А коттедж – вообще одно недоразумение. Леся-то надеялась, что у нее чуть ли не тронный зал будет, и уж камин – это как минимум. Но домик, увы, куда больше походил не на дворец, а на избушку – пусть аккуратную и по-своему милую. Даже русская печь имелась, смех!
– Зато тут тебе будет спокойно! – с гордостью ввел ее во владение недвижимостью Игорь.
Леся же со злостью подумала: «Да на что мне упало твое спокойствие?! Мне ж не сорок лет, как тебе!»
Соседями у них оказались сплошь старушки, и съездить в Москву развлечься из отдаленного стародачного места тоже было проблематично. Тридцать километров по проселку и зимнему, занесенному снегом шоссе – совсем не шутка для ее крошечной машинки и невеликого водительского стажа. Один раз завязла, вытаскивали трактором, второй – и вовсе улетела в кювет, спасибо, подушки безопасности сработали. Игорь заволновался, тут же предложил:
– Давай тебе джип купим.
Но Леся-то на своей крошке парковалась с огромным трудом, а что на джипе будет? Да и совсем не нравилось ей водить. Дома, в тишайшем городке, наверно, нормально было бы, но в Москве народ ездит как сумасшедший. На долю секунды перед светофором замешкаешься, сразу и обсигналят, и не поленятся притормозить, что-нибудь обидно обозвать.
Поэтому забросила удочку совсем на другую тему: может, шофера взять? Прижалась к мужу, смущенно погладила животик:
– Я такая рассеянная теперь! Да скоро и за рулем умещаться перестану…
– Брось, – отмахнулся Игорь. – Беременность не болезнь. Давай я тебе лучше автоинструктора найду, отточить мастерство.
Однако Леся упорствовала:
– Не поможет мне никакой инструктор. Я за рулем всегда от страха умираю. Да и маленькому вредно, когда мама волнуется!
– Зря, – пожал плечами Игорь. – Ты ведь современная женщина. Должна водить машину. А бросишь сейчас – потом никогда не начнешь.
– Так я не навсегда брошу! Только на время беременности!
– Ну… можно, наверно, поискать тебе водителя, – без энтузиазма сказал Игорь. – Только кто пойдет на половину или даже четверть ставки? Шофер ведь тебе не каждый день нужен. Дешевле такси вызвать.
– Да, конечно, – покорно склонила голову Леся.
Игорь же задумчиво произнес:
– Если только взять эконома… с водительскими правами. Смотреть за домом, чистить снег, тебя возить, когда надо. Найти, правда, такого сложно. Чтоб россиянин, да еще и без вредных привычек…
Сказал – и забыл.
Лесе же идея чрезвычайно понравилась. Тем более что и кандидат на почетную должность эконома у нее имелся. Все, как хочет Игорь: русский, некурящий, выпивает умеренно.
Надо только очень изящно все разыграть, чтоб супруг ничего не заподозрил.
* * *Кубок с теннисного турнира Кирилл не привез. Только посеребренную тарелку – за второе место.
– Да что ты переживаешь? – наперебой утешали его Аля и Виктория Арнольдовна. – Финал – это тоже замечательно!
Но сколько ни пытались подбодрить теннисиста, тот все равно выглядел до чрезвычайности мрачно.
* * *Рассказал бабушке – когда пристала с расспросами, – что неважно себя чувствует. Мыл пол, поскользнулся на мокром, упал, ударился головой.
– Чистой воды вранье, – пригвоздила Виктория Арнольдовна.
Но к жалобам внука на головные боли отнеслась серьезно. Отправила Кирилла к очередному своему знакомому – «лучшему в Калядине неврологу». Тот обследовал юношу, успокоил пожилую женщину:
– Если сотрясение мозга и было, то некритичное, в легкой форме. Организм молодой, сам справится.
Назначил Кириллу лекарства – безопасные, на травах – и уже через неделю молодой человек повеселел. Заверил бабушку и Аллу Сергеевну:
– Прошла голова! Вообще не болит!
На здоровье молодой человек больше не жаловался.
Но осталась еще одна странность.
* * *Хотя прежде все время заверял Аллу Сергеевну, что в Калядине она в полнейшей безопасности, вдруг завел речь, что нужно быть очень внимательными и, если вдруг на горизонте появится Вера, просто не пускать ее на порог.
– Но с чего бы ей сюда являться? – удивилась Аля.
– Мало ли. Она у тебя вездесущая.
Кирилл отчего-то покраснел. Точь-в-точь, как в школе – когда она ловила его со шпаргалкой.
– Ты с Верой, что ли, встречался? – нахмурилась Алла Сергеевна.
– С чего вы взяли? – удивился юноша. (Чуть-чуть фальшиво.)
Когда Кирюша был учеником, Алла Сергеевна раскалывала его с легкостью, однако сейчас ничего вытянуть из парня не удалось.
Впрочем, тревога оказалась ложной.
Вера их горизонта не потревожила. Печаль Кирилла по поводу проигрыша финала тоже рассеялась. Он отправился на очередные соревнования. Аля – уже по традиции! – перед каждым кругом слала ему ободряющие эсэмэски. И Кирюша турнир выиграл!
Да еще и (рассказал, захлебываясь от восторга) заключил наконец договор с каким-то дядей Митей. Теннисным менеджером.
– Он кого попало под свою опеку не берет! – хвастался молодой человек. – Теперь уж точно у меня прицел на мировую элиту!
Счастливо улыбался бывшей учительнице:
– Это все вы, Алла Сергеевна! Только ради вас стараюсь! Я вам скоро кубок с турнира первой категории привезу. Совсем немного подождать осталось!
В Калядин Кирилл теперь не приезжал, вздыхал виновато:
– Никак не получается, вообще свободного времени нет. Дядя Митя мне всю систему тренировок изменил, помимо корта, каждый день ОФП, растяжка, массаж.
– И пусть себе сидит в Москве! – посмеивалась Виктория Арнольдовна. – Говорила я тебе: Кирюше моему только и надо служить прекрасной даме на расстоянии! Нам, правда, неудобство: сидим, как клушки, долгими вечерами без мужчины.
И стала чаще звать в гости стоматолога Николая Алексеевича. Пару раз в неделю он у них бывал, это как минимум. Алле объясняла:
– Нам веселее, да и ему нужно политическое убежище. А то у Николаши жена… вроде и нормальная, но, если с ней изо дня в день общаться, от тоски скулы сводит. Знаешь, она из таких, кто помешан на рюшечках, порядке, салфеточках и прочей белиберде.
Аля в присутствии «лучшего в стране стоматолога» почему-то ужасно смущалась. Все время казалось ей, что говорит глупости, ведет себя неловко, выглядит плохо. (Да и невозможно хорошо выглядеть, когда животик уже с изрядный арбуз.)
Врач же обращался с ней ласково, но слегка снисходительно. Будто с маленькой девочкой. «Ну-с, как сегодня наше самочувствие?» – Ни дать ни взять семейный доктор.
«Мне же он не нравится! Ни капли!» – убеждала себя Алла.
Но каждый раз, когда во двор въезжал эффектный ретро-«Даймлер», бросалась к зеркалу. Пыталась привести в порядок бледное одутловатое лицо. Расстраивалась. Смущалась. Торопилась в гостиную. Пыталась вести светскую беседу. Краснела под ласковыми взглядами пожилого доктора. И чувствовала, что запутывается окончательно.
* * *Аля так и не появилась.
«Все, Василий. Не помог мне – теперь пеняй на себя», – хмуро заявила ему Вера.
И на следующее же утро в неуютный теперь дом Кузовлевых явилась лучезарная дама. Радостно, будто продавала биодобавки, заявила:
– Василий Петрович! К сожалению, в Московском деловом банке больше не могут ждать, когда вы вернете долг! Я хочу вместе с вами просчитать все возможные варианты его отдачи! Не волнуйтесь, мы вместе придем к обоюдовыгодному решению! Скажите, какого года выпуска ваша машина?
– Пятилетняя «Вольво», – усмехнулся Вася. – Битая.
И, предваряя дальнейшие расспросы, оттарабанил:
– Земельных участков, дач, недвижимости за границей тоже нет. Ни у меня, ни у жены.
– Но у вас ведь есть квартира! – Особа продолжала заученно улыбаться.
– Есть, – пожал плечами Василий. – Но это наше единственное жилье, выписываться нам некуда. Да и супруга на продажу согласия никогда не даст.
– А у ваших родителей жилплощадь имеется? – не сдавалась коллекторша.
– У матери однушка. Меня, может, и согласится зарегистрировать, но жену с дочкой – ни за что. У тещи половина старого дома во Владимирской губернии.
– Ну, это все не проблема! Куда вас прописать, мы найдем, – радостно отозвалась дама. – И согласие жены на продажу квартиры… м-мм… тоже организуем. Просто дешевле получится, чем рыночная цена, но совсем ненамного.
– Нет уж, – нахмурился Василий. – Такой вариант меня не устроит. Допустим, я продам квартиру. А нам с семьей, что ли, на улице жить?!
Коллекторша сразу сбросила с себя показную веселость, ощетинилась:
– А кого это волнует?
Впрочем, тут же снова разулыбалась – снисходительно, будто разговаривала с ребенком:
– Вы поймите, Василий Петрович, у вас другого выхода нет. Денежки отдавать все равно придется. И сбежать не получится. Вы числитесь во всероссийской базе должников, в любом уголке страны достанут. И за границу перебраться не удастся – в стоп-лист вас уже внесли.
– С какой стати? Без решения суда не имеете права! – психанул Василий.
– Вы тоже не имели права, – парировала дамочка, – на чужие деньги на бирже играть. – И добавила зловеще: – У нас и другие методы убеждения есть. Так что давайте лучше по-хорошему. Квартирку вашу реализуем – и все, вы свободный человек!
– Я никогда на это не пойду, – твердо произнес он.
– Куда вы денетесь! – ласково улыбнулась дама.
* * *Свадьбу Игорь предложил не устраивать:
– Стар я уже – для фрака, пупсов на лимузине и криков «горько!». Ты же не против, милая?!
Конечно, Леся была не против. Главное – ура, ура, ура! – в паспорте появился заветный штампик!
Теперь уж можно не дергаться по каждому пустяку, а потихоньку начинать жить. Позволить себе не уродливые калоши из дешевенького магазина для беременных, но брендовые туфли. Подготовить почву, что для ребенка обязательно нужна няня. Ну, и эконома в их сельский дом притащить. Кольку.
Колька был Лесиным троюродным братом, на восемь лет старше. Разгильдяй, приколист, нахал, а еще ужасно обаятельный и веселый.
Он дико скучал в их городке – нормальной работы нет, развлечений – никаких. Когда изредка перезванивались с Лесей, искренне радовался, что «сеструхе» удалось зацепиться за богатенького. Шутил: «Найди там, в столице, и мне невесту с приданым».
Но девушка не сомневалась: Коля и просто на работу в Москве согласится. Например, экономом в богатом доме. Вот весело будет! Они с Коляном всегда, когда встречались, ржали без перерыва! Ну, и не только ржали. Братик – мужчинка хоть куда. Не чета холодному, вялому Игорю. И в плане женитьбы никогда приставать к ней не станет. Вполне удовлетворится ролью скромного эконома.
Нужно только сделать так, чтоб без эконома в их семье было не обойтись.
…Вскоре после того, как Леся закрепилась в роли законной жены Игоря Бородулина, она отправилась за рулем своей крошки-машинки в Москву. В клинику, на плановый осмотр. Благополучно выбралась из заснеженного поселка, вывернула на шоссе, проехала километров пять по направлению к столице и тут вспомнила: медицинская карта-то дома осталась! Времени до начала приема в обрез, если опоздаешь, ждать придется бесконечно. Неужели придется тащиться по пробке до разворота?!
Осторожно перестроилась в левый ряд – и развернулась через сплошную.
Гаишники, конечно, тут как тут. Сначала патетическую речь толкнули о безопасности на дорогах, потом начали деньги вымогать. Сумму несуразную, пятьдесят тысяч. Леся – как положено – попыталась пожаловаться на трудную жизнь, что беременная, рассеянная, но не убедила. Торговаться блюстители порядка не захотели, а ехать вместе с ними к банкомату Леся отказалась. Буркнула:
– Лучше права отдам.
Гаишник удивился:
– Зачем? Вас же лишат! На четыре месяца, это как минимум!
А напарник его философски молвил:
– Зато мы план выполним.
Забрали водительское удостоверение и выдали временное разрешение.
Жаловаться Игорю Леся не стала. Призналась лишь спустя неделю, когда суд лишил ее прав.
– Что ж ты раньше молчала? – схватился за голову муж.
– Боялась, – всхлипнула Леся. – Что ты ругаться будешь…
– А теперь уже ничего не сделаешь, – вздохнул Игорь.
– Ну, и ладно, – горько вздохнула она. – Буду в поликлинику на электричке ездить.
– С ума сошла, – покачал головой муж. Проворчал: – Что ж. Придется тебе шофера искать.
Леся внутренне просияла.
Дело оставалось за малым: убедить Игоря взять того шофера, который нужен ей
* * *Вася теперь звонил институтскому другу будто по расписанию – утром, после обеда и вечером. По всем телефонам: служебному, домашнему, мобильному. И с завидным постоянством выслушивал: длинные гудки. Аппарат абонента выключен. «Артём Валерьевич на совещании». «Нет, не дома, он еще не подъехал».
Очень хотелось бы верить: друг не отвечает, потому что просто сказать ему нечего. Выделить земельный участок в аренду не получается. Пока.
Но очень скоро новый бизнес с автосервисом закрутится-полетит.
Впрочем, когда тебя футболят из недели в неделю, поневоле забеспокоишься.
И как-то под вечер Василий – хотя секретарша и заверила, что «Артёма Валерьевича весь день сегодня не будет» – отправился в префектуру.
Друг вышел из здания по КЗОТу, ровно в шесть. Благодушно улыбаясь, направился к парковке.
– Артём! – кинулся к нему Василий.
Лицо друга мгновенно посуровело.
– Зачем приехал? – хмуро буркнул он.
– Узнать, как наши с тобой дела! – максимально бодро отозвался Вася.
– А они у нас разве есть? – усмехнулся друг.
– Вообще-то ты обещал, что я получу в аренду землю. Еще месяц назад, – нахмурился Василий.
– Я обещал? – с искренним изумлением молвил Артём. – Что получишь землю?! Да ты что, Вася, совсем в уме повредился? Как я мог такое пообещать – когда каждая пядь земли в Москве на вес золота?!
– Да ладно тебе, Тёмка, придуриваться! – усмехнулся Василий.
Но друг не принял шутливого тона. Иезуитским голосом продолжил:
– В жизни никому я не давал подобных обещаний. Я тебя только проинформировать мог, что будет аукцион. Так и пожалуйста, я ж не препятствую! Подавай документы. Участвуй – на общих основаниях.
Вася почувствовал, будто его под дых ударили.
– Но ты же деньги взял! – пробормотал он.
– А ты мальчик маленький? Не знаешь, что информация денег стоит? – презрительно усмехнулся друг.
Василий почувствовал: ярость переполняет, захлестывает…
Он размахнулся.
Но Артём был наготове. Перехватил его руку.
А от здания префектуры уже спешили охранники.
– Этого человека даже близко сюда не подпускайте, – приказал им Артём.
И беззаботно пошагал к машине.
* * *– Мам, у меня на коленке какая-то шишка вылезла, – сообщила как-то вечером дочка.
Алла внимательно рассмотрела припухлость, слегка надавила:
– Больно?
– Противно, – поморщилась Настенька.
– Ты падала?
– Я, что ли, тебе ребенок? – с достоинством вопрошала восьмилетняя девочка. – На коленки падать?
И резонно добавила:
– К тому же тогда была бы не шишка, а ссадина.
– У меня есть мазь с мумие, – предложила Виктория Арнольдовна. Беззаботно добавила: – Она от всех болезней, к утру исчезнет твоя шишка без следа.
Дочка покорно подставила коленку и умчалась во двор.
Стоял феерически теплый май, Настя заканчивала первый класс и вовсю наслаждалась весной, птичьими трелями, бесконечными прогулками.
Николай Алексеевич (продолжавший опекать «девочек») сделал самой младшей из своих подопечных царский подарок: во двор привезли и поставили высоченную, под четыре метра, горку. Да не простую, а извилистую, с двумя трамплинами, и каждый раз, подлетая на них, Настя радостно взвизгивала.
…Алла, улыбаясь, смотрела в окно, как Настя деловито карабкается на горку. Старуха подошла, встала рядом, произнесла:
– Она, наверно, сама не заметила, как на трамплине ударилась.
– Скорее всего, – кивнула Аля. Благодарно обняла старую женщину: – Вы меня все время поддерживаете…
– А тебя не поддерживай, каждый день бы истерила, – грубовато отозвалась хозяйка. Упрекнула: – Что ты дергаешься из-за всего? Настя чихнула – ох, пневмония. Младенец в животе шевельнулся – ах, гипоксия!
– Ну, я же теперь не замужем, – задумчиво произнесла Аля. – Не за каменной стеной. Чувствую себя за все ответственной. И не справляюсь…
– Ничего. Научишься справляться. А что твой мирок гнилой рухнул, пока ты молода и здорова, – слава Богу! – хмыкнула старуха. – Есть еще время и возможности новую жизнь построить.
И резко сменила тему:
– Тебе Кирилл пишет?
– Каждый день, – Аля смущенно склонила голову. – И я ему отвечаю, стараюсь подбодрить – у него же турнир сейчас.
– А ты заметила, что Николай Алексеевич на тебя глаз положил?
Алла смутилась еще больше:
– Ох, Виктория Арнольдовна! О чем вы говорите?!
– Об очевидном. Что Николаша, человек умный, зрелый, для тебя лучше пара, чем мой Кирюшка-сопляк! – отрезала старуха. – А внука моего самого нужно опекать, по головушке гладить. Ну, чего ты покраснела, как рак? – снисходительно взглянула она на Алю. – Я на тебя не давлю. С кем захочешь, с тем и останешься. Николаше, правда, сначала развестись надо. Жена у него цепкая, вредная, так легко его не отпустит.
– Да за кого вы меня принимаете, Виктория Арнольдовна! – всплеснула руками Аля. – Я и так от мужа ушла, ребенок в животе – чужой. Внуку вашему мозги пудрю. А вы еще хотите, чтобы я семью Николая Алексеевича разрушила!
– Ага, – хитро улыбнулась старуха. – Значит, думала уже в этом направлении!
– Я в другом направлении думаю… – опустила голову Алла. – Может, мне все-таки домой вернуться?
– Дело хозяйское, – поджала губы Виктория Арнольдовна. – Но ты здесь уже почти три месяца. И – если б муж твой хотел – давно бы тебя сам нашел. И в Москву увез.