Те, что равнодушно глядят на нищету и голод и отворачиваются со смехом на устах, будут прокляты; и будет им о чем скорбеть; рыдать им вечно.
Те, кого превозносят и восхваляют сильные мира сего, те, пред кем лебезят и угодничают, будут прокляты. Нет им места в Царствии Божием.
Люди приветствовали эти слова одобрительным гулом. Толпа подалась ближе, чтобы не упустить ни слова из поучений Иисуса.
Незнакомец вызволяет Христа
Однако на краю толпы кто-то заметил, как Христос записывает речи Иисуса, и закричал:
— Шпион! Это шпион римлян — сбросьте его с горы!
Но не успел Христос сказать что-либо в свое оправдание, как рядом раздался другой голос:
— Нет, друг, ты ошибаешься. Этот человек один из нас. Он записывает слова учителя, чтобы унести их с собою и поделиться доброй вестью с другими.
Обвинитель Христа поверил и отвернулся, дабы слушать Иисуса, и тут же выбросил происшедшее из головы. А Христос узнал в своем заступнике того самого незнакомца, священника.
— Отойдем-ка ненадолго в сторону, — позвал незнакомец.
Они вышли из толпы и присели в тени тамариска.
— Правильно ли я поступаю? — спросил Христос. — Я хотел убедиться, что все верно расслышал, — вдруг впоследствии люди станут судить и рядить, как все было на самом деле.
— Превосходная затея, — похвалил незнакомец. — Случается, что люди превратно истолковывают слова популярного оратора. Для простецов все утверждения должно отредактировать, скрытые смыслы — прояснить, темные места — растолковать. Я хочу, чтобы ты продолжал свое дело. Подробно записывай все, что говорит твой брат, а я буду время от времени забирать твои отчеты, чтобы мы могли начать работу над интерпретацией текста.
— Боюсь, в словах Иисуса того и гляди усмотрят крамолу, — пожаловался Христос. — Вон тот человек принял меня за римского шпиона… Не удивлюсь, если моим братом заинтересуются римляне…
— Очень метко подмечено, — отозвался незнакомец. — Об этом нам ни в коем случае не следует забывать. Политика — дело тонкое и опасное; чтобы умело обойти все подводные камни, требуется острый ум и присутствие духа. Не сомневаюсь, мы можем на тебя положиться.
И, дружески потрепав Христа по плечу, незнакомец удалился прочь. Христу не терпелось задать ему с десяток вопросов, но не успел он и слова вымолвить, как незнакомец затерялся в толпе. По тому, как он рассуждал о политике, Христос подумал, а не ошибся ли в первой своей догадке: возможно, незнакомец — не просто священник, но еще и член синедриона. Синедрионом назывался совет, обладающий правом выносить приговор в делах судебных и богословских, а также в том, что касается отношений иудеев с римлянами; разумеется, в состав его входили мужи великой мудрости.
Продолжение Иисусовой проповеди на горе
Христос взял таблички и стилос и перебрался туда, где мог лучше слышать брата. По-видимому, Иисуса попросили рассказать о законе — и будет ли закон по-прежнему иметь силу в Царстве Божьем.
— Не подумайте, что я велю вам отринуть закон или пророков, — говорил Иисус. — Не нарушить пришел я, но исполнить. Истинно говорю вам: ни одно слово, ни одна буква не прейдут из закона, доколе не прейдет небо и земля. Ежели кто нарушит одну из заповедей, пусть даже малейшую, — берегитесь.
— Но ведь есть разные степени, господин? — выкрикнул кто-то. — Мелкий грешок не так страшен, как грех крупный, правда?
— Вам ведомо, что есть заповедь «не убивай». Так где же провести границу? Или вы скажете — убивать дурно, побить ближнего — чуть менее дурно, а просто рассердиться — вообще пара пустяков? Так вот я говорю вам, что если вы гневаетесь на брата своего или сестру, — а под братом или сестрой я разумею всех и каждого, — так не смейте приносить дар свой в храм, пока не примиритесь с ними.
И не говорите мне о грехах мелких и крупных. В Царстве Божьем такие фокусы не пройдут. То же касается и блуда. Вы слышали, что есть запрет на прелюбодеяние, и он гласит: «не делай этого». В заповеди не говорится: «Совершать прелюбодеяние нельзя, но помечтать-то можно!» Ничуть не бывало. Каждый раз, как вы смотрите на женщину с вожделением, вы уже прелюбодействовали с нею в сердце своем. Тому быть не должно! А если глаза ваши все равно посматривают в ту сторону, вырвите их и бросьте от себя. Думаете, распутничать дурно, а разводиться — пожалуйста? Ошибаетесь: если кто разведется со своей женой, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать, когда она возьмет другого мужа. А если вы женитесь на разведенной, то прелюбодей — вы. Брак — дело серьезное. И ад — тоже. А ведь туда-то вы прямиком и отправитесь, если будете думать, что, пока великих грехов не совершаете, мелкие прегрешения сойдут вам с рук.
— Господин, ты сказал, что нельзя гневаться. Но если кто-то напал на тебя, неужто и сдачи дать нельзя?
— «Око за око и зуб за зуб»? Вот вы о чем? И думать забудьте! Если кто ударит вас по правой щеке, обратите к нему и левую. Если кто захочет взять у вас рубашку, отдайте ему и верхнюю одежду. Если кто принудит вас идти с ним одну милю, пройдите две. А знаете почему? Потому что должно любить врага своего, вот почему. Да-да, вы не ослышались: любите врагов своих и молитесь за них! Вспомните Отца вашего Небесного и поступайте, как Он. Он повелевает солнцу восходить над злыми, равно как и над добрыми; он посылает дождь на праведных и на неправедных. Какая вам награда, если вы будете любить только любящих вас? Не то же делают и мытари? И если вы заботитесь лишь о братьях и сестрах ваших, что особенного делаете? Не так ли поступают и язычники? Будьте совершенны.
Христос прилежно записал все до последнего слова и даже не забыл указать: «Слова, реченные Иисусом» — на каждой из табличек, чтобы никто не подумал, будто это его собственные взгляды.
Кто-то спросил про милостыню.
— Очень хороший вопрос, — промолвил Иисус. — Когда творите милостыню, молчите о том. Держите рот на замке. Есть люди, которые из собственной щедрости устраивают целое представление: так вот, не поступайте как они. Пусть никто не знает, когда вы даете, или сколько, или на что. Пусть даже левая рука ваша не знает, что делает правая. Отец ваш Небесный все видит, не беспокойтесь.
А говоря о том, что не должно трубить перед собою, есть вот еще что, о чем следует молчать: и это молитва. Не будьте как лицемеры, что громко молятся напоказ, дабы все соседи видели их благочестие. Ступайте в комнату вашу и, затворив дверь, помолитесь молча и втайне. Ваш Отец непременно услышит. Вы когда-нибудь слыхали, как молятся язычники? Без умолку, ля-ля тополя, тыры-пыры, как будто звук их голоса — музыка для Господнего слуха. Не уподобляйтесь же им. Нет нужды говорить Господу, в чем ваше прошение; он уже о том знает.
Вот как следует молиться. Говорите вот что:
«Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Да будет так».
— Господин, — выкрикнул кто-то. — А если Царство Божье грядет, как ты говоришь, как нам должно жить? Должно ли нам по-прежнему заниматься ремеслом своим, строить дома, растить детей и платить налоги, как повелось испокон, или теперь, когда мы узнали про Царство Божье, все изменилось?
— Ты прав, друг, все изменилось. Ныне нет нужды беспокоиться, что вам есть и что пить, и где доведется спать, и во что одеться. Взгляните на птиц: разве они сеют или жнут? Разве они собирают в житницы? Ничего подобного они не делают, и однако ж Отец Небесный всякий день их питает. Вам не кажется, что вы — ценнее птиц? Да и что толку в заботе: кто из вас, заботясь, прибавил к жизни своей хотя бы час?
А задумайтесь об одежде. Посмотрите на полевые лилии, как прекрасны они. Даже Соломон во всей славе своей не выглядел так великолепно, как дикий цветок. Если Бог так одевает траву полевую, не кажется ли вам, что о вас он позаботится еще больше, маловеры! Говорил я вам прежде: не уподобляйтесь язычникам. Это они беспокоятся о такого рода вещах. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне; завтрашний день сам о себе позаботится. Довольно для каждого дня своей заботы.
— А что нам делать, если на наших глазах кто-то поступает дурно? — выкрикнули из толпы. — Должно ли нам попытаться направить его на путь истинный?
— Кто вы такие, чтобы судить ближнего? — отозвался Иисус. — Вы смотрите на сучок в глазу ближнего, а бревна в своем глазу не чувствуете. Сперва выньте бревно из своего глаза и лишь потом увидите, как вынуть сучок из глаза ближнего своего.
А когда вы смотрите на деяния свои, зрение вам нужно хорошее. Необходимо думать — и поступать — правильно. Вы же не даете жертвенного мяса псам и не дарите жемчужного ожерелья свинье. Поразмыслите о том, что значат слова мои.
А когда вы смотрите на деяния свои, зрение вам нужно хорошее. Необходимо думать — и поступать — правильно. Вы же не даете жертвенного мяса псам и не дарите жемчужного ожерелья свинье. Поразмыслите о том, что значат слова мои.
— Господин, откуда нам знать, что все будет хорошо? — спросил кто-то.
— Просите, и дано будет вам. Ищите — и найдете. Стучите — и отворят вам. Вы мне не верите? Вот о чем подумайте: найдется ли на свете мужчина или женщина, которые, когда дитя их попросит хлеба, подадут ему камень? Конечно, нет! А если вы, грешники все до единого, знаете, как накормить дитя, подумайте, что Отец ваш Небесный тем более знает, как дать блага просящим у него.
Я уже заканчиваю; однако нужно вам еще кое-что услышать и запомнить. Есть пророки истинные и есть пророки ложные, и вот как отличить их друг от друга: по плодам их распознаете. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Конечно же, нет, ведь худое дерево не может приносить плоды добрые, ни дерево доброе приносить плоды худые. Вы узнаете пророков истинных и ложных по плодам их. А всякое дерево, не приносящее плода доброго, в конце концов срубают и бросают в огонь.
И вот еще что помните: идите трудным путем, а не торным. Путь, ведущий в жизнь, труден и лежит через тесные врата, но путь, ведущий в погибель, пространен, и врата широки. Многие идут легким путем; мало кто выбирает путь тяжкий. Вам же должно отыскать тяжкий путь и идти им.
Всякого, кто слушает слова мои и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает слова мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке. А что станется, когда пойдет дождь, и разольются реки, и подуют ветры, и налягут на дом тот? Обрушится дом — падет с великим грохотом.
Последнее, что скажу вам: во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.
Таков закон и таковы пророки; вот все, что вам следует знать.
Христос глядел, как расходится толпа, и прислушивался к разговорам.
— Этот — не то, что книжники, — молвил один.
— Этот, похоже, знает, что к чему.
— Говорит прямо и по делу — в жизни ничего подобного не слыхивал!
— Да, это вам не жвачка, которой кормят обыкновенные проповедники. Этот человек знает, о чем говорит.
Христос осмыслил все услышанное за день и глубоко задумался над словами, переписывая их с таблички в свиток; но ничего никому не сказал.
Смерть Иоанна
Все это время Иоанн Креститель пробыл узником в темнице. Царь Ирод Антипа хотел убить его, однако знал, как Иоанн популярен в народе, и боялся последствий. А царева жена — та самая, за женитьбу на которой Иоанн упрекал царя, — звалась Иродиада, и была у нее дочь именем Саломея. Когда при дворе праздновали день рождения царя, Саломея плясала перед ним и так всем угодила, что Ирод пообещал исполнить любую ее просьбу. Девица же, по наущению матери своей, сказала: «Хочу, чтобы ты дал мне на блюде голову Иоанна Крестителя».
Царь опечалился, но, ради клятвы перед всеми своими гостями, не смог отказать ей; так что послал он отсечь Иоанну голову в темнице. И было сделано так, и принесли голову на блюде, как велела девица, а она отдала ее Иродиаде.
Что до тела, ученики Крестителя пришли в темницу и забрали его, и погребли.
Насыщение толпы
Зная, как высоко Иисус ставит Иоанна, ученики Крестителя пришли в Галилею и возвестили Иисусу о случившемся; а Иисус, желая побыть один, вышел в море на лодке. Никто не ведал, куда он отправился, но Христос шепнул одному и другому, и вскорости слух распространился повсюду. И когда Иисус сошел на берег в пустынном месте, как ему казалось, — его уже поджидала огромная толпа.
Иисус сжалился над людьми и стал говорить, и некоторые недужные, воодушевившись его присутствием, почувствовали себя лучше и объявили, что исцелились.
Когда же дело шло к вечеру, ученики Иисуса сказали ему:
— Место здесь пустынное, а людям надо есть. Вели им теперь уйти и поискать селение, где можно купить себе пищи. Нельзя же им всю ночь здесь быть.
Но Иисус сказал:
— Не нужно им идти. Что до еды, нет ли у вас чего с собою?
— У нас здесь только пять хлебов и две рыбы, господин.
— Дайте их мне, — велел Иисус.
И взял он хлеба и рыбы, и благословил их, и обратился к толпе:
— Видите, как я делю эту пищу? Вы поступайте так же. Еды всем достанет.
И в самом деле: оказалось, что один принес с собою ячменные лепешки, а второй — пару яблок, а третий — сушеной рыбы, а четвертый — горсть изюма, и так далее; словом, хватило на всех. Голодным не ушел никто.
А Христос наблюдал за происходящим и записывал, и прибавил увиденное к прочим чудесам.
Осведомитель и хананеянка
Однако Христос не мог следовать за Иисусом повсюду. Рано или поздно его бы заметили, а к тому времени он уже был убежден, что ему следует держаться в тени. Так что Христос попросил одного из учеников рассказывать ему, что случилось, когда его самого рядом не было, — приватно рассказывать, само собою.
— Иисусу об этом сообщать незачем, — объяснял Христос. — Я веду запись его мудрых речей и чудесных деяний, и мне очень поможет, если я смогу опираться на точный доклад.
— А для кого это? — насторожился ученик. — Не для римлян же, я надеюсь. И не для фарисеев с саддукеями?
— Нет-нет, это все во имя Царства Божия. У каждого царства есть свой историк — иначе как бы мы узнали о великих деяниях Давида и Соломона? Такова моя роль: я — смиренный хронист. Ты мне поможешь?
Ученик согласился, и вскорости у него нашлось, что рассказать. Так случилось, что Иисус покинул Галилею и удалился на побережье между Тиром и Сидоном. По всей видимости, слава его уже достигла тех мест, потому что какая-то местная женщина, хананеянка, прослышала о его приходе и со всех ног кинулась к нему, крича:
— Помилуй меня, сын Давидов!
Так обратилась она к нему, хотя и была язычницей. Однако ж Иисуса это не тронуло; он не обращал на женщину внимания, хотя ее вопли начали уже раздражать учеников, бывших с ним.
— Отошли ее прочь, господин! — сказали они.
Наконец Иисус обернулся к женщине и молвил:
— Я не с язычниками говорить послан. Я здесь ради дома Израилева, не ради тебя.
— Прошу тебя, господин! — взмолилась она. — Дочь моя жестоко беснуется, и не к кому мне больше воззвать! — И пала она на колени перед Иисусом, заклиная: — Господи, помоги мне!
— Неужто взять мне хлеб у детей и бросить его псам? — молвил Иисус.
Умная женщина не задержалась с ответом и сказала:
— Но ведь и псы едят крохи, которые падают с господского стола.
Ответ Иисусу понравился, и он рек:
— О женщина, твоя вера спасла твою дочь. Ступай домой и увидишь: дочь твоя здорова.
Ученик пересказал эту историю, а Христос записал ее от слова до слова.
Женщина с миром
Вскорости после того Иисус снова столкнулся с некоей женщиной, и ученик рассказал и об этом случае тоже. Дело было в Магдале, за домашним ужином в доме у фарисея по имени Симон. Какая-то женщина того города, прослышав о приходе Иисуса, принесла алабастровый сосуд с миром. Хозяин впустил ее, она пала на колени перед Иисусом и начала обливать его ноги слезами и отирать волосами головы своей, и мазала их драгоценным маслом.
Хозяин тихо шепнул ученику, который поставлял сведения Христу:
— Если бы этот твой господин и в самом деле был пророк, то знал бы, что это женщина — известная грешница.
Иисус услышал эти слова и позвал:
— Симон, подойди сюда. Я хочу задать тебе вопрос.
— Конечно, — отвечал фарисей.
— Предположим, у одного заимодавца два должника. Один должен ему пятьсот динариев, а другой — пятьдесят. А теперь предположим, они не имеют чем заплатить, и он прощает обоих и списывает их долги. Который из них будет более благодарен?
— Думаю, тот, который был должен пятьсот, — отвечал Симон.
— Правильно, — подтвердил Иисус. — А теперь видишь ли ты эту женщину? Видишь, что она делает? Я пришел в дом твой, и ты воды мне на ноги не дал, а она омыла их слезами. Ты не поприветствовал меня поцелуем, а она, с тех пор как вошла, не перестает целовать у меня ноги. Ты не дал мне масла, а она щедро умастила меня драгоценным миром. А причина такова: она нагрешила немало, но грехи ее прощены, вот почему она возлюбила так много. Ты нагрешил немного, так что для тебя не так важно знать, что грехи твои прощены. И в результате ты любишь меня гораздо меньше.
Прочие сотрапезники подивились этим словам, а ученик постарался запомнить их и в точности передал Христу, и тот все записал. Что до женщины, она стала последовательницей Иисуса — одной из самых преданных.