— Не положено. Владимир Михайлович, — ответил за шофера Митяев, ослабляя узел галстука. — Вы уж не обижайтесь, но в целях вашей же безопасности…
— Думаешь, эти антикоры посмеют руку на министра поднять? — оборвал его Зайцев.
— Не исключено. Поэтому лучше перестраховаться и стекло не опускать. Вдруг какой снайпер выстрелит, — предположил Митяев.
— А если не снайпер пальнет, а какой-нибудь мудак с РПГ бабахнет? Спасет ли меня тогда твоя броня? — он постучал костяшками пальцев по толстому тонированному стеклу, словно бы проверяя его на прочность.
Вопрос министра поставил начальника отдела по борьбе с экстремизмом в тупик, и тот потупил взгляд.
— То-то и оно. Не спасет, — продолжил Зайцев. — Ладно, проехали. Люк-то можно открыть? Или тоже «не положено? Гранату забросят?» — передразнил он своего подчиненного. — Вдруг у этих борцов с коррупцией спутник свой на орбите есть? И как только мы этот люк откроем, они нас через него из космоса лазерным лучом сожгут? Или в него ниндзя-антикор просочится и отхватит мне голову своим острым мечом? — ерничал он.
Немного подумав. Митяев все же дал «добро» открыть люк. Шофер нажал кнопку на приборной панели, и тонированный прямоугольник толстого стекла приподнялся над крышей. В образовавшийся проем тут же ворвался приятный холодящий ветерок, и в душном салоне лимузина стало немного посвежее.
— Другое дело, — расплылся в блаженной улыбке министр юстиции.
— Зря вы иронизировали. Владимир Михайлович. Эти антикоррупционеры не какая-нибудь шпана, сбившаяся в банду, а серьезная организация с разветвленной агентурной сетью. Конечно, до своего спутника им еще далеко, но если они хотят «убрать» неугодного им человека, в девяноста процентов случаев им это удается, — заметил Митяев.
— Будем надеяться, что мы относимся к десяти оставшимся, — ухмыльнулся Зайцев.
Марат Сергеевич заерзал на сиденье, прикусив губу. Было видно, что он хочет что-то сказать министру, но пока не уверен — а стоит ли? Наконец он решился:
— Не знаю, правильно ли я делаю, посвящая вас в такие подробности, но дело в том, что недавно один мой сотрудник при выполнении задания нарвался на того самого человека… — и начальник отдела по борьбе с коррупцией поведал Зайцеву необычный случай, произошедший совсем недавно с одним из его лучших людей.
Некоторое время Владимир Михайлович молчал, анализируя услышанное. По изменившемуся выражению его лица и напряженному взгляду было понятно, что лучше бы Митяев оставил его в неведении.
— Значит, он тебе сказал, что объявилась какая-то телка, наставившая пистолет на этого таинственного бойца, которого мы усиленно ищем? А та, в свою очередь, отпустила этого твоего бугая, наказав ему передать всем нам, что она будет мстить до тех пор, пока все мы не сдохнем? — сумбурно и комкано проговорил министр юстиции.
— Именно, — подтвердил Марат Сергеевич.
— Белиберда полная, — закачал головой Зайцев. — Выходит, что помимо нас на антикоррупционную организацию охотится кто-то еще? Причем эта третья сторона точит зуб и на нас? Не удивлюсь, что появление в Интернете резонансной видеозаписи, где твой Игорь Владимирович с пацаном развлекается, и его последующий арест — дело рук той девицы. Но, честно признаться, я не понимаю ее мотивов. Какая, к черту, месть?
— В любом случае, Владимир Михайлович, мы с вами должны быть начеку, — Митяев отвернулся к окну и посмотрел на поравнявшегося с лимузином мотоциклиста — шлем с опущенным тонированным забралом, кожаная куртка не по погоде, на правое колено повязана черная бандана с черепушками и странными надписями на английском: «Death», «Must die», «Welcome to hell». — А еще мой сотрудник сказал, что у той девки на голове была…
Одетый не по погоде мотоциклист резко выхватил из-под куртки какой-то продолговатый предмет, своими формами напоминающий ручную гранату, и метнул его в проем открытого люка. Затем так же резко развернулся, выскочил на встречку и, лавируя между стоящими в пробке автомобилями, понесся прочь.
Первым из машины, как ошпаренный, вылетел шофер Витя и побежал куда глаза глядят. Министр юстиции же принялся лихорадочно дергать ручку двери — ему и в голову не приходило, что ее нужно сначала разблокировать. А вот Митяева словно парализовало, он тупо смотрел на лежавшую у него в ногах ручную гранату и обреченно отсчитывал секунды до ее взрыва.
Но ни через три, ни через пять, десять, пятнадцать, двадцать секунд та так и не взорвалась. Начальник отдела по борьбе с экстремизмом заторможенно поднял снаряд с пола и загробным голосом произнес:
— «РГД-33»… ручная граната времен Великой Отечественной… мой дед-партизан такими фашистов подрывал… — словно завороженный, смотрел на нее Марат Сергеевич.
Не обращая никакого внимания на ушедшего в астрал подчиненного. Зайцев продолжал рвать на себя ручку заблокированной двери. Наконец догадался нажать кнопку на подлокотнике кресла.
Щелкнуло. Министр буквально вывалился из роскошного лимузина, упал на мокрый асфальт, мгновенно поднялся и сломя голову побежал по бульвару. Следом за ним бросились и выскочившие из джипов сопровождения охранники.
— Владимир Михайлович! Вы куда? Постойте! — кричали они ему вслед.
Зайцев обернулся. На его глазах бегущие за ним секьюрити превратились в вооруженных автоматами террористов. А водовозки трансформировались в передвижные пулеметные платформы с направленными в его сторону стволами. Обезумевшему министру даже померещились в небе бомбардировщики, сбрасывающие на небоскребы бизнес-центра «Москва-Сити» бомбу за бомбой.
— Hende hoh, ger ministr! — раздалось у него в ушах.
Владимир Михайлович ускорил бег и помчался ничем не хуже северокорейского атлета, выступающего на Олимпиаде, которому в случае непопадания в тройку призеров грозил расстрел.
— Осечка… осечка… осечка… — тем временем с идиотской ухмылкой на губах повторял Митяев, продолжая сумасшедшими глазами рассматривать раритетную гранату, — точно «РГД-33»… осечка… осечка… мне дед говорил, что они часто осечки давали…
Напуганного до смерти Зайцева, убежавшего от собственных же охранников, удалось отыскать только через несколько часов. Тот, бухой в жопу, сидел на лавочке в сквере и жрал водку с какими-то асоциальными элементами. При этом рвал на себе рубашку от Армани и орал во всю глотку «Катюшу». Охранники взяли его под руки, усадили в машину и отвезли домой. Домой же доставили и Митяева, который неустанно твердил одно и то же — «осечка».
Впрочем, уже утром следующего дня и министр юстиции, и начальник отдела по борьбе с экстремизмом немного пришли в себя и начали постепенно вливаться в привычный ритм жизни. Первому, правда, после случившегося стали сниться кошмарные сны, как он убегает по разбомбленному городу от отрядов СС. А второй подсел на сильнодействующие успокоительные препараты. Но это они еще относительно хорошо отделались, ведь могли и на воздух вместе с лимузином взлететь.
* * *В каждом крупном российском городе, да и не только в российском, есть так называемая «стометровка», где решившие удовлетворить свои сексуальные желания мужики могут без проблем снять понравившуюся девицу. Как правило, это место находится на обочине трассы с оживленным движением. Стоят себе такие фифки крашеные-перекрашенные с чуть ли не сантиметровым слоем штукатурки на лице и стреляют глазками в проезжающих мимо водителей, особенно в тех, кто на фуре едет или на дорогой легковой машине. Причем стоят, растянувшись отнюдь не на сто метров, бывает, что на двести и даже на четыреста. Хотя от этого суть и смысл «стометровки» ничуть не меняются. Пущай хоть на километр растянутся — подобное место «километровкой» в народной молве никогда не станет.
Так вот. «работающие» на таких «стометровках» представительницы древнейшей профессии делятся на две касты. Низшую и, соответственно, высшую. К первой относятся неухоженные, мало следящие за своим внешним видом путаны. Оденутся абы как, губы накрасят и думают, что так сойдет. Оно-то сходит, но снимают таких преимущественно скупые дальнобойщики, и дальше орального секса дело не идет. Кто ж захочет с такой неряхой, которая, может, и не моется неделями, чего-то большего? А вот оральным сексом заняться еще куда ни шло. Ну, а вторую, то есть высшую касту, представляют более требовательные к себе девушки. От них всегда и пахнет приятно, и выглядят они опрятно. И если бы одевались они не так вызывающе, а чуть поскромнее, то никто и не догадался бы, чем они себе на хлеб зарабатывают. Этих «заказывают» уже более солидные люди, и не на час-другой, а на целую ночь, да не в своей машине с ними кувыркаются, а отвезут в гостиничный номер или в съемную квартиру, шампанского нальют. А неисправимые романтики, может, даже и свечи зажгут.
Правда, в последнее время к двум кастам прибавилась третья. Причиной ее появления явился недавний экономический кризис. Элитные проститутки, дежурившие раньше по дорогим отелям, клубам и казино, начали терять одного за другим богатеньких клиентов, ставших экономить на своем досуге. И им ничего не осталось, как постепенно переместиться с насиженных хлебных мест туда, откуда началась их «карьера», — обратно на «стометровки». Естественно, на такое понижение пошли не все. Кому-то удалось остаться на плаву. Кто-то и вовсе бросил это дело, нашел другую работу и зажил новой жизнью. В общем, у каждой была своя судьба.
Что же касалось тридцатилетней Маринки, которой год назад сделали операцию по увеличению груди, то ей грех было жаловаться на экономический кризис. Тот, наоборот, подбросил молодую женщину на гребень волны, одновременно утопив всех ее конкуренток по бизнесу. Именно в те кризисные годы, когда каждый клиент был на вес золота, она и познакомилась с Каменским, который впоследствии стал ее основным источником доходов — около пяти заказов в неделю. Отчего она даже перестала предлагать себя другим мужчинам. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. А в случае с Маринкой это хорошее закончилось в тот момент, когда она случайно убила любимого кота Каменского — Маркиза и чуть не угодила в «третью категорию». Но судьба была к ней благосклонна. В тот злополучный день режиссер реалити-шоу «Судейские будни», в которых снимался Каменский, сделал ей заманчивое предложение. Сыграть роль инвалидки, прикованной к коляске, которую по сценарию приютил у себя дома судья. Маринка, конечно же, согласилась, и не только из-за обещанных ей денег, а еще и потому, что в детстве мечтала стать актрисой.
«Да, не получилось из тебя Софи Марсо или Моники Белуччи. Зато блядь знатная вышла», — грустно говаривала Маринка, когда, переключая телеканалы, натыкалась на старую французскую или итальянскую мелодраму, в которых играли почитаемые ею актрисы.
Казалось, что теперь она может не опасаться за свою дальнейшую судьбу. Снимется в шоу, осуществив свою детскую мечту, получит неплохое лавэ. В конце концов, и Каменский остынет, забудет про тот неприятный инцидент с котом. И все вернется на круги своя. По крайней мере, в это верила сама Маринка. Но в то же время проститутку одолевали сомнения, что судья способен простить ее. Уж очень сильно любил он своего Маркиза. А потому, скорее всего, сразу по окончании телепроекта он выставит ее за дверь. И что тогда? На «стометровку»? Однако в душе девушки теплилась надежда, что Каменский все же смилостивится над ней…
…По автомагистрали нескончаемым потоком неслись автомобили. Время от времени некоторые из них моргали правым поворотником и, притормаживая, прижимались к обочине. К ним тут же подбегали несколько девиц и начинали выставлять себя напоказ, демонстрируя потенциальному клиенту свои прелести. Кто упругую попку, кто стройные ножки, кто выпирающие груди, кто пухлые губки.
В общем, кто во что горазд. Водитель проводил своеобразный кастинг. И та проститутка, на которую он указывал пальцем, забиралась к нему в машину. Через некоторое время подъезжало другое авто, владелец которого забирал уже другую путану — одну из тех, кого не выбрал предыдущий водила. Короче, никто из девушек без работы не оставался: ни тощие, ни полненькие, ни загорелые, ни бледные, ни высокие, ни низкие. Каждая находила своего клиента, ведь «на вкус и цвет товарищей нет».
Вот уже целый час две колоритные проститутки, которые относили себя к высшей касте: одна — мулатка с выкрашенными в розовый цвет волосами, другая — блондинка с пирсингом в носу, нижней губе и в пупке, — прохлаждались под зонтиком в уличной кафешке. Их поведение могло показаться более чем странным. Ведь каждый раз, когда к обочине подъезжала очередная машина, они даже не смотрели в ее сторону, а когда к ним обращались напрямую, мол, поднимитесь, подойдите, красотки, взгляну на вас вблизи, они морщили носики и отворачивались. Естественно, после такого проигнорированные ими водители бросали в их адрес нелицеприятные ругательства. Некоторые были более сдержанными и справедливо замечали, дескать, какого хрена вы тут торчите, если вас снять нельзя?
Снять-то их было можно, но не в этот день. Дело в том, что сегодня неразлучная парочка путан устроила себе на рабочем месте заслуженный выходной. Заслуженным он был потому, что лишь только за одну вчерашнюю ночь каждая из них заработала столько, сколько выходило за две недели ударной работы на «стометровке». Такое случалось крайне редко. Но им повезло — заказавший их клиент оказался хоть и изрядным извращенцем, практикующим садомазо, но зато очень щедрым. Раскошелился, дав даже «на чай». Вот и решили девицы расслабиться.
— Этот старпер так меня сильно отшлепал, что у меня задница до сих пор не отошла. Красная, как у макаки. Присесть не могу, — плакалась мулатка.
— Это тебе еще повезло, — махнула рукой пирсингованная девица, — видела бы ты, что он со мной вытворял.
— И что? — с неподдельным интересом спросила розоволосая.
— Когда он тебя вниз головой над своим гигантским террариумом с питоном на качелях повесил, мы спустились в его подвал. Жуткое место, скажу я тебе — раньше нечто подобное я только в кино про маньяков видела. Так вот, под его особняком целая комната для пыток оборудована. Всякие хитрые приспособления там стоят. Садишься, к примеру, на обычное с виду кожаное кресло, а этот старпер из кармана пульт достает, какую-то кнопочку нажимает. Бац, из подлокотников металлические скобы выезжают и на твоих запястьях, как браслеты наручников, защелкиваются. Потом кресло вибрировать начинает. Трясет так, будто ты в самолете, который в зону турбулентности попал. Тошнит ужасно, но это еще цветочки. Самое страшное начинается потом, когда он другую кнопочку нажимает. Кресло под тобой в кровать трансформируется, и ты лежачее положение принимаешь. И снова скобы появляются, только на этот раз они уже на лодыжках сходятся. В общем, лежишь с раздвинутыми ногами и гадаешь, что дальше будет: то ли раскаленный воск начнет на тебя капать, то ли какой-нибудь огромный резиновый член из кресла-кровати выедет и начнет тебя во все отверстия метелить, то ли током начнет бить. Но как только между твоих ног циркулярная пила возникает и сразу же в движение приходит, понимаешь, что с креативом у тебя туго. Кричать, конечно, начинаешь, умолять старпера отпустить тебя. А он хоть бы что — вокруг меня бегает, лыбу давит и мастурбирует. Тем временем вращающаяся циркулярка к твоей вагине подбирается, грозя тебя на две части разрезать, как тушу свиную. И вот в самый последний момент, когда твоя мотня уже готова на острые зубчики намотаться, циркулярная пила останавливается, а скобы расщелкиваются. Кажется, свобода. Медленно подымаешься, голова кружится, ноги не держат, и только начинаешь немного в себя приходить, как тебя в каких-то тисках зажимает. Несильно, но крепко — не вырваться, одним словом. И тут наступает настоящий кошмар… — Но закончить свой драматический рассказ пирсингованная девица так и не успела — кто-то сзади похлопал ее по плечу.
Проститутка испуганно обернулась, словно ожидала увидеть того самого извращенца, продержавшего ее целую ночь в подвале. Но тут же облегченно вздохнула, увидев свою давнюю подружку Маринку, с которой она уже года два не виделась. Та смотрелась эффектно: длинные красные сапожки до колена, черная кожаная мини-юбка, белоснежная блузка с глубоким разрезом, большие буфера, волосы забраны в пучок, который пронизывали насквозь две тонкие длинные деревянные палочки, похожие на гигантские зубочистки. На правом плече Маринки висела стильная сумка из крокодиловой кожи. А в левой руке она держала пакет с броским логотипом одной известной фирмы, продающей кошачий корм. «Ваша киска купила бы Вискас» — убеждал любителей домашних животных известный рекламный слоган компании.
— Маринка, какими ветрами? — заулыбалась во все тридцать два зуба любительница пирсинга. — Присаживайся.
— Да так, мимо проходила. Вот и решила давних боевых подруг проведать, — ответила она и мельком взглянула на мулатку. — А ты, Людочка, как я вижу, по-прежнему в дуэте работаешь, все никак не решишься на сольную карьеру. Такты далеко не продвинешься, имя не заработаешь.
Мулатка пропустила замечание мимо ушей и с неприкрытой завистью в голосе спросила:
— Смотрю, ты в люди выбилась. Прям королевой стала. Сумочка, сапожки, да еще и стрижка модная под япошку.
Г ордо задрав голову. Маринка надменно произнесла:
— Трудиться надо, девчушки, трудиться и еще раз трудиться. А не под каштаном за чашкой кофе и бокалом вина часами трепаться, как вы. Тогда и результат будет, как у меня. Я сейчас, кстати, в одном популярном шоу снимаюсь. В общем, в актрисы подалась. Скоро на экранах меня увидите, — похвасталась она. — Ладно, я пойду. Дела у меня важные. Пока!