Свобода – это в принципе ничего, но далеко не так важно, как солидарность и справедливость.
Революции XX века в России были инспирированы зарубежными центрами влияния, а исполнены – западными марионетками. Но марионеток можно и пожалеть, ибо они были, несмотря ни на что, исполнены идей справедливости.
Окружающий мир катится к духовно-нравственной катастрофе; выживем только мы, потому что у нас нравственности очень много.
Справедливость есть, по большому счету, Бог, и потому она непостижима. А значит, не надо спрашивать, сколько получают руководители госкомпаний, где у нас православное шубохранилище и зачем кто-то из священноначальников ездит на бронированном «Мерседесе» в сопровождении государственной охраны.
Самое главное в церковном служении – борьба с абортами. Надо исключить аборты из системы ОМС, и тогда в РФ немедленно настанет демографический бум.
Все.
Что ж.
РПЦ МП наконец-то достигла того, к чему стремилась все последние годы. Она полностью превратилась в придаточное звено государственной политико-идеологической машины. И теперь вынуждена будет следовать любым кульбитам власти, как бы они ни соотносились собственно с христианским вероучением.
Взамен РПЦ МП фактически отказалась от миссии духовного водителя русского народа. Ибо такая миссия в принципе не может быть доверена никакому звену бюрократической машины. Но это не повод для скорби. Верховные и приравненные к ним попы получили ровно то, что хотели. Их надо поздравить с успехом. Тем самым они взрыхлили почву для будущей Русской Реформации (РР). С чем надо поздравить уже всех, а не только попов.
О банальности добра
1
«И колос взрос, и час веселый пробил, и жерновов возжаждало зерно». (© М.И. Цветаева).
Сорок (!) депутатов Государственной думы и членов Совета Федерации обратились в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет РФ с призывом возбудить против автора этих строк (Белковского С.А.) уголовное дело по факту экстремизма. А сам факт был ими типа обнаружен в моей статье в «МК» от 15 февраля 2013 года – «Папа указал путь патриарху». Дескать, я совершенно неправильно и даже возмутительно изложил концепцию реформирования Русской православной Церкви Московского Патриархата (РПЦ МП).
«Инда взопрели озимые» (©). Депутаты, которые инициировали уголовное преследование вашего покорного слуги, один достойнее другого.
Например, единоросс Андрей Исаев. Мы с ним знакомы много лет. Но твердое убеждение, что я экстремист, разжигающий религиозную рознь, пришло к нему именно в тот момент, когда его коллега Дмитрий Гудков из «Справедливой России» откопал у Андрея Константиновича какую-то незадекларированную недвижимость (кажется, отель) в Германии.
Или, скажем, член (в хорошем смысле) фракции «Справедливая Россия» Татьяна Москалькова. В прошлом высокопоставленный милиционер (ныне это называется «полицейский»), она запомнится в политической истории РФ, скорее всего, двумя вещами.
А) Яростной активностью по защите унтер-офицеров МВД РФ Дмитрия Целякова и Александра Носенко, которых суд признал виновными в банальном вымогательстве.
Б) Желанием выдвинуться от «Справедливой России» в губернаторы Московской области на выборах, пока что (если не отменят) запланированных на сентябрь 2013 года), вместо ее сопартийца Геннадия Гудкова. Замысел понятен: выдвинуть того, кто не сможет составить никакой конкуренции кандидату от «Единой России». Т. е. совершенно порядочная женщина хочет угробить политикоэлекторальные шансы собственной партии, с чем я, как политолог по особо важным делам, ее искренне поздравляю.
Там еще таких много. Например, вице-спикер Госдумы, известный политтехнолог Сергей Железняк. Я с ним неоднократно за руку здоровался. И как сторонник идеи Учредительного собрания, которое призвано в обозримом историческом будущем принять новую российскую Конституцию, хотел бы отметить: без человека по фамилии Железняк проводить это мероприятие было бы не вполне логично. Правда, на этот раз сакраментальные слова «караул устал» скажет не он нам, а мы – ему. И ему подобным.
Готовьтесь, пацаны. Всякие шутки когда-нибудь заканчиваются.
Впрочем, думцам, призывающим отправить меня в тюрьму за концепцию реформирования Церкви, не откажешь в известной логике. Особенно, конечно, единороссам – представителям «партии власти». Намеренно беру это словосочетание в кавычки, потому что, в отличие от КПСС, «Единая Россия» никогда не контролировала власть и не была, если выражаться особо умным политологическим слогом, ее субъектом. «ЕдРо» всегда оставалось лишь инструментом Кремля, который можно было использовать и в хвост, и в гриву. И ведь использовали, черт побери. И продолжают.
Дела у «ЕдРа» в последнее время идут из рук вон плохо. Репутация «партии жуликов и воров» (© Алексей Навальный) пристала так, что не «отмыть ни водкой, ни мылом» (© Армен Григорян). Депутаты-единороссы как подорванные начали в массовом порядке слагать мандаты. Ветеран партии Владимир Пехтин, председатель думской Комиссии по депутатской этике (! – лучшего политического анекдота нарочно не придумаешь) попался на многомиллионной недвижимости в США. И убежал из Думы, пока не поймали. Правда, знающие люди говорят, что не по доброй воле: г-на Пехтина вызывали в Администрацию Президента РФ и сообщили ему пожелание Владимира Путина: не позорь партию, отваливай. Пехтин очень не хотел, но пришлось. Все-таки ослушаться Путина единороссам пока не дано.
Тем же верным путем Паниковского последовали депутаты Ломакин и Толстопятов, оказавшиеся чрезвычайно богатыми людьми без явных признаков (источников) средств к существованию. А все те же информированные источники утверждают, что в ближайшее время еще от 6 до 8 единороссов сложат мандаты, чтобы не дискредитировать себя и других (особенно президента Путина).
Репутация «партии власти» упала ниже стандартного советского плинтуса. На муниципальных и возвращенных нам (благодаря Болотной площади и проспекту Сахарова) губернаторских выборах единороссы в аморфной массе своей все чаще скрывают партийную принадлежность и идут типа самовыдвиженцами. Потому что упоминание бессмертного бренда «Единая Россия» вызывает у большой части электората тошнотно-рвотные позывы.
Что в такой ситуации остается делать?
Только переключить внимание на мнимый экстремизм Белковского и объявить его врагом народа. Плавали, знаем.
Примечательно, что сама Русская Православная Церковь Московского Патриархата молчит практически как рыба об лед. От ее имени по поводу моей концепции церковных реформ высказались только один человек и два персонажа.
Человек – профессор Московской духовной академии Андрей Кураев – внятно сказал, что со мной не согласен, но уголовного моего преследования категорически не желает. И готов дискутировать со мной в мирном, спокойном режиме. Ибо есть о чем говорить.
Спасибо, святой отец.
Оставшиеся два персонажа высказались мерзко, но не слишком убедительно.
Начальник Отдела по взаимодействию церкви и общества (ОВЦО – забавная аббревиатура, не правда ли?) Всеволод Чаплин сказал, что Белковский боится быть забытым, потому якобы и заявляет программу реформ РПЦ МП. Что ж. Следуя логике Чаплина, можно прийти к выводу, что репрессивное письмо сорока депутатов и сенаторов организовал я сам. Тем самым глава ОВЦО провозглашает мое Вселенское могущество, превосходящее буквально небо и землю. И за это «я благодарю тебя, великий цезарь» ©.
Думаю, что в такой ситуации Всеволод Чаплин мог бы встать передо мной на колени и поцеловать мне руку с диким воплем «батюшка, благослови!». Но заранее предупреждаю о двух вещах: а) благословлять его я не буду; б) просьба не пытаться поцеловать меня куда бы то ни было, т. к. с учетом личных особенностей г-на Чаплина это выглядело бы очень двусмысленно.
Еще чего-то там начал лепетать Николай Усков, историк-медиевист, подвизающийся ныне главным редактором интернет-издания «Сноб» им. олигарха М.Д. Прохорова. Г-н Усков позволил себе заявить, что роль Мартина Лютера мне, Белковскому, не подходит.
Мотивация этого персонажа мне понятна чуть более чем полностью. Он достаточно тесно связан с той частью иерархии РПЦ МП, где в чести далеко не латентный сами додумайте что. По моим данным, одно время шла даже речь о том, что Николай Усков может стать в РПЦ МП всамделишным епископом (т. е. монахом задним числом). Сорвалось это лишь потому, что Усков решил в известный момент совершить coming out. А РПЦ МП официально такие вещи не одобряет. К сожалению, coming out околоцерковного публициста почему-то задержался, о чем паства может лишь сожалеть. «Нельзя ли ускорить процесс?» – спрашивал в аналогичном случае герой незабвенной повести Стивенсона «Приключения титулованной особы» (известной советскому народу по снятому на ее содержательной основе фильму «Приключения принца Флоризеля»).
А теперь я хочу обнародовать собственное, совсем не депутатское (неприкосновенности у меня никогда не было и нет) обращение к Генеральной прокуратуре и Следственному комитету РФ.
Дорогие друзья!
Я хочу сесть. Поверьте. Потому что я устал стоять на ветру русской истории. Ибо он, как правило, бывает слишком ледяным. И очень-очень изредка – ласковым.
А всякий, кто устал стоять, должен ненадолго присесть. Таков нравственный закон, который в отличие от звездного неба существует внутри нас.
К тому же я давно хотел перейти на государственное содержание, на коем не пребываю уже более двадцати тягостных лет. Да и пиар выйдет такой, что мало никому не покажется, особенно «Единой России» и РПЦ МП.
Но.
Такой исход, предупреждаю, наверняка расстроит Президента РФ Владимира Путина. Потому что все мировые СМИ опять несправедливо обвинят его в кровавой тирании. И Путин на ровном месте, безо всякой осмысленной причины, будет страдать.
Поэтому решите – чьи интересы вам ближе: Белковского или Путина.
Если Белковского – вы меня посадите.
Если Путина – откажете в возбуждении уголовного дела.
Решайтесь.
Время пошло (с ударением на второй слог, хотя можно было ударить и на первый).
Спасибо.
2
Помните такой жанр: «покаяние диссидента»? Это когда самых разных диссидентов, советских и несоветских, прессовали в КГБ СССР и других охранительных органах и заставляли публично признаваться в собственной неправоте. Меня еще никто не начинал прессовать, но я хотел бы принести диссидентское покаяние уже сейчас. Так сказать, превентивно.
Но сначала – о той ситуации, которая сложилась в связи с аннексией (прошу прощения, добровольным присоединением) Крыма.
Сейчас, конечно, принято считать это огромной победой России. Только ленивый не кинет в меня камень. Но все же я считаю случившееся российским поражением.
Как сказал великий православный поэт Борис Леонидович Пастернак, «пораженья от победы ты сам не должен отличать».
Признаюсь: дело в том, что почти всю мою сознательную жизнь я культивировал в себе мечту – жить в Германии, но чтобы эта Германия называлась Россией, говорила по-русски (уже потому, что мой единственный бизнес – это русский язык), исповедовала православие и была Россией на самом деле. Я имею в виду не оккупацию Германии нашими танками, о возможности которой со страхом и трепетом уже на полном серьезе шепчутся в Европе, а наоборот: оккупацию России европейскими ценностями. Иными словами, я хочу, чтобы моя страна Россия превратилась из дряхлой азиатской постимперии в современное национальное государство европейского образца и уровня. Чтобы преодолеть нашу русскую провинциальность и приобрести какую-никакую, но столичность, чтобы быть не медвежьим углом и не больным человеком Европы, а большим самодостаточным европейцем в полный рост. Я знаю, что несколько процентов народа моей страны – лучшие, талантливейшие люди нашей эпохи – тоже так думают. Подавляющее большинство, конечно, пока против. Тем более на фоне триумфального «добровольного присоединения». Но так уж сложена старуха история, что большинство должно идти за активным творческим меньшинством, а не наоборот. Согласно известной теории историка Арнольда Тойнби, если активное творческое меньшинство перестает выполнять свою созидательную функцию, создавая для нации позитивные образцы, нация умирает. Это лишь вопрос времени, которого никогда не бывает слишком много.
Хорош тот правитель, который культивирует в своем народе позитивные черты и борется с негативными. А не наоборот – использует недостатки для поддержания собственной власти. Так ли нынче в России или наоборот?
Углубление государственности, построенной на тотальной коррупции и административном произволе, я никак не могу считать победой России. Возможно, я не прав, но многоопытная старуха история все равно всех рассудит. И кого-то даже и оправдает. А вся эта история еще отнюдь не закончилась. Посмотрим, что будет хотя бы через полгода-год. Как известно, с разными великими властями, бывает, происходят неожиданные вещи. См. единый учебник старухи истории.
Есть еще одна вещь. Вослед Иосифу Александровичу Бродскому (я не сравниваю себя с великими. – С.Б.), я могу сказать, что эстетика для меня важнее этики. Очень трудно находиться в атмосфере, где театральным режиссером считается, скажем, не живой Юрий Петрович Любимов, а Сергей Ервандович Кургинян. В этом плане даже тоталитарный СССР был получше – там все-таки режиссерами считались Любимов, Е.А. Товстоногов и А.В. Эфрос.
Я полагаю, что Украине уже не стоит насмерть биться за Крым. А лучше было бы сконцентрироваться на строительстве того самого национального государства европейского образца, которое мы пока не можем построить в России. Теперь для этого открываются совершенно новые возможности. Важно только, чтобы в краткой перспективе страна перенесла горечь текущего поражения и поняла, что в той же самой истории многое плохое тоже делается к лучшему. Вон Германия проиграла за сто лет две мировые войны – и сегодня все равно ведущая держава Европы.
Я не знаю, будут ли закручиваться гайки в России. Как показывает опыт, президент Владимир Путин идет на всяческие ужесточения, когда он нервничает. Сейчас, когда он на коне, он может даже расслабиться и допустить отдельные вольности. Хотя, разумеется, безнаказанно бить полицейских никому не позволит.
Теперь хочу сказать вам о предмете значительно менее интересном – себе. Публицисте Станиславе Белковском. Которого вы уже и еще знаете.
Трагические моменты истории многим плохи, но хороши тем, что простой человек типа меня имеет все возможности ощутить полноту своего ничтожества. Теперь позвольте немного порассуждать о почти личном.
Несколько человек сыграли в моей жизни очень важную положительную роль.
Это мой отец, Александр Донатович Белковский, который, будучи инвалидом-колясочником (Советской Армии) первой группы, никогда не впадал в уныние. И даже тогда, когда умирал в 47 лет в страшных мучениях.
Это Борис Абрамович Березовский, который научил меня любить безумные идеи. Как неожиданно выяснилось, безумные идеи в жизни реализуются не реже небезумных. Ибо безумие века сего есть мудрость перед Господом (это, правда, сказал не Березовский а Кто-то Другой).
Это Владимир Владимирович Путин. Он, во-первых, сделал меня относительно известным человеком, потому что эту чахлую известность я приобрел на комментариях о нем. Во-вторых, Владимир Владимирович ни разу не наказал меня за те нехорошие слова, что я про него (скорее, его политику) говорил.
Это Михаил Борисович Ходорковский. Который тоже приложил руку к моей известности, возникшей после доклада «Государство и олигархия» (2003 год). А заодно показал мне еще один пример большого житейского мужества.
А кроме того, один очень умный человек, который сказал мне короткую, но жизнеобразующую фразу: ты не фронтмен. Что в развернутом переводе означает: если ты не герой, не надо геройствовать; если ты не готов отсидеть десять лет, не лезь на рожон; если ты не Наполеон Бонапарт, не веди людей на Аркольский мост. Грубо говоря, если ты клоун, то становись хорошим и лучшим клоуном, но не рвись на роль Гамлета. Как говорил по схожему поводу народный артист СССР Сергей Филиппов, «не по таланту пьешь». Фраза Ходорковского, прозвучавшая для меня тихим весенним громом относительно недавно, мне исключительно помогла.
Есть еще несколько важных (для меня) людей, которых я мог бы вспомнить. Не хочу занимать ваше время и место, дорогой читатель.
Как сказал все тот же Борис Леонидович Пастернак, «позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Это относится ко многим – и ко мне тоже. Чем быстрее это поймешь – тем целее, во всех смыслах, будешь.
По собственному опыту я, например, могу сказать, что постоянное участие в телевизионных передачах примитивизирует текст и даже само сознание выступающего. Потому что ты все время подстраиваешься под широкую аудиторию, большая часть которой не готова к восприятию действительно глубоких/важных мыслей. В итоге твой текст постепенно становится проще, проще, проще, проще – и далее везде. Хотя ты сам можешь этого пленительно, до поры до времени, не замечать. Так что лишний раз вылезать на телеэкран не следует просто по соображениям защиты собственного сознания. В этом плане я рад, что меня давно запретили на основных федеральных телеканалах. Что бы я там говорил, в сущности?