Тут луна показалась снова, и люди наконец увидели ожидавшую их тварь. Они с криками спрятались за спину Номиса, точно птенцы странной черной птицы, стараясь не выходить за пределы начерченного мелом круга, сделанного Номисом еще в прошлый раз. На несколько мгновений воцарилось молчание, нарушаемое лишь слабым шелестом ночного бриза, рокотом волн да чьим-то испуганным бормотанием.
Продолжая держать меч у горла Мэтта, Номис выдернул тряпку из его рта и показал пленника берсеркеру.
— Ну, что ты скажешь, низкая тварь? Этот человек — в самом деле твой враг? Если так, почему бы мне не убить его?
Металлическая кукла готова была рвануться вперед и вырвать Мэтта у колдуна. Берсеркер мог двигаться куда быстрее любого из людей. Но меч был приставлен к самому кадыку пленника, и берсеркер не хотел ни малейшего риска.
— Я дам тебе власть, колдун, — сказал демон. — И богатства, и плотские наслаждения, и вечную жизнь. Но сперва ты должен отдать мне этого человека. Живым.
Номис напыжился, уверенный в победе. Люди у него за спиной съежились от страха. В этот миг, когда Номису казалось, что все его желания вот-вот исполнятся, ему вспомнился тот далекий день, когда язвительный смех маленькой принцессы ожег его раскаленным железом.
— Я хочу Алике! — тихо произнес он. Он не столько желал ее юное тело, сколько жаждал сломить ее гордость.
— Ты получишь ее! — торжественно солгал демон. — Только отдай мне этого человека живым.
Номис был так поглощен своим триумфом, что его рука, державшая меч, чуть дрогнула. Мэтг только этого и ждал. Запястья его были связаны, но он все же мог немного шевелить руками. Он рванулся в сторону и изо всех сил ткнул колдуна локтем под ребра. Номис распластался на земле, и меч вылетел из его руки.
Для перепуганных людей это было последней каплей. Они обратились в паническое бегство. Сперва кинулись врассыпную, потом бросились к единственному пути — узкой расселине, по которой сюда пришли. Мэтг метнулся вперед, пнул в проход упавший меч и все же успел вбежать в проход первым, благодаря тому, что современные люди сотворили с его мышцами и нервами.
Берсеркер замешкался — ему надо было не задеть людей, что стояли у него на пути. Но, когда Мэтт достиг конца тропинки, он почувствовал, как могучая рука, куда сильнее человеческой, схватила его за одежду. По счастью, ткань порвалась. Мэтт рванулся и рухнул в проход. Люди у него за спиной выли от страха, натыкаясь друг на друга и на берсеркера.
Мэтт упал. Он ободрался, ушибся, но боли не ощутил. Проход был такой узкий, что упал Мэтт прямо на свой меч. Он извернулся в темноте и схватил меч за лезвие, не боясь порезать пальцы. Потом поднялся на ноги и протиснулся дальше в проход. Споткнулся, снова упал, разбив колено, но ему все же удалось вырваться вперед, подальше от людей, сбившихся в кучу у входа в расселину. Похоже, кто-то упал и сломал ногу, а остальные не могли его обойти. Люди выли, охваченные безрассудным страхом, и наверняка еще больше перепугались, почувствовав холодные руки берсеркера. Тот, должно быть, рылся в куче тел, выискивая того, кто был ему нужен, и пытаясь отпихнуть остальных.
Мэтт укрепил меч между камней, клинком вверх, и, пользуясь своими новыми способностями, мгновенно разрезал путы. Освободившись, он услышал тяжелые шаги робота, спускающегося по проходу...
— Вот он, вот он! Наконец-то мы засекли эту сволочь! — кричали дежурные в Секторе Операций во Времени, охваченные старым как мир охотничьим азартом. На экранах компьютеров расползались линии паутины, в которую должен был попасться дракон. Данные, из которых сплеталась сеть, слагались из искореженных жизненных линий испуганных и покалеченных людей. Похоже, берсеркер борется с людьми в каком-то замкнутом пространстве...
И все же он пока никого не убил. И засечь скважину тоже не удавалось.
— Ну, еще немного! — стонали дежурные, дожидаясь, когда наконец прольется кровь. — Еще чуть-чуть! Хоть кто-нибудь!
Но смертей пока не было.
Мэтг, хромая, отступал назад, туда, где светила луна и он мог бы видеть. Тварь следовала за ним, уверенная в победе. Мэтт выбрался на тропинку на гребне между двумя зияющими пропастями, такими глубокими, что лунный свет не достигал дна, стискивая рукоять меча окровавленными пальцами. Робот, бледный в лунном свете, тонкий, как скелет, осторожно следовал за ним. Он не хотел, чтобы Мэтт упал в пропасть. Он выберет подходящий момент, бросится и схватит его, так же легко и уверенно, как спортсмен подхватил бы ребенка с тротуара.
Мэтт отступал, направив острие клинка вдоль дорожки, навстречу берсеркеру. Ему едва хватило времени на то, чтобы унять дрожь в руках. Вот только что берсеркер был шагах в шести — а в следующий миг он уже оказался рядом. Робот махнул рукой, сметая с дороги то, что казалось всего лишь обычным мечом, — и четыре стальных пальца отлетели, сверкнув в лунном свете серебристыми рыбками, а мономолекулярный клинок остался, где был, направляемый недрогнувшей рукой Мэтта.
Подгоняемый инерцией броска, робот с размаху напоролся грудью на клинок, и тонкий механизм в мгновение ока превратился в бесполезный кусок металлолома. Мэтт упал от толчка, но ему удалось ухватиться за гребень скалы. Он увидел, как берсеркер свалился, перевернулся в бесконечном замедленном кувырке, унося с собой чудесный меч, который уже раскалился докрасна от огня, разгоревшегося в стальном чреве машины.
Демон исчез. Со дна пропасти донесся треск, потом еше и еще раз. Скалы отозвались гулким эхом. Мэтг выбрался обратно на тропинку и прополз несколько футов. Потом с трудом поднялся на ноги и дошел до места, где тропа снова сделалась широкой и безопасной.
Мэтт был избит, ушибы саднили, но двигаться он мог. Стараясь держаться в тени, он прохромал мимо флегматично ожидающего ездового животного. Мэтт прошел еще несколько шагов, и тут из тени вынырнули двое людей Номиса, оставленных на страже. Они схватили его. Раненая нога подвернулась, и Мэтт упал.
— Лучше бросьте меня и спасайтесь бегством, — сказал он, глядя в замотанные в портянки колени охранников. — За вашим хозяином явился дьявол.
Они в замешательстве уставились на тропу, откуда доносился шум и крики. И тут их самих схватили — только не дьявол, а двое людей. Мэтт видел, как они бежали по тропе со стороны замка, вооруженные мечом и секирой. Вокруг Мэтта закружился хоровод стали, послышались сдавленные вопли — но тут же все стихло.
— Ты ранен только в ногу, мой лорд? — озабоченно спросил Харл, сунув секиру за пояс и склонившись над Мэттом.
— Да. В общем, я в порядке.
— Ну, тогда мы пойдем дальше и перебьем остальных! — угрюмо прогудел Торла.
Мэтт попытался привести мысли в порядок.
— Нет. По крайней мере не сейчас. Номис вызвал из моря тварь...
Торла содрогнулся, заслышав отдаленный стон.
— Тогда давайте убираться отсюда!
— Ты можешь встать, государь? — спросил Харл. — Хорошо. Обопрись на меня...
Подняв Мэтта на ноги, он вынул что-то из-под плаща.
— Твой шлем, государь. Он валялся сразу за воротами, и он указал нам путь.
Наверно, Харл с Торлой подумали, что король оглушен или что боль в ноге помешала ему взять шлем сразу. Харл носил его под плащом, точно обычную скорлупку; но, когда Мэтт надел его на голову, ему показалось, что шлем вот-вот его раздавит.
А на дне моря зашевелился прячущийся в иле дракон. Дразнящий сигнал живой единицы, которую современные люди прислали вместо Эя, звучал где-то совсем близко от берега. Если захватить эту живую единицу, не причинив вреда прочим жизненным линиям, победа берсеркеру будет обеспечена. Правда, преследовать этого подменыша на берегу, среди прочих жизней — значит вносить слишком много изменений. Дополнительный человекообразный модуль дракона мог бы делать это почти незаметно, но он куда-то подевался. И все же возможность схватить эту важную живую единицу прямо на берегу была слишком хороша, чтобы ее упускать. И дракон всплыл, замутив воду облаком ила.
Поддерживаемый с обеих сторон сильными спутниками, Мэтт довольно быстро шел по тропе, ведущей назад, в Бланиум. Хотя, на его взгляд, спешить было, в обшем-то, некуда. Номис и его люди вряд ли решатся пуститься в погоню. Даже если Номис выжил, авторитет его все равно упал.
А дракон? Он сделал все, что мог, чтобы захватить его живьем, тихо и незаметно. Мэтт зябко передернул плечами. Дракон, должно быть, прячется в море. И, похоже, не станет преследовать его — разве что Мэтт выйдет на берег и помашет ему ручкой. И все же дракон может в любое время выползти на берег, чтобы убить его. Ни местные жители, ни армия, ни стены Бланиума его не остановят.
Да нет. Если бы берсеркер хотел, чтобы Мэтт умер, его давно бы уже не было в живых и волшебный меч не помог бы. Он видел берсеркеров и слышал о них достаточно, чтобы быть в этом уверенным.
Да нет. Если бы берсеркер хотел, чтобы Мэтт умер, его давно бы уже не было в живых и волшебный меч не помог бы. Он видел берсеркеров и слышал о них достаточно, чтобы быть в этом уверенным.
— Как тебе удалось спастись, государь?
— Потом расскажу. Сейчас мне надо подумать.
«Заставьте дракона погнаться за вами, — сказал ему командующий. — Мы постараемся вовремя вытянуть вас оттуда». Что-то пока никто не спешил его вытягивать! «Король должен быть готов отдать жизнь за свой народ», — сказал Правитель Планеты. Он, видимо, считал, что это важно. Ему легко говорить из глубины своего надежного бункера...
Современные люди пытаются спасти «племя всех людей». Мэтт или любой другой отдельный человек для них всего лишь оружие в борьбе. Сперва они спасли ему жизнь, а теперь снова выставили под огонь глаза «каменного льва»...
Мэтта внезапно осенило. Все встало на свои места. Обрывки знаний, которые он успел подцепить в современном мире, знаний о войне, что ведется с помощью экранов и ракет, жизненных линий и скважин, внезапно сопоставились с тем, что произошло с ним здесь, в мире Эя. И как он сразу не догадался! Это современные люди хотели, чтобы берсеркеры убили его здесь. А берсеркеры знали об этом и хотели взять его живым!
Он все еще обдумывал свое открытие, когда переговорное устройство шлема заговорило с ним тоненьким голоском, который никто больше не слышал. Охваченный гневом, Мэтт не обратил внимания на то, что ему говорили. Он готов был сорвать шлем и выбросить его вместе со всеми этими лживыми голосами. Он сказал себе, что выбросит его, когда подойдет к морю... Нет, теперь ему следует избегать приближаться к берегу. Ну, значит, когда он снова окажется у какой-нибудь бездонной пропасти.
Но вместо этого он стиснул плечи своих спутников и остановил их.
— Добрые мои друзья, мне надо побыть одному. Подумать — и помолиться.
Добрые друзья обменялись недоумевающими взглядами. Должно быть, подобная просьба в такой момент показалась им странноватой. Но, с другой стороны, у короля выдался тяжелый день. Станешь тут странным...
— Ты безоружен! — нахмурился Харл.
— Поблизости врагов нет. Но, если хочешь, можешь оставить мне свой кинжал. Только дайте мне немного побыть одному.
И они ушли, хотя и неохотно, постоянно оглядываясь. Мэгг остался один на скале в лунном свете. Теперь он — их король, и они любят его. Мэтт улыбнулся им вслед. Они еще много лет будут с ним. Никто ему не помешает. Если он решит не охотиться на дракона, современные люди никак не смогут его наказать. Мэтг — единственное, что защищает современных людей от хаоса. До тех пор, пока он живет жизнью короля Эя, они не осмелятся вытянуть его обратно в будущее. Конечно, время от времени он будет совершать ошибки, так что идеальной замены из него не получится — но ведь ничего лучшего у них все равно нет!
— Мэгг, ответьте! Это срочно!
— Слушаю. Что вам нужно?
— Где вы? Что происходит?
— Возвращаюсь домой. К своей нареченной и своему королевству.
Пауза.
— Мэтт... Возможно, следовать пути короля Эя окажется недостаточно.
— Вот как? А мне этого достаточно. Я уже повоевал с демоном и использовал ваш меч. Так что мне не хочется гоняться за драконом, который намеревается оставить меня в живых.
— Повоевал с демоном? Как это?
Мэтт объяснил. Он чувствовал, что те, кто слушал его из сектора, ошеломлены. Они не рассчитывали, что враг попытается захватить его живьем.
Когда же до них дошла суть происшедшего, они принялись умолять Мэтта ни в коем случае не позволить дракону захватить себя живым. Мэтт никогда не слышал, чтобы командующий говорил таким тоном.
— Да? — насмешливо переспросил Мэтт. — А мне ведь столько раз говорили, что я должен заставить дракона гоняться за мной...
— Забудьте об этом! Нет, подождите. Вам нельзя попадать в плен. Но просто избегать плена и продолжать деятельность Эя теперь недостаточно. Вы управляетесь со своим делом не хуже любого другого, но просто быть на месте Эя — этого мало.
— Тогда почему же враг хочет остановить меня?
— Потому что вы даете нам отсрочку! Они хотят лишить нас всех оставшихся шансов — всех шансов найти новый способ защиты, всякой надежды на чудо. Они хотят сыграть наверняка и быстро покончить с нами. И все, что я могу, это сказать вам... попросить вас... чтобы вы вышли на берег моря, где прячется эта проклятая тварь. Заставьте ее выбраться, и погнаться за вами, и создать какие-то изменения.
— А если он меня схватит?
Пауза. Мэтт слышал, как они переговаривались. Потом раздался другой знакомый голос:
— Мэтт, это Деррон. Все эти люди пытаются придумать, как уговорить вас умереть. Вам нужно заставить берсеркера убить вас. Если он вас схватит, вам нужно найти способ убить себя. Убить себя именно тогда, когда он вас схватит. Поймите! Умереть так или иначе, но чтобы в этом был замешан дракон. Это то, чего Сектор хотел от вас с самого начала. Простите. Я не знал этого, пока вас не забросили в прошлое.
Снова подключился командующий:
— Мэтт, вы, конечно, можете отключиться и отправиться к своей невесте и королевству, как собирались. Но, если вы так поступите, ваш мир, где вы теперь находитесь, будет постепенно распадаться. Распадаться изнутри, незаметно для вас самих. Он будет постепенно утрачивать вероятность существования. Мы здесь все умрем. А в вашей части истории наступит хаос — уже во времена ваших детей. Вы оставите им только гибель.
— Вы лжете! — крикнул Мэтг. Но голос его сорвался. Он знал, что на этот раз командующий не лжет. Быть может, он говорит не всю правду, но он прав относительно того, что необходимо, чтобы выиграть войну.
— Мэтт? Это снова Деррон. То, что вам только что сказали, — это правда. Я не знаю, что вам еще сказать...
— Друг мой, что же тут еще говорить! — с горечью воскликнул Мэтт. И рывком, едва не обломив крыло шлема, отключил голоса.
Поздно. Слишком поздно он заставил их заткнуться. Мэтт медленно надел шлем и встал. Вскоре он увидел возвращающихся Харла и Торлу. Видимо, они следили за ним, притаившись неподалеку, и услышали, что он «молится» на каком-то непонятном языке.
Когда они подошли к нему, гнев Мэтта уже остыл. Он сказал:
— У меня болит нога. Давайте пойдем по берегу — там, должно быть, дорога полегче.
Поддерживаемый друзьями, он спускался навстречу шуму прибоя. Он шел медленно — нога действительно разболелась, пока он сидел. Впрочем, теперь это неважно. Мэтту вспоминались какие-то бессвязные образы, обрывки фраз... Время дум и забот миновало.
Он вытащил «каменного человека» из ямы ядовитого землероя — это было двадцать тысяч лет назад. И теперь Мэтгу казалось, что он и в самом деле прожил двадцать тысяч лет. Он видел, как племя всех людей выросло и распространилось по просторам пространства и времени. Он кое-что узнал о духах жизни. Он был королем, и женщина с душой принцессы взирала на него с любовью...
Они уже с минуту шагали вдоль кромки воды, когда Мэтт без удивления увидел, как прибрежная скала впереди шевельнулась и превратилась в кошмарную голову, поднявшуюся в брызгах пены, озаренных сиянием луны, на длинной жилистой шее. Огромное тело дракона выползло на берег и бросилось навстречу людям, двигаясь быстрее любого бегуна.
— У меня кинжал, — сказал Мэтт. — А с мечом и секирой вы сейчас управитесь куда лучше меня.
Дракону не были нужны Харл с Торлой, и уговаривать их бежать было бы бессмысленным оскорблением.
Мэтт прятал кинжал в руке, прижав клинок плашмя к запястью. Драконья голова надвинулась на него, склонившись на шее толщиной с древесный ствол. Эта тварь запросто может проглотить человека, не причинив ему вреда... Мэтт чувствовал себя ужасно усталым. Он был даже рад увидеть челюсти, распахнувшиеся, точно крышка гроба. Теперь он увидел, что зубов у дракона нет. И только в тот момент, когда челюсти мягко и мощно сомкнулись над ним, он вскинул кинжал, целясь себе в сердце...
— Он его убил! — прошептал командующий, не веря своим глазам. Потом закричал: — Он убил, убил его!
Прочие охотники, застывшие у своих экранов, разделяя неверие в успех своих компьютеров, тоже оживились и начали действовать. Паутины на экранах стянулись тугими петлями, замыкая надежно пойманную добычу...
В глубокой пещере Второго яруса Сектора Операций во Времени металлические руки сняли ракету со стойки и перенесли в сторону, где на каменном полу все ярче светился серебристый круг. Руки разжались, ракета начала падать — и исчезла, не долетев до пола.
Деррон не в первый раз видел, как уничтожается скважина, и прекрасно понимал, как велика одержанная победа. Извивающиеся линии на экране, окружавшие Эя, вскипели, точно в котле, и принялись выпрямляться, точно веревочная головоломка, которую потянули за нужный кончик. Поток истории уверенно повернул в нормальное русло. И лишь одна жизненная линия, сыгравшая роль катализатора, оборвалась. Но нужно было очень внимательно всмотреться в экран, чтобы разглядеть эту мелкую подробность.