В блестящем рассказе «Логик по имени Джо» Лейнстер одним из первых рассматривает перспективы не человекоподобных роботов (к тому времени уже ставших своего рода клише), а компьютерных систем! Тогда слова «компьютер» и «кибернетика» еще не вошли в повседневную речь, и автор называет эти системы «логиками». Но, по сути, перед нами привычные ныне терминалы, связанные с разветвленными сетями — коммуникационной, информационной и медийной. А ведь опубликован рассказ в 1946 году!
* * *Мюррей Лейнстер был одним из признанных пионеров альтернативной истории. Он принялся рассуждать — пусть и на специфическом языке научной фантастики — о таких материях, как пространственно-временной континуум, относительность, время как четвертое измерение и прочих откровениях Альберта Эйнштейна, сразу же после того, как идеи последнего были успешно популяризированы.
Первыми пробами пера в развитии данной темы (если не считать упомянутого выше рассказа-дебюта) стали произведения 1930-х, названия которых говорят сами за себя: «Демонстратор 4-го измерения», «Катапульта в 5-е измерение» и «Время побоку». В последнем Лейнстер одним из первых в НФ выдвинул сам принцип «альтернативных историй», тут же ярко продемонстрировав коллегам неограниченные запасы открытой золотой жилы. В рассказе описан целый веер параллельных миров, или исторических альтернатив: город на реке Потомак (где сейчас расположена столица США), заполненной китайскими джонками (в этой истории Америку открыли и завоевали представители великих восточных культур), другой город — на месте нынешнего Сан-Франциско, жителей которого мы бы поняли без словаря, поскольку это подданные самодержца всея Руси, чьи предки завоевали Калифорнию, вытеснив оттуда испанцев! А еще миры, в которых не вымерли динозавры. И те, где по сей день покоренные народы послушно внимают чеканному шагу рижских легионов…
И снова вызывает изумление не фабула, а дата публикации: 1934 год. Что касается сюжета, то лучше всего его охарактеризовал известный историк фантастики Сэм Московиц: «К несчастью, для описания всего этого исторического бедлама Лейнстеру потребовалось лишь 20 тысяч слов — вместо ста тысяч, которых заслуживал такой богатый материал. В результате получился лишь краткий проспект по альтернативной истории, сжатое руководство, которым не преминули воспользоваться десятки других авторов».
Таким и остался в памяти американской НФ Мюррей Лейнстер. Умелый, изобретательный рассказчик — с чувством юмора и идеями, отдельным из которых была суждена долгая жизнь. А для нас — еще и автором «Первого контакта». Во всех смыслах.
Крупный план
Рожденная революцией
Чайна МЬЕВИЛЬ. ЖЕЛЕЗНЫЙ СОВЕТ. Домино — ЭксмоПризрак бродит по Бас-Лагу. Среди людей и переделанных, среди водяных и кактов, среди трудового народа и творческой богемы Нью-Кробюзона зреет недовольство правителями, и в воздухе витают идеи грандиозной социальной Переделки. «Железный совет» — роман, замыкающий нью-кробюзонскую трилогию британца Чайны Мьевиля, и одновременно это самое идейное, или точнее идеологическое, произведение автора, известного левыми политическими взглядами.
Думается, в революционном лихолетье из товарища Мьевиля вышел бы прекрасный агитатор. Впрочем, и на ниве писательства он не затерялся, обретя славу одного из самых ярких и «странных» (по названию литературной группы, куда он входит, — New Weird) авторов. Между дебютным «Крысиным королем» и «Железным советом» не просто большая дистанция. В известном смысле они являются изоморфными романами, сохраняющими систему координат, которая определяет ландшафт повествования. При этом сами координаты изменяют свое значение на почти противоположное. И библиография Мьевиля отражает и демонстрирует историю этих преобразований.
В первом романе сказочные персонажи попадают в современный Лондон, а уже в последующих книгах люди становятся частью мифического пространства Нью-Кробюзона (позднее схожая инверсия будет ярко выражена в романе «Город и Город» и особенно в подростковой книге «Нон Лон Дон»).
Так и индивидуализм, основанный на мыслях и переживаниях главного героя «Крысиного короля», который, как можно предположить, является альтер эго самого Мьевиля, в последующих романах рассыпается на поступки и слова многих персонажей, пусть и говорящих обычно в унисон. И в этой многоголосице от текста к тексту все отчетливее слышатся социальные интонации, достигающие своего пика в «Железном совете». Политические высказывания в жанре фэнтези не так часты, как, скажем, в новой космоопере, давно превратившей космические просторы в арену, на которой звездные войны ведут сторонники правых и левых политических убеждений.
Однако отсутствие четко артикулированных высказываний, как заметил в одном интервью Чайна Мьевиль, не означает отсутствия позиции. Писатель прав: книга немыслима вне общественного, социального измерения. Как немыслима она без читателя, а читатель — вне общества.
«Железный совет» с этой точки зрения является не вызовом закостеневшему в феодализме жанру, а ответом на его пренебрежение социальными реалиями. Роман вообще дает прикурить инфантильным эскапистам, перенося в фэнтези славные традиции Эптона Синклера и других «разгребателей грязи» начала XX века (кстати, знаменитый «Спрут» Фрэнка Норриса был посвящен разоблачениям злоупотреблений и преступлений крупных железнодорожных компаний). И совсем уж страшно представить, как социалист Мьевиль «переделал» бы (в терминах его трилогии) Айн Рэнд и ее «расправляющих плечи атлантов», окажись они в его власти.
Книга содержит две параллельные линии: историю легендарного «Железного совета» и описание подпольной борьбы и революционного восстания в Нью-Кробюзоне. Сюжет бодро движется вперед по этим рельсам (заметим, что, как водится, эти прямые сблизятся у самого горизонта, но полностью так и не сольются). Не будем заострять внимание читателя на персонажах книги. Давно подмечено, что действующие лица у Мьевиля схематичны и сводимы к функциям. Но зато какую причудливую и выразительную форму эти функции принимают! Например, загадочный революционер, бандит и террорист Торо, скрывающийся под маской быка… Впрочем, последуем авторской воле и сохраним эту тайну для будущих читателей.
Две обозначенные писателем темы — строительство железной дороги и революционное восстание — отсылают нас к реальной истории нашей цивилизации. Речь идет, разумеется, о трансконтинентальной железной дороге, чье строительство было завершено в Соединенных Штатах во второй половине XIX века, и о русской революции 1917 года.
Первый сюжет, объединяющий Америку в прямом и переносном смысле, уже нашел отражение в мировой культуре. Этой теме посвящен, например, вестерн-шедевр великого Серджио Леоне «Однажды на Диком Западе». Второй стал одним из наиболее значительных событий в истории XX века, и нам знаком намного лучше. Впрочем, не стоит недооценивать и познаний Мьевиля в русской истории — убежденного социалиста, выносящего в эпиграф романа цитату из поэмы Велемира Хлебникова и высоко отзывающегося о трудах Александра Богданова. Из романа видно: в отличие от большинства западных коллег, нашу историю он изучал внимательно и не по Голливуду.
Писатель щедро использует возможности жанра, перенося исторические реалии и модели в романную действительность. Здесь и методы Трансконтинентального железнодорожного треста, и раздосадованные военными поражениями солдаты, которые, возвращаясь в Нью-Кробюзон, выступают против городских властей, и революционное подполье с нелегальной прессой и радикальными террористами… Автор почти не вуалирует эти призрачные и прозрачные аналогии, уподобляя романный Коллектив коммуне, а Переделку — революции. И это невольно превращает книгу в развернутую иллюстрацию известных песенных строк о том, что «наш паровоз вперед летит, в коммуне — остановка».
Заметим, что тема железной дороги вообще тесно связана в культуре с революцией. Достаточно вспомнить и Павку Корчагина, и стоящий на запасном пути бронепоезд… Впрочем, для Мьевиля более вероятным вдохновителем романа стал так называемый «поезд Троцкого», в котором председатель Реввоенсовета провел больше двух с половиной лет жизни, проделав путь свыше ста тысяч километров.
Сюжетная линия, связанная со строительством железной дороги, не избежала влияния вестерна. Нашлось в ней место и ограблениям поездов, и описанию жизни одного из героев среди коренного населения земель, преображенных появлением железной дороги.
В художественном отношении «Железный совет», пожалуй, уступает предыдущим романам трилогии. Такова цена, заплаченная автором за желание наполнить книгу идеологемами. Писатель не упускает возможности поговорить о глобализации, социальном и расовом неравенстве. Главным, однако, является не столько своевременное, сколько вневременное высказывание о возможности иного социального устройства. «Железный совет» — легендарная коммуна, созданная восставшими рабочими и существующая в виде железнодорожного состава, прокладывающего себе новые пути вдали от городов и цивилизаций Бас-Лага (черта сама по себе весьма примечательная). В описании этой коммуны автор далек от создания утопических миражей. Его задача — предложение альтернативы. Сегодня рассуждения такого рода вытеснены на обочину политических дискуссий, что делает их появление в фантастических текстах особенно многозначительным.
Судя по финалу книги, особых иллюзий автор не испытывает. «Железный совет», спешащий на помощь восставшему Нью-Кробюзону, так и не добирается до города. Потому размышления о его роли в возможной победе революции превращаются в предмет гипотетических разговоров, опасений и надежд. Однако сам «Железный совет», замерший вне времени, как и идеи, которые он олицетворяет, пусть и не одержали победы, но и не потерпели поражения. Они — символ и постоянное напоминание о возможном.
Сергей ШИКАРЕВ
Рецензии
Дэрил Грегори
Пандемоний
Москва — Владимир: ACT — Астрель — ВКТ, 2011. — 374 с.
Пер. с англ. А.Бушуева и Т.Бушуевой.
(Серия «Сны разума»).
4000 экз.
Очередная альтернативная история, в которой президент Эйзенхауэр окажется жертвой покушения, а сменивший его Никсон сойдет с ума. Но при этом от поточных «пандемониев» роман отличается радикально. Здесь главная причина возникновения иной реальности — не случайный исторический поворот, а вторжение демонов в сознание множества людей. И демонические сущности манипулируют ими.
Но тем не менее роман остается в рамках НФ-традиции, не вторгаясь на мистические территории. Более того, в нем не дается однозначного ответа об истинной сущности демонов.
В старые добрые времена экономии слов и бумаги Р.Силвербергу для воплощения подобного сюжета хватило небольшого рассказа «Пассажиры». Грегори развернул идею в роман. И не проиграл. Книга получилась умной, интересной и по-настоящему занимательной.
Главный герой дизайнер Дэлакорт Пирс в детстве был одержим демоном по прозвищу Хеллион. Эта метафизическая сущность ведет себя как архетип мальчика-хулигана, вроде Денниса-мучителя из американских комиксов. И сам Дэл, и его родственники долгое время считали, что демон, вволю наиздевавшись, покинул подсознание жертвы. Став взрослым, Пирс неожиданно обнаруживает, что кто-то вновь пытается подчинить себе его разум. Испуганный герой стремится встретиться с доктором Сунилом Рамом, однажды высказавшим предположение о возможности излечения одержимых хирургическим путем. Пирс прибывает на Международную конференцию по одержимости в Чикаго, после чего и разворачиваются основные события книги.
Много неожиданных поворотов припасено автором. Здесь появится даже сам Филип К. Дик, одержимый демоном ВАЛИС. И в кои-то веки в сюжете читатель столкнется с настоящим, а не надуманным концептуальным переворотом, полностью меняющим наш взгляд на все, произошедшее до этого.
Глеб Елисеев
Евгений Лукин
Ё
Москва: АСТ — Астрель, 2011. — 320 с:
(Серия «Звездный лабиринт»).
4000 экз.
Ёмок и ясен слог Евгения Лукина. Подобно появляющемуся в первых строках заглавной повести ясеню, чьи листья не заслоняют солнца, писатель не прячет идеи и смыслы в избыточности изящных словес, но и простые, ладно подогнанные друг к другу слова оказываются глубоки и богаты по содержанию.
Мировоззрение не обходится без слов. Эти говорящие кирпичики мироздания формируют основу современной цивилизации и общества. Таков постулат партии национал-лингвистов. От декретов и манифестов Лукин переходит к художественной форме, к радикальным действиям, а именно — к орфоэпическому терроризму, суть которого излагается одним из персонажей в камере следственного изолятора.
«Ё» — это формально детектив, и раскрывать его сюжетные повороты было бы моветоном. Пожалуй, посетовать можно лишь на стремительный, едва ли не искусственный финал повести. Впрочем, любим мы Лукина совсем не за это. Меткие зарисовки с натуры, живые персонажи, тонкий юмор, а чаще язвительная, даже едкая сатира — характерные черты творчества нашего (перефразируя известное выражение Брайана Олдисса) «Вольтера в сермяжке». В сборнике они представлены в достатке.
Как инь и ян, художественное «Ё» книги дополняют «не-Ё» — эссе, рассказывающие о переплетении людей и книг в жизни писателя, а заодно позволяющие заглянуть в «творческую лабораторию» автора.
Именно этот экскурс по творчеству (совместному и сольному) Лукина наглядно показывает, что в лучших его произведениях сатирические эскизы и экзерсисы, будучи самоценными, не являются самодостаточными, обрамляя и подкрепляя главную идею произведения. Как это сделано, например, в известной читателям «Если» повести «С нами бот».
Вот тогда читателю после прочтения только и остается, что довольно крякнуть и сказать: «Ё-моё! Ай да, Евгений Юрьевич!».
Сергей Шикарев
Алексей Пехов
Аутодафе
Москва: Альфа-книга, 2011. — 409 с.
(Серия «Фантастический боевик»).
55 000 экз.
Людвиг ван Нормайенн возвращается.
Новый роман А.Пехова продолжает историю, начатую в прошлогодней книге «Страж». В центре повествования нового произведения снова охотник на темные души. Людвиг ван Нормайенн, как и его коллеги, входящие в так называемое «Братство стражей», истребляет тех греховных покойников, что слишком страшатся посмертного суда. В виде призраков эти существа бродят по земле и высасывают жизненную силу из людей. Стражи выслеживают «темных» и отправляют прямиком в ад.
Новый роман повторяет драматургию предшественника: он разбит на шесть внешне самостоятельных историй. Главный герой побывает в еще более экзотических областях выдуманного мира, вроде острова Темнолесье, населенного преимущественно фантастическими существами, или двора главы местной церкви, находящегося в городе-замке Риапано. Людвигу ван Нормайенну придется противостоять не только темным душам, но и вампирам, злым колдунам и профессиональным охотникам за стражами из ордена «Носителей чистоты». Однако постепенно становится понятно, что внешне изолированные события продолжают развивать сложную интригу, закрутившуюся еще в первом произведении цикла. И уже заметно, что казавшиеся безусловно «белыми» персонажи не такие уж чистенькие, а за благими делами, как водится, частенько скрываются отнюдь не благие помыслы.
Любителям хорошей фэнтези новую книгу Пехова можно рекомендовать без колебаний. Написана она на традиционном для этого автора высоком уровне, «проглатывается» на едином дыхании. Но чтение имеет смысл начинать после знакомства со «Стражем». Тем более что теперь стало очевидно: автор планирует продолжать повествование о темной тайне, отныне угрожающей не только единству «Братства стражей», но и всему экзотическому миру, созданному воображением отечественного фантаста.
Игорь Гонтов
Игорь Пронин
Пираты 2. Остров Паука
Москва: ACT — Этногенез, 2011. — 256 с.
50000 экз.
Если в первой книге цикла «Пираты» фирменная сюжетная закваска проекта «Этногенез» казалась лишней, то во второй без нее не обойтись. «Прозрачные», являющиеся героям во снах, уверенно берут ход событий под свой контроль. Чужая борьба захватывает капитана Кристин и ее команду. Вместо того чтобы отдать должное богатой добыче, пираты вынуждены вновь отправиться в путь, да еще в странной компании пришельцев из будущего, преследующих свои непонятные цели.
Привнесение нехарактерных элементов в давно сложившуюся схему — ход известный, но не всегда выгодный. Подводная лодка в мире парусных судов, автоматическое оружие против мушкетов и пушек — такая эклектика может сбить с толку любого читателя. Естественно, что И.Пронин, создавший вполне жизнеспособную почву для честного пиратского романа, не собирается полностью отказываться от «соленой» романтики. Приключения на море продолжаются — захватывающие и, разумеется, смертельно опасные.
Борьба с внешними трудностями дополнена непростыми взаимоотношениями на борту. Автор от души развлекается, столкнув лицом к лицу молодую пиратку из семнадцатого века и польского идеалиста из девятнадцатого столетия.
Повествование ведется от лица Кристин Ван Дер Вельде. Так что у читателей появляется возможность заглянуть в душу юной «бестии». Автору удалось поместить за хулиганским антуражем трогательный женский образ. Переживающая смерть отца, неуверенная в своих силах девушка ищет поддержки, скрываясь под маской отчаянной морской разбойницы. Именно в таких условиях и могли возникнуть искренние, бескорыстные отношения между Кристин и ее друзьями.
Мир, который предлагает читателям Игорь Пронин, — это попытка совместить грезу подростка о пиратской романтике и суровые рамки исторической достоверности. Автору это вполне удалось. И пусть между героями пролегают столетия — корабль все равно идет к горизонту.