Зашелся в мучительном кашле. Урод.
Макс выпрямился. Облизнул губы. Они напоминали разбухшие от крови мешки. Лицо горело так, словно содрали кожу. Вот сукин сын, этот Убер. Всю рожу разбил.
Костян с Хаммером оглядывались, озадаченные.
Еще бы в следующем году появились. Тут их любимого Лётчика вовсю бьют, а они прохлаждаются… Макс охнул, скривился. Челюсть просто раскалывается на части, даже в затылке отдается.
— Босс, ты в порядке? — Хаммер помог ему встать прямо.
— Кхх… Да.
— А с ним что?
С Убером было плохо. Скинхед попытался встать на четвереньки, но не смог.
— Пистолет! — приказал Макс.
— А твой где? — удивился Хаммер.
— Блин, не спорь и дай мне пистолет.
Хаммер помедлил и передал ему «Макаров». Прохладный. Макс приложил пистолет к челюсти — и чуть не застонал от наслаждения. Да, так лучше. Определенно лучше. Холод металла успокаивал.
Макс присел на корточки перед скинхедом. Поллица онемело.
— Зачем ты вернулся, Убер? Ты же знал, что будет?
Тот с трудом сфокусировал взгляд на Максе. Белки красные, бровь рассечена.
— До… догадывался.
— Ну и зачем тогда?
Молчание. Убер вдруг улыбнулся. Через силу.
— А вдруг бы я ошибся? — светлые глаза скинхеда смотрели на Макса. — Знаешь, как иногда хочется ошибиться?
Трепещущий свет карбидки, глухой гул туннелей…
— Знаю, — сказал Макс.
* * *— Я слышал, вы там, у себя на Нарве, поклоняетесь Сталину, — сказал Убер. — Слышь, ты, кривой нос! Это правда?
Хаммер задумался, повернулся к скинхеду.
— Ну… правда. И че?
— Сталин — отстой, — сказал Убер раздельно.
Хаммер с размаху ударил его ботинком в живот — скинхед согнулся. Хаммер выхватил «грач»…
— Нет! — приказал Макс. — Он тебя провоцирует.
Убер засмеялся. С трудом сел и прислонился спиной к стене. Откинул голову. Из рассеченной брови по лицу текла кровь.
— Выглядишь, как дерьмо, — Макс присел на корточки, заглянул ему в лицо. — Зачем ты это делаешь, Убер?
— Революция.
— Что?
Убер закашлялся, сплюнул кровью.
— Я говорю: всему миру нужна революция. Возможно, это единственный выход для нас. Для всего нашего чертового подземного сука рая точка ру.
— Да-а, — протянул Макс. — Хорошо тебя по башке стукнули.
Разбитые губы скинхеда изогнулись в усмешке.
— В точку, брат. А Сталин все-таки отстой.
Хаммер зарычал.
— Не обижай чужих богов, Убер… — посоветовал Макс. — Иначе они могут обидеть тебя в ответ… Пошлют какого-нибудь ангела мщения или кто у них там есть. Чего ты все время ржешь, придурок?!
— Я вспомнил, как меня однажды назвали «ангелом». И что случилось дальше.
— Дальше? — Макс вздернул подбородок. — И что же?
Убер внезапно перестал смеяться. Мертвые голубые глаза.
— Я их всех убил.
* * *— А ты вообще мелкий тиран, Лётчик. Классический такой, из античной истории. Я ведь знаю, что этот ваш Сталин на Нарвской — это просто-напросто божок, чтобы держать население в узде. Опиум для народа, верно, брат? Скажи честно. Тебе ведь на фиг не нужна никакая революция, Лётчик? Ты просто готов брать прутик и сшибать те колосья, что чуть выше других.
— О чем ты?
— Была такая притча, брат. Приехал один греческий тиран в гости к другому — для обмена опытом. И спрашивает: как мне удержать власть? Чтобы меня, значит, собственные подданные не скинули. Другой тиран, что поопытней, вывел его в поле. Потом молча взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Те, что возвышались над общей серой массой. Аналогия понятна?
— Еще бы. Тебе лучше?
Убер запрокинул голову и хрипло расхохотался.
— Я что-то очень смешное сказал?
— Нет. Просто представил, как ты щупаешь мне лоб, мол, нет ли температуры, поишь чаем. Вот скажи, брат. Какого черта ты со мной возишься? Это что, иудин поцелуй? Так он как-то чересчур затянулся. Нет?
Хаммер взвесил в ладонях «грач», посмотрел на Макса.
— Завалить его, босс?
— Хаммер, пошел вон, — устало сказал Макс. — Давай. Давай, иди прогуляйся. Убер, слышишь меня? Как ты?
Мучительный кашель.
— Тебе… хмм, какую версию? Матерную или простую?
Макс секунду подумал.
— Короткую.
— Фигово, брат.
* * *Хаммер переступил с ноги на ногу.
— Чего тебе? — Макс поднял голову.
— Босс, а чего мы ждем? Отдадим их по быстрому и свалим.
Убер за его спиной хмыкнул. Хаммер резко повернулся, насуплено замолчал.
— А ты не понял, что ли? — Убер издевался. — Он время тянет. Чтобы там не думали, что он суетится. Верно, брат? Эх, носатый, ничего ты в диктаторах не понимаешь.
— Сам ты носатый, — огрызнулся Хаммер. Непроизвольным движением взялся за сломанный когда-то нос. — Босс, чего он говорит…
— Убер прав. Я тяну время.
— Э… — Хаммер даже растерялся, — а зачем?
Макс посмотрел на него, неприятно улыбнулся:
— Не твое дело. Поверь.
* * *— Сколько времени?
Часы были только у Хаммера — крупные, с железным заржавленным браслетом.
— Пять сорок две.
— Ага, — сказал Макс. Значит, еще немного поболтаем.
Убер перевернулся на спину.
— Меня тут на свадьбу пригласили, представляешь? Так что извини, брат, но я обратно к «солнышкам» никак не могу. Не сейчас, брат. Некогда мне здесь задерживаться.
— Как ты вообще на «Звезде» оказался? — спросил Макс. — Ты же не местный.
— А они мне жизнь спасли. Точнее, не они сами, а диггеры ихние.
— Кто?
— Ну, эти… как их? Сталкеры. Все время забываю, что у вас, внизу, диггеры не по-людски называются. Короче. Меня там, на поверхности, одна зверушка так отделала, причем мимоходом, что я думал, костей не соберу. Вломила так, что мало не покажется. О, черт. Вспомнил. Я ведь с тобой на свадьбу опоздаю!
Пауза. Макс почесал затылок. Посмотрел на связанного и избитого Убера — места живого нет.
— А когда свадьба?
Убер лежа пожал плечами.
— Если бы знать, брат. Если бы знать… Про Ваську слыхать чего?
Макс поморгал. Васька… Василеостровская — это же другой конец метро? Далеко.
— Хаммер? — спросил он.
— Не знаю. Там свет, говорят, появился. Может, врут.
— Свет, — протянул Убер, лицо просветлело. — Свет — это хорошо. А про Мемова что слышно?
— Про Генерала-то? Ты где был? — Макс покачал головой. — Это даже я знаю. Убили его. На Ваське как раз и убили. Какой-то зверь с поверхности пробрался, ну и… в общем, сейчас в Альянсе другой чудила главный.
— Иван? — Убер оживился.
— Нет вроде… не помню, как зовут. Но новый точно.
— Почему люди так хотят жить? — спросил Убер в пространство. — А, брат?
Макс хмыкнул.
— А ты?
— Что я?
— Ты хочешь жить, Убер?
Скинхед ухмыльнулся.
— Я верю в бусидо.
— Что за хрень? — слово было знакомое. Кажется, он где-то его уже слышал. Но где?
— Кодекс идиотского самурая. Каждый день будь готов к смерти. Как будто ты уже умер, а твой труп трахнули и закопали. Короче. Пусть страх смерти не влияет на твои решения. И все такое. Вот ты — летчик, ты должен был это знать.
Макс поднял брови.
— Какой на фиг летчик, Убер, о чем ты? Я учился в Выборге, в вертолетном училище. Механик-ремонтник по специальности. Никакой я на фиг не пилот, веришь? А это… — Макс показал на форму, — это хорошая вещь. У меня еще синяя форма есть. С золотом и погонами. Настоящий комплект пилота первого класса. Очень помогает с имиджем.
— Понимаю, брат, понимаю… А хорошо лежим, а?
Макс поднялся с колен, отряхнулся. Хорошо, летной куртке сносу нет, а то бы в последней драке ее точно порвали. Свет карбидки казался траурным.
— Сколько сейчас времени? — спросил он у Хаммера.
— Шесть тридцать, босс.
Макс кивнул.
— Все, хватит отдыхать. Выводим их.
* * *Лучи фонарей осветили пути с ржавыми рельсами. Дрезина стояла тут по-прежнему — как свидетель их преступления. Интересно, где настоящие мортусы?
Сашик заартачился. Максу было это знакомо — обычные капризы, профессор бы справился без труда. Утренние процедуры.
«Подержите Сашика, пожалуйста».
— Ты, зараза, — Хаммер потер ладонь. — Дебил чертов!
Сашик вцепился ему в руку.
— Он меня укусил! — возмутился Хаммер. — Ай, зараза… пальцы… ааа! — он замахнулся и отвесил Сашику затрещину. Бум! Белобрысая голова мотнулась. Сашик завыл.
— Хаммер, перестаньте! — это профессор.
Сашик неловко вывернулся из рук Хаммера — и вдруг побежал. Неожиданно красиво. Легко. Свободно. Он бежал в глубь туннеля, руки связаны за спиной…
Хаммер бросился за ним, споткнулся. С руганью вскочил и вскинул пистолет.
— Не стреляй! — крикнул Макс, но опоздал.
БАХ.
БАХ.
Выстрел. Тугая вспышка разорвала темноту…
В первый момент показалось, что Хаммер промахнулся. Сашик продолжал бежать. Свободный, красивый. Скоро он скроется в темноте, ищи его потом. И вдруг его траектория начала отклоняться от прямой… сильнее, сильнее… вот он уже бежит, виляя… заваливается, спотыкается… Что сейчас будет? — подумал Макс.
Сашик упал.
И остался лежать. Молчание. Макс повернулся к Хаммеру:
— Зачем?
Тот выглядел растерянным. Почесал затылок.
— Я думал, не попаду.
Профессор разом опустился на землю, словно из него вынули все кости. Очки на носу сидели криво.
— Я… — сказал он. — Я… как же так? Мальчик мой. Где же справедливость?! Где? Где?! Где, я спрашиваю?!! — страшно закричал Лебедев и вдруг разрыдался.
* * *— Эй, кривой! — Убер встал. — Ты зачем убил Форреста Гампа?!
— Чего?
Удар головой в лицо — хруст. Оглушенный Хаммер упал на колени, кровь хлынула из носа. Закапала на бетон с небритого подбородка. Кап, кап, кап. Хаммер замотал головой, капли разлетались в стороны. Глаза бессмысленные.
Почти нокаут.
Кажется, Хаммеру снова сломали нос.
— Убер! — позвал Макс.
Убер вскинул голову. Руки связаны за спиной. Скинхед насмешливо оскалился, пошел на Макса.
Красавец, блин. Похож на огромную кошку.
Сейчас мы разберемся, кто тут хищник… Макс прыгнул вперед — быстрый, сильный, ловкий. Тело слушалось, как часы. Левой кулаком — в солнечное. Правой — хук по ребрам. На третьем ударе Убер упал.
Еще добавить… ногой!
Убера мотнуло, он застонал, перекатился по полу. Выплюнул кровь, уцелевшие зубы были окрашены красным. Скинхед сжался в пружину, подтянул ноги к груди. С усилием начал подниматься…
— Встать, солдат! — хрипло приказал он себе. — Раз, два. Мы идем по Африке… Раз, два…
— Лучше не надо, — предупредил Макс. — Убер, хватит… Да что ж такое!
— Ты знаешь, с кем связался?! Ты, сука, со скинами… Раз, два…
Макс врезал ему так, что нога занемела — несмотря на тяжелый ботинок. Бум. Что-то хрустнуло. Возможно, он сломал скину пару ребер. Тело Убера безвольно распласталось на бетонном полу.
Пауза. Макс думал, что теперь скинхед точно успокоится.
Любого другого это бы точно успокоило…
Но не этого бритоголового шута.
Тишина.
— Это всего лишь боль, — сказал Убер хрипло. Начал подниматься. Лицо белое. В следующий момент очухавшийся Хаммер пнул его ботинком в бок. Ударил еще раз. Помутнение.
Хаммер остервенело пинал бывшего узника.
— Хва… хватит, — прохрипел Макс. — Оставь его. Слышишь?! Хватит!
Вошел Костян. Невозмутимо оглядел место побоища.
— Босс, там опять этот… в белом халате. Тебя спрашивает.
Макс кивнул.
Шарф. Он намотал шарф на горло, чтобы скрыть следы пальцев. Голова болела просто чудовищно.
Что ж. Пришло время переговорить с Директором.
* * *— Привет, Хунта, — голос как из бочки. Хриплый и скрипучий.
— Что у вас с голосом? — Директор смотрел с интересом.
— Какая разница? К делу, Директор. — Макс повернулся всем телом. Он старался не двигать шеей, больно. — Хаммер, давай!
Профессора со связанными за спиной руками поставили перед «нянечками» Звездной. Макс наблюдал, как беглеца ведут к дрезине, усаживают на корточки. Профессор выглядел бледным и подавленным, всхлипывал. Недолго он там протянет без помощи Макса. И без заботы о Сашике.
У меня полно своих дел, напомнил себе Лётчик. Легче не стало. Наоборот — какая-то фигня уперлась под горло, чуть не стошнило.
Он шагнул вперед.
— Следующим скинхед.
Макс невольно вспомнил, как поднимался Убер, как горели его глаза… Неумолимый, жестокий ангел отмщения. Он никогда не сдается.
— На вашем месте я бы ему даже лопату в руки не давал.
Директор усмехнулся: юмор, мол. Понимаю, понимаю.
— Я не шучу, — сухо сказал Макс. Директор удивленно вздернул брови.
— Вы что, серьезно?
— Абсолютно.
— Он всего лишь бандит…
— Ошибаетесь, господин Директор. Это я — всего лишь бандит. А Убер — нечто другое. Впрочем, — Макс вдруг понял, что ему наскучил разговор с этим самоуверенным болваном. Который делает вид, что все понимает — и все равно ничего не поймет. — Теперь он — ваша проблема, не моя. Кстати… Директор? Можете ответить мне на один вопрос?
Тот поднял брови.
— Да?
— Вот вы специалист, наверное, десятки книг перечитали. — Макс помедлил. — Как начинаются революции?
Директор наморщил лоб.
— Что?
— Я вполне серьезно спрашиваю. Мне интересно.
— Гмм, ну там все классически: низы не хотят, верхи не могут. Вы про это?
Макс покачал головой.
— Не совсем. Впрочем, ерунда. Счастливо оставаться, господин Директор, — он повернулся и пошел. Все было кончено. Верно, Лётчик?! Кажется, ты уже предал всех, кого мог…
И вдруг он услышал слова, от которых ему пришлось остановиться:
— Не так быстро, дорогой господин Лётчик. Не так быстро.
* * *— Я свое обещание выполнил, — напомнил Макс.
Директор покачал головой.
— Не все так просто, дорогой друг. Вы покалечили двух моих людей, господин Лётчик. У одного сломана челюсть, другой потерял глаз. Вам не кажется, что это стоит отдельного разговора?
— Но…
— И я даже не буду спрашивать, где находятся мортусы, — перебил Директор. — Не ваши «мортусы». Настоящие.
Макс помедлил. Вот о какой ставке пошла речь.
— С ними все в порядке. Сидят себе под замком…
— Они мертвы?
Светлые глаза Директора уставились на бывшего узника.
— Да, — сказал Макс. Нет смысла врать, когда и так все ясно.
— Вы уверены?
Макс тяжело вздохнул. «Нет, Хаммер вежливо попросил мортусов отдать одежду, оружие и дрезину».
— Куда уж больше.
— Хорошо, — сказал Директор. Макс поперхнулся. — Это очень хорошо. Дело упрощается. Значит, мне просто нужно взять и назначить виноватых. Так кого мне распять в туннеле, Максим Александрович? Есть кандидатуры?
Макс сжал зубы, от бессильной ярости скулы свело.
«Знаешь, как иногда хочется ошибиться?»
Макс выдохнул. Быстрым движением выдернул из-за пояса пистолет. Успел увидеть растерянное лицо Директора, расширившиеся глаза Хунты… Профессора, привставшего на дрезине. Хаммера, открывающего рот… Убера…
— Знаю, — сказал Макс и нажал на спуск.
Бах! Пистолет в руке дернулся. Бах! Еще раз. Медленно летящая гильза, в боку отсвечивает вспышка второго выстрела…
Хаммер начал падать.
Макс помедлил.
«Потом тиран взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Аналогия понятна?»
Совершенно понятна.
— Вот ваш убийца, Директор. Мы в расчете? — голос был ровный и совершенно спокойный. Макс сам удивился.
— Это же был ваш человек? — Директор выглядел ошеломленным.
— Верно, это был мой человек. Теперь вы понимаете, насколько серьезно я настроен?
Директор помедлил и кивнул. В глазах его было уважение — и зарождающийся страх.
— Понимаю. Наш договор остается в силе, господин Лётчик. Прошу меня простить.
* * *Хунта был доволен. На лице это никак не отразилось, зато от «нянечки» пошла мощная волна жестокой радости. Макс поморщился.
— И ты здесь? — обрадовался Убер при виде «нянечки». — Какие люди и без охраны!
Хунта молча врезал ему дубинкой под дых — н-на. Скинхед рухнул на колени, согнулся. Странные звуки. Когда Убер поднял голову, Макс увидел, что тот смеется. Скалит в окровавленной улыбке оставшиеся зубы.
Вот псих.
Хунта равнодушно кивнул и взмахнул дубинкой…
— Дайте ему сказать! — приказал Макс. «Нянечки» и санитары послушались — скорее от неожиданности. Ярость. Макс с усилием снял руку с пистолета. Спокойно, спокойно.
Убер ухмыльнулся.
— Ты так ничего и не понял, Макс? Революция — это неизбежность. В этом суть.
— Забирайте его, — велел Директор.
Хунта вместе с другим «нянечкой» вздернули скинхеда под локти, поволокли к дрезине — как мешок. Ноги Убера волочились по земле, подпрыгивали. От них оставалась полоса в серой пыли.
— Удачи, брат, — сказал Макс про себя. Но скинхед будто услышал.
— Прибереги свои тридцать сребреников! — крикнул Убер и засмеялся. — Я еще вернусь, Лётчик!
Когда его утащили, Директор посмотрел на Макса.
— Знаете, Максим. То, что он сказал… Не берите в голову. Понимаете, мы все здесь за революцию. Но у всех у нас революция разная.
* * *Спустя две недели. Станция Нарвская.
Поспать ему не удалось. Здесь никогда не удавалось выспаться… Потому что если не сможешь заснуть, то и выспаться — дохлый номер. Все очень просто. Один плюс один равняется двум.
Лётчик открыл глаза. Некоторое время полежал, глядя в темный потолок…