У кладезя бездны. Часть 4 - Александр Маркьянов 5 стр.

— Но он звонил…

— Голос можно записать, его можно подделать. Как думаешь, кто больше всего заинтересован в том, чтобы архиепископ не заговорил? У кого из таких людей может оказаться такая винтовка?

— Ты имеешь в виду — русские?!

— Вот именно. Ты сама сказала, откуда вышел корабль — порт Одесса. Не исключено, что с ним был кто-то, кто должен был проконтролировать движение груза. И как только все пошло наперекосяк, он обрубил концы. Пообещай мне одну вещь, ладно?

— Какую.

— Я знаю, что ты будешь дальше искать этого парня. Не делай этого. Не включай себя в список…

Схватка. Часть 2

Главный вопрос, который волновал всех после выборов нового Папы — деньги. Деньги Ватикана, которые ушли благодаря аббату да Скалье и барону Карло Полетти.

Денег было более чем достаточно. Получить свое удалось только одной силе — сицилийской мафии, с которой барон демонстративно предпочел не ссориться. Вернул все до лиры, до сентарио.

Генерал Абубакар Тимур имел интерес в деньгах, которые в свое время ушли через Ватикан и Рим на швейцарские, люксембургские и австро-венгерские счета через баронессу Полетти. Денег этих было столько, что на них можно было развязать мировую войну, не то что вести террор. Кроме местонахождения этих денег требовалось взять под контроль их владелицу, сосланную в Среднюю Азию Люнетту, молодую баронессу Полетти и бывшую морганатическую супругу русского Императора — но генерал предпочитал решать проблемы по мере их поступления.

Польская группа в Ватикане, прямо связанная с краковскими пограничными бандами, с австро-венгерской разведкой и генералитетом — была заинтересована в том, чтобы получить деньги польской казны, которые были спасены от наступающей русской армии. Деньги эти — ушли по ватиканскому каналу, потому что никакого другого канала в распоряжении последнего польского царя не было. На эти деньги — можно было создать целый Польский Заграничный Легион и поднять новый рокош.

Мануэль Альварадо потерял в Банке Ватикана сумму, эквивалентную двадцати миллиардам североамериканских долларов — в Мексике, для того, чтобы нанять киллера, достаточно было одной миллионной части этой суммы. Нельзя сказать, что у него не было денег — но если бы кто узнал, что Альварадо кто-то обокрал на двадцать арбузов и остался при этом жив — самому Альварадо и всему его делу был бы конец. Если безнаказанно может воровать один — значит, могут воровать все. Этих двадцати миллиардов — как раз и не хватало Альварадо сейчас, когда возможность отложения южных штатов от федерации была как никогда велика.

Что-то знал про эти деньги диктатор Кантарелла и его сын. Немного — но достаточно, чтобы начинать действовать.

И самое главное — деньги нужны были кардиналу Алессандро Антонио да Скалье. Главе итальянской группы кардиналов. Человеку, который совершил всего одну ошибку в жизни — но такую, какую совершает один человек в поколении. Такие ошибки совершают тираны, диктаторы, вожди, императоры. И цена их — потеря всего.

Когда кардиналу да Скалье, человеку, ответственному за государственные финансы в Ватикане и за легальное и нелегальное крыло ватиканской банковской системы сообщили, что папа Иоанн Павел II скончался в замке в Гандольфо — он понял, что дело дрянь. Новый Папа скорее всего будет не таким, как Иоанн Павел II и что будет с деньгами — непонятно. К тому же — непонятно, кто будет кардиналом-камерленго и суперинтендантом государственных доходов. Точнее — как раз-таки понятно, на такое место всегда ставят своего, проверенного человека. А кардинал да Скалья очень не хотел покидать пост, дающий огромные дополнительные доходы. В этих условиях — кардинал поступил так, как обычно поступает не совсем добросовестный сотрудник при смене руководства. Он решил уничтожить все записи, скрыть все деньги и сделать, таким образом, передачу своего поста другому человеку невозможной.

Отдав приказ, чтобы Папу тихо перевезли в Ватикан и не сообщали о его смерти как минимум сутки — отец да Скалья приступил к делу.

Как и у всякого не совсем порядочного финансиста — у отца да Скальи был «свой человек», позволяющий осуществлять незаконные трансграничные банковские операции. Это бы барон Полетти, глава Банка ди Рома. Отец да Скалья поднял барона на ноги в субботу — и они за один день облегчили Банк Ватикана и подчиненные им банки на сумму, эквивалентную пятистам миллиардам лир. То есть — банки то были, были вкладчики, был персонал, были клиенты — а вот активов уже не было. И если еще двадцать лет назад для подобного злочинья требовался как минимум месяц — то сейчас, с развитием систем электронных транзакций, двое негодяев и мошенников сделали все за один день.

Обычно — отец да Скалья принимал кое-какие меры предосторожности, чтобы деньги не вышли из-под контроля. Но сейчас — времени на это просто не было.

И каково же было изумление кардинала да Скальи, когда его подельник по этому делу, барон Карло Полетти перестал отвечать на телефонные звонки и удалился в свою швейцарскую горную резиденцию.

Новый Папа, после первых же дней аудита — вызвал кардинала да Скалью и спросил его, куда делись все деньги. Кардинал да Скалья не ответил, но это не потому что он их украл… нет, кстати — он на самом деле их украл — но вот где именно находятся деньги, кардинал не знал и вернуть их не мог, даже если бы очень этого захотел.

Папа бросил кардинала да Скалью в тюрьму и сказал, что тот будет сидеть, пока не вспомнит где деньги. В ситуации, в которой оказался кардинал да Скалья — это было вечностью. Пожизненным заключением.

Вскоре Папа был убит.

Новый Папа, граф Пьетро Антонио ди Марентини, неофициальный глава ватиканской разведки, имеющий большие связи с разведками других стран, в частности с британской — первым делом освободил да Скалью и поговорил с ним начистоту. Да Скалье терять было уже нечего — и он признал, что деньги, вместе с патроном Карло Полетти вышли из-под контроля.

Папа приказал не выносить сор из избы — то есть подделывать всю отчетность, пока деньги не будут найдены. Только второго дела банка Амброзиано и не хватало — а это будет почище банка Амброзиано.

Кардинал да Скалья с радостью согласился.

Все стороны в этой игре понимали, что они попали в цейтнот. Ни одна из тех сторон, которая потеряла деньги не могла убить барона Полетти, что технически было возможно — тогда никто не узнает, где же все таки деньги и как получить их назад. Граф ди Марентини, новый Папа — наверное, он потому и стал Папой, получил голоса итальянской части коллегии выборщиков — сделал сильнейший ход, умыкнув сына барона Полетти, Джузеппе Полетти, к похищению которого приложила в свое время руки католическая церковь и лично граф ди Марентини. Он умыкнул его из разорванной на куски гражданской войной Персии и получил сильнейший корзырь в свои руки, козырный туз. Страшно было подумать, что было бы, например, если бы Джузеппе Полетти попал в руки русских и те, нем разобравшись, просто отпустили бы его. А еще страшнее было бы — если бы русские разобрались во всем.

Но были еще и джокеры.

Самым простым ходом было — обменять Джузеппе Полетти на деньги и всего делов. Но при более тщательном рассмотрении — этот ход обернулся бы катастрофой. Тот, кто держал в руках Джузеппе Полетти — имел возможность получить не только свои деньги, но и чужие. Таким образом, нечистоплотные в финансовых вопросах кардиналы наживали врагов, и виде мексиканского наркобарона, под началом которого десятки тысяч боевиков, и польских террористов. Ведь если барону Полетти вернуть сына — он, в ответ, вовсе не будет обязан вернуть ВСЕ деньги, верно? Только те, которые принадлежат оказавшим ему услугу людям.

Это при том, что барон — имел возможность нанять лучших в мире боевиков для того, чтобы вырвать из рук похитителей своего сына на этапе передачи.

Зная барона Полетти и его итальянскую, скорее даже южноитальянскую натуру — не приходилось сомневаться, что получив в руки сына и вернув деньги — он моментально начнет мстить. Как? Да очень просто. Достаточно будет отдать документы журналистам — и все деньги конфискуют, а их всех — отправят в тюрьму. Наркоторговля, похищения, убийства, терроризм, ядерная контрабанда. Достаточно?

Так что — ситуация завязалась в Гордиев узел и никто из игроков не мог сделать ни одного хода без того, чтобы не заставить объединиться против себя всех остальных игроков за столом. Нужен был кто-то третий. Кто-то, кто обладает достаточной силой — но при этом не терял денег в Банке Ватикана.

Единственным, кто мог напрямую контактировать с бароном Полетти, были кардинал да Скалья. Барон выставил требования — сын в обмен на доступ к деньгам, но это требование было невыполнимым по обстоятельствам, указанным выше. После Персии сам барон не знал, у кого именно находится его сын — и это было единственное уязвимое его место. Не зная, на кого именно давить — он давил на всех сразу.

Тем временем, начались убийства. Кардинал Кейт Каллари погиб в Белфасте при штурме небольшого особняка силами спецотряда полиции. Вместе с ним нашли его любовника, молодого, но уже прославившегося своей жестокостью боевика ИРА. Кардинал Франуса Бушерон, еще один папанобиль[11] — погиб в грязной машине в Париже во время гомосексуального полового акта. Кардинал O'Рейли. архиепископ Бостона погиб при допросе в здании бостонского полевого офиса ФБР, будучи разорванным на части пулями винтовки, пробивающей бетонные стены. Кто-то убирал фигуры с доки щелчком пальца, как балующийся ребенок — и никто ничего не мог сделать. Совсем — ничего.

Оставалось только молиться…

02 июля 2014 года

Рим, мост Сантанджело

Конечно же, Крис не уехала ни в какую Англию. Вместо этого — она поездом с вокзала в Палермо приехала в Рим. По пути купила себе новый коммуникатор, вышла на свой сервер. Скачала информацию и прослушала ее. И бросилась на холм, полный бурских снайперов, уже заряжающих свои новейшие Маузеры и ловящие в прицел маленький, меньше человеческого ногтя силуэт человека, гарцующего вдалеке на белом, генеральском скакуне.

Около офиса рядом с мостом Сантанджело стояли машины — грузили мебель. Крис сказали, что это здание продано, а барон Карло Полетти собирается уезжать из страны.

Она метнулась по его римскому адресу — и застала его там. В узком переулке, где еще стоял едва уловимый запашок гари, сгоревшей человеческой плоти — стояли машины, стоял грузовик. Вооруженные люди перекрыли дорогу с обеих сторон. Было дико видеть это в Риме, почти в самом его туристическом центре — как будто бы шла война.

Ее перехватили, прижали к машине и грубо обыскали, сначала руками, затем с помощью прибора, определяющего наличие взрывчатки и оружейной смазки. Все это происходило в самом центре столицы цивилизованного мира, в месте откуда и пошла современная цивилизация.

— Я хочу поговорить с бароном! Я Кристина Уоррен, журналистка! Отпустите, как вы смеете! Мне нужен барон!

Она так и не поняла — почему эти люди отступились от нее. И лишь обернувшись — увидела барона. Барона Карло Полетти… счастливого?

Нет, это нельзя было назвать счастьем. У счастливых людей не бывает таких усталых улыбок. Улыбок людей, разучившихся верить во что бы то ни было и воспринимающих мир о снисходительной усталостью мудрого человека, как копошение лесных мурашей под ногами…

— Что вам нужно? — спросил барон

— Я…

Крис вдруг смутилась. В самом деле — а зачем ей правда, если она ее уже знает. Для чего она сюда приехала? Чтобы еще раз рискнуть? Чтобы задать этому человеку несколько глупых и бессмысленных вопросов?

Что может быть глупее?

— Нам… надо поговорить.

Барон поманил ее пальцем — и ряды преторианцев сомкнулись за ее спиной.

— Пойдемте. Времени немного, но оно есть. Я уезжаю…

Они пошли, рука об руку, сопровождаемые многочисленной охраной. Крис спотыкалась на булыжной мостовой, но упорно шла.

— Эта… женщина? — вдруг спросила она

— Какая женщина?

— Ваша… жена.

— Ну, да…

— Она ведь не просто так здесь, правильно? Это так?

Она все еще не могла забыть баронессу, хотя видела ее всего несколько секунд.

— Да… — сказал барон — не просто так…

— Откуда… она. Откуда она взялась?

Барон покачал головой

— Вам лучше не знать. Есть то, о чем опасно не только говорить — о чем опасно даже думать. Зайдемте сюда…

Они зашли в дом. Грузчики — выносили последнюю мебель, в здание, следом за ними — охрана не пошла.

— Хороший дом, правда? — спросил барон

— Вы считаете, это стоило того?

— Что именно?

— Ну… жизнь вашего сына…

Крис понимала, сколь жесток этот вопрос. Но не задать его — она не могла.

— Джузеппе… Вы от князя Воронцова?

Крис могла бы сказать, что да. Теперь (она цинично усмехнулась) у нее есть кое-какие права, чтобы говорить так. Но врать она не хотела.

— Нет.

— Жаль. Тогда вы меня не поймете.

— О чем вы?

Барон вздохнул

— Вопрос не в Джузеппе. Идет война. Никто из нас — и я в том числе — не знаем всего размаха этой войны. Джузеппе всего лишь одна из жертв… как я… как все мы. Она идет с давних времен, когда свергали Пап и травили королей. Она идет и сейчас — невидимая, тайная война. Я не смогу победить в этой войне. Но я смогу нанести удар, который потрясет основы.

— А князь Воронцов? Он тоже участвует в этой войне?

Барон пожал плечами

— Да… хотя сам не знает этого. К нему тоже подберутся… но не сразу. Вот, посмотрите.

Барон резко отдернул занавесь — они как раз были в бальном зале — и Крис не смогла сдержать испуганного крика

— Тише… — поморщился барон.

В нише — по старой моде в бальной зале были ниши, где можно было даже уединиться, укрывшись под тяжким занавесом парчи — была распята молодая баронесса Микелла. Кто-то с недюжинной силой прибил ее кинжалами к стене, вырезал глаза и перерезал горло…

Все вопросы, которые Крис намеревалась задать, чтобы уличить барона во лжи, чтобы обвинить его в сатанизме, в поклонении древним культам, в участии в человеческих жертвоприношениях, в убийствах — вылетели у нее из головы, когда она смотрела на этот ужас…

— Кто… зачем… это…

— Это сделал я — сказал барон

— Но… зачем.

— Идет война. Вы так этого и не поняли? Отдельные люди ничто в войне добра и зла. Я бегу из Рима. Бегите и вы… и не оглядывайтесь. Осталось совсем немного… нам всем осталось совсем немного.

Крис посмотрела на черную кровь, скопившуюся у ног баронессы, обутой в модные туфли на платформе. А потом — она повернулась и бросилась бежать. Барон не пытался ее остановить ее, он просто стоял один в опустевшем навсегда бальном зале и даже не смотрел ей вслед…

В себя — Крис пришла только на набережной Тибра. По уложенным здесь столетия назад камням шли люди, через мост текли автомобиля, неспешно плыли высвеченные изнутри как аквариумы туристические автобусы — а она просто брела в человеческой толпе, сама не зная, куда. И перед глазами — стояла зверски убитая баронесса Микелла Полетти.

Что нужно делать в таком случае? Сообщить в полицию? О человеке вне всяких подозрений? Полицию, которая двадцать с лишним лет не может найти похищенного подростка?

Молиться Господу? Которому? Тому, чьи наместники сидят вон на той стороне старого Тибра, в окровавленном папском дворце.

— Синьорита…

Крис не поняла, что обращаются к ней — пока чья-то рука не легла на ее плечо. Она подняла глаза — и увидела карабинера в его темно-синей форме. Ее лицо — двоилось в стеклах его солнцезащитных очков.

— Синьорита, вам плохо? На Солнце сегодня большая активность, нельзя ходить без шляпки.

И тут — она почувствовала, что ей и в самом деле плохо…

02 июля 2014 года

Рим

Небольшой автомобиль производства Баварских моторных заводов серии 330XI въехал в Рим с запада, со стороны побережья. За рулем его был молодой, ничем не примечательный человек, с длинными волосами до плеч, бородкой и усами, больше он напоминал Иисуса Христа наших дней, решившего проведать Пастырей Божьих в их ватиканской цитадели. Молодой человек был бледен и едва уловимо морщился. Иногда.

Егермейстер Его Королевского Величества, Короля Англии, Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон вернулся в Рим.

Поручение у него на сей раз было простое. Оставить машину на Виа делла Консилиационе. Смешавшись с толпой — проникнуть на Площадь Святого Петра. Держаться справа, ближе к западным колоннам. И там — он должен был получить от неизвестного пакет с информацией в виде флеш-карты. После чего — надлежало возвращаться.

Он не знал, от кого он должен был получить пакет. Но неизвестный информатор — должен был знать его в лицо и сам подойти к нему…

Вот и все.

В город на сей раз он пробрался безо всяких проблем, его не остановили посты карабинеров на въезде в город. На лобовом стекле его машины — красовалась дорогущая виньетка, говорящая о том, что въезд в центр города оплачен на целый месяц…

Виа делла Консилиационе…

Граф с большим удовольствием никогда бы здесь больше не появлялся. Но приказ есть приказ…

Найдя свободное место в самом начале площади — граф Сноудон втиснул туда машину и выключил двигатель. Посидел, закрыл глаза и изгоняя из сознания не боль, а саму память о боли. Строки плыли перед глазами.

Эти строки были отчеканены на простом монументе, стоящем в Герефорде, сонном английском городке на границе Англии и Уэльса. Этот монумент посвящен бойцам двадцать второго Специального авиадесантного полка, отдавших свои жизни за Родину, павших в бою с врагом. Пару дней назад — на нем появились четыре новых имени…