…Едва вышли из кафе, Кирилл, конечно, набросился с вопросами:
– Алла Сергеевна, почему вы не сказали, что ждете ребенка? И что это за мымра? Какое ей дело до вашей беременности?!
– Прости ее, – кротко молвила Аля. – Она как лучше хочет.
– А почему она говорила, будто вам деньги платит? За что?
– Да Вера… иногда сама не понимает, что говорит, – неловко отозвалась Аля. – Все, Кирюша, прости. Это мои личные дела.
– Конечно, ваши, – пожал плечами юноша и грустно добавил: – Значит, с мужем у вас все хорошо, ребенка второго решили завести. А я-то себе воображал… Видел, Василий ваш в последнее время какой-то сердитый, расстроенный, и вместе вы почти никогда не ходите… Надеялся…
Встретил сердитый Алин взгляд, поспешно произнес:
– Ну, пожалуйста! Не сердитесь! Я просто… ну, вы сами знаете. Ничего с собой поделать не могу.
Чудесный мальчик. Чистый. Доверчивый. Он никогда бы не стал использовать ее, как Вася – ради денег.
И Алю вдруг прорвало.
Она уткнулась бывшему ученику в плечо и тихо начала:
– Кирилл, даже не знаю, как тебе объяснить… Но этот ребенок не мой. И не Васин…
* * *Когда Игорь впервые встретился с частным детективом по имени Влад, то реально опешил. Он, конечно, не идеалист, понимал: респектабельные господа вроде Ниро Вульфа только в книгах бывают. Но на отставного мента или бывшего комитетчика, признаться, рассчитывал. Однако к нему на встречу явился шумный, яркий, говорливый юнец. Комический персонаж, да и только. Машина – зеленая, рубашка – ярко-красная, волосы собраны в хвостик, джинсы спущены ниже талии. Но гонору – как водится у молодого поколения! – изрядно. Расценки – будто у адвоката, двести долларов в час, оплата вперед, едкие комментарии, надменные взоры. Спасибо, хоть «папашей» не называл.
«Въедливый, как вошь в бомжатнике, – аттестовал парня общий знакомый. – Закажи ему монахиню из скита – он и на нее компромат достанет».
Беда, правда, в том, что Вере – считал Игорь – достанет ума не рубить сук, на котором удобно устроилась. Зачем разумной женщине любовник, если есть богатый муж, который исправно оплачивает счета и потакает всем ее капризам? Тем более, полагал Игорь, сексуальная конституция у его супруги самая средняя.
Юнец-детектив выслушал соображения Игоря с кривой ухмылкой, самоуверенно молвил: «Плохо вы знаете женщин!» И обрушил на заказчика целый шквал вопросов. Верочкины подружки, их телефоны, адреса? Ее фитнес-клуб, имя тренера? Косметический, массажный салоны? Любимые магазины? Театры?
Игорь ответил от силы на половину квеста.
– Не слишком-то много вы знаете о собственной жене! – усмехнулся молодой Пинкертон.
И налетел со вторым раундом допроса. Социальные сети, поликлиники, рестораны, курорты…
– Она не ездит на курорты без меня, – пожал плечами Игорь.
– Все вы так думаете, – пренебрежительно ответствовал юнец.
Сцапал конверт с авансом («Мы фирма современная, можем и официально оформить… но лучше наликом») и обещал уже через неделю предоставить полный Веркин «профайл».
Что, интересно, он накопает? Неоплаченные гаишные штрафы? Или то, что Верка в прошлом месяце в овердрафт залезла? Но об этом Игорь знал и так. Карточка супруги – всего лишь дополнительная к его собственной, поэтому он исправно получал от мобильного банка сообщения о ее расходах. И пока придраться было не к чему. Не ругать же Веру за очередные сапожки от «Джими Чу» или проигрыш пятисот долларов в онлайн покер?
…Через неделю – как обещал! – юный детектив Влад позвонил, заявил, что готов встретиться. Его волосяной хвостик за это время стал еще длиннее, рубашка, похоже, ни разу не стиралась. Зато зеленый «Мини Купер», тот же самый, на котором парень приезжал в прошлый раз, теперь украшала аэрография, огромная Медуза горгона.
Пресловутый «профайл» являл собою весьма толстую папку.
Влад открыл его, бодро начал:
– На этой неделе ваша благоверная ничем особо не отличилась.
– Кто б сомневался, – вздохнул Игорь.
И оборвал скороговорку юнца о перемещениях супруги из дома на работу, а далее в косметический салон, потребовал:
– Расскажи что-нибудь, чего я о ней не знаю.
Влад поскреб кончик носа, с умным видом распахнул пластиковую папку, зашелестел страничками-файлами.
– Ну… например. Вера Аркадьевна роль Офелии получила.
– Вера Аркадьевна получила что?!
– Да вы сами посмотрите.
Парень усмехнулся, протянул Игорю фотографию.
Игорь в удивлении воззрился на плохонького качества черно-белую карточку. Верка – его Верка! – в белом, с кружевными оборками, похожем на ночную рубашку платье, волосы сколоты грошовой диадемой, лицо какое-то не свое, руки молитвенно сложены. Стоит на сцене.
Частный детектив с удовольствием пояснил:
– А вы не знали? Она в театральную студию ходит, уже второй год. Начинала с «кушать подано», а сейчас видите, какая карьера!
Вздохнул, разочарованно добавил:
– Но в театре у нее ничего и ни с кем. Главрежу восемьдесят лет. А Гамлет их единственный – тот мальчиков любит.
– А зачем ей все это? – озадаченно пробормотал Игорь.
– Что может быть лучше возможности перевоплотиться в кого угодно? Разве не в этом истинная свобода?! – патетически молвил Влад.
И пояснил заказчику:
– Автор высказывания – Бородулина Вера Аркадьевна. Цитирую по стенгазете, выпущенной ко Дню театра.
– Забавно, – усмехнулся Игорь.
И взглянул на молодого Шерлока с уважением:
– Чем еще удивишь?
– Еще ваша супруга, на мой взгляд, слишком уж любит, – Влад презрительно скривился, – хорошеньких мальчиков.
– Что ты имеешь в виду? – оживился Игорь.
– Педерастов, – пояснил парень. – Гамлет в театре, ее партнер по спектаклю, – из этих. На работу в свой Дом моды тоже голубенького взяла. Ромчик, красавчик, глазки подводит, волосы идеально покрашены. Он у Веры Аркадьевны правая рука. Знали?
– А у нее с этим Ромчиком что-то есть? – с надеждой спросил муж.
Влад скорчил гримасу:
– Я ж вам по-русски сказал: он гомик!
– Ну и на кой мне тогда твои изыскания? – поднял брови Игорь. – Давай дальше, ближе к делу.
Парень погрустнел:
– Ну… в свободное от работы, косметологов и фитнеса время Вера Аркадьевна еще помогает одной одинокой тетке.
– В смысле?
– Во всех смыслах. Привозит ей продукты, ремонт в квартире оплатила, просто в гости приходит. Тетку зовут Галина Круглова, живет на «Соколе». Она такая… немного того. В уме повредилась. После того, как единственный сын погиб.
– А зачем это Вере? – вновь опешил Игорь.
– Я сначала подумал, – с умным видом сказал парень, – что супруга ваша на квартиру нацелилась. Ну, чтоб та тетка ей свою собственность отписала. Недвижимость на «Соколе», сами знаете, недешевая. Но дарственной, завещания или договора о пожизненном содержании Круглова не заключала. Они просто дружат, похоже.
– Чего только не узнаешь о собственной жене! – пробормотал Игорь.
Он был слегка уязвлен. Прежде-то считал, что Верка – вот она вся, на ладошке. Да и не может быть ничего интересного в ней!
– Слушай, – обратился Игорь к детективу, – тебе всех клиентов так удается? Обухом по голове?
– Не. Только крутых, типа вас. Кому дела ни до кого, кроме себя, нет, – схамил в ответ парень.
– Если ты мне сейчас расскажешь, что моя жена еще и общество защиты животных возглавляет…
– Не. Хорошего больше не ждите.
И взглянул внимательно:
– Вы про гостиницу «Плес» слышали когда-нибудь?
– Как?..
– Понятно. Это на «Рижской», частный отель на четыре номера, переделан из бывшей коммуналки. Я про него как узнал? Решил сделать детализацию звонков Веры Аркадьевны. А потом все номера, по каким она звонила в последние два месяца, по базам данных пробил. Вот и обратил внимание на этот «Плес». Задумался: на фига ей, москвичке, отель? Да еще такой голимый?
– И на фига? – хмуро взглянул на него Игорь.
– А в отеле не говорят, – парень устремил на него шкодливый взор. – Я ходил, спрашивал. Сказали, конфиденциальность у них. Но, – он понизил голос, – есть у меня подозрение, что этот их «Плес» – типичная гостиница на час. И Вера Аркадьевна ваша запросто могла снимать там комнату. И оплачивать наличными.
– С кем она там была?
– А как теперь установишь? – хлюпнул носом Влад. – Сейчас же не совок, паспортов ни у кого не спрашивают. Только если наблюдение за Верой Аркадьевной устанавливать и ждать до следующего раза… но она в «Плес» не часто ездит. Раз в месяц где-то.
– Нет, это не подходит. Другие варианты есть? – Игорь внимательно взглянул на детектива.
Тот задумчиво протянул:
– Ну… только если поговорить… с кем-нибудь из персонала… вдруг у них в отельчике видеокамеры имеются? В подобных гостиницах таким балуются. Налоги бешеные, вот и подрабатывают. Продают особенно страстных своих клиентов на порно.
Бросил на Игоря глумливый взгляд, добавил:
– Ваша Вера Аркадьевна дама вроде видная. Ее в порнофильме показать не стыдно. Могу проверить, если хотите.
– Да проверь, конечно, – усмехнулся Игорь. – Только очень сильно я сомневаюсь…
– Да слышал я уже, что она у вас святая. Только у каждого ангела есть свой скелет в шкафу, – шмыгнул сопливым носом парень. Торопливо добавил: – Но будьте готовы: если порнушка есть, за пять копеек в «Плесе» колоться не будут.
– А за сколько будут?
– Двадцатка. Гринов. Минимум, – мгновенно среагировал Влад. – Только им. Ну, и мне пятерка. За хлопоты.
– Заплачу, – кивнул Игорь. – Если будет результат, естественно.
…И через пару дней уже разглядывал – удивленно, брезгливо, с какой-то даже детской обидой – ДВД-диск. На нем Вера с распущенными волосами, в кокетливых чулочках, с непривычно яркой помадой ублажала мужчину.
И этого мужчину Игорь прекрасно знал.
* * *Игоря предавали не раз, но поступок жены ранил особенно больно. Даже не отказал себе в удовольствии подумать о мести. Никакого, упаси господи, членовредительства, все тонко. Велеть Верке, чтоб организовала домашний ужин, и за кофе, между делом, включить ди-ви-ди с фильмом об ее похождениях. Конечно, развод. И все силы приложить, чтобы оставить изменщицу без гроша.
…Он давно заметил, что жена очень чутко – будто радар в нее встроен – улавливает его внутреннее недовольство. И почти не сомневался, что сегодня вечером его будет ждать изысканный ужин. Однако, когда приехал вечером домой, с удивлением увидел: все окна, кроме единственного – в спальне, темные. Соблазнительных съестных запахов в воздухе тоже не витало. И встретила его Вера не в элегантном домашнем платьице, а в спортивном костюме. Неприбранная, хмурая. Взглянула неласково, буркнула:
– Нагулялся?
«Лучшая защита – нападение, ну-ну», – усмехнулся про себя Игорь.
Отвечать не стал. Молча снял пальто, сбросил ботинки.
Верку его кротость лишь раззадорила. Уперла руки в боки (настоящая сварливая баба!), возвысила голос:
– Совесть у тебя вообще есть?! У нас сейчас такое время сложное, я вся на нервах, а ты за моей спиной! Девицу себе завел! И хоть бы кого достойного – нет, провинциальную дурочку!
Взглянула уничижительно, саркастически добавила:
– Ладно бы с кем-то достойным мне изменял…
Игорь не стал думать, откуда жена узнала. Хладнокровно молвил:
– Please, go on![2]
И жена с удовольствием продолжила:
– Даже обидно за тебя, ей-богу! Ребенка она ждет, а ты и уши развесил! Да у тебя – естественным путем! – детей и близко быть не может! Анализы свои видел? Сперма – вообще мертвая! Скажи спасибо Милене, что единственный твой сперматозоид выловила, вынянчила!
Не ожидал Игорь, что жену настолько ранит весть о его измене. Он-то думал, что Вера давно уже догадывается (или знает). Просто умная женщина молчит.
– Вера, – примирительно начал он.
Но супругу – всегда выдержанную, расчетливую, хладнокровную – сегодня просто как подменили. Изменилась в лице, залепила ему со всего размаху пощечину. И горько зарыдала.
Сквозь слезы (Игорю показалось, несколько более театральные, чем соответствует моменту) выдавила:
– Я-то тебя порадовать хотела. Сегодня Алинке сделали УЗИ, сообщили: мы девочку ждем! Твою дочку!
«А вот у Леси, – мелькнуло у него, – наверняка будет сын».
Вера же никак не могла успокоиться. Перестала рыдать, истерично выкрикнула:
– Ненавижу тебя, предатель! Собирай свои манатки – и прочь из дома. Езжай к своей прошмандовке! Расти чужого ребенка!
М-да, не зря, наверно, ходит жена в театральную студию. Настолько хорошо играет, что никогда и в голову не придет, что у несчастной женщины рыльце в пушку. Он себя прямо виноватым почувствовал.
Перебить, что ли, Веркиного туза собственным козырем? Нет, прежде дождемся, как она все свои карты выложит.
Игорь молча прошел в гостиную. Уселся в любимое кресло, включил телевизор.
Жена фурией ворвалась следом, схватила пульт, шваркнула о стену. Заорала:
– Я сказала тебе: убирайся!
– Это мой дом, и я отсюда никуда не пойду, – спокойно ответствовал Игорь.
– Куда ты денешься, – недобро усмехнулась Вера. – Сам не уйдешь – приставы выведут.
– Вот даже как? – Он иронически поднял бровь.
И от его безмятежного, непринужденного тона супруга снова взорвалась:
– Негодяй! Сволочь!!!
Будь им по двадцать пять, в сей момент следовало бы закрыть ей рот поцелуем, преодолеть сопротивление, сорвать одежду, повалить на ковер…
Но сейчас он лишь пожал плечами:
– Выйди из комнаты. И дай мне спокойно посмотреть телевизор.
Вера захлопала глазами. Она явно ожидала, что ссора пойдет совершенно по другому сценарию. И сейчас, когда блудный муж не пожелал оправдываться, растерялась.
Впрочем, молчала она недолго. Спустя секунду продолжила свою обвинительную речь.
Игорь слушал вполуха, на богатые эпитеты и вовсе не обращал внимания. Но вот Верочкины заявления, что «пустит его по миру», «отомстит-не простит» – без внимания не оставил. И заявочка про то, что «долбанутый ты, как и твоя мамаша», ему чрезвычайно не понравилась. Мамаша (тут Верка права) давно с запущенным Альцгеймером в швейцарском пансионе, но прежде супруга и близко не позволяла себе подобных речей.
И если за любовника Игорь записал ей штрафное очко, то нынешнее нарушение явно тянуло на удаление.
Плюс очень уж не к лицу ярость отнюдь не юной женщине. Он с отвращением смотрел на трясущийся в гневе подбородок.
А по окончании первого периода – двадцати минут непрерывного ора и обвинений – встал. Отодвинул опостылевшую жену. И вышел из дома.
Решено окончательно. Развод.
Надо только придумать, как избавиться от Веркиного ребенка. Сколько там ему сейчас? Около пятнадцати недель? Сделать аборт еще можно успеть.
* * *Аля пребывала в отвратительнейшем настроении.
Сегодня после работы она была на УЗИ. Милена Михайловна, широко улыбаясь, обрадовала:
– О, наконец стало видно! У вас будет девочка!
У Веры – конечно же, та присутствовала – слезы потекли от счастья. Аля же едва не выла от тоски.
Милена – звериное у докторицы чутье! – взглянула настороженно. Когда дамы вышли из кабинета, попрощалась с Верой. Аллу же попросила остаться. Поила чаем, в очередной раз втолковывала общеизвестные истины. Что нельзя слишком привязываться к ребенку, он ей чужой, и опять, и снова…
Аля постаралась убедить врача, что не испытывает к малышке (дочечке!) никаких чувств. Про себя же горько думала: день, когда девочку у нее отберут, станет самым черным днем в ее жизни.
А когда вышла из клиники, ноги – сами! – повели ее в магазин детских товаров.
Убеждала себя: ей просто любопытно посмотреть – изменилось ли что-нибудь за те годы, что прошли с рождения Насти? Но увидела все эти крошечные комбинезончики, чепчики, пинетки, кружевные одеяла, красочные пустышки – и завязла в отделе новорожденных окончательно. Перебирала вещички, пробовала ткань на ощупь.
Подошла продавщица, заворковала заботливо:
– Кого ждем, мальчика, девочку?
И – Аля сама не поняла, как вырвалось – ответила:
– Дочку.
– О, тогда вам очень, очень повезло! – горячо заговорила магазинная дама. – Это мальчикам что-то интересное подобрать сложно, а для маленьких принцесс сейчас просто раздолье. Как вам, например, вот это платье на выписку?
И протянула отороченный белыми кружевами наряд.
Аля осторожно взяла крошечное произведение искусства. Нежная ткань, аккуратная строчка. Правильно, никаких ползунков, их время давно ушло. Девочка – по крайней мере, в торжественный день выписки из роддома – должна выглядеть эффектно.
И она, даже не взглянув на ценник, ляпнула:
– Я возьму.
«Что я делаю?! – мелькнула отчаянная мысль. – Какое платье на выписку? Я девочку – после ее рождения! – даже не увижу! В контракте специально оговорено: не требовать показать ребенка, не пытаться приложить его к груди. И забирать ее из роддома будем не мы с Васей, а Вера и Игорь!»
И до того вдруг дико стало от мысли, что они вместе с крошечным существом внутри целых девять месяцев будут едины, а потом – расстанутся навсегда.
Аля смахнула непрошеную слезу. Продавщица по-своему истолковала ее смятение, уверенно молвила:
– Да предрассудок это, что нельзя одежду заранее покупать. Бабкины глупости! Только представьте, какой ерунды вам муж накупит, если до родов отложить! Пойдемте лучше, покажу вам туфельки. Идеально к платьицу подойдут.
И Алла – будто под гипнозом – взяла и туфельки. Крошечного, с треть ее ладошки, размера.
Пулей вылетела из магазина, по лицу текли слезы. И тщетно пыталась себя убедить, что не имеет к маленькой принцессе ни малейшего отношения. Эта малышка – ее! Даже шальная мысль мелькнула: уговорить Васю, схватить в охапку дочку, отдать квартиру кредиторам – пусть подавятся! – и махнуть прочь из России. Куда-нибудь к теплым морям. Навсегда. И гулять вечерами по набережной с обеими ее девочками.