Конечно, увалиться можно до самого полного курса, а привестись до самого крутого (острого).
А теперь разберемся, как эти курсы называются.
Еще раз напоминаю: не путайте их с курсами, которые определяются по компасу. Сейчас мы говорим о курсах относительно ветра.
Когда парусник идет при ветре, дующем прямо в корму, курс называется ФОРДЕВИНД.
Название пришло из английского языка. «Винд» значит «ветер». «Де» (the) приставка к этому слову (артикль). «Фор» — «передний», «направляющий вперед». Вот и получилось «ветер, толкающий судно впереди себя». Хотя по правде это название не ветра, а курса при таком ветре.
Иногда говорят «судно идет курсом фордевинд». Иногда проще — «идет в фордевинд». Но строго по-морскому следует выражаться безо всякого предлога «в». «Судно идет фордевинд» (но не «фордевиндом»!).
Случается, что моряки-парусники, особенно яхтсмены, выражаются сердито: не «фордевинд», а «фордак». «Прем фордаком». Дело в том, что этот курс не очень-то любят. Казалось бы, чем плохо? Плывем при самом попутном ветре! Но при фордевинде задние паруса закрывают передние, не дают им работать в полную силу. На судах с косым вооружением можно еще кое-как выйти из положения: поставить паруса «бабочкой» — на одной мачте вправо, на другой — влево и так далее. А как быть фрегату, барку или бригу?
К тому же при фордевинде судно не может идти быстрее ветра…
— А при других курсах может? — удивился Слава.
— Да. Благодаря все тем же законам аэродинамики. Особенно этим отличаются гоночные яхты. Но при курсе фордевинд и они не могут ничего сделать — попутный поток ветра не обгонишь. А стоит ветру чуть ослабеть, и судно наталкивается на встречный воздух. К тому же на фордевинде судно рыскает, капризничает. Гики грозят перекинуться с борта на борт. Маленькая яхточка может даже рыскнуть и опрокинуться на догнавшем ее гребне волны…
Однако если ветер немного «зайдет» вправо или влево, судно тут же обретает устойчивость на курсе.
Это самый любимый курс парусников — БАКШТАГ. Обратите внимание — единственное название курса без слова «винд»…
— Но ведь бакштаг — это снасть стоячего такелажа! — вспомнил Вася.
— Да. Бакштаги тянутся от мачт в сторону и назад. И ветер при этом курсе дует в мачту как бы через такой трос — с кормы и с борта, наискосок.
Здесь и паруса все работают, значит, скорость выше, и судно держится на курсе ровнее (слегка налегает килем на толщу воды), а воздушные потоки остаются почти попутными. Поэтому бакштаг — тоже полный курс.
Но вот парусник, который «шел бакштаг», привелся и пошел круче, так, что ветер точно или почти точно — в борт.
Теперь судно как бы режет линию ветра поперек. Пополам. Половина по-английски «халф». У нас это слово превратилось в «галф». И курс поэтому — ГАЛФВИНД. (Произносится «галфинд», но когда пишете, не забывайте, что в середине слова «ф» и «в»). Иногда говорят и по-русски — «судно идет вполветра».
Галфвинд для парусника тоже неплохой курс. Хорошие суда идут этим курсом не менее быстро, чем бакштаг, хотя порой и мешает боковая волна.
Галфвинд круче бакштага. Но он все же не такой крутой, как БЕЙДЕВИНД.
«Бей» (или «бай») — это английский предлог «к». Название курса переводится «близко к ветру».
В самом деле, при бейдевинде парусное судно идет близко к линии ветра. Это самый крутой (или острый) курс.
Но и в одном курсе бывают различия. Когда бейдевинд такой, что острее некуда, паруса вот-вот заполощут, это крутой бейдевинд. А если парусник увалился, но идет все же острее, чем в пол ветра, это полный бейдевинд.
Такие же различия бывают и в бакштаге. Посмотрите на рисунки.
Конечно, у галфвинда и у фордевинда разделения на крутой и полный нет.
Здесь самое время сказать, что ходить круто к ветру моряки научились давно — когда придумали косые латинские паруса. С прямыми в бейдевинд не очень-то походишь, а с косыми — пожалуйста…
— А зачем тогда продолжают строить парусники с прямыми парусами? — спросил Слава.
— Потому что косые паруса неудобны при попутных ветрах: неустойчивы, требуют постоянного внимания. С прямыми проще. В тех районах Земли, где дуют постоянные ветры — пассаты, — фрегат, бриг или барк могут неделями идти одним курсом, ничего не меняя в парусах и не делая никаких маневров. Это очень удобно при дальних рейсах. Например, в кругосветных плаваниях или на маршрутах клиперов…
А бригантины и баркентины появились как раз потому, что моряки старались соединить в своих судах преимущества прямого и косого вооружения…
Но мы отвлеклись. Вернемся к курсу «крутой бейдевинд», и пойдем еще круче — носом прямо к линии ветра…
— Куда? — испугался Вася. — Дальше крутого бейдевинда? Мы же не сможем плыть!
— Плыть не сможем. Но с разгона встать бушпритом к ветру — это получится. Должны же мы испытать — что это такое?
Надо сказать, довольно противное состояние. Как говорится, ни туда и ни сюда…
— А назад?
— Назад большие корабли идти не могут. Маленькая яхта попятится и развернется, но мы-то на фрегате. Кстати, такую ситуацию нельзя даже назвать курсом относительно ветра. Курс — это движение, а тут стоишь на месте, и ветер треплет тебя от души…
Писатель Андрей Сергеевич Некрасов (с которым мы не раз встречались и чьи книги я очень люблю) сочинил знаменитого капитана Врунгеля и в конце этой книги поместил морской словарик. Там он пишет, что раньше у такого положения даже не было названия, а капитан Врунгель придумал слово «вмордувинд». Но это, конечно, шутка. И слово это было известно морякам раньше (так же, как, например, «мордотык»), и есть у этого «вмордувинда» вполне официальное название. Красивое такое имя — ЛЕВЕНТИК. От французского «ле вент», что означает «ветер».
В левентик иногда встают, чтобы лечь в дрейф. То есть, когда судно останавливается, но не отдает якоря…
Но нам, друзья, надо не лежать в дрейфе, а двигаться вперед. Как мы поступаем? Поскольку идти прямо ветер нам не позволяет, мы займемся лавировкой. То есть начнем движение «змейкой».
Корабль все время идет курсом бейдевинд, но время от времени делает повороты, чтобы ветер дул то слева, то справа. Не очень быстро, но в итоге мы все же движемся, куда надо, потому что меняем галсы.
— Что меняем? — спросил Слава и завис карандашом над тетрадкой.
— ГАЛСЫ. Вы же видите, что курсы бейдевинд, галфвинд и бакштаг бывают двух видов — когда ветер слева и когда он справа.
Как их различать? Здесь и применяется такое понятие — галс.
Если ветер дует в судно с левой половины горизонта, значит, оно идет левым галсом. Если с правой — то, конечно, правым галсом.
Курсы так и называют — «крутой бейдевинд левого галса», «галфинд правого галса»…
Представим, что наш «Звенящий» идет вон туда, к окну, а ветер дует нам в корму и чуть с правой стороны. Какой у нас курс?
Вася первый вскинул руку.
— По-моему, бакштаг правого галса. Полный…
Правильно, Только определять надо уверенно, без «по-моему». Ну, ладно, научитесь. А пока нарисуйте полную схему курсов и галсов.
Когда кончили рисовать, Яков Платонович предупредил:
— А теперь будьте внимательны. Очень важная тема.
Повороты парусного судна— Это же просто! — обрадовался Антошка. — Если влево, командуй: «Лево руля!» Если вправо — наоборот.
— Скомандовать — дело нехитрое. Если знаешь, когда и как. Но ведь надо команду еще и выполнить правильно. Парусник — это вон какая громадина, вон какие этажи парусов на нем. И с каждым при повороте необходима умелая работа.
— Даже когда корабль поворачивает совсем немножко? — недоверчиво спросила Ксеня.
— На парусниках не бывает поворотов «немножко». Вы думаете, если судно под парусами слегка изменило направление — увалилось или привелось — это уже поворот? Ничего подобного.
Если вы едете на машине или велосипеде, видите впереди телеграфный столб и сворачивайте в сторону, можно сказать, что вы да, повернули. Но парусник — не велосипед и не автомобиль. И даже не моторное судно.
Здесь свои правила. Если вы шли полным курсом, а потом привелись до крутого — это еще не поворот. И если от крутого курса увалились до полного — тоже не поворот. Это просто приведение и уваливание.
А поворот… Послушайте и запишите правильно:
Поворотом парусного судна называется такой маневр, когда судно кормой или носом пересекает линию ветра, то есть меняет галс.
Запомнили? Обязательно меняет галс. Только тогда это поворот.
Например, при лавировке. Идете в бейдевинд левого галса, затем приводитесь до левентика, по инерции пересекаете носом встречный ветер и уваливаетесь опять до бейдевинда, но уже правого галса.
Это вы сделали ПОВОРОТ ОВЕРШТАГ.
«Овер» по-английски значит «через», а что такое «штаг», вам известно. При этом повороте вы пересекаете ветер так, что он проходит «через штаг», который стоит, как известно, впереди.
Если же судно меняет галс, пересекая направление ветра кормой, это тоже поворот, но уже другой: ПОВОРОТ ЧЕРЕЗ ФОРДЕВИНД. Впрочем, чаще говорят просто «поворот фордевинд» — это не так правильно, зато короче.
Итак, повторяем:
Поворот оверштаг — когда парусник пересекает линию ветра носом.
Поворот фордевинд — когда он пересекает линию ветра кормой.
— Когда я работал в яхт-клубе, инструкторы наставляли новичков так, — продолжал Яков Платонович. — «Эти два поворота надо уметь делать отлично, если не хотите скрутить третий поворот — оверкиль…»
— Через киль! — воскликнул Слава.
— Да, дословно это переводится так. Но, если точнее, то «вверх килем».
Потому что при неумелом повороте легкая яхточка может оказаться именно в таком положении. Особенно опасен поворот фордевинд, когда гик (если его не придержать умело) с силой перелетает со стороны на сторону, бьет по вантам, яхта кренится и… вот она уже днищем наружу, а экипаж плавает вокруг и «веселится»… Впрочем, веселья мало, если ветер крепкий, да еще и волна поддает.
Чтобы такого не случилось, рулевой и матросы должны действовать четко и согласованно.
Рулевой (а именно он командир на небольшой яхте) отдает предварительную команду: «К повороту фордевинд!» Или: «К повороту оверштаг!» (Впрочем, если оверштаг, то чаще говорят просто: «К повороту».)
Матросы, которые держат шкоты, отвечают: «Есть к повороту».
Затем главная команда: «Поворот!»
И — теперь не зевай…
— Но это на яхте, — заметил Вася. — А на большом паруснике…
— На большом паруснике при повороте перевернуться трудно. Разве что в самый отчаянный ураган. Зато работы гораздо больше — парусов-то вон сколько, и каждый надо поставить на другой галс. Надо обрасопить (от слова «брас») реи, то есть повернуть их в нужное положение. Перенести гики и гафели, перетянуть стаксель — и кливер-шкоты… Поэтому и команда посложнее…
Яков Платонович вдруг распрямил плечи и зычно приказал:
— К повороту!.. Два румба под ветер, увались!.. Так! Руль на ветер! Пошел поворот! Фока- и кливер-шкоты раздернуть! Фок на вантах? Хорошо, ребята! Грот на гитовы и гордени!.. Перешли? Брасопить реи на правый галс! Гордени и гитовы раздать! На брасах и топенантах, выравнивай!.. Одерживай!..
Коты, мирно спавшие на подоконнике, с испугу ринулись под диван.
— С ума сойти, — сказала Ксеня. — Ничего не понятно.
В дверь заглянула бабушка Наталья Степановна.
— Что тут у вас?
— Молодость вспомнил, — вздохнул Яков Платонович. — Рейс на «Крузенштерне» вокруг Европы в 1967 году… А то, что непонятно, пускай вас не пугает. Окажетесь на паруснике — научитесь. Я просто хотел показать вам, что поворот большого парусного судна — дело сложное. И порой довольно долгое. Помните семимачтовую шхуну «Томас У. Лаусон»? Ее капитан жаловался, что поворот оверштаг на этой громадине занимает «от пятнадцати минут до бесконечности».
Яков Платонович прищурил глаза.
— А вообще-то удивительный момент. Вижу и слышу будто наяву. Бейфуты скрипят, блоки поют, парусина хлопает, у грот-мачты кричит помощник — что-то там заело (у каждой мачты свой ответственный помощник капитана или боцман). Потом — паруса хлопнули последний раз и взяли ветер. «Так держать!..» — «Есть так держать!..» И только шум воды за бортом. Скорость…
— Ну, расшумелся наш мореход, — сказала Наталья Степановна. — Играйте отбой парусному авралу и пошли на камбуз, я нажарила пирожков с капустой. Называются «боцманская радость». А то у детей в головах каша от гитовов и стаксель-шкотов.
— Да, сначала пусть разберутся хотя бы, как управляться на яхте, — согласился Яков Платонович. — Там снастей поменьше.
— Но ведь у нас, хотя и воображаемый, а все-таки фрегат, а не яхта, — возразил Слава.
— Да. Но именно воображаемый. А летом вам, небось, захочется продолжить морские занятия на деле, а?
Четверо друзей замерли.
— У меня есть давний друг. Вместе ходили на «Меридиане», потом работали в яхт-клубе. Матвей Петрович его зовут. У него в сарае лежит самодельная яхточка. Не гоночная правда, а так, для небольших путешествий. Туристский швертбот. Ну вот, если Матвея Петровича попросить, а яхточку подремонтировать…
— Ура!! — гаркнул дружный экипаж «Звенящего», чем опять вызвал панику у Синтаксиса и Василисы. А Ксеня повисла у деда на шее.
— Платоныч, ты сокровище!
— Безусловно, — согласился боцман Пёрышкин. — Разве у кого-то были сомнения?.. Но, во-первых, поработать придется крепко. А во-вторых, учебные занятия ни в коем случае не прекращаем. Узнать вам надо еще многое. Вот, например…
Ходить на яхте будем по большому Васильевскому озеру. Там много яхт, шлюпок, моторных лодок, катеров. Иногда становится тесновато. И все должны четко знать, как вести себя при встречах с другими судами.
Курсы и галсы относительно ветра вам известны. Что такое приведение и уваливание, повороты оверштаг и фордевинд — тоже. А завтра познакомитесь еще с одной важной темой.
Правила расхождения парусных судов— Знаете ли вы, что такое МППСС? — спросил Яков Платонович.
— Кажется… это Министерство путей сообщения, — неуверенно предположила Ксеня.
— Нет! Министерство путей сообщения — это МПС. А МППСС — это Международные правила предупреждения столкновений судов в море.
Дело в том, что судов на Земле очень-очень много. В открытом океане, в его пустынных областях разойтись двум встречным судам не сложно. Однако даже там случаются столкновения, если моряки нарушают правила расхождения. А в районах активного мореплавания, где бывает «не протолкнуться», что делать?
Вот и разработали моряки свои правила движения…
— Как правила уличного движения в городах, да? — вставила Ксеня.
— Да. И такие же строгие. Потому что их нарушение обязательно приводит к беде. Столкновения судов друг с другом — пожалуй, самые частые морские аварии. Немало йз них кончаются гибелью людей…
— Но мы ведь будем плавать по озеру, а не по морю, — заметил Антон.
— Во-первых, не «плавать», а «ходить». Именно так выражаются моряки. Во-вторых, на озерах и водохранилищах действуют те же правила, что на море. Другое дело — на реках, в каналах и других местах, где узкие фарватеры (то есть заранее намеченные водные пути). Там особые правила. Но мы-то пойдем по достаточно широкой воде. На ней — МППСС… А выглядят эти правила так… — И Яков Платонович достал с полки книжку.
— Ой! И все это надо выучить? — испугался первоклассник Антон Штукин.
— Нет, все пока не надо. Познакомитесь подробно, если станете курсантами мореходных училищ. Но о правилах, которые для нас самые необходимые, я расскажу.
По этим правилам в ночное время все суда должны нести бортовые и отличительные огни. От захода до восхода солнца. А в условиях ограниченной видимости (при плохой погоде, в тумане и так далее) эти огни должны зажигаться и днем.
Каждое судно на правом борту должно нести зеленый огонь, а на левом красный. На корме зажигается белый огонь. «Огни» — это специальные фонари, которые должны быть видимы на большом расстоянии.
На небольшом парусном судне (меньше двенадцати метров длиной) эти огни могут быть заключены в одном фонаре, разделенном на секторы: зеленый светит вперед и вправо, красный — вперед и влево, а белый — назад. Но напоминаю — это лишь на маленьких судах.
На больших парусниках рекомендуется у топа мачты зажигать два огня — один над другим. Вверху — красный, под ним — зеленый. (Это помимо бортовых!) Но никогда парусники на ходу не зажигают на мачтах белых огней. Белый огонь они (как и все другие суда) включают лишь тогда, когда стоят на якоре. Обычно такой фонарь поднимают на штаге, и он должен быть виден со всех сторон. А если судно длиннее пятидесяти метров, белых огней должно быть два — на носу и на корме.
Теперь о расхождении судов.
Если два судна с механическими двигателями оказываются на встречных курсах и возникает опасность столкновения, они должны изменить свой курс вправо, так чтобы каждое судно прошло у другого мимо левого борта. В ночное время они будут видеть друг у друга красные огни.