Приема в честь гостей она боялась больше всего. Хотела бы отказаться, но не могла бросить Ясмину там, совсем одну. Тем более, что анвары приехали увидеть именно ее, точнее Милу. Зачем?
Вечером, зайдя в комнату девушки, она заметила ее бледность и тревогу в глазах, не меньшую чем у нее.
— Может, не пойдем? — с надеждой спросила Ясмина.
— Я, признаюсь, тоже не в восторге от новой встречи с этими существами.
— Новой встречи? — не поняла фальшивая Мила.
— Да. Мне уже довелось лицезреть их появление в замке.
— И что скажешь?
— Они очень, чрезвычайно опасны. Одним своим видом вселяют страх. Не понимаю, как можно даже рядом с ними стоять, не рискуя умереть от разрыва сердца.
— Ты преувеличиваешь. Это все напускное, и большая часть из твоего страха навеяна слухами.
— Хм, можно подумать, ты с ними знакома, — пробормотала Жанна.
А Мила поджала губы. Совсем забылась и едва не прокололась. Нужно быть осторожнее.
— Ты прекрасно выглядишь. И жесты, манера держаться получается все лучше и лучше. Майк просто гений.
— Кстати, где он?
— Пытается найти беспрепятственный выход хотя бы в город. Ты же знаешь, нас здесь очень тщательно охраняют. Золотая клетка.
— Думаешь, найдет?
— Не сомневаюсь. Майк прирожденный шпион, даже без своих способностей. И кстати, я заметила, что к тебе он не ровно дышит.
— К которой мне? Фальшивой или настоящей?
— К той, что шоколадного цвета. Ты бы видела, как он краснеет, когда снимает с тебя личину. Уверена, он бы не только ее с тебя снял.
— Жанна, — возмущенно воскликнула Мила, а девушка за смежной дверью соседней комнаты смущенно улыбнулась. Ведь она и сама питала не совсем дружеские чувства к одному рыжему, как солнышко, парню-мужчине, который, одним своим видом, внушал покой и уверенность в себе. А ей, в последнее время, этого крайне не хватало.
Наконец, Мила поправила прическу, достала из ящика для драгоценностей свою тиару и закрепила в волосах. Эта уменьшенная копия настоящей короны, была намного легче по весу, но все равно достаточно тяжелой, тем более в ее неспокойном состоянии. Она лишь надеялась, что выдержит этот прием, выстоит до конца и не свалится без сил. Теперь она понимала Эльвиру с ее приступами во время беременности. Ее тоже бросало из стороны в сторону. То бьющая через край энергия, что невозможно усидеть на месте, то невероятная апатия и безразличие. Сейчас был третий этап — слабость.
Зал приемов был полон знакомых и новых лиц. Прихлебатели и местная знать разрядились так, что рябило в глазах, а их смешанные запахи вызывали новый приступ тошноты. Мила покачнулась, но ее вовремя кто-то подхватил. Узнала, взглянула, едва не отпрянула. Сдержалась. Лестар приобнял ее, втянул носом запах и глаза загорелись, а ее собственное тело обдало волной жара. Он все еще привлекал ее или скорее ее тело и то, что в нем. Она вдруг почувствовала тепло уже другого рода, которое зародилось внутри и достало до сердца, согревая, разламывая лед. Это был импульс узнавания, чего-то родного. Она только боялась, что и он почувствует это. Но нет. Не успел, хотя ощутил отголоски. Нахмурился, но его отвлекли, а Мила смогла перевести дух. Анвары еще не появлялись, однако атмосфера была тревожной и напряженной, словно они уже были здесь.
— Ты как? — спросила Жанна.
— Что? Так плохо выгляжу?
— Не знаю. Но что-то не так. Может иллюзия…
— Нет. Дело не в ней. Это просто нервы. Когда он оказывается так близко, я начинаю паниковать.
— От страха?
— И от него тоже, — согласилась Мила. Только страх этот был продиктован совсем не теми причинами, которые подразумевала подруга. Она боялась, что он поймет, что никакая она не фальшивка, что сама не сдержится и выдаст себя, вот как сейчас. Боялась, что что-то пойдет не так. Боялась анвар и того, за чем они приехали. Боялась многого. И искала в себе силы все это преодолеть. Или хотя бы часть.
— Вот они.
Нет. Мила ошиблась. Их появление вызвало оглушительную, давящую на мозг тишину. Даже музыканты застыли на полуноте. Лестар повернулся к ним, заметно проигрывая не только во внешности, но и в умении нести этот ареол, тонкий налет власти. Нет. В нем тоже этого хватало. Но анвары, есть анвары. Страшные, опасные и прекрасные существа, в которые так легко влюбиться, если конечно, не знать, что они несут с собой одну лишь боль и смерть. Не все, но один точно. И он сейчас почти отмахнулся от Лестара, заставив того гневно поджать губы, и направился к ней. Его верные тени следовали за ним.
— Принцесса Элиани, рад видеть.
— Королева Лестар, — поправила она.
— Разве? — улыбнулся он. Все такой же самоуверенный и наглый, как ей запомнилось. Но что-то изменилось в нем с их последней встречи. Тогда он был словно призрак, тень самого себя. Сейчас же…это был тот самый анвар, который танцевал с Аурой на празднике благословения. В нем была…
— Вы изменились.
— Вы тоже.
— Что привело вас?
— Хотел понять кое-что, — туманно ответил он, — Впрочем, вы не знаете. А вот ваша подруга…
Мила непонимающе выгнула бровь и посмотрела на дрожащую Жанну, пытающуюся скрыть страх. Слабая и бесполезная попытка. Их невозможно не бояться. Единственная, кто мог без страха, а даже с вызовом смотреть им в глаза, давно покоится в земле.
— Вы не совсем правы, принцесса, простите, королева Лестар. Не одна вы умеете притворяться. Не так ли, мисс Эвердин?
Она не поняла ни слова из всего, что было сказано, но анвары не собирались просвещать. Наследник обернулся к Лестару и продолжил прерванную беседу, как ни в чем не бывало.
— Да что происходит? — спросила Мила, когда они отошли достаточно далеко.
— Это не важно. Точнее важно. Для Милы.
— Говори, — требовательно проговорила она.
— Знаешь, ты так сейчас мне ее напоминаешь. Ясми, ты все больше и больше похожа на нее.
— Не переводи тему. Знаю я все эти уловки.
— Да не о чем говорить. Это не моя тайна. Но как узнали анвары? Они не просто так приехали. И отнюдь не за тем, чтобы наладить отношения с Морийским королем.
— Тогда зачем?
— Они хотят узнать, знаешь ли ты что-нибудь о последней из рода Леер.
— Не понимаю, зачем?
— Они думают, что ты, точнее Мила, как ее лучшая подруга должна знать, где она.
— Не понимаю. В каком это смысле?
Мила и правда не понимала. Слышала, слушала, а смысл терялся где-то между этим потоком слов.
— Они зря приехали. Мила ничего не знает.
— А ты?
— А я…слава Всевидящей, что у меня есть это, — ответила Жанна и коснулась маленького темного камня на шее, — Я знаю, наследник читает мысли. Но эта маленькая вещичка может защитить от всего. Надеюсь, даже от этого. По крайней мере, на Ауре сработало.
— На ком? — воскликнула Мила и так сильно сжала руку Жанны, что оставила синяки. И почти прокололась.
— Прости, просто анвары снова на нас смотрят. Я их боюсь.
— А кто мне полчаса назад внушал, что они совсем не страшные? — усмехнулась подруга.
— Конкретно эти представители, исключение из правил. Так что там с Аурой?
— Это не моя тайна. Мила, если бы была здесь, испепелила бы меня на месте.
— Она не владеет магией огня. Но, не сомневаюсь, что нашла бы достойную альтернативу. Перестань тянуть кота за хвост и говори. Я не Мила, но умираю от любопытства.
— Последняя из рода Леер жива. Вот и вся тайна. И, похоже, они тоже в курсе.
Если бы в этот момент Мила не сидела, то непременно бы свалилась от осознания, непонимания и шока.
— Как такое возможно?
— Я не знаю. Но я встречалась с ней несколько раз. Первый тогда, в Свере, помнишь?
Мила машинально кивнула. Конечно, она помнила. Но Жанна не заметила ее невольного жеста.
— Прости, иногда ты так напоминаешь ее, что я начинаю путаться. Тогда мы пытались понять, кто отсылает деньги матери одной из погибших подруг Ауры. Подозреваю, именно она и присылала и письма Арайе, бабушке Тима тоже она писала.
— А второй раз?
— А второй снова в Свере. В тюрьме.
— Ты обязательно расскажешь мне все в подробностях, но не сейчас. Здесь слишком много глаз и ушей. Да и я, признаюсь, вымотана.
— Я понимаю.
— Я, пожалуй, пойду. Ты остаешься?
— Да. Мне надо кое-что сделать для Майка.
— Хорошо.
— Хочешь, я провожу тебя?
— Нет. Не волнуйся, я дойду.
Меньше всего сейчас она хотела, чтобы Жанна увязалась за ней. Намного больше ее волновали они. И то смятение, что вызвали слова Жанны. Если это правда, если все это правда…
— Она жива?
Мила не смогла не спросить. Дождалась, когда анвары пересекут коридор, и задала мучавший ее вопрос.
— Да, — ответил наследник и разбил одним лишь словом все ее хваленое благоразумие и сдержанность.
— Как же так? Почему? Четыре года…
— А второй снова в Свере. В тюрьме.
— Ты обязательно расскажешь мне все в подробностях, но не сейчас. Здесь слишком много глаз и ушей. Да и я, признаюсь, вымотана.
— Я понимаю.
— Я, пожалуй, пойду. Ты остаешься?
— Да. Мне надо кое-что сделать для Майка.
— Хорошо.
— Хочешь, я провожу тебя?
— Нет. Не волнуйся, я дойду.
Меньше всего сейчас она хотела, чтобы Жанна увязалась за ней. Намного больше ее волновали они. И то смятение, что вызвали слова Жанны. Если это правда, если все это правда…
— Она жива?
Мила не смогла не спросить. Дождалась, когда анвары пересекут коридор, и задала мучавший ее вопрос.
— Да, — ответил наследник и разбил одним лишь словом все ее хваленое благоразумие и сдержанность.
— Как же так? Почему? Четыре года…
— Думаю, я задам этот вопрос от вашего имени.
— Если она не объявилась, не сказала, значит, были причины.
— Нет таких причин, — не согласился он, все уже для себя решив.
— Всегда есть причины, — не согласилась она. Теперь понимала. Не принимала этого, злилась, была полна гнева, но могла понять.
— Вы не знаете, где она?
— Нет.
— А ваша подруга?
— Все что я знаю, она где-то в Свере. Вам, с вашими возможностями не трудно будет прошерстить свободный край. Только вот вопрос, если бы она хотела, то уже объявилась. Вы так не думаете?
В ответ он наклонился к ней так близко, что она могла различить едва уловимый шепот.
— Вы люди так легко забываете о привязанностях, можете отмахнуться от любви, найти новую, забыть. Для нас все гораздо сложнее и проще одновременно. Нас не раздирают ваши противоречия, ваши чувства и тревоги. Мы любим лишь раз.
Она задрожала. Он словно обвинял ее. Бил наотмашь, хотя не имел никакого права на это. Поэтому она вскинула голову и посмотрела прямо в глаза.
— Не вам учить меня любви. Ваше высокомерие, уверенность в своей непогрешимости лишило меня подруги и четырех лет покоя. Вас там не было.
— Я не хотел вас обидеть, — холодно и равнодушно ответил он и отступил на пару шагов.
— Вы не обидели. Единственное, о чем прошу, дайте знать, если найдете.
— Когда, — поправил он, — Когда найдем.
Они уже собрались уходить, ведь сказанного и прочитанного было вполне достаточно и все же.
— Кого вы ожидаете найти? Ту восемнадцатилетнюю наивную девочку? Прошло четыре года. Той Ауры больше нет.
— Я знаю.
— Нет, не знаете. Я с трудом узнаю себя в зеркале. А не пережила даже половины того, что возможно испытала она. Готовы ли вы к тому, что найдете в итоге?
— Я готов рискнуть.
— Тогда, я пожелаю вам удачи. Она вам еще очень и очень пригодится.
— И вам, принцесса Элиани. Берегите себя. И…если вам что-то понадобится, любая помощь…
— Слово наследника?
— Слово повелителя, — ответил он.
А она вдруг поняла, что и он совсем не тот, что раньше. И уже не наследник, уже не тот, каким был, какими все они были когда-то. Успокоилась. Поняла, что не откажется. Пойдет до конца. Хотелось бы и ей также быть уверенной хоть в чем-то. Быть более смелой что ли. Понять себя. Но пока она понимала только то, что уже не одна, что должна заботится не только о себе. Жить за двоих. И кто бы ни был там, у нее внутри, она будет любить его и не позволит никому обидеть. Разберется со своими проблемами и мужчинами, примет решение, каким путем идти. Она разберется, но только не сейчас. Чуть позже. Вот сбросит накопившуюся энергию куда-нибудь. Да хоть на эту вазу. Милава закрыла глаза и выплеснула энергию, а когда открыла, с ужасом поняла, что заморозила весь коридор, от стен до потолка. И даже растение в вазе превратилось в изящную ледяную скульптуру. Осознав все, что натворила, ушла в подпространство и уже не видела, как нерасторопный слуга проехался по льду и опрокинул поднос, а за ним стражники и несколько гостей. А потом появился Лестар, чтобы лицезреть все это безобразие, где куча живых тел пыталась встать, но ноги разъезжались и дамы снова падали, окончательно портя дорогие наряды, а кавалеры барахтались в этом скоплении юбок и оборок вместе со слугами и пытающейся помочь стражей. Он даже не стал убирать все это безобразие. Его занимал другой вопрос, а точнее сцена, похожая на эту, когда одна злобная ледяная принцесса точно также заморозила комнату после собственной свадьбы. Он нахмурился еще больше. Еще меньше стал понимать, но намерен был выяснить. Главное все продумать до конца, до самых мелочей. Чтобы не спугнуть и не обмануться самому. Ведь даже надежда иногда может ранить, особенно если она не оправдывается.
Глава 3
Зак уже месяц шел по следу. И путь вел в Свер, точнее в провинцию Аделар. Все дорожки вели туда. Вот только почему именно это странная, когда-то забытая земля. Он не много знал об Аделаре. Намного больше знал наместник Ферра, человек умный, сильный и проницательный. Они понравились друг другу с первого взгляда. Тем более, что Зак был действующим агентом Велеса, а наместнику нужны были союзники, особенно сейчас. Он уже чуял запах надвигающейся войны. Она стояла на пороге, уже дышала в затылок и предвкушающее улыбалась. Как же он хотел отсрочить все это. Хотя бы на время. Несколько лет. Ему бы хватило. Но не дали.
Когда опальный аристократ из Легории прибыл в Свер, его ожидала участь всех прочих соотечественников, когда-то блиставших при дворе. Забвение, полная потеря себя, ориентации в пространстве и мире. Неспособные научиться жить в новых обстоятельствах мирились. Устраивались на работу писарем, секретарем, личным помощником, камердинером, прислужником, в общем к тем, кто сегодня был на коне. Другие же, пытались вернуться. Строили планы, присоединялись к сопротивлению, рисковали собой и семьями.
Он мог бы так же. Даже хотел этого. В той войне погибли все его дети, многие друзья, братья, весь род. Лишь только жена, любовь всей его жизни не давала скатиться в полное отчаяние. А еще девочка, маленький кусочек тепла и жизни. Не знающий, не видевший войны. Их дочь. Ради них он готов был стать кем и чем угодно. Он и стал. Сначала помощник секретаря министра обороны, затем занял его должность. А потом, благодаря своим исключительным человеческим и профессиональным качествам, получил в ведение провинцию Аделар. Жена сурово поджала губы, когда увидела, что за дом у них теперь был. Старый, полуразрушенный форт, заросшая бурьяном земля и кучка полуголодных крестьян, которые с большей охотой разворовывали форт, вместе с полком стражей, которые должны были этот форт охранять.
Но его жена была не просто аристократкой, она была дочерью купца, деятеля весьма сурового и знающего толк в делах. А мать ее, в свое время руководила деверским женским полком. Настоящая валькирия. Поэтому она поджала губы, присмотрелась к фронту работ, засучила рукава и ринулась в бой. Ему оставалось только наблюдать, как сильная гордая женщина, хлебнувшая горя через край, снова расправляет плечи, снова дышит самой жизнью, снова начинает улыбаться, и помогать, главным образом, не мешая.
Через год край преобразился, еще через пять лет начал приглашать всех желающих трудиться и работать, а сейчас это стал слишком лакомый кусок для многих. Мягкий климат, теплые зимы, почти бесснежные, ранняя весна, плавно перетекающая в лето, затем осень, при которой даже деревья скидывают листья только с наступлением зимы. Красивый край с плодородной почвой, алмазными месторождениями и близостью призрачных гор.
Лет десять назад его пытались отозвать и заменить очень сильные деятели, но и у него тогда было достаточно друзей и покровителей. Отстали. Но злобу затаили. Собирали кусочки, устраняли друзей по одному, налаживали свои связи до тех пор, пока не настал кризисный момент. Слишком многие хотели урвать свой кусок от вкусного пирога, слишком многие жаждали того, что имел наместник. И вот теперь он остался один на один с этими стервятниками. И знал, прекрасно знал, что будет дальше. Аделара не станет. Затопчут, разворуют, уничтожат. А он умрет, не в силах смотреть на то, как дело всей его жизни уничтожают. Сердце не выдержит. Но только не сейчас. Ему осталось сделать еще одно важное, нужное дело. Уберечь единственную ценность, дочь. Илану. Он не питал иллюзий, понимал, зачем и для чего безликие придут в Аделар. Им нет дела до плодородной почвы, до алмазных приисков, до полей, засеянных пшеницей до последнего клочка. Если бы их интересовало это, он бы откупился. Любой ценой. Но они хотят другого. Их маленькое чудо, которое они так бережно растили и оберегали. Поэтому он был так рад этому непонятному мужчине по имени Тор. Надеялся, нет, видел по взгляду, что тот благородный человек, сильный маг, стойкий воин. И что если попросить, он сможет защитить. От всего и от всех. Только захочет ли?
— Папа. Ночь на дворе. Почему ты не спишь?
Наместник повернулся на голос дочери и нахмурился. Опять она ходит босиком. Ведь простудится и не заметит. А потом улыбнулся, как улыбается любящий отец, который невероятно гордится дочерью. Она была его подарком, его любимицей, его светом в полумраке последних тревожных месяцев.