и потере в скорости. Так, что савана это не то место где можно было безнаказанно «нагуливать жирок». В воде этот слой жировой ткани, утяжеляющий тело, не играет такой отрицательной роли в свободе и быстроте движения.
В наше время у известных своей тучностью полинезийцев-мужчин на бедрах не меньше жира, чем у женщин, да и другие части тела имеют прекрасную теплоизоляцию из этого прекрасного материала. Это происходит потому, что им много времени приходиться находится в воде. Они хорошие добытчики разной морской живности. В данном примере, внешний раздражитель - вода воздействует на механизмы, наработанные миллионы лет назад, и они проявляются увеличением подкожного жирового слоя как эффективной теплоизоляции.
Не только это является примером. Накопление подкожной жировой ткани особенно эффективно происходит, у человека, с возрастом. У женщин намного раньше, чем у мужчин. Это связано, так же, с программным обеспечением, записанным генетически. Женщины полнеют раньше по той простой причине, что их те далекие представители пола, намного дольше находились в воде, чем члены мужской части популяций. Когда наши далекие предки, еще на уровне гоминид, «бедствовали» в ухудшающихся условиях окружающей среды, сильному полу пришлось покинуть обедневшую экологическую нишу, в качестве охотников за белковой пищей в саванном редколесье, где жировая ткань, в общем-то, и ни к чему, а сами понимаете, была даже опасной. Это происходило достаточно длительное время. Настолько достаточное, что раннее развитие жировой ткани у женщин впечаталось генетически и оформилась одним из критериев полового диморфизма. Мужчины же полнеют более интенсивно где-то после сорока лет. У наших предков, в этих возрастных пределах многие представители мужского пола уже не могли эффективно охотится (это был преклонный для них возраст), и они возвращались в экологическую нишу, где в водной среде просто была необходима жировая теплоизоляция. Так что это физиологическое приобретение досталось нам современным людям из тех времен.
И сейчас память предков тех далеких времен, заставляет многих современных женщин в зрелом возрасте выбирать в спутники жизни или в партнеры не поджарого бегуна на длинные дистанции без капельки жира под кожей и не борца сумо, а мужчину средней упитанности. Крупномасштабные исследования, проведенные в Германии в восьмидесятых годах прошлого века, показали, что натренированное тело с прекрасно мускулатурой привлекает лишь 15% женщин, а 69% признаются, что небольшое брюшко излучает определенную физическую привлекательность. От того полуводного образа жизни остался один эффект, который позволяет нам защищаться от некоторых жизненных неприятностей. В крови в меру упитанных мужчин повышается уровень эстрогена. В разумных пределах это защищает от сердечно сосудистых заболеваний потому, что эстроген предотвращает образование тромбов в кровеносных сосудах, но только небольшая полнота приносит благо. Когда вес начинает превышать идеальный (рост минус 100) на 15%, развивается одышка, появляются боли в суставах, наступает сексуальное торможение. Так, что излишний вес с самого начала формирования гоминид, даже при жизни в полуводной среде не был благоприобретенным.
Наши дети рождаются с отлично сформированным жировым слоем. Здесь можно и возразить, что после рождения он необходим, для комфортного проживания в начале жизни после покидания организма матери, не только в водной среде, но и для определенного запаса энергии в таком непростом внешнем мире, куда они приходят. У детенышей человекообразных обезьян такого мощного жирового слоя нет, да и расположен он по-другому. На первых порах после рождения его отлично согревает тепло материнского тела покрытого густым волосяным покровом. Так, что это в очередной раз подтверждает, что экологическая ниша наших далеких предков была совершенно не такая как у наших родственников - обезьян. Это еще одно подтверждение полуводного образа жизни гоминид.
Если определить такой мощный слой теплоизоляции детей как адаптационное приспособление, способствовавшее выживанию видов гоминидной линии на протяжении всего сукцессионного ряда человека и в связи с этим записанного в генетической программе развития, то этот механизм должен был выработаться очень давно. По крайней мере, до того как забота матери стала проявляться в создании каких-либо приспособлений для изоляции ребенка от окружающей среды, то есть до появления рассудочной деятельности.
Это должно было быть настолько эффективно, что позволило естественную детскую смертность сократить до минимума и расширить ареал обитания, потому, что вода как аккумулятор тепла делал среду вокруг детенышей более комфортной, так как не было неизменных перепадов температур в суточном периоде день-ночь, таких как на суше. Конечно, можно предположить, что этот, теперь уже не такой и обязательный морфологический признак существует до наших дней в активном состоянии, только потому, что его поддерживает от затухания, как раздражитель, околоплодные воды, окружающие ребенка до рождения.
Великолепная «грива» волос у нас на голове, как видовой признак, у гоминид сформировался не только чтобы защитить голову от палящих лучей солнца, когда тело находилось в воде. Она появилась и для того чтобы детеныши, которые плескались рядом с взрослыми особями, могли в любой момент, при необходимости, ухватиться за волосы и удержаться на поверхности воды. А причин для этого в окружающей водной стихии было более чем достаточно.
Каждая мать, испытала на себе, какие сильные руки в хватательных движениях у младенцев и как они ловко хватают и крепко держат волосы своей мамы, когда она наклоняется над ними, лежащими в кроватках. Эти рефлекторные хватательные возможности младенцев вот оттуда из тех далеких времен. А у наших женщин перед родами на голове вырастают некоторые волоски большей прочности, чем остальные, как бы готовясь к тому, что ребенку на первых порах жизни это будет жизненно важно.
При перекочевке на другое место в прибрежных зарослях, а тем более при возникновении какой-либо опасности, когда взрослым быстро приходилось покидать пастбище, детеныши, ухватившись за волосы находящихся рядом взрослых особей «буксировались» в безопасное место. Этот способ позволял быстро передвигаться, так как руки взрослого были свободными для плавания. Таким образом, великолепная «копна» волос на голове у гоминид имела важное практическое значение. Длина волос, без сомнения не была очень большой. Естественный отбор потрудился, чтобы волосы были определенной длины. Чересчур длинные волосы это большая опасность в водной среде. В принципе они были такими, чтобы детеныш мог за них ухватиться, плавая не далеко от матери или других взрослых особей, но и только. Для регулировки длины был выработан механизм секущихся волос, который и сейчас некоторым женщинам доставляет много хлопот. Кстати, ношение длинных волос женщинами это не традиция и не каприз, и не прихоть, это, в общем-то, остатки видового поведения.
Мы просто не знаем, какова видовая роль волос, которые растут у взрослых людей на лобке и под мышками. Можно только предположить с большой натяжкой, что они остались у гоминид для ориентации детенышей плававших рядом со взрослыми, чтобы эти маленькие, но шустрые создания могли в воде отличить взрослых от старших по возрасту детей, которые уже могли самостоятельно добывать себе пищу, но еще были слабы физически. У детей до подросткового возраста растительности на лобке и под мышками нет. Это вполне возможно было необходимо для того, что бы детеныш в минуту опасности мог отличить взрослого от ребенка и не схватить за волосы на голове не на много старшего своего собрата, что, конечно, при определенных обстоятельствах влекло за собой гибель обоих.
У животных ведущих наземный образ жизни шерсть встает дыбом в моменты агрессивного поведения, или в другие моменты жизни, где есть необходимость показать, какой он большой и сильный. У человека ведь тоже есть такой эффект, который очень любят писатели и кинематографисты, обыгрывать в комедийных ролях. Это когда при сильном испуге волосы на голове становятся дыбом. У наших далеких предков данный механизм поднятия волос при испуге был хорошо развит. При нападении или опасности нападения хищника волосы у гоминид вставали торчком. Тело-то в воде более менее защищено, а вот голова и плечи на виду и являлись для хищника мишенью номер один. При испуге эта великолепная грива волос рефлекторно поднималась, что иногда заставляла хищника промахиваться. Но основная значимость данного эффекта в такой ситуации все же была не только в этом. Он служил в качестве сигнала об опасности для всех находящихся рядом представителей ассоциации. Этакая «вспышка» волос светлой окраски над водой, Даже кричать об опасности не надо, будь только наблюдательным. Конечно, это была не передача сигналов в прямом смысле, а лишь отражение эмоционального состояния животного в ответ на возбуждение окружающего информационного поля факторами опасности прямой или мнимой. Конечно, это был далеко не единственный способ оповещения. Можно с уверенностью сказать, что существовал набор криков оповещающих об опасностях их разновидностях и общих насущных потребностях индивидов. Мы об этом говорили выше.