– Господи, доченька, в кого ты превратилась… Как же мне больно и страшно это видеть. Жить не хочется…
В этот момент Веру заколотило. Она процедила сквозь зубы:
– Денег дай. Ты что, не видишь, мне плохо?
– Давай лечиться, ну пожалуйста. Я всегда буду рядом. Во всём тебе помогу. Вместе мы справимся, ведь нас двое. У тебя есть мама, которая тебя любит и будет бороться за тебя до последнего.
– Да пошла ты вместе со своим лечением. Денег дай, я сказала!
Тогда, не помня себя от горя и слёз, я встала перед дочерью на колени и стала умолять её лечиться. В кафе сразу стало тихо. В зале, в основном, сидела молодёжь. Все замерли и смотрели на меня испуганно.
– Я всё для тебя сделаю! Всё, что ты хочешь, только, пожалуйста, давай лечиться! Пожалуйста! Ну что ты со мной делаешь? Мечтаешь, чтобы я умерла?! Ты этого хочешь?! Ты сама одной ногой в могиле и меня следом за собой тащишь! Пойми, я так не смогу. Меня надолго не хватит! Я жить не хочу. Я вообще ничего не хочу. Я просыпаться по утрам не могу! Во что ты меня превратила? Если меня не станет, что ты будешь делать? Кому ты такая нужна? Посмотри на себя! Твоим торчкам ты нужна, только когда у тебя есть деньги! Ещё не поздно что-то исправить. Давай всё забудем, начнём лечение, а потом ты будешь учиться жить в социуме. Я буду тебе помогать, ты адаптируешься. Мы же вместе, у нас всё получится. Я никогда тебя не брошу! Ты восстановишься, пойдёшь в вечернюю школу, затем решишь, кем бы ты хотела стать. Ты же так любила фотографировать. Ты же делала такие снимки! Ты хотела быть фотографом. У нас всё наладится. Всё будет хорошо, вот увидишь.
– Мам, ты что, сошла с ума? Встань с колен. Люди смотрят. Что ты позоришься?
– Не знаю, какой может быть еще позор после того, что я имею. Доченька, пожалуйста, брось своих торчков. Поехали, почистим тебе кровь, поправим твоё здоровье!
– Как ты не можешь понять, мне это не нужно? Это надо тебе, а не мне. Я не хочу делать то, что нужно тебе! Я делаю только то, что хочу!
Я поднялась с колен, достала из кошелька несколько купюр, сунула дочери и бросилась из кафе прочь. Как сейчас помню – зима, на улице темнеет рано, горят фонари. Я бегу на высоких каблуках, рыдаю на всю улицу, но оборачиваюсь и замедляю шаг.
Мне начинает казаться, что дочь выбежит следом. Нет, она не даст мне уйти в таком состоянии, ведь Вера меня любит. Она бросится за мной, обнимет, скажет, что очень любит и согласна лечиться. Ради меня, ради себя, ради нас, ради нашей семьи…
Я спотыкаюсь, падаю в сугроб. Какой-то мужчина помогает мне встать и даже даёт платок, чтобы я вытерла размазанную от слез тушь. Я извиняюсь, отказываюсь и смотрю на дверь кафе.
Через несколько минут понимаю: дочь за мной не побежит, не обнимет и ничего не скажет… Она ушла в СВОЮ ЖИЗНЬ. А у меня впереди дни, полные горя и отчаяния. Вечная бессонница, боль в сердце и неизвестность. И только одни догадки: жива ли она, где бродит и когда объявится…
Пока добежала до дома, сломала каблук. Рыдания, нехватка воздуха, «скорая помощь» и приговор врачей: прекратить жить в состоянии стресса. Но как?
…Услышав, что началась регистрация на мой рейс, я отвлеклась от воспоминаний, поправила тёмные очки и пошла к нужной мне стойке. Ничего, осталось совсем немного. Скоро всё закончится…
Отрывок из дневникаХочется закричать от ужаса, страха и боли. Мой случай не единичный. Таких, как Вера, очень и очень много. Мне было сложно понять, что моя девочка употребляет наркотики, ведь до того, как случилась беда, я ничего о них не знала… Только знала, что это зло, и всё…
Долгое время я требовала от дочери адекватных поступков и тем самым изводила себя. Это реальная ошибка. Стало легче, когда я смогла принять и понять, что Вера серьёзно больна. Она поступала гадко, но я знала, что проступок совершил больной человек.
Наши дети умирают у всех на глазах, а мы ничего не можем с этим сделать. Умирает целое поколение наших детей. Мне кажется, что их сознательно убивают. Умирают сами наркоманы. умирают их близкие. В этой борьбе нет победителей. В ней одни проигравшие.
Каждый день я вижу, как здоровье дочки разрушается, и ничего не могу изменить. Деградация происходит настолько стремительно, что хочется схватиться за голову и закричать от собственного бессилия. Сегодня ей безразлично всё, кроме наркотиков и точно таких же друзей. Наркоманы не гнушаются ничем для добывания денег на наркотики. Грабят, воруют, выносят всё из дома.
Наркотики – страшное зло, болото. Может быть, когда-нибудь кто-нибудь прочитает мой дневник, поймет судьбу дочери и сделает выводы: наркотики – это смерть. Ведь сколько верёвочка ни вейся, всё равно петлю совьёшь. Жизнь такая короткая, так стоит ли её прожигать впустую?
В наркологических клиниках после свидания с дочерью я беседовала с родителями и близкими тех, кто попал в беду. Это несчастные люди, нас объединяет общее горе. Раньше, пока беда не постучалась в мой дом, казалось, наркоманы – удел неблагополучных семей. Как же я ошибалась… Во время посещений больных детей родителями, к больнице съезжаются много дорогих машин, в беду попадают и хорошо обеспеченные люди.
Вот кое-что из моих разговоров… Вдруг это поможет тому, кто захочет попробовать наркотик, думая, что не попадёт в зависимость, мол, попадают в зависимость только те, у кого нет силы воли. Попадают в зависимость все. Поэтому самый лучший способ избежать ада – НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ.
«Мой брат – наркоман. Что такое иметь наркозависимого человека в семье, наверное, понятно. Это постоянное вранье, воровство ценностей из дома, вымогательство денег, угрозы и истерики. И все это для того, чтобы раздобыть дозу, – рассказала мне сестрёнка высокого красивого парня. – Был период, когда он “завязал”. Случилось это после реабилитационного курса для наркозависимых. Но увы, этого ему хватило ненадолго. Брат не работает и, похоже, не собирается. Мать угробил, довел ее до инфаркта. У неё очень больное сердце. После того, как мама узнала, что сын наркоман, она заработала инфаркт, а теперь и вовсе стала инвалидом.
Нашей бабушке приходится содержать его на свою пенсию и выслушивать оскорбления, терпеть его воровство. Я живу в постоянной тревоге и негативе.
Жалко бабушку и маму. Жалко себя и брата, хотя его я и ненавижу. Вот такая ситуация, по-моему, тупиковая. Он разрушил нашу семью, но уже ничего не изменить. Из квартиры вынес все что было. Здоровье у бабушки уже ни к черту. Живем в аду, в постоянном горе. Молим Бога о том, чтобы все это хоть как-то разрешилось.
Когда я узнала, что брат наркоман, я не рассказала об этом маме. Просто закрыла глаза и стала выть. Для меня мир перевернулся. Любимый брат, мы всю жизнь росли вместе, у нас было столько планов, столько целей, и все это разрушилось. Меня трясло, я не знала, как быть и что делать. Кому сказать?
С каждым днём у брата менялись и характер, и поведение. Его было не узнать. Он и курил, и кололся какой-то «синтетикой». Я в этом не очень разбираюсь. Мама перестала спать и начала сходить с ума.
Брат нас унижал, вел себя жутко. Я тоже сходила с ума, похудела и просто не живу, а существую. Начала искать реабилитационный центр, но брат не хотел лечиться. Он прошел один курс, вроде неделю жил как нормальный человек, а затем я опять нашла шприц под подушкой. А ведь если наркоман срывается, то начинается ужас еще круче.
Я потеряла надежду. Уже нет сил. Чудом уговорили его лечь сюда. Не знаю, будет ли от этого хоть какой-то толк. Надежды практически нет».
«Мой ребенок употребляет наркотики. Единственный сын. Уже два года сидит на героине. Получилось так, что я его боюсь. Он бессовестно ворует у меня деньги, вынес из дома все что можно, подчистую.
Чувствую свою вину. Мне жаль, что все так получилось. Я боюсь его. Он агрессивен. Мне страшно, что он убьет меня или может убить кого-нибудь. Мы уже давно живем как чужие. Он колется много, несколько раз в день.
Стоимость одной его дозы примерно дневной прожиточный минимум семьи. Он говорит, что после укола видит все в «розовом цвете». Хочет все время быть в таком состоянии…
Одного укола сначала хватало, чтобы целый день ходить под кайфом. Потом организм начал требовать «лекарства» все больше и больше. Сначала он вынес все из дома, потом начались «взаймы». Когда из дома нести было уже нечего и взаймы никто не давал, началось воровство, кражи, обман, он разводил людей на деньги.
Вообще у сына, как и, наверное, у любого наркомана, со временем пропали сострадание, жалость, милосердие. Но я понимаю, что он медленно умирает и ему нужна помощь. Дорогую цену я заплатила за попытки помочь ему. Заплатила здоровьем и, можно сказать, жизнью, которую потратила на то, чтобы его вырастить. А вырастила урода, который меня бьет, обворовывает и уничтожает».
«Мой сын – наркоман. Я созависимая, полтора года живу в аду. Разговоры не помогают, врёт, мучает близких, ворует. Пропадает на несколько дней, потом отсыпается, отъедается, и по-новой. Муж не выдержал – умер, сердце. Один умный доктор мне тогда сказал: «Смиритесь, вашего милого, чудесного мальчика укусил вампир, и он никогда больше не станет человеком». Я возмутилась, продала всё, занимала деньги… лечили везде! Но увы…
«Синтетика» – это шизофрения и смерть, всё бесполезно. В лечение я не верю. Единственный плюс оттого, что сын лежит здесь, это изоляция. Да и я могу хоть несколько месяцев пожить как нормальный человечек».
Когда появлялась возможность, я беседовала также с самими наркоманами.
«Я не помню, когда и почему попробовала первый раз. Что побудило меня попробовать? Из-за наркотиков моя память стала дырявой. Я начала курить травку еще в школе, но первые тяжелые наркотики попробовала в университете.
Все произошло, наверное, из-за друзей и любопытства. Так вот, в университете я понюхала полоску порошка цвета какао – низкосортный героин. Потом сладкое угощение и деньги закончились, а героина надо было всё больше и больше. Начался новый и самый страшный этап в моей жизни. Я всё сильнее вязла в наркотиках. Они мне были нужны как воздух, как вода, чтобы жить.
Я потеряла сразу всё – деньги, друзей, доверие родителей и, кажется, голову. Всё произошло так быстро, что я даже и не заметила, как осталась одна. Моя мама узнала о том, что я наркозависима, примерно через полгода после того, как я начала колоться, так как из дома стали пропадать вещи.
В скором времени я полностью была зависима от наркотика: я видела только его, хотела только его, подчинялась только ему. Остальное в жизни не имело для меня смысла.
Никогда не забуду, как первый раз попробовала уколоться. У меня даже от страха перед иглой пропали все вены. Я чуть не упала в обморок. Те, кто не пробовал, все равно никогда не почувствуют кайфа, который я испытывала, уколовшись первый раз.
Но наркотик требовал постоянных денег, и впоследствии я не брезговала ничем, лишь бы получить желаемое. Жила с одной целью – найти средства, чтобы уколоться. Наркотик давал удовольствие только первые месяцы, пока у меня была маленькая доза. Но как только доза увеличилась, я была вынуждена это делать, чтобы просто выжить. Потом начались ломки, и я стала воровать, чтобы оплатить очередную заветную дозу. Я наркоманка со стажем.
Для мамы я – сплошная обуза. Требую деньги, выношу из дома вещи, понимаю, как виновата перед ней. Каждый такой мой поступок убивает её. Она сама часто кричит мне, что ждёт не дождётся, когда я умру. И меня в этом мире ничего не держит».
«Я не хотела жить, принимать этот мир таким, какой он есть», – сказала мне девушка, которая выглядит гораздо старше своего возраста. Усталое лицо и совершенно пустые глаза… Впрочем, как у моей дочери…
«Мне семнадцать лет. Не знаю, доживу ли до совершеннолетия. Я никогда не считал себя и своих друзей наркоманами. Как все, курили травку, иногда нюхали «фен», баловались таблетками. Постоянно развлекать себя травкой очень дорого, ну добрые люди посоветовали спайс, а потом и “соль”. Все легально, тесты не показывают.
“Соль” употреблял нечасто, а вот спайс курил каждый день. Однажды мне стало плохо, сил нет, температура сорок. Думал, простуда, пил таблетки, становилось только хуже. Пошел в больницу, долго не могли понять, что со мной…
Не буду рассказывать про ужас, через который я прошел, от капельниц и уколов до пункции. В итоге узнал, что у меня закупорились вены и артерия.
У моих друзей-наркоманов проблемы со здоровьем. У одного сейчас отказывают почки, а у меня проблемы с сердцем. В довершение всего от употребления спайса, “соли” и другой “химии” развивается острая шизофрения, от которой не вылечиваются никогда. А вообще мне очень повезло, что я пока жив. Но чувствую, осталось недолго. Мне страшно за тех, кто до сих пор употребляет смерть».
«Я – “солевой” наркоман. Когда первый раз попробовал “соль”, у меня возникли сильнейшая эйфория, непрерывный поток разных мыслей, желание двигаться и быстро переделать все свои дела. Через несколько минут всё закончилось. Было ещё немного порошка, которым я “догнался” уже через нос. Действие наркотика продолжилось ещё на час, после чего отпустило. И появилось сильнейшее желание попробовать ещё, ведь ничего подобного я раньше не испытывал.
Стыдно признаться, но я подсел с первого раза, хотя, перед тем как пробовать, конечно же думал, что я не такой, как все, сумею себя контролировать и сдержаться. И понеслось.
В один прекрасный момент я понял: что-то не так. Сначала замечаешь за собой, что видишь боковым зрением какое-то движение, причём в таких местах, где движения быть не может. Потом начинаешь этого пугаться. Потом начинаешь думать, что кто-то за тобой следит, стал постоянно закрывать дверь в комнату на защёлку, хотя раньше так не делал. Потерял вкус к жизни, всё, что раньше было интересно, теперь вызывает раздражение.
Наркомания – печальное счастье. Один раз я попытался бросить. Никогда не забуду, как мне было плохо. Бросало то в жар, то в холод. Рука болела, а тело ужасно ломало. Смог уснуть только под утро. Настроения не было вообще никакого, я даже выключил телефон и не хотел ни с кем говорить. Я потерял учебу, родителей, будущее.
Спайс – очень страшная вещь. Попробовал спайс и сразу влюбился в него, но зависимость он вызывает намного быстрее и сильнее, чем трава. Моя внешность изменилась до неузнаваемости. Иногда из носа и рта вылетали сгустки крови, я почти ничего не видел, картинка стала расплывчатой… А самое страшное, что я это ощущал, но мне было плевать на всё и на всех».
«Помню, как я почувствовала себя независимой. Это заблуждение привело к обманчивому чувству, что я уже достаточно взрослая и в состоянии самостоятельно принимать решения. Парень чуть старше меня сделал мне подарок на день рождения в виде таблетки экстази. Я моментально стала зависима.
Мне казалось, что ощущения, которые я пережила с принятием экстази, были самыми лучшими в мире. Эти таблетки стали источником моего “счастья”. Жизнь мне казалась полноценной только с экстази.
Каждые выходные я принимала наркотик с друзьями и посещала ночные клубы. Примерно в это же время одна моя подруга дала мне попробовать героин. Я не придала этому особого значения. Ощущение эйфории сильно отличалось от того, к чему я привыкла.
В какой-то момент у меня иcчезла возможность покупать таблетки, и моя зависимость стала слишком дорогим удовольствием. Через год я начала регулярно принимать героин. Не видела в этом ничего плохого. Мне это нравилось, и я продолжала его принимать каждый день.
Вскоре я начала воровать: у папы – деньги, у мамы – украшения. Всё для того, чтобы оплачивать свою зависимость. Я была влюблена в наркотики! Героин был постоянно в моих мыслях, и я никогда не насыщалась им. Мне всегда хотелось еще.
Я пережила свою первую передозировку и опять стала принимать таблетки. Сейчас я – пропащая личность. Руки – синие, исколотые. Помню каждый шрам, помню, какое облегчение приносила очередная доза. Синяки, ссадины, синие вены на ступнях. Мне всё равно стало, как я выгляжу. Мне все равно…»
«А все начиналось с безобидной конопли. Я решил, что это не вызывает привыкания и я смогу бросить курить, когда захочу. Это и есть главное заблуждение начинающего наркомана…
Знакомые дали попробовать спайс. Понравилось, и ты дальше не особо придаешь этому значение, продолжаешь свою обычную жизнь. Но попробовал ты еще раз, а потом уже решил сам себе купить пакетик. Вот тут все и начинается, замкнутый круг наркомана. Купил, дунул, купил, дунул. Ты – наркоман.
Покурив чуть больше года, я пришел к выводу, что спайс надо бросать, желательно не тянуть с этим, так как еще немного, и я сам себя доведу до могилы, угробив жизнь себе, своим родным и близким. Жалко было папу, маму и сестру.
Последствия начались после того, как бросил. Я отупел. Просто не понимал никого, перестал чувствовать то, что чувствует нормальный человек, все эмоции куда-то ушли. Ну и, наверное, молчал еще потому, что боялся сморозить чушь. Я перестал общаться с людьми, никуда не выходил, не мог подняться с постели. Меня накрыла ужаснейшая депрессия, апатия… Стал хуже видеть, не мог смотреть в глаза людям, постоянно отводил взгляд».
«Я наркоманка. Не могу бросить. Употребляю наркотики пять лет. Что я сначала испытывала при этом? Состояние эйфории, радости, будто находишься в другом мире.
А потом начался кошмар. Я искала наркотики: пробовала то один, то другой. Все эти годы живу в аду. Да, в течение пяти лет я живу как животное, как безумная, для меня не существует ничего, кроме укола, который дает мне временное облегчение.
Я курю, нюхаю и колюсь… Когда начала употреблять, то и представить не могла, что через год стану неузнаваемой, другим человеком. Я дошла до того, что, несмотря на ежедневные впрыскивания, несмотря на увеличившиеся дозы, наркотики удовлетворяют меня ненадолго. Кроме того, мне некуда уже себя колоть. На мои ноги и руки было страшно смотреть.
У меня было три передоза, но всякий раз “скорая” приезжала вовремя. В этот момент я ничего не ощущала, просто глаза закрывались, и я проваливалась куда-то. А потом, когда меня приводили в чувство, я даже не понимала, что произошло. Так было и в третий раз, когда я очнулась после комы в реанимации токсикологии. Я даже не поняла, как там очутилась. Я часто последнее время стала плакать – это хорошо, значит, я живая и способна чувствовать.