Появляется шампанское. Все в просцениуме, включая и официантов, поднимают бокалы.
ГОРЕЛИК
Первый тост – за любовь! Второй – за деньги! Третий – за шампанское!
Все выпивают по три бокала без передышки. После третьего звучит сирена и грубый голос подрядчика со стройки объявляет: «Конец первой смены!»
ЗанавесАнтракт
БРОДЯЧАЯ ТРУППА, РАЗЫГРАВШАЯ «АВРОРУ», ПРИГЛАСИЛА НА ПРЕМЬЕРУ НЕМАЛО ПОРТУГАЛЬЦЕВ, КОТОРЫЕ ТЕПЕРЬ В АНТРАКТЕ В ПОЛНОМ НЕДОУМЕНИИ СЛИЛИСЬ С МОСКВИЧАМИ. ФОНЕТИЧЕСКИ БЛИЗКИЕ ЯЗЫКИ ОБРАЗОВАЛИ ПОЧТИ НЕРАЗЛИЧИМЫЙ МУРМУР.
В ЭТОЙ ТОЛПЕ ВЫДЕЛЯЛИСЬ ДВА СОГБЕННЫХ КИТАЙЦА. ОНИ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЛИ ИЛИ ДЕЛАЛИ ВИД, ЧТО НЕ ПОНИМАЮТ, ИЗ ТОГО, ЧТО ГОВОРИЛОСЬ ВОКРУГ. ВДРУГ НЕПОДАЛЕКУ ОТ НИХ ПРОРЕЗАЛСЯ РЕЗКИЙ ГОЛОС ЖИРНОГО МОЛОДОГО БРЮНЕТА. ЧОРСКИНД КОМУ-ТО ГОВОРИЛ:
– ВАКСИНО СОВСЕМ ОТОРВАЛСЯ ОТ РЕАЛЬНОСТИ, НЕ ПРИШЕЛ ДАЖЕ НА СВОЮ ПРЕМЬЕРУ. ДОЖДЕТСЯ ОН ПОЛНОЙ ОБСТРУКЦИИ.
КИТАЙЦЫ ПЕРЕГЛЯНУЛИСЬ И ВЫШЛИ НА БАЛКОН ПОКУРИТЬ. МОСКВА РАСПЛЫЛАСЬ В ДОЖДЕ. ОГЛЯДЕВШИСЬ И НИКОГО НЕ ЗАМЕТИВ ВОКРУГ, КИТАЙЦЫ РАСПРЯМИЛИСЬ И ОКАЗАЛИСЬ ДОВОЛЬНО ВЫСОКОГО, НУ ЕСЛИ НЕ БАСКЕТБОЛЬНОГО, ТО ЯВНО ВОЛЕЙБОЛЬНОГО РОСТА. У ОДНОГО, ПРАВДА, НЕМНОГО СКРИПЕЛ СУСТАВ, ЗАТО У ДРУГОГО ТИХОНЬКО ГУДЕЛИ ХОРОШО НАТЯНУТЫЕ МЫШЦЫ.
– СТАС, ТЫ ПРАВДА ОТОРВАЛСЯ ОТ РЕАЛЬНОСТИ, – СКАЗАЛ ЭТОТ ПОСЛЕДНИЙ. – ОТКУДА ТЫ ВЗЯЛ ЭТУ ИСТОРИЮ?
– РАЗВЕ НИЧЕГО ПОХОЖЕГО С ТОБОЙ НЕ БЫЛО? – СПРОСИЛ ПЕРВЫЙ.
– НУ ЧТО-ТО БЫЛО ПОХОЖЕЕ, НО НЕ ТО. НУ СКАЖИ, ЧТО ТЕБЯ ТЯНЕТ В ЭТУ ТЕАТРАЛЬЩИНУ, В ЭТО ОТЖИВШЕЕ ЛИЦЕДЕЙСТВО?
– ЕДИНСТВО ВРЕМЕНИ, МЕСТА И ДЕЙСТВИЯ, ВОТ ЧТО МЕНЯ ТЯНЕТ СЮДА.
НА БАЛКОН ВЫШЕЛ ЕЩЕ ОДИН СОГБЕННЫЙ КИТАЕЦ. ЗАМЕТИВ, ЧТО, КРОМЕ ЕДИНОВЕРЦЕВ, ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НИКОГО НЕТ, ОН РАСПРЯМИЛСЯ И ПРЕДСТАЛ ИЗУМИТЕЛЬНОЙ КИТАЯНКОЙ.
– СТАС АПОЛЛИНАРИЕВИЧ, Я ВСЯ ТРЯСУСЬ. ОТКУДА ВЫ ВЗЯЛИ ТАКОГО ВОЛШЕБНОГО ГРОТЕСКНОГО ПЕРСОНАЖА, ИЛЬИЧА ГВАТЕМАЛУ?
– ДА ОН ЗДЕСЬ РАБОТАЕТ НА ВЕШАЛКЕ, МОЯ ДОРОГАЯ. ТАКОВ ТЕАТР.
Акт второй
Перед началом действия мы видим всех участников драмы в тех же местах, где они были, когда упал занавес. Они неподвижны или очень-очень малоподвижны. В принципе сцена должна производить впечатление какой-то не существующей во времени паузы, в которой, словно мухи в паутине, застряли или повисли наши персонажи.
Активно передвигаются только двое – исчезнувшие было в первом акте молодые люди в черных майках. То быстрыми шагами, то на четвереньках они меряют пространство. Иногда как-то неестественно высоко подпрыгивают на манер астронавтов, посетивших Луну (в определенных местах должны быть замаскированы два-три трамплина). Иногда повисают в воздухе (замаскированные кольца или трапеции), чтобы потом снова перейти к быстрым шажкам ищеек. У зрителей должно возникнуть впечатление, что эти двое изучают обстановку: мебель, посуду, еду, расположение фигур, одежду, выражение лиц, газету, упавшую на пол. По ходу дела они обмениваются односложными словами своего «студенческого жаргона»: фти-фти-фти… тиф-тиф-тиф… дыр-дыр-дыр… бул-бул-бул… щил-щил-щил… чииииич!
Неожиданно оба останавливаются в просцениуме.
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Послушай, мы ведь в театре. Театр, кажется, был здесь первой попыткой объясняться на разноплановом уровне.
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Тут все так наивно.
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Наивно, значит, мудро, так нас, кажется, учили?
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Ну, может быть, тут слишком мудрено?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Ты знаешь, по сравнению с другими уровнями мне почему-то всегда трудно переходить на здешний уровень.
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Тут царит какое-то странное, отчасти даже умилительное, чувство самодостаточности. Словно они – это центр, и каждый по отдельности – центр в центре.
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Ну хорошо, на данный момент…
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Вот это тоже. Данный. Момент. Перейти эту грань по-прежнему трудно.
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Раз уж мы здесь, значит, мы в Моменте, в Данном.
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
(смеется). У нас уже появилось чувство юмора.
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Тут надо еще знать, женщина ты или мужчина.
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Мы женщина, женатый на женщине, и мужчина, замужняя за мужчиной; так, кажется?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Мы делаем успехи! (Оба хохочут.) Однако им пора начинать второй акт.
Молодые люди в черных майках усаживаются за их прежний столик. Зажигается весь свет. Все приходит в движение. Звучит второй гудок сирены. В глубине открываются ворота строительной площадки. Из них выходит отработавшая смена в комбинезонах и пластмассовых касках. Взрыв приветствий, аплодисменты.
КЛЕНСИ ФАУСТ
Да здравствуют строительные рабочие! И ремонтники!
ЛОРЕНЦО МГБЕКИ
(вскочив на стул). Протуберанца! Гелиострата! (Размахивает стоцветным флагом радикальной партии.)
ЛЕТИК
Прошу всех к столу, товарищи!
Рабочие, хохоча и базлая неприличности, валятся за столы – большая халява!
Ст. ОФИЦИАНТ
(благим матом). В прозодежде обслуживаются только в буфете!
РОЗИ ЯГОДА
Какая низость! Какая унизительная стратификация! Товарищи, не верьте, интеллигенция с вами! Рассаживайтесь, где вам удобно!
Ильич Гватемала, Лоренцо Мгбеки и Кленси Фауст наступают на Ст. Официанта с двумя гранеными штыками и буденновской саблей.
ГВАТЕМАЛА
Рассаживай пролетариат, подлец, или тебе крышка!
Ст. ОФИЦИАНТ
(скрестив руки на груди). Сеньоров Лиссабона не напугаешь ржавым!
РАБОЧИЕ
А чо? Чо там, что ли, удобнее? Удобнее там, где наливают. Хули? Не капать же на чистое. Верно, ребята? Давай, наливай хмельного! (Гватемале.) Эй, дед, кончай соваться с острозаточенным!
ГВАТЕМАЛА
И это сейчас называется классовой борьбой?! (Сует шашку в штанину, дает сподвижникам сигнал к временному отступлению.)
Оба сподвижника, как были со штыками, выходят в просцениум для произнесения монологов.
МОНОЛОГ КЛЕНСИ ФАУСТА
У молодого парня всегда должна быть альтернатива. Я, например, альтернативщик. В тюрьме я не засиживаюсь, всегда ищу альтернативу крытке, то есть простор. Если я белый, я все-таки имею право чувствовать себя как негр. Замкнуто? Вот вопрос социального неравенства, о котором нам уши прожужжали в ячейках. Какого черта? Равенство не дает альтернативы. Если я беден, имею право быть богатым. Если я богат, просираю все до нитки. Вопрос замкнут?
Альтернатива, товарищи, движет революцию. Если я голоден, нажрусь обязательно! Ежедневное питание с горячими щами, с макаронами по-флотски, с крутыми битками, с компотом, как в лучшие дни ВМС, однако почему-то всегда тянет нажраться вредной водки. Прешь к хорошей бабе в самоволку, а жаждешь какую-то самку волка. Замкнуто? Все это, однако, не означает, что не выполняю приказов командования или призывов партии. Однако альтернатива всегда остается – где? – вот здесь, в задней части башки, то есть в ленинском затылке. Замкнуто? Размыкаю. Я на задании.
МОНОЛОГ ЛОРЕНЦО МГБЕКИ
(произносится с нарастающей злостью)
Стартомоментош, эристинари бранто валиста крепиораш! Кросто фужара жалионари? Фронт накатония юриопрудеш! Стерриоваза хулихунари! Пронто потензия фило морфозош? Нулло! Брожженио фило мерккаро са! Феррокаттория птероиглица кусси? Просесто пленариуш виссиорутта! Аберто энсерадош хорарио фехада! Куанто музео абрэ а конвенто! Эмпуррар эмпрего, эмпрего эскова! О порко апре апортаге? Прима а кунта! А габардина! А хора де понта! Идаде о джого а жувентюдаш? Ассинатура о бенгальеро калькас паладо калькулядора а демораш! Ну во дирейтус эффишио эмбрула? Энгаррофоменто а факка хердада фаз фавор эмпрешшионанте! О, лаватория хойе фургао гратиш? Бластро эксклементио инферно жаражжо! Инферно! Инферно! Инферно и бластро! Аржанио сильвирорастиш пур раггиомаггиш?! О блура! Блура! Аффиксьяментош! Стирральтош! Корродиш! О брэйя! Треппеттуареш ум паррофьюзош! На фиг!
Закончив свои монологи, оба профессионала задерживаются в просцениуме и внимательно, как будто впервые, смотрят друг на друга.
КЛЕНСИ ФАУСТ
Слушай, Мгбеки, а ведь у меня к тебе привет от товарища Кватунзо. (Вынимает из кармана что-то круглое, плоское, вроде коробки леденцов.)
ЛОРЕНЦО МГБЕКИ
Слушай, Фауст, а ведь у меня к тебе привет от товарища Кватунзо. (Вынимает из кармана что-то круглое, плоское, в виде коробки леденцов.)
Обмениваются приветами и удаляются в глубь сцены. Над общим столом к этому времени воздвигается Мак-Честный, совсем уже бухой и слабый.
МАК-ЧЕСТНЫЙ
Товарищи ремонтники и строительные рабочие, фрезеровщики и молотобойцы, монтажники и кочегары, поднимем бокалы за музы, за гений, фу-ты, заговариваюсь. Поднимем бокалы за смычку теории и практики! (Выпивает, приободряется, поднимает в левой ладони крупное эскудо, безошибочно тычет в него правым указательным пальцем.) Вот так, товарищи, вот так! Практика, вооруженная теорией, непобедима! А теперь перед вами выступит гордость движения, знаменитый писатель циклопического реализма Ильич Сталин Гватемала!
ГВАТЕМАЛА
Товарищи, не верьте, что перед нами закат! Повернитесь к нему задницей и дождетесь восхода! Я привез вам приветы от наших больших друзей – от Куделя Фастро, Куамара Мудаффи, Минженженя, Кимсульсуна, Половинного-Пота, Молсона Куделло, аятоллы Мухтахара, Хусама Фусейна, Цитрона Лукаморченко, Рудая Шамиля и других борцов! Нас много, а будет еще больше! Да здравствует Больше! Да сдохнет Меньше!
РАБОЧИЕ
Ур-а-а-а-а! Да здравствует Больше! Маленькими не надо! Давай большими!
Мгбеки и Фауст выволакивают в середину университетский лектерн. Профессор Летик раскладывает на нем свой пухлый текст, водружает на нос очки. За ней то на четвереньках, то на животике ползет Рози Ягода.
РОЗИ ЯГОДА
(хнычет). Марточка, любименькая, купи мне ленточки, купи лошадку-дадалку![18] (Пристраивается у ног Летик.)
ЛЕТИК
Дорогие товарищи, как хорошо у нас все получилось, импромпту в стиле баррикад! Вы, усталые и запыленные, выходите со стройплощадки, и мы, тоже усталые и запыленные от соседства с вами, видим ваши исторически просветленные лица! Вместе с вами за дружеским столом мы продолжим наши диалоги о грядущем! (Рози Ягоде, шепотом.) Перестань пресмыкаться, бессовестная! (Громогласно.) Но прежде мы поднимем тост за ГРЯДУЩЕЕ! (Делает паузу, смотрит вокруг в поисках Мак-Честного, стучит кулаком по лектерну.) За прекрасное и грозное ГРЯДУЩЕЕ! О, ГРЯДУЩЕЕ!
Мак-Честный в своем углу едва ли не конвульсирует от слова «грядущее». Делает вид, что не может найти за пазухой детонатор. Срывается с места и бежит к столу Горелика, за которым тот по-прежнему милуется со своей зазнобой и потягивает шампанское.
МАК-ЧЕСТНЫЙ
Товарищи, у нас там смычка с рабочим классом. Почему бы вам не присоединиться к компании?
ГОРЕЛИК
Козлы тебе товарищи, товарищ! У меня к этому слову аллергия.
КАКАША
У нас совсем другая смычка на уме, молодой человек.
МАК-ЧЕСТНЫЙ
(в отчаянии). Да ведь вы же известный ученый, вас многие знают в лицо, вы полемизировали в Шантьере! Ну, что вы торчите здесь, в этом псевдоаристократическом секторе? Расселся тут словно… словно Раджив Ганди какой-то! Приклеили вас, что ли, к этому столику?
ЛЕТИК
Никому не уйти от ГРЯДУЩЕГО! Ни одному живому существу не уйти от ГРЯДУЩЕГО! Отвергая ГРЯДУЩЕЕ, отвергают жизнь!
МАК-ЧЕСТНЫЙ
(трясясь всеми членами, пытается оттащить Горелика и Какашу от их столика). Ну давайте хоть потанцуем, ребята! Ну давайте, так вашу, станцуем сиртаки вон там, подальше от вашего столика, где места больше. Музыканты, сиртаки! Давайте, руки друг другу на плечи, девушку в середину! Хоппа! Хоппа!
Хохоча от этого психа, Горелик и Какаша танцуют сиртаки, да так заразительно, что вся веранда пускается в пляс. В толпе Лоренцо Мгбеки и Кленси Фауст по очереди подтанцовывают к пустому столику и закрепляют под скатертью свое круглое и плоское, полученное от товарища Кватунзо.
КАКАША
(Мак-Честному). Да ну вас, папаша, вы мне все ноги отдавили! (Возвращается к столику, Горелик за ней.)
Мак-Честный падает, сучит ногами. Летик обескураженно покидает трибуну. Рози Ягода цепляется за нее.
РОЗИ ЯГОДА
(жарким шепотом). Он никогда этого не сделает! Марта, родная, отбери у него прибор!
ЛЕТИК
А ты откуда про это знаешь, прыщавка?
РОЗИ ЯГОДА
Марта, любимая, мы так с тобой сроднились, я угадываю твои мысли на расстоянии. Поверь, Урия уже сгнил, он никогда не сможет ничего взорвать даже ради нашего дела, ради социологии, ради тебя, моя Марта непревзойденная!
ЛЕТИК
Кто же это сделает ради социологии, ради моего фундаментального труда, ради ГРЯДУЩЕГО?
РОЗИ ЯГОДА
Я! (Выходит вперед и становится в позицию монолога.)
МОНОЛОГ РОЗИ ЯГОДЫ
Мон маман э ма папан думали, что я родилась в худшем случае балериной, но вообще-то парящей Сильфидой. Тренеры говорили, что я гений своего рода. Моя папа и мой мама, затаив дыхание, следили за моими выступлениями на льду. Им казалось, что я вот-вот взлечу под музыку Феликса Мендельсона.
Все как-то иначе получилось. В пубертатном периоде у меня появилась склонность к быстрым скользящим движениям в положении лежа – иными словами, к экзерсисам ящерицы. Родители не смогли оценить этой своеобразной эстетики и полностью от меня отказались, черт с ними. Иное родное и сильное существо появилось в моей жизни – профессор Марта Арвидовна Летик. С нею я надеюсь проползти любое расстояние, и ни один заклинатель, клянусь, меня не зачарует! (Стремительно ускользает в глубь сцены.)
На веранде между тем восстанавливается ресторанная рутина. Мл. Официант подходит к столику молодых людей в черном.
Мл. ОФИЦИАНТ
Чего изволите?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Пивка тащи!
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Того, что там, возле забора пьют. Бочкового! Прессиона!
Тем временем Ст. Официант заново накрывает стол Горелика, ставит ведерки с шампанским.
Ст. ОФИЦИАНТ
(не без торжества). Ну, видите, сеньор Гоурелли, я был прав: ребята-то эти в черном вернулись.
ГОРЕЛИК
Признаться, не ожидал. Может, они не студенты?
Ст. ОФИЦИАНТ
Прежде всего они джентльмены.
Горелик, слегка покачиваясь, направляется к молодым людям.
ГОРЕЛИК
Фот-фот-фот, тоф-тоф-тоф! Чиииич? Чиииич?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Нам тоже очень приятно.
ГОРЕЛИК
У меня сегодня большой праздник, я освободил из рабства свою любимую!
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Мы знаем.
ГОРЕЛИК
Откуда вы знаете? Может, я просто телку снял?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Да ведь это пока что главная новость вечера.
ГОРЕЛИК
Ребята, вы мне нравитесь! Давайте составим столы? Какашка, то есть Наталья Ардальоновна, будет рада.
Без лишних церемоний они составляют столы. Поднимают бокалы. Все хором.
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ
Мы пьем за эту жизнь!
КАКАША
И за все, что с ней соседствует!
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ
Вот это да, какая остроумная! А правда говорят, что пиво – это шампанское бедных?
ГОРЕЛИК
Не верьте, шампанское – это пиво богатых.
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ
Ух, какие оба остроумные! Жаль, что вы как-то раздельно ходите. Выпьем за то, чтобы вы вместе ходили, как одно целое!
Ура, все опорожняют бокалы с пивом. Потом меняют пиво на шампанское и снова опорожняют.
ГОРЕЛИК
Что-то я не пойму ваших надписей на майках, парни. Ну, Phi Beta Kappa – это понятно, а вот ниже, вот у тебя, hnwm, как это читается?
1-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Хнум.
2-й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
А моя надпись pth читается как Птах.
ГОРЕЛИК
(в изумлении). То есть имена демиургов?! Вы что, культивируете Хнума и Птаха в своем сардинском университете?
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ
Мы сами Хнум и Птах.
ГОРЕЛИК И КАКАША
Вот это дали! Вот это остроумие! Вот кто чемпионы остроумия! Мы теперь так вас и будем звать, Хнум и Птах! Как насчет Апокалипсиса, Хнум и Птах?
ХНУМ И ПТАХ
(вместе). Не за горами!
ГОРЕЛИК И КАКАША
(вместе). У нас так про коммунизм когда-то говорили. А армяне отвечали: а мы за горами! Ну, кто самый остроумный?
ХНУМ И ПТАХ
(вместе). Те армяне!
В середине сцены смычка тем временем развивается в полный рост. Основательно поднабравшиеся работяги танцуют летку-енку, прыгают друг за другом, как козлы, иногда имитируя козлиные атаки с тыла.
Ильич Гватемала вытаскивает из штанины саблю, затягивает «Дивизию». Танец переходит в марш. Рози Ягода с обнаженной грудью вырастает над столом, как на картине Делакруа.
ХОР МАСС.
Идут молодые бойцы,
Мужчины и женщины вместе!
Для них от излучин Янцзы
Гремят вдохновенно оркестры!
Младенцы идут и отцы
Под флагом горящим и пестрым!
Чтоб жизнь наша делалась краше,
Дивизия крепнет на марше!
Во имя высокой мечты
Втыкай вдохновляющий штык!
Для них хорошеет Париж
В преддверье большого захвата!
Геройский их дух воспарит!
Стройнее шагайте, ребята!
И видится им среди крыш
Лицо мусульманского брата!
Чтоб жизнь наша сделалась краше,
Дивизия крепнет на марше!
Во имя высокой мечты
Втыкай вдохновляющий штык!
Рози Ягода спрыгивает со стола и, извиваясь, как ящерица, ползет к телу Мак-Честного. Достигает цели, запускает руку телу за пазуху.