— Не вздумай подняться на ноги, это бесполезно, — сказал Рид в микрофон. — Ты меня слышишь?
Увидев кивок Меган, он открыл морозильную камеру и вытянул стеллаж. Он точно знал, где находится контейнер с оспой. Тот оказался на месте. Сунув его в карман с клапаном на “липучке”, Рид отступил назад. Меган повернулась так, чтобы видеть его лицо.
— Ты еще можешь остановиться, Дилан.
Рид покачал головой.
— Джинна не загонишь обратно в бутылку, — сказал он. — Умирая, ты, по крайней мере, можешь утешать себя тем, что этот джинн принадлежит Америке!
Не спуская глаз с Меган, он спиной вперед приблизился к люку, вошел в туннель, закрыл и запер люк.
Хронометр у потолка лаборатории показывал двадцать минут до посадки.
Глава 30
С тех пор, когда “ВВС-1” приземлился на базе Грум-лейк, прошло чуть больше часа. В сопровождении пары перехватчиков F-15 он сел на той самой полосе, которая была построена десять лет назад для испытаний бомбардировщика В-2. Как только президент ступил на поле, сотрудники службы безопасности базы окружили главу государства и его свиту и повели их к посадочной площадке для космических кораблей, расположенной в двух километрах от аэродрома.
Несмотря на жару, президент пожелал вместе со своими людьми пройти по посадочной полосе и спуститься по наклонной плите под землю. Он осмотрел бункер изнутри. Помещение с гладкими бетонными стенами, целостность которых нарушали только выходные отверстия газовых магистралей, напомнило ему гигантский крематорий.
Чем оно, в сущности, и являлось...
Из стены выступала похожая на кокон труба высотой два с половиной метра и шириной полтора, тянувшаяся к центру бункера словно чудовищная пуповина.
— Что это? — спросил президент у лейтенанта военно-воздушной полиции, указывая на трубу.
Услышав мягкое жужжание электрической тележки для гольфа, Кастилья обернулся. На скамье тележки бок о бок сидели Карл Бауэр и охранник базы. Экипаж остановился у группы собравшихся, и Бауэр, выйдя из него, кивнул сопровождающим и прямиком направился к президенту.
— Господин президент, — с печалью заговорил он, — я рад вновь увидеться с вами, хотя предпочел бы, чтобы наша встреча произошла в более приятной обстановке.
Президент знал, что глаза — его слабое место. Они неизменно выдавали его чувства и настроение. Стараясь не вспоминать все то, о чем ему рассказали Смит и Клейн, он заставил себя улыбнуться и обменяться рукопожатием с человеком, которого он некогда уважал и которого чествовал в Белом доме.
И который оказался грязным чудовищем.
Но вслух он произнес иное:
— Я тоже рад, доктор. Поверьте, я искренне благодарен вам за то, что вы приехали. — Кастилья указал на “кокон”. — Быть может, объясните мне, что это такое?
— Непременно.
Бауэр подвел его к концу трубы. Заглянув внутрь, президент увидел, что последние два метра “кокона” отделены от остальной его части, образуя нечто вроде герметичной камеры или воздушного шлюза.
— Это складной путепровод, сконструированный и изготовленный моей фирмой. Его можно за несколько часов доставить в любую точку планеты, привести в рабочее состояние и дистанционно подключить к объекту. Его единственное назначение — эвакуировать человека из зараженной зоны, в которую трудно или невозможно проникнуть — у нас именно такая ситуация.
— Но почему не войти прямо в корабль, доктор? Это вполне возможно, если воспользоваться защитными костюмами.
— Возможно, но крайне нежелательно. Мы не знаем, что произошло на борту “Дискавери”. В данный момент там находится живой человек, доктор Рид, единственный, кто избежал заражения. Гораздо безопаснее дать ему возможность выйти из корабля и подвергнуть его необходимым процедурам, чем рисковать жизнью других людей, посылая их за ним на борт.
Таким образом мы снижаем вероятность несчастного случая и получаем шанс быстро выяснить, что произошло.
— Но Рид не знает, что произошло, — возразил президент. — Он даже не догадывается, с чем мы имеем дело.
— Мы не знаем этого наверняка, — возразил Бауэр. — В такой обстановке, как нынешняя, люди зачастую видят и запоминают намного больше, чем им кажется. В любом случае мы отправим на корабль робот, который возьмет пробы. Лаборатория базы оснащена всем необходимым оборудованием. Мне хватит часа, чтобы определить, с чем мы столкнулись.
— А тем временем корабль будет находиться здесь, распространяя заразу.
— Вы можете в любой момент отдать приказ о его уничтожении, — ответил Бауэр. — Однако на борту находятся тела погибших. И покуда сохраняется шанс извлечь их и с почестями предать земле, я бы повременил с подобным приказом.
Президенту стоило немалого труда сдержать гнев. Циничная забота мясника о своих жертвах оказалась последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
— Согласен. Продолжайте, пожалуйста.
— Как только “кокон” подведут к люку корабля, я войду в него с другой стороны — из стены, — объяснил Бауэр. — Оказавшись в малой стерилизационной камере, я осмотрю ее и герметично запечатаю. Только тогда доктору Риду разрешат вскрыть люк “Дискавери” и войти непосредственно в зону обеззараживания. — Швейцарец указал на пучок пластиковых трубок, протянувшийся под потолком на всю длину “кокона”. — По этим каналам будут поступать электроэнергия и стерилизующие препараты. Камера оборудована источниками ультрафиолетовых лучей, губительных для всех известных микроорганизмов. Химикаты — лишь мера дополнительной предосторожности. Доктор Рид разденется. Он сам и его костюм — за исключением образца для исследований — будут обеззаражены одновременно.
— Зачем стерилизовать костюм?
— Потому что мы не сможем уничтожить его непосредственно в камере, господин президент.
Кастилья вспомнил вопрос, который велел задать Клейн. Ответ Бауэра представлялся жизненно важным, и спросить следовало так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений.
— Если костюм стерилизуют, — заговорил президент, — как мы получим образец?
— Камера оборудована устройством для передачи. Доктор Рид положит образец на лоток, а я с другой стороны вытяну его в “перчаточный ящик”. Таким образом, проба ни на мгновение не войдет в контакт с атмосферой, С помощью “перчаточного ящика” я вложу образец в специальный контейнер и вынесу его наружу.
— Вы собираетесь сделать это собственноручно?
— Как вы могли видеть, господин президент, объем “кокона” весьма ограничен. Я буду работать один.
Так, чтобы никто не увидел, чем ты занимаешься.Президент отступил от “кокона”.
— Весьма впечатляюще, доктор. Остается лишь надеяться, что ваше устройство сработает так, как положено.
— Обязательно, господин президент. По крайней мере, мы спасем жизнь одного из храбрецов.
Президент повернулся к группе:
— Итак, мы во всеоружии.
— Я бы посоветовал отправиться в наблюдательный бункер, — сказал директор ЦРУ Билл Додж. — Корабль приземлится через пятнадцать минут. Мы можем следить за посадкой по телевизору.
— Что слышно от Рида? — спросил президент.
— Ничего. Связи по-прежнему нет.
— Что со вторым взрывом?
— Мы ждем поступления свежей информации, господин президент, — сказала Марта Несбитт. — Но, в чем бы ни заключалась его причина, взрыв не повлиял на траекторию “Дискавери”.
Президент и сопровождающие отправились к наблюдательному бункеру. Кастилья оглянулся через плечо:
— Вы идете с нами, доктор Бауэр?
На лице Бауэра была написана приличествующая случаю скорбь:
— Нет, господин президент. Мое место здесь.
* * *Ухватившись за акселерометр, Меган сумела подняться. Плечо, на которое она упала, пронизывала острая боль.
Ты теряешь время. Шевелись!
Меган побрела к “салазкам”. Она не сомневалась, что Рид пустит в ход систему самоуничтожения, чтобы скрыть следы своей дьявольской работы. Только так он мог гарантировать собственную безопасность. Именно поэтому он не убил ее, покидая лабораторию. Меган осмотрела “салазки” и решила, что это ее единственная надежда.
В лаборатории не было средств связи как таковых. Но при медицинских экспериментах испытуемого подключали не только к записывающей аппаратуре “Дискавери”, но и к коммуникационному каналу, через который данные передавались исследователям в ЦУПе. Забравшись в кресло, Меган пристегнула лодыжки и одно запястье. Свободной рукой она воткнула микрофонный разъем в передатчик своего костюма. Насколько ей было известно, канал использовался для передачи цифровых данных, а не голоса. С другой стороны, никто не говорил ей, что речевая связь невозможна.
Вознеся небесам молитву, чтобы кто-нибудь услышал ее на другом конце, она включила панель управления “салазок”.
Вознеся небесам молитву, чтобы кто-нибудь услышал ее на другом конце, она включила панель управления “салазок”.
* * *В наушниках Смита раздался голос пилота, ведущего “команча”:
— Рейдер Один вызывает Подзорную трубу.
Секунду спустя Смит услышал ответ диспетчерской базы Грум-лейк:
— Рейдер Один, говорит Подзорная труба. Вы вошли в воздушное пространство с ограниченным доступом. Немедленно подтвердите свои полномочия.
— Бронзовый шлем, — спокойным голосом отозвался пилот. — Повторяю: Бронзовый шлем.
Под этим кодовым именем в реестрах контрразведки значился президент страны.
— Рейдер, говорит Подзорная труба, — сказал диспетчер. — Ваши полномочия подтверждены. Вам разрешена посадка на полосе “R”, двадцать седьмая левая рулежная дорожка “L”.
— “R”, двадцать седьмая левая “L”, вас понял, — ответил пилот. — Посадка через две минуты.
— Где сейчас “Дискавери”? — спросил Смит.
Пилот перестроил рацию на частоту НАСА.
— В тринадцати минутах пути.
* * *Гарри Лэндон следил за посадкой “Дискавери” на огромном графическом планшете, который представлял корабль в виде плавно снижающейся красной точки. Еще несколько минут — и спутники, летящие по низким орбитам, начнут передавать изображение. Как только корабль вплотную приблизится к Земле, на него наведут свои камеры военно-разведывательные самолеты.
— Доктор Лэндон?..
Лэндон посмотрел на техника-связиста.
— Что у вас?
— Точно не знаем, сэр, — ответил техник, явно смущенный. Он протянул Лэндону распечатку. — Вот, только что прислали.
Лэндон бросил взгляд на бумагу.
— Это медицинские данные, полученные от физиологического модуля. — Он покачал головой. — Должно быть, какая-то неисправность. Рид сейчас в рубке. А если верить модулю, в “салазках” лежит кто-то другой.
— Да, сэр, — согласился техник. Он сам прекрасно понимал, что этот “кто-то” должен быть живым. — Но взгляните сюда. Приборы “салазок” включены. Датчик сердцебиения фиксирует ритм. Сигнал слабый, и все же мы его улавливаем.
Лэндон сдвинул очки на кончик носа. Техник был прав: приборы свидетельствовали о том, что в кресле находится нечто живое.
— Прослушайте, сэр, — продолжал техник. — Это последние минуты пленки. Мы продолжали записывать, хотя...
Лэндон схватил наушники:
— Прокрутите ее мне!
Долгие часы с начала катастрофы он непрерывно прослушивал эфир, и теперь его сознание без труда отфильтровывало свист и помехи. Сквозь треск разрядов доносилось что-то едва различимое, но, несомненно, человеческое... голос, взывающий из небытия:
— Говорит... “Дискавери”... лаборатория... я жива. Повторяю, жива... Помогите...
* * *Джек Рилли и его бойцы выпрыгнули из вертолетов еще до того, как роторы “команчей” начали замедлять вращение. Смит оглядел гигантские ангары, выстроившиеся в линию, словно доисторические черепахи. Их крыши, выкрашенные в тускло-коричневый цвет, сливались с мрачным безлюдным пейзажем. На юге вздымалась горная цепь, на северо-востоке не было ничего, кроме пустыни. Даже голоса людей и рев двигателей не могли рассеять зловещее безмолвие, царившее на базе.
Бойцы погрузили свое оборудование в кузов подкатившего грузовика, потом забрались туда сами. Ехать было недалеко. Смит и Рилли отправились следом на “хамви”.
Ангар был разделен перегородками, чтобы обеспечить группе уединение и, как подозревал Смит, чтобы скрыть от бойцов то, что здесь хранилось. Как и обещал Рилли, связная аппаратура уже была включена и действовала. Ею управляла молодая женщина-офицер.
— Полковник, — заговорила она, — вас срочно вызывает Синица.
Смит еще прилаживал наушники, когда раздался голос Клейна:
— Джон, какая у вас обстановка?
— Мы надеваем костюмы биозащиты. Что с кораблем?
— Когда вы появитесь, он уже будет стоять в бункере.
— Бауэр?..
— Ничего не подозревает. Он уже оделся и готов подвести “кокон” к кораблю.
Смит видел чертежи и фотографии этого изобретения Бауэра, но не бывал внутри.
— Джон, я хочу сообщить тебе кое-что и дать прослушать одну запись, — продолжал Клейн. — Несколько минут назад Лэндон получил сигнал из лаборатории корабля. Сигнал бедствия. Его уже изучают. Не хочу понапрасну обнадеживать тебя, но это было похоже на голос Меган.
Сердце Смита радостно забилось. Вместе с тем он сознавал, какими страшными последствиями может обернуться эта новость.
— Лэндон сказал Риду об этом?
— Насколько мне известно, нет. Связь до сих пор не восстановлена. Но мне уже давно следовало велеть Лэндону держать язык за зубами, если переговоры возобновятся. Минутку...
Смит пытался удержать в узде захлестнувшие его противоречивые чувства. Мысль о том, что Меган жива, вернула ему надежду. Но если Рид узнает об этом, ничто не помешает ему убить Меган перед тем, как покинуть корабль.
— Джон? Все в порядке. Лэндон сказал, что связи по-прежнему нет. И я изумил его до глубины души, потребовав умолчать о вызове Меган, если Рид объявится. Все же он обещал не говорить ему ни слова.
— Что показала идентификация голоса?
— Достоверный вывод сделать невозможно.
— Вы можете прокрутить для меня пленку?
— Запись очень зашумлена.
Смит закрыл глаза и прислушался. Секунды спустя он сказал:
— Это она, сэр. Меган жива.
Глава 31
— Подзорная труба, говорит Глаз. Как слышите меня?
— Слышимость хорошая. Что вы видите?
— “Дискавери” только что пробил облачность. Тангаж в норме. Угол снижения в норме. Скорость в норме. Похоже, он сядет точно в указанном месте.
— Понял вас, Глаз. Продолжайте наблюдение. Подзорная труба связь закончила.
К переговорам контрольной башни Грум-лейк и Глаза, флагманского самолета-наблюдателя ВВС, сопровождавшего космический корабль, напряженно прислушивались более десяти человек.
Президент быстро обвел взглядом помещение наблюдательного бункера. Внимание всех собравшихся было приковано к экранам, на которых появился “Дискавери”, прорезывавший атмосферу. На другом экране он увидел доктора Бауэра, собирающегося покинуть дезактивационную камеру под названием “прихожая”. Президент глубоко вздохнул. Скоро... очень скоро.
Бауэр в костюме высшей защиты вошел в короткий коридор между “прихожей” и массивной плитой, похожей на дверь сейфа, которая вела в туннель “кокона”. Приблизившись к двери, Бауэр поднял глаза на камеру, подвешенную к потолку, и кивнул. Дверь начала медленно открываться, за ней показалась выемка в бетонной стене. Один конец “кокона” вел к полости, его края были герметично прикреплены к ее стенам.
Бауэр вошел в “кокон”, и дверь тут же начала закрываться.
Перед ним протянулся длинный залитый голубым светом туннель. Как только дверь была закрыта и заперта, швейцарец зашагал по резиновой дорожке. Стены “кокона” были изготовлены из толстого полупрозрачного пластика. Глядя сквозь них, Бауэр видел расплывчатые очертания огромного ангара, освещенного флуоресцентными прожекторами. Продвигаясь вперед, к стерилизационной камере, он услышал негромкий низкий гул. По мере того как наклонная платформа опускалась, в бункере становилось все светлее. Бауэру показалось, что за пеленой света он различает огоньки звезд.
— Это Бауэр, — сказал он в микрофон. — Вы меня слышите?
— Слышим вас, сэр, — отозвался инженер из наблюдательного бункера.
— Корабль опустился?
— Он уже на Земле, сэр.
— Отлично, — сказал Бауэр, продолжая шагать к камере.
Смит, занявший позицию у противоположной границы базы, слушал их переговоры. Он повернулся к Джеку Рилли.
— Пора выступать.
Бойцы забрались в грузовики с брезентовым верхом. Смит предпочел бы более маневренные и скоростные “хамви”, но людям в объемистых защитных костюмах было бы там тесно.
Ворота гаража открылись, и маленькая процессия во главе с джипом Рилли оказалась под ночным небом пустыни. Раскачиваясь на скамье у заднего борта грузовика, Смит старался удержать в неподвижности маленький монитор. “Дискавери” находился на высоте сто метров. Его нос чуть задрался кверху, шасси были выпущены и зафиксированы. Как ни пытался Смит, он не мог отделаться от мыслей о Меган. Больше всего ему хотелось прорваться на корабль и отыскать ее там. Но это значило бы подвергнуть ее жизнь риску. Первым делом следовало добраться до Рида и нейтрализовать его. Только тогда он сможет прийти на помощь Меган.
Смит припомнил возражения Клейна, когда он посвятил его в свои планы. Шеф “Прикрытия-1” разделял его озабоченность судьбой Меган, но понимал, какая опасность грозит самому Смиту.
“Нет никаких гарантий, что ты найдешь ее живой, Джон, — сказал он. — Прежде чем я пущу тебя в корабль, мы должны узнать, с чем имеем дело”.
“Узнаем”, — мрачным тоном заверил его Смит.