Когда моя гордость за себя стала выплывать наружу в виде счастливой улыбки на пол-лица, гном обрушил меня на землю, обломив всё.
— Качество плохое, ковка отвратительная, подкова годится, только чтобы на забор повесить, воров отгонять. И то навряд ли поможет, — закончил гном свою речь.
Повернувшись ко мне спиной, он выбросил с таким трудом сделанную подкову в кучу железного хлама, который лежал перед кузней.
— Работа, конечно, отвратительная, — повторил гном, задумчиво глядя на меня, — но я бы взял тебя в подмастерья. Согласен?
Я кисло улыбнулся ему и ответил:
— Я не планирую здесь задерживаться, скорее всего, завтра-послезавтра уйду из замка, так что спасибо вам за предложение.
Гном проворчал:
— Первый раз в жизни беру себе подмастерье, да ещё какого-то человека, пусть и говорящего на нашем языке — и тот отказывается. Да за одну только возможность поработать со мной многие в Тарских горах отдали бы руку.
Я склонил голову.
— Мне правда нужно будет уходить, уважаемый мастер.
Гном недовольно отвернулся и вышел из кузни. Я сложил все инструменты, которыми пользовался, и решил, что лучше действительно переночевать тут, чем в том клоповнике. Постелив на землю большой кожаный фартук, я уложил на него сверху свои зимние вещи — получилась, конечно, не перина, но я не привередничал.
Тут же, в кузне, я умылся и даже сполоснулся по пояс после тяжёлой работы, правда, вода в ручье была обжигающе холодной.
«Стоит привыкать к таким условиям, — грустно подумал я, — возможно, ванну и душ я увижу не скоро». Думать об этом совершенно не хотелось, поэтому я решил отложить все мысли до разговора с бароном.
Ужин у барона был предельно простым: сыр, краюхи хлеба и жареное мясо. Но я был настолько голоден, что уплетал всё за обе щёки. Правда, от меня не укрылся внимательный взгляд барона и его кивки Грану, на то, как я лихо управляюсь двузубой вилкой и ножом. Когда я и барон насытились, со стола было убрано и мы остались вдвоём.
— Для начала давай познакомимся, мой юный спаситель, — с улыбкой спросил меня барон.
— Максим Кузнецов, — представился я неполным именем, что-то удержало меня от произнесения ещё и отчества.
— Барон Крон, владелец этого замка и окрестных деревень, — представился он, но потом сконфуженно поправился, — деревни.
Я сделал вид, что не заметил этой оговорки и спросил его:
— Господин барон, я совершенно не помню себя, и хотел спросить у вас, как у умудренного жизнью человека: кого мне стоит поискать, чтобы мне помогли обрести память?
Барон довольно улыбнулся при слове «умудрённого» и ответил:
— Похвально видеть в молодом поколении уважение к старческим сединам. С такой проблемой, как у тебя, я ни разу не сталкивался. Возможно, тебе стоит показаться нашей знахарке, живущей на краю леса, она единственная в этих краях, кто может чем-то помочь.
Я нахмурился, знахарка меня не устраивала и спросил:
— А как же маги или волшебники? Их вообще реально найти?
При моих словах барон вздрогнул и испуганно заозирался.
— Максимильян, ради Единого, никогда больше не произноси этих слов. Запомни, у стен есть уши, и если даже при поношении короля эти уши будут безучастны, то, поверь мне, за одно только слово о Неназываемых тебя потащат в пыточную.
Я вздрогнул от его слов, было похоже что старик не шутит, а боится всерьёз. Что, если он говорит правду?
— Что такого произошло, раз Неназываемых так боятся? — спросил я.
— Войны магов, — тихо ответил барон. — У всех ещё свежи в памяти Первая и Вторая магические войны. Тогда Неназываемым почти удалось захватить королевство и только вмешательство Паладинов Нашего Господа помогло королю уничтожить магов и их войско. Правда, считается, что Круг Семерых до сих пор жив и плетёт очередной заговор с целью захвата мира. Именно поэтому любой, кто просто заикнётся о Неназываемых, будет казнён — слишком велик страх властей перед ними и их слугами. Так что, если тебе дорога жизнь, никогда не спрашивай о них и тем более не назовись их последователем, иначе за твою жизнь я не дам и асса.
— А что в этих войнах произошло-то? — поинтересовался я у него, — почему все так боятся Неназываемых?
Барон опять, скорее в силу многолетней привычки, чем из соображений безопасности, оглянулся вокруг и тихо ответил.
— Круг Семерых использует магию, а она запрещена Единым Богом как богомерзкое занятие и отрава человеческих душ. Семь Неназываемых Круга на полях битвы Первой войны использовали магию Смерти, поднимая павших солдат и направляя их против живых. Именно после этого во всех королевствах было запрещено даже произносить название магии и магов. Паладины Единого Бога огнём и мечом долго выжигали подобную скверну везде, где её находили. Сколько тогда погорело травников и знахарок, обвинённых в пособничестве Неназываемых — не счесть. Костры с людьми горели, не угасая, в каждой деревне и селе, до тех пор, пока Паладины не заявляли, что данная деревня очищена от скверны. Не приведи Единый, чтобы Паладины вернулись снова, а это случится обязательно, если дознаются о пособниках Неназываемых. Ещё раз заклинаю, никогда и нигде не произноси этих слов.
Я от его слов погрустнел и спросил:
— А если мне очень нужно встретиться с магом, то у кого это можно хотя бы спросить?
Барон тяжело вздохнул и, оперев подбородок на руку, ответил:
— Если ты так упорствуешь, то следующий подобный вопрос вне стен этого замка ты задашь уже палачу. За донос на слуг Неназываемых объявлены крупные награды, поэтому первый же встречный, у которого ты об этом спросишь, побежит и сдаст тебя с потрохами. А после того, как ты под пытками во всём сознаешься, сюда прийдут Паладины, и вновь в округе запылают костры.
Я неверяще смотрел на барона и мысли в моей голове заметались.
«Ну как же так, во всех книгах обязательно находился либо маг, либо добрая богиня, которым нужен был прибывший из другого мира герой. Они обязательно встречали его и, выполнив их задание, герой становился богатым, счастливым и возвращался домой. Что же теперь делать? — в панике думал я, — как спастись, если нельзя даже говорить о магах? Каким образом мне попасть обратно, к маме и папе? Они же наверняка забеспокоятся! А ребята, как же они будут без вратаря?
Но, конечно, больше всего я волновался о своей семье.
«Мама же с ума сойдёт от беспокойства! Всё равно придётся предпринять попытки по поиску магов, — решил я. — Только теперь, зная такие подробности, больше слушать, чем говорить».
— Да, кстати, не хотел тебя огорчать ещё больше, — сказал барон, видя мою задумчивость, — но из замка тебе уходить нельзя.
— Это ещё почему? — возмутился я.
— Ты ещё не забыл от кого ты меня спас? — тихо спросил барон.
— Их забудешь.
— Так вот, как я уже говорил — это был граф Рональд, младший сын герцога Нарига, владельца нашей провинции Шатар, к тому же приходящегося родственником королю. У него в подчинении множество рыцарей, не говоря уже о вассалах и воинах.
— И как это относится ко мне? — не понял я.
— Я надеюсь, у тебя есть бумаги, подтверждающие твоё дворянское звание? — взволнованно спросил меня барон.
— Э-э-э, нет, — не поняв, о чём идёт речь ответил я.
— Это плохо, очень плохо, — ответил барон, схватившись руками за голову, — теперь у тебя два варианта: либо бежать сию секунду, либо умереть.
Я закашлялся от таких альтернатив.
— Но почему?
— Простолюдин, поднявший руку на дворянина, обязан быть выдан, и его сначала четвертуют, а потом голову насадят на копье и выставят на всеобщее обозрение, в назидание остальным. Если завтра приедут люди герцога, я буду обязан выдать тебя им, иначе мне бросят вызов на дуэль, несмотря на мой возраст, — покачиваясь на стуле, растерянно говорил барон.
Тут мне стало по-настоящему страшно: мало того, что нельзя произносить слово маги, так ещё я оказался простолюдином, которого в любой момент может убить любой дворянин.
«Блин, что же мне делать?» — пронеслись в голове мысли.
Барон покачивался на стуле, что-то бормоча про себя.
— Тебе нужно бежать, иначе утром будет уже поздно, — внезапно произнёс он, — я снаряжу тебя и дам еды.
Я уже собирался встать, как в комнату, чуть не упав, ворвался Гран.
— Господин барон, у ворот люди герцога Нарига. Они требуют выдачи простолюдина, поднявшего руку на графа, его сына, и того, кто ранил барона Шаклю.
Барон от отчаянья застонал.
— Ты погиб, как же я сразу-то не вспомнил об этом, старый дурак!
У меня подкосились ноги: умереть вот так, за то что помог человеку — это было нечестно.
— Сколько их, Гран? — спросил барон дрожащим голосом.
— Больше сорока, — испуганно ответил Гран. Ведь эта же история касалась и его, это он ранил одного из тех подростков. Теперь всё было в руках барона: он мог выдать и меня, и своего старого верного слугу.
— Больше сорока, — испуганно ответил Гран. Ведь эта же история касалась и его, это он ранил одного из тех подростков. Теперь всё было в руках барона: он мог выдать и меня, и своего старого верного слугу.
— Тебе сколько лет, мальчик? — внезапно спросил меня барон.
— Четырнадцать, — удивлённо ответил я.
— Теперь тебе будет тринадцать, и запомни это крепко-накрепко, — твёрдо сказал барон и, повернувшись к слуге, приказал: — Гран, письменные принадлежности мне.
Слуга бросился выполнять.
— Слушай меня, мой мальчик, и запоминай, — быстро стал говорить барон, подойдя ко мне и шепча на ухо, — я усыновлю тебя, и сделаю тебя своим официальным наследником. Я понял, это решит все наши проблемы: я не выдам своего спасителя и смогу отныне жить без нападок герцога и его сына. А у тебя будет целых три года, чтобы научиться владеть мечом. Как только тебе исполниться шестнадцать — на следующий день тебя вызовут на дуэль.
— Подождите, — остановил я его быструю речь, — какой наследник, какая дуэль, вы о чём?
— Потом, мой мальчик, всё потом, — ответил барон, беря принесённое Граном перо, палочку чернил и чернильницу, — сначала спасём тебя, Грана и меня.
Барон быстро что-то написал на одном листке странного, похожего на тонкую выделанную кожу материала, затем написал ещё что-то на другом листе и, приложив к обоим документам (на которые предварительно был накапан воск) свой перстень, быстро выбежал из комнаты.
Я в недоумении остался на своём месте и обратился к Грану.
— Что вообще происходит?
Старый слуга тепло мне улыбнулся и поклонившись ответил.
— Господин барон — благородный человек, его решение достойно рыцаря. Он сделал вас, молодой господин, своим наследником, и теперь вы после его смерти станете бароном, так как титул у хозяина наследуемый, будете владеть всеми его землями и замком. Единственное, что вам нужно сделать — это за три года до вашего совершеннолетия научиться владеть мечом. Когда вам исполнится шестнадцать, вас обязательно вызовет на дуэль кто-нибудь из окружения герцога. Думаю, он взбесится, узнав, что вы стали наследником тех земель на которые он претендует. А за три следующих года его злость только усилиться. Лучшее, что вы можете сделать, молодой господин — за эти три года научиться владеть мечом.
Я недоумённо уставился на него, всё ещё не веря. Так я стал дворянином.
Глава 4 Барон Максимильян
Как не странно, но барон Крон, теперь уже мой приёмный отец, поступил удивительно верно. Подписанные бумаги, утвердившие моё официальное звание преемника барона, давали нам всем три года отсрочки. Никто не решился бы нарушить королевский указ, запрещающий вызов на дуэль несовершеннолетних.
Солдаты герцога уехали ни с чем, а я с разрешения барона остался ночевать в кузне.
На следующее утро у нас с ним состоялся разговор, после которого моя судьба определилась на несколько ближайших лет. Барон ещё раз предупредил, что лучшим выходом для меня будет остаться в замке и учиться владению мечом, так как теперь моей жизни угрожала серьёзная опасность — герцог мог решить не дожидаться трёх лет, а через поставных лиц организовать мою гибель, от рук лесных разбойников, например.
Барон серьёзно был озабочен моей безопасностью, поскольку, имея официального преемника, мог теперь чуть менее опасаться за свою жизнь. Также он отметил, что у меня будет больше шансов узнать хоть что-то о магах после совершеннолетия, в столице королевства. Как новоявленный барон, я обязан буду прибыть в королевский дворец и присягнуть на верность сюзерену, поскольку над бароном Кроном не было иной власти, кроме власти короля.
Свою клятву верности барон принёс на поле битвы именно королю, когда тот сделал из мало кому известного оруженосца барона Крона. Производство в рыцари состоялось после того, как король самолично увидел оруженосца, возглавившего отряд панцирников своего павшего господина и спас от гибели целый полк королевской конницы.
Поэтому после боя король лично произвёл героя в рыцари и наделил его землёй. Следующие походы, уже в качестве рыцаря и главы небольшого отряда, набранного из ополчения деревень, позволили ему добраться до наследуемого титула барона.
Правда, когда закончились войны и походы, барон был уже стар, и вместо ухаживаний за холёными и неприступными женщинами-дворянками его вполне устраивали ласки служанок. Поэтому годы шли, а барон так и не обзавёлся наследниками, вследствие чего на его земли положил глаз герцог Нариг, сначала выкупая, а потом просто отбирая их у барона.
Насколько барон был хорошим воином, настолько плохим он оказался управленцем, и вскоре от него сбежали последние наёмники, которым он задолжал плату. С тех пор солдаты герцога и его вассалов творили на землях барона что хотели, а тот ничего не мог с этим поделать.
Сейчас в замке проживало всего пять человек вместе с бароном, да в последней деревне осталось тридцать пять домов с парой сотен жителей, которые обрабатывали свои поля и поля барона. Денег с продажи пшеницы едва хватало на мелкие нужды, в основном всё хозяйство велось тут же, в замке.
Самый большой доход давал заложенный когда-то давно фруктовый сад, сейчас именно он спасал положение, так как у барона свежие фрукты покупал перекупщик и перепродавал куда-то ещё. На эти деньги существовал сам барон и трое его слуг: Гран, повариха Марта и горничная Герда (она же по совместительству любовница барона).
На мои расспросы о гноме-кузнеце жители замка, все как один, отзывались с крайним почтением. Спустя месяц проживания в замке я понял, почему: вся округа знала о мастере и несла к нему на ремонт сломанную утварь, вели подковывать лошадей. Мастерство безрукого кузнеца было настолько велико, что слух о нём прокатился далеко за пределы баронства. Можно было сказать, что мастер Дарин был второй по прибыльности статьёй доходов баронства, именно поэтому на него все молились и надеялись, что никогда не наступит день, когда он решит покинуть барона. Ведь его постоянно приглашали к себе другие дворяне, которые ради встречи со старым мастером проезжали большие расстояния.
Но гном был непреклонен: когда-то барон вытащил его из рук палача, и гном последовал за своим спасителем, оставив свой Род. Что случилось тогда, и как гном потерял руки — было величайший тайной, которой ни гном, ни барон не делились ни с кем. Оставалась только куча слухов и предположений, одно невероятнее другого.
Именно потому, что гном приносил доход своим ремеслом, он считался просто гостем барона, которому платили за работу, хотя на самом деле именно он был кормильцем всего замка. Все эти сведения я вытянул из Грана, пока барон занимался с солдатами герцога.
Я потянулся и скривился, всё же спать на сырой земле — то ещё занятие. Я зевнул, поднялся с земли и сразу встретился взглядом с разъярённым гномом. Не давая ему раскрыть рот, я на местном языке сказал.
— Мастер Дарин, кузня — это единственно место в замке, где нет клопов и мышей.
Гном сначала недоумённо на меня посмотрел, потом расхохотался и с такой силой стукнул меня по спине, что я кубарем улетел под наковальню. Гном засмеялся ещё сильнее и когда я, злой как чёрт, вылез из-под наковальни, ответил:
— Просто невероятно, я знаю тебя второй день, а ты уже успел меня удивить и рассмешить.
— Ничего не вижу в этом смешного, — пробурчал я, поводя плечами, рука у кузнеца была как кувалда.
— Слышал я, ты будешь новый хозяин замка? — спросил он меня прищурившись.
— Ага, — пробурчал я, ещё злясь на него, — и ваш новый подмастерье.
Гном снова захохотал наклоняясь вперёд при этом он фыркая, произносил.
— Барон-подмастерье.
— Что вы скалитесь всё время, — взбесился я, — может человек хотеть приносить пользу?
Гном после моих слов заржал ещё сильнее и едва не упал, но успел прислониться к горну. Я стоял, злобно кусая губу в ожидании, пока он нахохочется.
— Ну, малыш, давно так я не смеялся, со времён Гаракской битвы, — сказал гном, немного успокоившись. — Чтобы человек, вчера ставший наследником барона, захотел стать полезным, да ещё и столь оригинальным способом — став подмастерьем — такого нет даже в самых смешных сказках.
— Ладно, человек, — сказал посерьезневший гном, протягивая мне протез с клещами. — Будем знакомы, Дарин, сын Дарта.
— Сэр Максимильян, — ответил я, пожав металлические клещи, — можно просто Макс.
Гном отпустил мою руку и сказал.
— Кстати, небольшое правило. То, что ты барон, вовсе не даёт тебе поблажек. Буду гонять как последнего гнома.
Я уныло кивнул головой.
— Почему-то я так и подумал.
Гном снова зашёлся в смехе.
— Если кузнеца из тебя не получится, то уж странствующий комедиант — вполне. После барона-подмастерья я ничему не удивлюсь.