Никто не обратил внимания на неожиданное появление девочки. Анна Белль пересекла площадь по направлению к воротам Регулирспорт, ведущим на большой мост. Оттуда открывался прекрасный вид на реку Амстел, как раз в том месте, где она сливалась с искусственным руслом городского канала Сингел. У ворот толпился городской люд, здесь же сгружались товары, тюки, бочки, шла торговля оптом и в розницу. Девочка с интересом рассматривала красивые здания вокруг, особенно дом с белым фасадом, где размещался муниципалитет и заседали бургомистры, которые контролировали Амстердам и были его верховной властью.
В 60-е годы XVIII века в Амстердаме было больше ста тысяч жителей и, конечно, он поражал современников своими масштабами и великолепием. Оставив позади толпу купцов, ремесленников и других горожан, Анна Белль вернулась на площадь, прошла мимо пары молодых людей с пушистой собачкой, пропустила рабочего с тачкой, груженной камнями для мощения улиц, приветливо улыбнулась женщине с корзинкой в руке – и возвратилась к себе в спальню.
– А сейчас я буду спать. Спасибо вам, добрая фрау…
Виолончелистка на картине Метсю прекратила играть и застыла в прежней позе. Ее взгляд опять устремился куда-то вверх, а собачка встала рядом на задние лапы и замерла…
Анна Белль легла, еще раз поглядела на городской вид Амстердама и вскоре заснула.
В это время на площади исчезли ворота и на их месте неожиданно появилась Башня монетного двора – Мюнтторен. Ее действительно позднее возвели по проекту Хендрика де Кейсера на месте самых древних ворот города, которые были снесены. По площади, раздвигая брусчатку, пролегли рельсы трамвая. Фонарные столбы изменили форму, и светильники уступили место неоновым лампам, а в переулках у обочины тротуаров из ниоткуда возникли разноцветные автомобили. Наряды пешеходов чудесным образом поменялись на современную одежду, и горожане заспешили по делам живущего в ином ритме города Амстердама XXI века…
2Катя и Маартен шли по площади к пешеходной улице Калверстраат.
– Это важное историческое место в городе, – рассказывал Маартен девушке. – Когда-то здесь творились настоящие чудеса и собирались многочисленные паломники. Легенда рассказывает о том, что очень-очень давно на одного тяжелобольного горожанина, над которым уже был совершен обряд исповеди, неожиданно снизошел Святой Дух. Это было так: яркая вспышка с порывом ветра из огненного шара в небе…
– Летающая тарелка! – хихикнула Катя.
– Не знаю, – серьезно покачал головой голландец. – Так написано в разных, как теперь говорят, независимых источниках.
– И что дальше?
– Больной, конечно, выздоровел у всех на глазах. На этом месте соорудили часовню, к которой по дороге Хелигевег с тех пор устремились толпы людей, желавших снова увидеть чудо..
– Увидели? – нетерпеливо спросила девушка.
– Да! Чудо случилось еще раз. Святой Дух спас город Амстердам от природной катастрофы. Часовня уцелела, и город тоже. В память об этом событии горожане ежегодно после тысяча четыреста пятьдесят второго года отмечают церковный праздник Явления Святого Духа с торжественным крестным ходом.
– Городская легенда.
– Катя, вы приезжайте сюда в воскресенье, пятнадцатого марта, и мы пройдем по святому пути Хелигевег. Несмотря на то что это католический праздник, здесь будут люди разных религий со всего мира.
– Ну, посмотрим, Маартен!
Они вернулись к его машине. Прокатились по солнечному Амстердаму и вскоре подъехали к Морскому музею на Линнейстраат.
В этот момент Кате позвонили.
– Да, я слушаю… Здравствуйте, Ринат Ибрагимович!.. Нет, Анна Федоровна не со мной. Я в Амстердаме, а она вчера возвратилась в Хельсинки… Да, была здесь… Ну, может быть, забыла зарядить батарейку в мобильнике? Она непременно вам перезвонит… Конечно, передам, если выйдет на связь, – пообещала Катя и отключила телефон.
И тут же Ринат Ганев, сидя в заведенной машине у особняка Рене Браамкампа, засунул мобильник в карман. Утром в бардачке он обнаружил зарядное устройство и теперь мог пользоваться сотовой связью.
Он сделал круг перед усадьбой, благополучно свернул к выезду на аллею и вскоре уже черный седан мчался по шоссе к Петербургу. Ринат опять набрал номер жены – и на этот раз удачно.
– Привет, дорогая, звоню тебе все утро! Я даже разговаривал с Катей. Как дела?.. Ты успела побывать в Амстердаме? С ума сойти… Я тоже хорошо… Нормально. Общался с твоим привидением… Рыбу ловил… А черт его теперь знает – поймал я что-нибудь или показалось!.. Да, ночевал. Чуть не уснул за рулем на обратном пути… Сон? Был яркий, с набором ощущений… Я тебе все расскажу при встрече. Тебя когда ждать?.. Хорошо, определяйся и обязательно мне позвони, как только будешь выезжать. Я тебя встречу. Знаешь, а мне действительно захотелось узнать больше об усадьбе! Я постараюсь это сделать до твоего приезда… Очень просто. Не кота же в мешке покупать! Конечно, жилье хранит память о прошлых событиях… Никакая это не перемена убеждений!.. Можно объяснить. Например, атмосфера в замкнутом пространстве, наверное, долгое время хранит информацию в форме, которую трудно описать с позиций современной физики. Но есть же физика малых взаимодействий – этим занимался еще Никола Тесла… Никакой я не зануда! Пока-пока, дорогая… С риелтором все улажу. Покупаем усадьбу, как решили. Мне теперь самому интересно!.. Только о цене не рассказывай – во-первых, не поверят, а во-вторых, нанесем ущерб престижу самой покупки… Целую. Жду.
Ринат нажал на кнопку сброса звонка. Слава богу, с Анной все хорошо. Он поймал себя на мысли, что волновался о жене. Раздумывая, набрал еще один номер.
– Вадим, привет!.. Хочешь оторваться на неделе? Есть одно место, где карпы еще на зиму не уснули… Громадные – сам видел! Давай соберем ребят на рыбалку с ночевкой. Есть даже крыша над головой… Да ты что, очумел – Карелия? Нет, рядом с Питером. Не буду темнить: я это место покупаю. Разрушенная усадьба и старинный пруд с карпами… Конечно, на правах будущего хозяина. Классно проведем время! Надо же попрощаться с летним рыболовным сезоном!.. Замечательно! Со среды на четверг – заметано!.. Чего тянуть? Я заскочу к тебе в офис минут через тридцать. Просьба одна есть. Не хочу по телефону…
Вадим – друг Рината, работавший заместителем начальника Комитета по средствам массовой информации правительства Санкт-Петербурга – сидел в своем офисе. Он внушительно смотрелся за большим старомодным столом, со своей грузной фигурой и серьезной внешностью. Посетители даже робели при встрече с ним, что было на руку всему комитету и правительству, так как странным образом помогало при решении трудных задач развития городского хозяйства. На столе среди бумаг и фотографий детей красовался снимок: они с Ганевым оба на рыбалке, в болотных сапогах, с огромными щуками в руках и с отсветом неподдельного счастья на лицах… На этой почве они и подружились с Ринатом – рыбак рыбака видит издалека. Хотя Вадима при его почти двухметровом росте издалека видели все желающие…
Тем временем Ринат проскочил по Московскому проспекту и остановился у офисного здания. Вошел в вестибюль, поговорил с секретаршей за стойкой, а вскоре к нему спустился Вадим:
– Рад тебя видеть, поднимешься ко мне?
– Можно здесь. У тебя есть концы в «Ленархитектуре», в архивах?
Вадим кивнул.
– Помоги узнать историю одного дома.
– В Петербурге?
– Нет, за городом.
– Тогда тебе нужен областной архив. Дом – памятник старины?
– Не знаю! Вадим, нужен специалист, с кем бы я мог пообщаться.
– Когда нужно?
– Позавчера! Или прямо сейчас. Я бы сам заехал, если бы знал куда.
– Хорошо. Не хочешь подниматься – подожди здесь минут десять. Я сделаю звоночки.
– Спасибо!
Вадим скрылся за турникетом, а Ринат вернулся к своей машине. Он зачем-то открыл багажник и уставился на сачок. Тот все еще был влажным, к сетке прилипло несколько рыбьих чешуек. Каждая из них была размером с картонную бляшку, какую подкладывают под пивные кружки. Ринат взял две чешуйки, захлопнул багажник и пошел в приемную.
Вскоре появился Вадим, разговаривая с кем-то по мобильному телефону.
– Прямо сейчас поедешь? – уточнил он у Рината, прикрывая микрофон рукой.
– Угу.
– Да-да, он будет у вас через двадцать минут и сам расскажет… Спасибо, Евгений Максимович. За мной не пропадет… Ну да… До свиданья… Все сделал, – подмигнул он Ринату, пряча мобильник. – Тебе повезло. Встретишься с главным архивариусом. Человек знает все о каждом историческом доме. С тебя бутылка!
– На рыбалке поставлю. Не забудь, пожалуйста, собрать ребят на послезавтра. Будем ловить, например… – Ринат сделал театральную паузу, – например, вот такую рыбу.
Он разжал кулак, и на его ладони заблестела огромная чешуя карпа. Вадим разглядывал ее и не верил своим глазам.
– Настоящая? – выдохнул он.
– Настоящая? – выдохнул он.
– А то! Бери, покажешь ребятам. Этих гигантов там целый пруд.
Еще раз поблагодарив друга и взяв у него адрес «главного архивариуса», Ринат бодро зашагал к машине и вскоре уже несся по Московскому проспекту…
2На улице Варфоломеевской, дом 15, Евгений Максимович Полетаев – заместитель начальника городского архива Санкт-Петербурга – сидел в своем кабинете, который больше походил на лавку древностей. На столе, заваленном кипами бумаг, находились старинные мелочи: серебряный портсигар, писчий набор с гусиным пером и чернильницей, подсвечник пушкинского времени в виде кленового листа, бронзовые медали и погоны военных частей России разных эпох. Всюду по стенам были развешаны репродукции картин военной тематики: портреты генералов, одетых в парадные мундиры и при всех орденах, главнокомандующих округами и их заместителей. На шкафах размещались армейские головные уборы русской армии от гусарских киверов до генеральских фуражек с кокардами и бескозырок с названиями кораблей. На вешалках красовались несколько полных мундиров с золочеными пуговицами и отложными манжетами.
Сам Евгений Максимович восседал за массивным дубовым столом, будто на троне – в кресле с высоченной спинкой и резными подлокотниками в виде львиных голов.
Ринат вошел в приемную архивариуса. Хозяин кабинета встретил его очень радушно, предложил присесть у заваленного стола и поинтересовался, пьет ли он чай или желает кофе…
– Конечно, сразу мы с вами документы не найдем, – сказал Евгений Максимович, выслушав Рината, – но главное – определить, что конкретно вы ищете. Вот старая карта Ленинградской области. Сможете на ней точно показать, где расположена ваша усадьба?
Он расстелил перед гостем карту прямо поверх бумаг на столе, и Ринат без труда нашел на ней дорогу, отходящую от основного шоссе к Голландскому поместью.
– Я сейчас приглашу Лидию Петровну, – сказал архивариус. – Она у нас главный источник информации по архитектурному наследию. Вы ей поставите задачу, и думаю, что через недельку-другую она обязательно соберет для вас нужную информацию.
Евгений Максимович попросил секретаршу, которая как раз вошла в этот момент с кофе, позвать Лидию Петровну, а Ринат слегка скис, услышав, сколько времени понадобится на поиски в архиве. Спустя несколько минут в кабинете появилась ухоженная дама лет пятидесяти.
– Лидия Петровна, господина интересуют исторические данные об одной усадьбе. Она расположена вот здесь…
– Ну да, – улыбнулась Лидия Петровна, – еще один интересующийся! Купить собираетесь?
– Да! – воскликнул Ринат – А были другие покупатели?
– Неоднократно.
– И что же в этой усадьбе примечательного?
– Можно мне сначала задать вам один вопрос? – Лидия Петровна внимательно посмотрела на Рината – тот кивнул. Она отвела глаза. – Вы… Как бы это поточнее сформулировать?.. Вы в мистику верите?
– Что вы имеете в виду?
– В привидения, в полтергейст, во всяких призраков…
– Это вы о чем таком спрашиваете, Лидия Петровна? – удивился Евгений Максимович.
А Ринат вдруг серьезно ответил:
– До вчерашнего дня не верил. Но вчера… – Он сделал паузу. – Вчера я в этом доме переночевал.
– Тогда мне легче будет рассказывать о Голландской усадьбе, – с облегчением сказала Лидия Петровна.
Она поведала о том, что ей было известно. Исторические факты в ее рассказе перемежались явными вымыслами о судьбе голландского вице-адмирала, когда-то служившего Российской империи, о последствиях его жизни и… смерти.
Суть заключалась в том, что владелец поместья, вице-адмирал Рене Браамкамп, доживал свой век в усадьбе один и повесился в этом доме в 1771 году, окончательно сойдя с ума. Об этом сохранились свидетельства очевидцев. Призрак повешенного Браамкампа вначале разрушил усадьбу, а теперь якобы оберегает ее от попыток восстановления. Не единожды дом пытались отстраивать, но всякий раз усадьба в одночасье принимала прежний вид – превращалась в обуглившиеся развалины. Сносить ее тоже пытались – и тоже тщетно. Очевидцы из XX века даже пробовали все эти превращения фотографировать – не получалось. То аппаратура неожиданно приходила в негодность, то фотокамера просто исчезала ночью.
Лидия Петровна оглядела слушателей, оценивая, насколько сильное впечатление произвели на них ее слова.
– Дело там, по слухам, совсем уж не шуточное! – продолжала она. – Во время Великой Отечественной войны в усадьбе, например, пропала целая военная часть гитлеровцев. Именно пропала. Растворилась в воздухе. У меня есть отчеты об этом из канцелярии вермахта – немцы тогда подумали, что русские применили новое секретное оружие…
– Лидия Петровна, вы серьезно? – спросил изумленный Евгений Максимович.
– Все это зафиксировано в документах. Я могу принести! – нервно ответила Лидия Петровна. – А уже в наше время там погибли несколько строителей. Их находили искалеченными под завалами, у всех на лицах был застывший ужас. Если верить свидетельствам местного населения, люди в усадьбе исчезали постоянно, после того как отваживались начать строительные работы или просто там побывать. Были заведены уголовные дела о пропаже без вести, но никого не смогли найти. Милиционеры, кстати, тоже пропадали.
– Давайте посмотрим документы! – воскликнул Ринат.
– Только без меня. Я такие истории всерьез не воспринимаю, – покачал головой Евгений Максимович.
Лидия Петровна проводила Рината в один из залов архива. Там на полках размещались коробки и папки, перевязанные тесемками, в них хранились тысячи и сотни тысяч документов. Женщина быстро отыскала нужный материал, принесла стопку бумаг к столу с зеленым сукном и настольной лампой и положила перед Ринатом. Тот обреченно шмыгнул носом, привыкая к запаху архивной пыли.
– Вот. Это все, что у нас хранится по вашей теме. Мое дело, конечно, постороннее, и не мне вам советовать… но не торопитесь с покупкой… – Она как-то резко отошла в сторону и скрылась за стеллажами.
Ринат раскрыл папку и погрузился в чтение..
Первая документальная информация, связанная с усадьбой, была датирована 1708 годом. Участок под строительство приобрел Семен Обрезков. Сохранилась жалованная грамота на земельное владение, подписанная статс-секретарем в управе и наделявшая дворянина Обрезкова вотчиной в окрестностях ручья, протекавшего по местности, называвшейся Гнидова пойма…
Семен Обрезков приехал на берега Невы в числе первых мастеровых, направленных на сооружение столицы по указу Петра I. Отличился на работах по строительству Зимнего дворца, за что был произведен в дворянство по воле самого императора. Тогда же за ним и закрепили поместье в районе Гнидовой поймы.
Впоследствии Семен Обрезков был замечен в вывозе строительного материала с дворцовой стройки и в переброске работных людей с батраками на возведение собственной усадьбы без ведома и надлежащих согласований. Был публично уличен в воровстве, разжалован, подвергнут наказанию поркой и сослан в Сибирь по приказу князя Меншикова.
Недостроенное имение конфисковали в пользу государства, а позже по личному распоряжению государевой канцелярии его передали другому собственнику, камердинеру при самом князе Меншикове, служившему хозяину преданно и самозабвенно, – Митрофану Оболенскому. Тот происходил из крепостных холопов князей Оболенских, чьи крестьяне в те времена все носили одну и ту же фамилию – Оболенские, по своей принадлежности.
Получив каким-то образом вольную и подучившись грамоте, Митрошка со своей звучной фамилией поступил на службу и дослужился до пусть и не столь высокой, но все же нестыдной должности губернского секретаря в приказе боярина Кутасова. Он всегда проявлял себя с лучшей стороны, катая доносы и «стуча» на сослуживцев.
Позже Митрошка вовремя почувствовал, что надо следовать в одном направлении с государевой политикой, и сам напросился в Петербург – в ведомство светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, куда Кутасов постарался заслать своего человека, чтобы быть в курсе дел и поручений.Заложив Меншикову своего благодетеля Кутасова вместе с его шпионскими планами, Митрошка вошел в доверие к начальству и приблизился к самому князю, так как был одарен природной способностью балагурить и ерничать, чем очень приглянулся Александру Даниловичу.
Митрошка Оболенский достроил усадьбу не без участия князя Меншикова, который решил, что не помешает обзавестись еще одним местечком за городом для устройства секретных попоек и оргий. Усадьба была возведена с размахом, в европейском стиле, по проекту итальянского зодчего. Ручей загородили плотиной, и получился красивый пруд с прорытым к нему каналом, укрывший от глаз заболоченную почву.
В центре пруда соорудили фонтан, напор которому создавал хитрый механизм: насос качал воду на верхушку башни с емкостью, а оттуда она под давлением собственного веса устремлялась по керамической трубе к центру пруда, где струя била ввысь.