– Зачем звали? – довольно невежливо осведомился Дагорд, войдя в кабинет и сразу столкнувшись взглядом с сидевшим за столом герцогом.
Несмотря на то что он не воспринял как обиду вчерашнее нападение Олтерна, приветливо улыбаться его светлости пока не имел никакого желания.
– Они сбежали, – сообщил ему мягкий голос матушки Тмирны и тут же предложил: – Чай пить будешь?
Змей и сам уже рассмотрел, что за маленьким столиком у горящего камина сидят монашки вместе с Наерсом и дружно поглощают какие-то пирожные.
– Кто сбежал?
– Четверо подозреваемых. Трое слуг и один стражник. У них были спрятаны порталы.
– Демон, – расстроился Змей, устраиваясь на диванчике рядом с Эстой, – но мы же обыскивали!
– В такой спешке тщательно обыскать было невозможно, – рассудительно заметил дознаватель, – а свидетели утверждают, что камеристка госпожи Юсилены что-то оправляла в нижних юбках, прежде чем исчезнуть.
– Все-таки Юсилена была причастна! – хмуро сообщил со своего места герцог, не принимавший участия в общем чаепитии.
– Я не делаю предположений, – так знакомо заявила матушка Тмирна, что Змей невольно ухмыльнулся, – но здравый смысл подсказывает, что вашу фаворитку просто использовали. Она была капризна и придирчива, и девушки неохотно шли к ней в услужение. Поэтому заговорщице ничего не стоило оказаться в ее камеристках. Всего-то и нужно – стерпеть несколько глупых выходок, зато потом особая свобода как личной служанке приближенного лица. Но раз мы уже все собрались и так и не дали графу пойти отдохнуть, давайте устроим маленькое совещание. Наерс, вы не обидитесь, если я попрошу вас организовать наружную охрану этого кабинета и присмотреть, как идет дело у ваших помощников?
– Разумеется, не обижусь, – понятливо улыбнулся дознаватель и через несколько секунд покинул комнату.
– Ваша светлость, идите сюда.
Олтерн отреагировал на этот приказ досадливой гримасой, но спорить не стал. Успел понять уровень мастерства этой сестры Тишины. И маску, сделанную по особому заказу известным мастером, тоже оценил по достоинству. Доброе, как у старенькой феи, румяное и чуть морщинистое личико само располагало к откровенности тех, у кого не было за душой никаких особых провинностей.
– Садитесь. – Монахиня сняла маску и уставилась на герцога очень строгим взглядом. – Что вы предпочитаете сделать сначала: подписать контракты с госпожой Эсталис и графом аш Феррез или расплатиться с нами за проделанную работу?
Его светлость почти открыл рот, намереваясь сказать, что он готов заключить контракт, но в последний миг сжал губы. Был во всем этом какой-то подвох, и не почувствовать его Олтерн просто не мог. Поэтому с полминуты подумал и осторожно заявил, что хотел бы сначала расплатиться.
– Хорошо, – невозмутимо кивнула Тмирна, – тогда сначала со мной, потому что меня ждут дела и долго гулять я не могу.
– Все, что хотите, – решительно сообщил Олтерн, – назовите любую сумму.
– Это очень заманчиво, – лукаво усмехнулась она, – и слишком просто. Я пришла к вам без контракта, по просьбе нашей сестры только потому, что вы один из трех известных мне в королевстве людей, кто может заплатить мне тем, что меня интересует. Информацией.
– Но… – Герцог, минуту назад пообещавший этой женщине все, что она пожелает, начал бледнеть от одного только предположения, чего она может не знать.
– Да. Вас всего трое, кто знает правду про события, предшествовавшие всем известной трагедии. И я никогда бы не спросила вас о ней, но постепенно пришла к выводу, что эта тайна повернула в худшую сторону не только вашу жизнь, но и судьбы многих жителей королевства. Как знатных и богатых, так и простых. И она до сих пор подтачивает спокойное существование нашего мирного государства, эта не желающая смириться со своей судьбой тайна. Если кто-то из присутствующих еще не понял, о чем я, могу сказать точнее.
– Лучше скажите точнее, – обливаясь потом, хрипло попросил Олтерн, моля всех святых, чтоб это было не то, о чем он подумал.
– Хорошо. – Монахиня выпила чай, отставила чашку и невесело сообщила: – Когда семнадцать лет назад наша незабвенная королева Елизэнта неожиданно покинула этот мир, оставив сиротой малолетнего сына, безутешным – мужа и без твердой руки все королевство, мы даже не могли предположить, что это только начало грандиозной беды. Уже через год, отдав положенный срок трауру, его величество с нешуточным пылом ринулся на поиски мачехи для шестилетнего Лоурдена. И ваша светлость, еще не имевший в тот момент ни жены, ни невесты, рьяно ему помогал.
Герцог, успевший убедиться, что его мольбы к добрым духам остались неуслышанными, сидел с каменным лицом, крепко стиснув зубы. И истово проклинал тот час, когда, выяснив, что Лоурден желает нанять сестру Тишины, решил что и ему неплохо бы иметь в замке такую наемницу. Тем более что странные случаи и грозные происшествия все учащались. Ну почему бы ему тогда не догадаться, что монашка за поиск злоумышленников потребует признания его собственных проступков и ошибок?!
– А еще через год по приглашению короля в его замок прибыла баронесса Зоралда, незадолго до этого получившая огромное наследство от почившего дядюшки. Король уже видел портреты девушки и твердо намеревался сделать ей предложение.
Олтерн резко отодвинул чашечку, и она со звоном упала на пол, но, к его удивлению, не разбилась. А ему так хотелось разбить хоть что-нибудь, как разбилось в те проклятые дни его сердце и вся жизнь.
– Может, возьмете деньгами? – В хриплом голосе герцога прозвучала откровенная угроза.
– А ведь и точно, – задумчиво проговорил вдруг Змей, – все началось именно тогда. Так вот за что он хотел меня убить несмотря на то, что именно тогда я спас ему жизнь.
– Лучше бы я в тот раз сдох, – вырвалось у герцога отчаянное признание, – и все было бы прекрасно.
– Нет, – категорично отрезала настоятельница, – не было бы. Потому и прошу вас рассказать, что хочу найти способ, как распутать эту уродливую историю.
– Поздно, – вздохнул Олтерн и, глядя в ее доброжелательные глаза, вдруг подумал, что он не обязан рассказывать все это Змею и тихоне, с ними он расплатится другим, – но раз вы настаиваете, я расскажу. Но лишь вам одной.
– Поздно, – повторила его слова монахиня. – Эста теперь сама докопается, да и нужно ей знать, потому что иначе контракт не выполнить. Ну и обязан ты и Змею, и ей, если бы она тебя вчера не остановила, натворил бы в ярости бед.
– Только запомните… – помолчав еще немного, холодно уронил герцог, словно не заметив, что она вдруг снова перешла на дружеское обращение, – если узнает еще кто-то, я за себя не ручаюсь.
Он налил себе остывшего чая, выпил нарочно медленно, собираясь с силами, и, глядя в огонь, нехотя сказал:
– Она приехала не одна… а в сопровождении камеристок, компаньонок и юной кузины. Едва я ее увидел, как сразу понял, что это моя судьба.
Вот оно и сказано, главное, что перевернуло его жизнь, в один день сделав ее сказкой, а в другой – проклятьем.
– Это ты про кузину? – подождав с минуту, осторожно уточнила Тмирна. – Но зачем тогда женился на Зоралде?!
– Потому что уже во второй вечер Георгиус пришел ко мне и признался, что влюбился в эту девушку. Так, что жить без нее не может. И попросил помочь, поухаживать за баронессой, – пустым голосом произнес Олтерн, встал с места и ушел к окну.
Змей проводил его мрачным взглядом, начиная с предельной ясностью понимать, по какой грани он, юный адъютант, ходил в тот момент. Да и позже, до самого отъезда в Адер. Потому что он один знал точно: девушка, прибегавшая на тайные свидания в оранжерею в темной накидке, закрывающей лицо, вовсе не была статной и высокой Зоралдой. И его старинные подозрения, что герцог отнюдь не сам по неосторожности сорвался с верхней галереи в ту дождливую ночь, когда в последний раз гулял там с незнакомкой, теперь превратились почти в уверенность.
– Ну, о том, что этой кузиной была королева Леонидия, думаю, мы все догадались, – тихо проговорила Эсталис, – как и о том, что Зоралда не так легко рассталась с мечтой о троне. И то, что произошло дальше, отлично знает и не раз обсудил каждый человек в королевстве.
Змей утвердительно кивнул, да, все именно так. Всех потрясло известие о скоропалительной двойной свадьбе, произошедшей в часовне этого самого замка. Но еще более поразило знатных гостей герцога, когда рядом с королем они обнаружили не статную и состоятельную Зоралду, а почти никому не известную худенькую и серебристоглазую Леонидию. Третью дочь небогатого графа, обладающего маленьким поместьем далеко на юго-востоке, почти под Геркойским хребтом.
Но еще большее потрясение ожидало страну на следующий день, когда стало известно, что отправившиеся после свадебного застолья в свой королевский дворец молодожены так и не доехали до столицы. Карета была обнаружена под мостом через небольшую речушку перевернутой, юная новобрачная исчезла, как, впрочем, и кучер с двумя охранниками.
Змей утвердительно кивнул, да, все именно так. Всех потрясло известие о скоропалительной двойной свадьбе, произошедшей в часовне этого самого замка. Но еще более поразило знатных гостей герцога, когда рядом с королем они обнаружили не статную и состоятельную Зоралду, а почти никому не известную худенькую и серебристоглазую Леонидию. Третью дочь небогатого графа, обладающего маленьким поместьем далеко на юго-востоке, почти под Геркойским хребтом.
Но еще большее потрясение ожидало страну на следующий день, когда стало известно, что отправившиеся после свадебного застолья в свой королевский дворец молодожены так и не доехали до столицы. Карета была обнаружена под мостом через небольшую речушку перевернутой, юная новобрачная исчезла, как, впрочем, и кучер с двумя охранниками.
А вот короля нашли чуть ниже по течению в прибрежных камышах, однако с тех пор он стал совершенно другим человеком.
Глава 29
– Вот как, – задумчиво произнесла наконец матушка Тмирна, – я всегда считала, что хитрый Георгиус откупился другом от влюбленной в него баронессы, а оказывается, это ею откупились от Олтерна. И это в корне меняет дело. Ты поняла, Эста?!
– Конечно. Очень самонадеянные мужчины поделили провинциалок по взаимному уговору. – Змей даже поежился от неприкрытой прямоты этого суждения, а от окна до тихони донесся скрип зубов. – Но оказалось, что девушки попались с характером и были не согласны с таким решением. Интересно, конечно, как их заставили пойти в часовню, обманом или зельем, но теперь уже неважно.
– Хорошо, продолжай, – одобрительно кивнула ей наставница.
– Там за дверью что-то происходит, – вместо продолжения сообщила вдруг тихоня.
Змей мгновенно вскочил с места и ринулся к дверям, но открывать не торопился, замер, прислушиваясь.
– Кого-то не пускают, – раздался совсем рядом тихий голос, и Дагорд яростно покосился на невозмутимую вуаль, вот куда она каждый раз лезет вперегонки с мужчинами?!
– Сам проверю, иди на место. – Граф решительно развернул девушку и подтолкнул к столу, чувствуя, как мигом согрелись ладони от этого прикосновения. А в следующую секунду уже распахнул дверь: – Что тут происходит?
– Мы ему объясняли, что у герцога важный разговор, – пояснил гвардеец, но Змей и сам уже узнал полукровку, рассеянно разглядывающего воинов, держащих его за руки, – но он упрямый.
– Если там Алн, то его можно пустить, – подала со своего места голос Тмирна.
– Это еще кто такой? – насторожился герцог.
– Это я, – безмятежно сообщил полуэльф, входя в комнату, – добрый день, хранящая Тишину.
– Здравствуй, Алнервиэль, – приветливо улыбалась ему настоятельница, – чай пить с нами будешь? Как раз не горячий. А то я уйду скоро и не поговорю с тобой.
– Буду, – не стал спорить Алн, бросил у стены мешок и сел рядом с Эстой, заставив сердце графа неприятно дернуться. – А у тебя снова ноги болят?
– Немного, – отмахнулась монахиня, но он нагнулся, взял ее лодыжки в руки и поднял к себе на колени.
Несколько секунд сидел молча, полузакрыв глаза, и все, притихнув, наблюдали за ним.
– Не пей больше зелья, – серьезно сказал Алн, возвращая ноги монахини на место, и тряхнул ладонями в сторону.
Змею показалось, что что-то светлое блеснуло у него на руках, но промелькнуло оно так мимолетно, что утверждать что-то всерьез он бы не решился. А Тмирна уже наливала полукровке чай, подвигала фрукты, пирожные и сладости.
– Вы о чем-то плохом говорили, – аккуратно и красиво съев одно пирожное, поднял полуэльф прозрачно-зеленые глаза на монахиню, и она внезапно вздохнула с откровенной тревогой.
– Выясняли, почему король женился на Леонидии.
– Тмирна! – угрожающе прикрикнул герцог. – Ты обещала никому не говорить.
– Так он же не человек, – изумленно подняла брови женщина, – и в наши дела не вмешивается! И никогда ничего не говорит.
– Не говорю, – серьезно подтвердил Алн и взял еще пирожное, – бесполезно. Никто не слушает. Я ему в ту ночь сказал… жалко стало, что погубит истинный дар, он тоже не послушал.
– Что?! – Герцог стремительно прошагал к дивану, шлепнулся напротив полукровки и вперил в него проницательный взгляд. – Когда?
– Когда обрывались синие цветы, – загадочно обронил полуэльф и спокойно откусил пирожное.
– Так это все-таки ты был, – подозрительно рассматривая странного гостя, процедил Олтерн. – Ну, а куда пропал?
– Ушел, – небрежно пожал плечами тот, посмотрел на герцога и туманно объяснил, – тут боль была… я не мог терпеть.
Змей еще раздумывал, правильно ли он понял, что Алн чувствует не только телесную боль, но и душевную, а монахиня, скорбно вздохнув, начала объяснять:
– Я себе голову сломала, откуда через год после этой странной свадьбы у нас в королевстве взялись заговорщики. Причем совершенно неправильные. Ведь голода и войны не было, урожай в тот год отменный, бедноте не до бунтов. А в знатных семьях такого смутьяна, чтобы мечтал о королевском троне, тоже не наблюдалось. И Пэгирт, кузен короля, объявивший себя повелителем, тоже никогда ни глупым, ни самонадеянным не считался. Да и сподвижники его все были из бедных, но законопослушных семейств, и никто прежде не замечен в бунтах или дерзости.
– Зачем ты это рассказываешь, разве кто-то не знает?! – почти с ненавистью процедил Олтерн, почувствовав, что она почти вплотную подобралась к его последним тайнам.
– Да ведь понятно зачем, – сердито бросила вдруг обычно невозмутимая тихоня. – Если вы с королем не поняли, то я теперь отчетливо вижу, кто стоял за Пэгиртом и откуда у сыновей бедных родов было столько денег на наемников и оружие! И почему вы свою жену из поместья не выпускаете, тоже ясно! Но вот одного никак понять не могу! Почему вы так сурово наказали всех, кто случайно или под давлением оказался замешан в том перевороте?! Ведь отправить в темницу нужно было первым делом вашу жену, Олтерн!
– Она и сидит! – не выдержав, рявкнул герцог и с хрустом сломал руками точеную спинку стула. – В башне! Под охраной самых проверенных гвардейцев!
Он пробежался по комнате, выискивая взглядом, что бы еще сломать, и, развернувшись, остолбенел, увидев рядом с собой Тмирну, державшую в руках чашечку.
– Что это?!
– Зелье. Нужно пить, пока не выйдет вся гадость, что накопилась в теле. – Настоятельница смотрела так участливо, что герцог молча выхватил у нее из рук чашечку и проглотил уже знакомую горьковатую жидкость.
– Спасибо, – пробурчал неприветливо, помолчал, потом обреченно и устало сказал: – А отправить ее в темницу я не мог. Должен был бы тогда отстраниться от дел, а кому их разгребать? Лоурден был еще очень мал, а Георгиус после той ночи забросил все дела и ничем не интересуется. Целыми днями сидит и смотрит в окно, спасибо, хоть указы подписывает. А насчет причастных к перевороту… не хочу оправдываться, но в тот раз его как прорвало. Требовал всех повесить… семьи в монастыри, имущество в казну, а дома сровнять с землей. Еле уговорил его на более мягкое наказание, три дня рядом сидел.
Змей знал, что про короля все правда, старые друзья рассказывали. Но раньше он думал, что так повлияла на его величество трагическая гибель юной жены. Ведь все в королевстве были уверены, что новобрачная выпала из кареты и утонула, а охранники и кучер, не сумевшие ее спасти, сбежали от гнева его величества куда глаза глядят. И только теперь граф начал подозревать, что все было намного сложнее и таинственней.
– Эста, пиши указ, – подливая Алну еще чая, скомандовала Тмирна, – придется мне самой идти с Олтерном к Георгиусу.
– Какой еще указ? – окончательно опешил герцог.
У него все усиливалось ощущение, что он спит и видит невероятный сон. И одновременно он отлично понимал, что все происходит на самом деле. И в его замке отныне командует не он сам, а компания неведомых людей, из которых Олтерн мог поручиться только за Змея, да и то с опаской, после того как почти силой пытался вернуть графа к себе на службу.
– О помиловании, разумеется, – скорбно вздохнула Тмирна, – и не только вы с королем в том грешны, что невинные люди так жестоко пострадали. Все мы, кто имеет хоть немного власти и сообразительности, давно должны были вытрясти из тебя это признание.
– Он не подпишет, – уверенно замотал головой герцог, – бесполезно и пытаться. Он мне даже разговаривать запретил на эту тему.
– Не подпишет этот, значит, подпишет другой, – твердо заявила монахиня и упрямо сложила руки на груди. – Эста, пиши еще указ, об отречении. Я пока пошлю пару писем.
– Кому, если не секрет?
– Патриарху церкви всех святых и главе гильдии целителей.
– И они тебе ответят?! – неверяще вытаращился на нее Олтерн.
– Не только ответят, но и приедут. Алн, а ты с нами пойдешь в королевский дворец?