– Можно, мне старшую дочку сюда подвезут? Прямо сейчас?
– Ты б лучше о новорожденной думала, Кузовлева, – покачал головой тот.
Но пообещал:
– Нормально родишь – разрешу.
Алина младшенькая – очаровательная и совершенно здоровенькая – появилась на свет тем же вечером.
Мама – именно мама, кто же еще! – нежно обняла девочку.
А когда малышку забрали промывать носик, капать в глаза, измерять рост и вес – напомнила акушеру, что тот обещал пропустить к ней старшую дочь.
Врач сдержал слово. Настю, а также Кирилла обрядили в стерильные хирургические костюмы (девочка в одежках утонула, теннисисту наряд оказался безнадежно мал) и пустили в послеродовую палату.
Алла крепко прижала к себе Настену и горько заплакала.
– Мам, прости, пожалуйста, – пробормотала Настя. – Я пожар не нарочно устроила. Я хотела как лучше…
– Ты-то здесь при чем, мое солнышко! – всхлипнула Аля. – Даже не вздумай себя винить!
Кирилл восхищенно взглянул на девочку, воскликнул:
– Она молодец, не сдалась!
И предложил Але:
– А на Веру надо в суд подавать. Я описал ситуацию участковому, он вообще в шоке. Заверил: ей могут лет десять дать. За похищение ребенка, за оставление его в опасности. Вот и отомстим ей разом за все!
Аля задумалась. Соблазн расквитаться с бывшей подругой был велик. Но ведь тогда – в отместку! – и Вера будет настаивать на соблюдении буквы закона. А если у Али отберут ее новорожденную красавицу, она просто этого не переживет…
– У меня другая идея, – твердо заявила Алла.
* * *Вера не могла поверить, насколько ей повезло. Она-то уже вся истерзалась! Нашла себе адвоката. Смирилась, что даже при самом благоприятном раскладе получит как минимум условный срок. Но Алла… вот уж прекраснодушная идиотка!
Сама позвонила и предложила подписать мировое соглашение. Да еще и сто семьдесят тысяч долларов согласилась отдать. Взамен же только попросила не претендовать на злосчастного младенца!!!
Да Вера о ребенке – столько из-за него бед! – уже и не думала. Гадала, сколько приплатить Алле, чтобы только ей самой выйти сухой из воды!
А подруга ей в клювике и свободу, да еще и деньги принесла!
Конечно, Вере – опытной бизнесвуман – удалось сдержать эмоции.
– Ладно, Алла, так уж и быть, – сухо молвила она. – Я согласна на твое предложение.
* * *Из-за того, что дочка родилась недоношенной, из роддома Аллу не выпускали довольно долго. Заявили, что крошечной Зоиньке (так назвали малышку) нужно обязательно набрать вес.
Кирилл навещал ее каждый день. Но через неделю, ужасно смущаясь, спросил:
– Алла Сергеевна! А вы меня на турнир отпустите?!
Она ахнула, всплеснула руками:
– Да что же ты раньше молчал?! Езжай, конечно!
…За Настю Аля не беспокоилась. Дочка пока жила у Мухи, с удовольствием помогала той возиться с младенцами. Опухоль у девочки – как и предсказывал пожилой калядинский врач – оказалась безобидной гемангиомой.
Неужели позади все их горести?
…Однако в первый Зоинькин юбилей – целая неделя исполнилась дочке! – у Али зазвонил телефон.
Номер на определителе высветился калядинский, но незнакомый. Неужели с Викторией Арнольдовной что-то случилось?
– Алла Сергеевна? – Голос в трубке дрожал.
– Да, а это кто?
– Это, – женщина всхлипнула, – Наталья. Жена Николая Алексеевича Мякинина.
Аля ужасно смутилась, пробормотала:
– Слушаю вас внимательно.
– Скажите, – в тоне собеседницы звучал неприкрытый страх, – Николай Алексеевич… мой Коля… он что, уходит к вам?
– Что вы такое говорите! – ахнула Алла. – Конечно, нет.
– Врете вы все, – скорбно заявила женщина. – С чего бы тогда он деньги наши, что мы на старость копили, вам отдал? Думаете, я не знаю? Сбережения наши вам отнес, все подчистую! По копеечке собирали, по рублику! Когда жили при социализме – совсем было плохо, я из требухи супы варила, одно платье носила годами! А Коленька меня подбадривал, обещал: когда-нибудь разбогатеем, в кругосветное путешествие поедем! – Наталья безнадежно вздохнула. – Вот и разбогатели. Все, что я потом-кровью заработала, тебе, молодайке, подарил.
– Послушайте, – горячо начала Аля, – пожалуйста, не волнуйтесь! Николай Алексеевич действительно дал мне деньги. Но не навсегда, а в долг! Я обязательно их ему верну! В самое ближайшее время!
– С каких шишей-то возвращать будешь? – горько усмехнулась женщина. Безнадежно добавила: – Видно, на роду написано мне колотиться, горбатиться, экономить всю жизнь. А потом в старости без денег, без лекарств… Ты сама небось не хотела бы, – в ее голосе зазвучала неприкрытая злость, – на исходе лет в районной больничке оказаться! На сквозняке, в коридоре! Чтоб ни за укол заплатить, ни за то, чтоб судно вынесли!
– Наталья, пожалуйста, поверьте мне! – взмолилась Аля. – У нас с Николаем Алексеевичем ничего нет! И деньги я вам возмещу, даже с процентами!
– Чирикай, чирикай, – буркнула та. – Явилась к нам в город. Мальчишке, Кирюшке, голову вскружила, чужих мужей из семьи уводишь. Ни совести, ни стыда. Но смотри, – голос Натальи взбодрился, окреп, – я тебе Коленьку за просто так не отдам! Зубами в него вгрызусь, когтями исцарапаю. Не иди против меня, пропадешь!
И швырнула трубку.
Алла в растерянности опустилась на кровать.
Ее дорогая девочка сладко спала в детской люльке. Она набрала положенный вес и теперь была с ней. Аля с грустью смотрела на кроху. Счастье, что этот ангелочек появился в ее жизни. Но за все надо платить.
Честно ли вешать долг за малышку, сто семьдесят тысяч долларов, на влюбленного мальчика Кирилла?
А Николай Алексеевич, как выяснилось, не так уж богат, независим и силен.
…Под окнами родильного дома толпятся счастливые отцы. А ее никто не ждет и никто не поддерживает.
Аля, будто в последнюю надежду, вцепилась в крошечную ладошку своей дочери.
Дай мне силы, малышка!
* * *И снова она осталась без ребенка. Тотальное невезение? Проклятие?
Вера и предположить не могла, что «детский бизнес-проект» окажется настолько изматывающим. И ладно бы, терялось здоровье или даже деньги. Это можно пережить. Но смириться с людской подлостью – она не могла никак.
Что одна, что вторая ее суррогатные матери оказались полными тварями.
Но шустрая украинская дамочка Людмила Шпилько зря думала, что сможет оставить ее в дураках.
Прежде чем мстить, Вера все тщательнейшим образом проверила. Убедилась: у сладкоречивой хохлушки действительно имелся лимфогранулематоз. Инфекция, при которой беременеть нельзя категорически. Женщина прекрасно знала о том, что больна. Но продолжала предлагать свои услуги бесплодным парам.
Счастье еще, что беременность сорвалась. Могла и урода родить (и навязать его им, генетическим родителям).
Но какова наглость! Заграбастать своими цепкими лапками аванс. Исправно получать ежемесячную дотацию, жить в хорошей квартире, кушать фермерское мясцо и свежие фрукты. Когда же случился выкидыш – просто раствориться в пространстве!
Отдай Вера ситуацию под контроль Игорю, Люда Шпилько так и осталась бы безнаказанной. Муж – цепкий в бизнесе, но тюфяк во всем, что касалось деторождения – пытался ее уговорить: «Верочка, не психуй! Бог этой женщине судия!»
И она, конечно, притворилась, что опустила руки. И страдает молча.
Но допустить, чтоб подлая тетка, мало, что получила их деньги и не выполнила своих обязательств, – еще бы над ними потешалась?!
Вера, может быть, плохо разбиралась в психологии, в людских чувствах. Но как себя поведет человек, подобный Людмиле, предсказала легко. Она предположила: хохлушка порадуется, что легко отделалась, попразднует недельку-другую, да и снова возьмется за поиск очередных дурачков-клиентов. Оставалось только разбросать сети: тщательно мониторить все сайты, где предлагали свои услуги суррогатные мамаши. Дать задание в агентства, что она ищет женщину «обязательно голубоглазую, с каштановыми или подобного цвета волосами, ростом не ниже ста шестидесяти пяти и четвертой группой крови» (параметры хитрой Людмилы).
Вера все рассчитала правильно. Не прошло и месяца, как хохлушка попалась. Разместила свое объявление, с фотографией в придачу, на известном «суррогатном» ресурсе! Имя-фамилия другие, волосы перекрасила, но личико-то показать пришлось!
Дальше нужно было действовать очень осторожно.
Вера (разумеется, под чужим именем, с нового электронного адреса) вступила с женщиной в переписку. Начала обсуждать – пока по Интернету – условия, детали. Играла роль страдалицы, кто безумно хочет ребенка, – но, увы, ограничен в средствах. Умоляла Люду Шпилько войти в положение, согласиться на сниженный гонорар. Но та, конечно, предпочла ей более обеспеченную заказчицу. И даже ее ник скрывать не стала. Заказчицу звали budu-mamoi.
Что ж, если ты в теме, да еще знаешь ник, познакомиться с человеком – в виртуальном пространстве – никакой проблемы. Дамы, кто страдает от бесплодия, очень доверчивы. И легко обзаводятся «друзьями» – в анонимно-безопасном, как им кажется, Интернете.
Вера прикинулась сочувствующей подружкой, вступила с budu-mamoi в переписку. Забросала многочисленными вопросами. И между делом выяснила, что с суррогатной мамочкой (теперь она, впрочем, звалась не Людмилой, а Мариной) договорились. Протокол начали, беременность наступила. «Мы ей сняли квартиру, в Химках. Там недорого, а экология хорошая». – «Ой, а где именно?» – «Улица Кирова, до канала имени Москвы десять минут пешком». – «Это такие кирпичные девятиэтажки? Дом, где милиция?» – «Нет, там рядом новый построили, высотный!»
Что ж, только и оставалось подкараулить вероломную красавицу.
А играть роли — хоть Офелии, хоть парня-пикапера – Вера, спасибо самодеятельному театру, могла легко. Да и руки – не зря в фитнес-клубе обожала тренироваться с гантелями! – у нее были сильные. С нервами тоже все в порядке. Когда вышвырнула подлую дамочку в окно, ничего даже не дрогнуло. И угрызений совести не возникло. Как Люда поступила с ее ребенком, так и она поступила с ней.
Вера вообще не любила проигрывать. И знала, что для победы главное – не спешить, не рубить с плеча, не совершать непродуманных поступков.
Подруженька Аллочка тоже зря думает, что для нее все закончилось. Еще придет время и ей отвечать за свои поступки.
* * *Малышка Зоинька улыбалась во сне. Аля – устроилась на стуле рядом с колыбелькой и не могла отвести от девочки глаз. Так хоть час, хоть два могла любоваться нежным розовым личиком, губками-бантиками, крошечными, кукольными пальчиками.
Но нарушили ее уединение, дверь в палату растворилась.
В первую секунду Але показалось: нагрянул профессорский обход. Во главе белохалатной процессии – пожилая, грозная дама, сзади послушными цыплятками вышагивает свита. Но она присмотрелась внимательнее к глазам, что метали молнии из-под белого медицинского колпака, и ахнула: это же Виктория Арнольдовна! И свиты никакой нет: просто медсестры из отделения. Скачут сзади, волнуются:
– Сюда нельзя! В послеродовом посещения запрещены!
– Девочки, у меня важное дело, – отмахнулась от сестричек старая дама.
– Пожалуйста, пусть она останется! Хоть на пять минут! – Аля умоляюще прижала руки к груди.
– Мне восемьдесят четыре года, и я специально ехала к ней за четыреста километров, – с достоинством прибавила Виктория Арнольдовна.
– Ох, Кузовлева. Одни с тобой проблемы, – недовольно вздохнула старшая медсестра. – Ладно, общайтесь. – И строгим голосом приказала старухе: – Только над ребенком своими бациллами не трясите!
Но Виктория Арнольдовна, едва за медсестрами захлопнулась дверь, тут же схватила малышку на руки. Чмокнула Зоиньку в розовую щеку, растроганно вымолвила:
– Удивительная красотка!
Аккуратно вернула девочку в колыбель, обняла Алю:
– Какая ты молодец! Ты сделала это! Поздравляю!!!
– Спасибо. – Аля едва сдерживала слезы.
– Ну, сейчас-то чего скулишь? – проворчала старуха.
– От радости, что вы специально в Москву приехали… меня поздравить. – И с укором добавила: – Дорога-то тяжелая, устали, наверно!
– Ерунда, – отмахнулась Виктория Арнольдовна. – Я попросила Кирилла купить мне СВ. Он, правда, тоже ворчал – будто мне сто лет и я не ходячая. Но я его так отбрила! Говорю: сам на турнир ускакал, а кто же Аллу Сергеевну поддержит?!
– Да он и без того из-за меня задержался, – потупилась Аля. – Полетел прямо накануне первого круга, ни акклиматизироваться не успеет, ни к покрытию привыкнуть. – Добавила виновато: – Столько проблем я вам обоим уже создала…
– Аля, знаешь, какая у старух вроде меня основная проблема? – усмехнулась Виктория Арнольдовна. – Когда у них куча свободного времени. Слава Создателю, я теперь, – улыбнулась довольно, – буду занята! Под завязку!
Проницательно взглянула на Алю, спросила:
– Ты-то что такая печальная? Дрожишь, что денег нет?
– Да вообще не представляю, как мы с дочками жить будем, – честно призналась Алла.
Старуха взглянула насмешливо:
– Ну, давай. Ной дальше, жалуйся!
Аля не обиделась, вздохнула:
– А что еще остается?
– Что остается? – Виктория Арнольдовна грозно уперла руки в боки. – Придумать из трудного положения выход, вот что! – И азартно добавила: – Вот ты знаешь, сколько у нас в Калядине детских садов?!
– А зачем мне об этом знать? – растерялась Аля.
Но старуха продолжала гнуть свое:
– А ты в курсе, сколько у нас детей в возрасте от двух до семи стоят на детские сады в очереди? Больше трех тысяч! На сто тысяч населения. Ты представляешь масштабы?!
– Да я как-то пока не думала про сад, – призналась Аля. – Нам до него еще дорасти надо…
– Мелко мыслишь, – пригвоздила старуха. – Я сейчас совсем не о том, куда Зоинька пойдет. О деле, каким мы с тобой вдвоем могли бы заняться. Смотри. Есть дом. Площадь триста тридцать квадратов. Более чем достаточно. Имеется педагог – то есть ты. Да все, что надо, есть: большой участок, несколько туалетов, кухня! И платежеспособных клиентов в Калядине не так мало, как кажется. Любой был бы рад отдать свое дитя не на казенные харчи, а в место элитное. Где дитятко его обиходят, и разовьют, и образуют!
Аля растерянно смотрела на пожилую даму.
– Ох, поглупела ты после родов! – проворчала Виктория Арнольдовна. – Не поняла, что ли, еще?! Я предлагаю: мы с тобой создаем малое предприятие. Детский сад домашнего типа. В моем коттедже. С тебя учебный план, все оргвопросы, ну и, конечно, английский. У нас садик будет продвинутый, с иностранным языком, танцами, музыкой. Я на себя возьму хозчасть и поиск клиентуры. Персонал найдем без труда. Налоги для таких предприятий приемлемые, я уже выяснила.
– Детский сад? – недоверчиво произнесла Аля. – В вашем доме?!
– А почему нет? – возмутилась старуха. – Детей я обожаю и лажу с ними отлично, хоть на Настю посмотри. Времени свободного у меня полно, бытовые условия позволяют. Займемся интересным делом. А заодно и денег заработаем, чтоб с Николашей рассчитаться. Ты же у нас девушка гордая, я знаю. В подарок от него такие деньги не примешь.
Аля помрачнела. Ей совсем не хотелось рассказывать Виктории Арнольдовне о скандале, что закатила ей жена зубного врача.
– Давай, Аллочка, выписывайся скорее и возвращайся домой. Ко мне, – тепло улыбнулась ей пожилая дама. – Попробуем с тобой доказать – вдвоем! – всему миру, что мы не только умеем умные беседы за рюмкой чая вести да за спинами мужчин прятаться. В силах и свое дело открыть, да такое интересное! Разве не здорово?! Ты справишься, гарантирую. А я, – подмигнула, – еще в Книгу рекордов Гиннесса войду. Как самый старый человек на планете, кто основал собственный бизнес!
– Ох, Виктория Арнольдовная, неужели вы не боитесь? – ахнула Аля. – Вы же знаете нашу страну: здесь только нефть за границу качать легко, а все остальное опасно, сложно, непредсказуемо!
– Брось, – улыбнулась старуха. – Мы с тобой две умные и смелые женщины. Справимся. И даже если прогорим, совесть будет чиста. Что мы не ныли, не жаловались на жизнь – но честно пытались побороть трудности.
Она вновь подхватила на руки безмятежно спящую Зоиньку. Тихо спросила Алю:
– Ты ведь хочешь, чтобы твоя дочка была счастлива? И тобой гордилась?
Малышка внезапно открыла глазки. Но плакать не стала. Серьезно смотрела на маму, сосала кулачок.
И Аля тихо произнесла:
– Конечно, Виктория Арнольдовна. Я все для этого сделаю.
Авторы благодарят за ценные советы, что дали нам в процессе работы над романом Татьяна Кононова и Юлия Рожавская («Всемирные русские студии»).
Алла Сергеевна,
Виктория Арнольдовна,
Кирилл,
Настя,
Вера,
Роман,
Николай Алексеевич,
Василий
и другие – вернутся в новом романе Анны и Сергея Литвиновых
Примечания
1
Хетчинг – дословный перевод «вылупление». То есть эмбрион как будто избавляется от оболочки – яйца.
2
Пожалуйста, продолжай! (англ.)
3
Выкидыш (лат.).