Обезьяны издают свойственные им звуки «на вдохе» потому, что это выработано для жизни в тех условиях, в которых они жили. Звук «на вдохе» одновременно давал в легкие больше воздуха, чем в спокойном состоянии. Сами понимаете, в большинстве своем громкий крик обезьяны издают в каких-то критических ситуациях, а большая порция воздуха дает возможность организму дольше бороться со стрессовой ситуацией, подальше убежать или яростней бороться. Гоминиды же с самого начала Плиоцена издавали звуки «на выдохе». Данные возможности они, в сукцессионной эстафете, передали и нам, хотя это и не полное утверждение. При выныривании после долгого нахождения под водой с наполненными легкими отработанным воздухом, который предгоминиды перед эти глубоко вдохнули, происходил, так же как и китообразных, мощный выдох, который мог сопровождаться определенным звуком или звуками. Вполне возможно в качестве предупредительного сигнала в системе коммуникации «свой - чужой», в популяции вырабатывались определенные сигнальные возможности для обеспечения спокойной обстановки в месте нахождения групп предгоминид. Вот, оттуда в отличие от обезьян и начали мы издавать звуки на выдохе, что закрепилось генетически именно в те давние времена. Скорее всего, бушмены, которые разговаривают на вдохе это какой - то нонсенс в истории данного этноса.
Кроме того, в связи с освоением новой пищевой зоны, как вы знаете, губы и язык стали более подвижными, а умение плавать и нырять, позволяло контролировать процесс дыхания. Это дало возможность расширить диапазон издаваемых звуков по высоте, тембру, ритму в возрастных и половых категориях(74). Появилась более четкая дифференцировка индивидуальных голосов, что позволило, не видя соседа по кормовой территории определить кто, он таков и что в данный момент делает. То есть звуки, издаваемые первыми гоминидами, были приспособлены как для дистанционного общения, так и для ближнего взаимодействия между особями на обыденном уровне.
Здесь необходимо отметить, что усвоение принципиально новых сигналов, и их эффективное распространение среди членов популяций стало возможным из-за того, что особи в связи с изменением образа жизни стали более часто и близко контактировать друг с другом. Они чувствовали и понимали то же что и каждый из них. Освоение движения губ, языка, гортани, в совокупности с голосовыми возможностями вырабатывали большое количество разнообразных звуков, которые выдавали дополнительную и более точную информацию. Это, конечно, был еще далеко не язык в том понимании, в котором воспринимаем его мы, но сложность звуков, которые применяли гоминиды для коммуникационных действий, несли довольно объемную смысловую нагрузку и были достаточно сложными. Дальность передачи информации была большой, ведь над водой звуки разносились далеко. Сложность и объемность информационного поля популяции позволяла выжить даже слабым физически или увечным особям популяций. С уверенностью можно сказать, что предгоминиды уже могли иметь основы формирования речи - зачаточные способности оперирования символами, только вот в реализации данных способностей пока не было необходимости.
Современные знания о поведении приматов говорят, о том, что шимпанзе, бонабо (в России их называют карликовыми шимпанзе) и гориллы, понимают символы, оперируют ими, комбинируют знаки, создавая новые их значения. Но это в неволе, при взаимодействии с человеком, а в природе. Группа американских и японских приматологов, работавших в национальном парке Ломако, обнаружили, что члены ассоциации шимпанзе, при следовании на другую территорию, разбиваясь на группы по нескольку особей в каждой, оставляют друг другу настоящие послания в виде символов. Они представляли собой воткнутые в землю палки, положенные на тропу ветки, ориентированные в нужном направлении листьев растений. Благодаря этому идущие сзади группы легко определяют направление движения в густой растительности при ограниченной видимости. Что удивительно эти метки встречаются на развилках тропинок и в местах, где невозможно оставить следы на земле. В принципе так же поступаем и мы – люди.
В плане сравнения каких-то психологических моментов, да и вообще определенных сторон жизни необходимо быть очень осторожными. При попытках их раскрытия у гоминид, антропологи стремятся искать аналоги в жизни современных человекообразных обезьян. Особенно шимпанзе, как наших генетически ближайших родственников и павианов саванны, которые, по мнению ученых, имеют жизненные моменты, во многом сходные с жизнью австралопитеков, которые так же были обитателями саванны. Данные аналогии помогают, как считают антропологи, в какой-то степени раскрыть образ жизни гоминид. Они исходят из того, что если условия существования и направление естественного отбора сходны, то близкородственные животные нарабатывают и одинаковое поведение из-за единства их происхождения. Если можно так сказать - конвергенцию способов существования. Это в принципе за некоторым исключением верное определение, но только не в отношении гоминид потому, что они эволюционировали совершенно в других условиях и на их преобразования экологические факторы влияли совершенно по-другому. В связи с этим структурированность мозга наших далеких предков была несколько другая, чем у современных человекообразных обезьян. Ведь если сравнить способности к обучению приматов и птиц, то птицы, в данной области уступают им только в некоторых моментах, хотя мозг у них в процессе эволюции сформировался совершенно по другому. Поэтому его структура не может служить показателем способности к обучению, памяти и вообще к сложному поведению. Не возможно сравнить несравнимое в этой области знаний потому, что научение и память как высшая форма нервной деятельности у каждого вида развивались как формы адаптации к определенной окружающей среде с самого начала их формирования и определялись как видоспецифические особенности, связанные с образом жизни. Поэтому шимпанзе и гоминиды принципиально не сводимы в сравнениях их способов существования после момента их расхождения по разным эволюционным направлениям.
Усложнение сигнальной системы у гоминид стало возможным благодаря дальнейшему развитию структур головного мозга. Он уже вышел за информационные рамки, присущих головному мозгу приматов тех времен, из-за более сложных параметров окружающей среды. Начали проявляться врожденные анатомо-физиологические особенности нервной системы и мозга, т.е. задатки, которые составляют природную основу развития способностей, а они, в свою очередь, дали возможность еще большему различию праиндивидуумов(75), что в дальнейшем представило возможность работать естественному отбору, где критерием совершенства был интеллект. В настоящее время провести четкую линию между индивидуумом и праиндивидуумом практически не возможно. Для этого необходимо определить точку отсчета или по-другому точку опоры и определить психологические критерии присущие данным двум категориям антропогенеза.
Понтическая регрессия мирового океана закончилась. Как нам известно, одним из решающих факторов изменения климата играет сравнительно небольшое изменение содержания в атмосфере углекислого газа. Например, очень большая его концентрация была в Олигоцене 35 миллионов лет тому назад (выше современной в 2,5 раза) и она обеспечивал температуру на Земле на 3,5 градуса выше современной.
В интересующую нас в данный момент эпоху – середина Плиоцена примерно 6 миллионов лет назад, содержание углекислого газа начало увеличиваться и к 5 миллионолетию достигло 0,10 – 0,11% это увеличивало температуру на планете примерно на 4,4 – 4,6 градусов по сравнению с современной. Из-за этого примерно 5,5 миллионов лет назад ледовый купол Антарктиды начал сокращаться. Он перестал расти и отбирать влагу у Африканского континента. Океаны и моря стали наполняться. В связи с этим все процессы в геобиосистемах стали приходить в равновесное состояние. То есть в этот период была закончена глобальная перестройка экологической обстановки на Земле. Активные экологические процессы постепенно затихли. Весь «бардак», устроенный видообразованием гиппарионовой,(76) фауны постепенно «рассосался». Все, что было создано за период аредизации и иссушения, что дожило в своей неповторимости и цепкости до этого момента, были природой узаконены и поставлены в жесткие биоценотические рамки. Кто выпал из сукцессионного ряда своей биологической системы, где был «прописан», тот исчез.
Постепенно начала набирать силу одна из самых длительных в Кайнозое трансгрессия мировых вод. Настал период увлажнения, который длился примерно 2 – 2,5 млн. лет. Название этому климатическому великолепию – Плезанская трансгрессия, которая имела в наличии положительные факторы для распространения видов гоминид по образующимся экологическим нишам в разные климатические зоны. Климат стал умеренно влажный. В Юго-Восточной Африке растительность постепенно менялась на более влаголюбивую. Изменение климата и растительности всегда влекут за собой изменение в составе фауны. Произошло сокращение численности животных любящих сухие степные просторы и расширение ареалов влаголюбивых. Саванны второй половины Плиоцена на Юго-востоке Африканского континента и в частности в районе Большого Рифта, стали представлять собой равнины и плоскогорья с высоким травостоем и густыми лесными и кустарниковыми полосами вдоль рек, ручьев и по берегам озер. Они блистали великолепным разнообразием животного мира, жалкие подобия которого сохранились до настоящего времени в Нгоро - Нгоро, Серенгети и прилегающего к нему Масаи - Мара.
Постепенно начала набирать силу одна из самых длительных в Кайнозое трансгрессия мировых вод. Настал период увлажнения, который длился примерно 2 – 2,5 млн. лет. Название этому климатическому великолепию – Плезанская трансгрессия, которая имела в наличии положительные факторы для распространения видов гоминид по образующимся экологическим нишам в разные климатические зоны. Климат стал умеренно влажный. В Юго-Восточной Африке растительность постепенно менялась на более влаголюбивую. Изменение климата и растительности всегда влекут за собой изменение в составе фауны. Произошло сокращение численности животных любящих сухие степные просторы и расширение ареалов влаголюбивых. Саванны второй половины Плиоцена на Юго-востоке Африканского континента и в частности в районе Большого Рифта, стали представлять собой равнины и плоскогорья с высоким травостоем и густыми лесными и кустарниковыми полосами вдоль рек, ручьев и по берегам озер. Они блистали великолепным разнообразием животного мира, жалкие подобия которого сохранились до настоящего времени в Нгоро - Нгоро, Серенгети и прилегающего к нему Масаи - Мара.
Первые человекообразные обезьяны середины Плиоцена также успокоились в своих освоенных экологических нишах. Попытка некоторых видов обосноваться на берегах водоемов, потерпела неудачу. Предгоминиды «воспрянули духом», осмелели, и это вылилось в изменение способа существования. Конкретизировалась структура их ассоциаций. Определилась основная доминирующая группа, которую стали составлять семейные пары,
В первоначальный момент своего определения как видов, теперь уже гоминиды от перенаселения не страдали, и экологическая ниша позволяла размещаться семьям на некотором расстоянии друг от друга, но не теряя соседей из поля зрения. Это было необходимо для того, чтобы получать необходимо важную информацию об окружающей обстановке на территории обитания популяции. Система коммуникации, в связи с этим, стала постепенно усложняться, разрабатывая новые формы, необходимые для общения.
Уже при объединении гоминид в первые коллективные образования и усложнением моментов обыденной жизни, увеличилось количество звуков относящихся к различным ситуациям. Они употреблялись в контексте возникающих обстоятельств. Усложнялась жизнь, увеличивалось количество информации передаваемой коммуникационной системой, где подаваемые сигналы оценивались уже на основе их смыслового содержания.
Как выглядели структуры групповых формирований гоминид наших непосредственных предков двухмиллионолетней давности, достаточно хорошо определяется и в наше время. Можно наблюдать в местах сбора людей, например в кинотеатрах, каким образом они рассаживались по местам, при возможности выбора, когда зал не заполнен до предела. Впереди дети, которые стремятся сесть тесной группой. В центре обычно располагались пары, иногда с детьми, но так, чтобы между парами было определенное расстояние 2 - 4 свободных места. Там же располагались женатые мужчины или замужние женщины, по какой-то причине пришедшие на просмотр кинофильма без своих супругов. Как бы утверждая свой статус, они размещались там же, где садятся и пары. На задних местах группируются подростки. По бокам садятся холостые одинокие мужчины или их компании. Вот так, бессознательно, только за счет той информации, которая заложена в нас миллионы лет назад, мы обозначаем структуру ассоциаций гоминид,- наших далеких предков.
Доминирующая группа - семейные пары с детенышами, занимающие основную кормовую территорию, там же находилась группа детенышей в постлактационном периоде. Группа подростков, располагалась в укрытиях не далеко от основной группы, и примерно на таком же расстоянии от основной группы располагалась группа самцов, не сформировавших по каким-то причинам пары. В такой, примерно, структуре коренные ассоциации гоминид, не выпавшие из сукцессионного ряда эволюции человека, просуществовали очень долго до австралопитеков включительно.
Формирование таких структурированных стад предгоминид сопровождалось возникновением сложных доминантных (иерархических) отношений. Для сближения особей и образования групп со сложной системой доминирования, в которой бы образовывались сложные цепочки доминантных связей между особями мужского пола, необходимо было проявление экологических параметров несовместимых с прежним образом жизни. Принцип таких отношений является основополагающим для любой сложной самоуправляемой системы. Она обеспечивает упорядоченность связей необходимых для сохранения целостности популяции и воспроизводства новых стад животных. Это и произошло.
Теперь же возникла в популяциях еще одна структурная единица. Как следствие естественного, группового отбора в новой экологической нише появилась детская группа детенышей, куда переходили малыши после периода лактации. Она оформилась генетически как видовое поведение, способствующее сохранению вида. В группе, выжить еще плохо ориентирующимся в окружающей среде из-за отсутствия жизненного опыта, незнающих всех опасностей того яростного мира, маленьким гоминидам, только что научившимся самостоятельно добывать себе пищу было намного проще. Помогал совместный опыт познания окружающей среды. При опасности обнаружения места их укрытия они не убегали до самого последнего момента, а затем с шумом и крикам разбегались в разные стороны, дезориентируя при этом нападающих которым в такой ситуации трудно выбрать себе жертву. В детских садиках в некоторых игровых моментах у наших детей замечается этот наработанный миллионы лет назад эффект. Данное групповое поведение не «изобретение» предгоминид. Оно повсеместно встречается в природе как эффективный способ существования популяций многих видов.
Хорошо просматриваются в современном обществе некоторые моменты поведения детей, как в детском саду, так и в детдоме. В последнем очень четко можно увидеть моменты и возрастные уровни, когда происходит переход от детского возраста, который был обусловлен попечительским инстинктом и социальными наработками в этом направлении, к подростковому, где начинается жизнь в промежуточном уровне между взрослыми и детьми.
В принципе детские и подростковые группы в целом психологически не совместимы в полной мере потому, что у подростков в отличии от детей, появляется система доминирования как элемент познания себя в социальных отношениях их объединяют только социокультурные, исторические и этнические феномены. Основа же, как детской, так и подростковой психологии в их «натуральной стадии» возникла миллионы лет назад и как адаптационный фактор стала обладать определенными универсальными свойствами. Они нарабатывались в течение этого колоссального периода времени и определились как видовое поведение, при этом, развив психологическую гибкость позволяющую воспринимать социокультурный уровень человечества и следовать его эволюционным наработкам.
Детские дома необходимо оставить детям с их субкультурой с определенным, по объему, смысловым пространством ценностей, установок, способов деятельности и форм общения. Детская субкультура(64) как феномен социогенеза всегда формировалась и формируется в плане половозрастной стратификации сообщества еще на ранних стадиях антропогенеза. Об этом мы, при воспитании наших детей просто забыли. Подростков же необходимо отделять от детских коллективов и объединять в какие-то другие учебно-воспитательные социальные образования, где они конкретно бы учились и психологически готовились к вступлению во взрослую жизнь. Об этом еще поговорим позднее, в следующей главе и вернемся к этой теме еще не раз.
Вот мы и начали разговор о территориях и зонах присущих как животным, так и человеку. Видовое поведение любого представителя животного мира требует наличия определенных зон и территорий. У наших предков в течение всего сукцессионного ряда они хотя и не значительно, но менялись на каждом этапе антропогенеза, а в тупиковых ветвях они изменялись до такой степени, что становились не совместимыми с истинно видовым пониманием территориальных и зональных притязаний гоминид. Это была одна из причин исчезновения многих тупиковых ветвей предгоминид и гоминид, насколько сильно они не были эволюционно продвинуты в сторону человека. Если индивидуальная зона это определенное пространство, в котором индивид чувствует себя спокойно и комфортно и в которой инстинкт самосохранения как бы дремлет, то чувство своей территории это психологические моменты уже совершенно другого, можно сказать протосоциального понятийного уровня.
У поздних предгоминид, а затем и гоминид территория определялась количеством пищевых ресурсов на данной площади, достаточной для прокорма определенного количества пар самцов и самок с детенышами которые находились еще под тесной опекой семейной пары, т.е. локтального периода. Лучшие кормовые территории принадлежали именно таким нескольким протосемьям популяции. Они определялись в борьбе в рамках системы доминирования между самцами, подкрепленной действием попечительского инстинкта, которые в данном случае усиливал доминантные отношения.