Я влез в кабину и открыл "бардачок". И здесь подстерегла меня удача. Я нащупал самодельный, сделанный из нержавеющей трубки, ключ к дверцам фургона. Я вылез из кабины и, открыл правую боковую дверцу фургона. Потом опять возвратился в кабину и положил ключ на место, в "бардачок". Осторожно вытащив восемь деревянных лотков из фургона, я запихиваю их под щель бетонного выступа. Залезаю в черный квадрат пустоты фургона и прижимаю обе дверцы до щелчка. Было жутко темно и невидимые железные стойки и ящики неудобно врезались в мое тело. Я задремал, а проснулся от звуков голосов.
- Сержант, мать твою, давай быстрее.
Стукнула дверца машины , заныл стартер. Мотор застонал, все стойки заходили ходуном от вибрации. Машину качнуло, и я вцепился руками в выступающее повсюду железо. Мы подъехали к КПП, и я напрягся.
- Эй, салага, открывай. - раздался голос.
Мы проехали метров шесть и опять встали. Сзади машины заскрипели ворота.
- Ну, долго ты там будешь? - опять раздался голос- Сволочь, если я хоть на минуту опоздаю, я тебе яйца точно отрежу.
Впереди тоже заскрипели ворота, и машина тронулась вперед. Наверно, минут двадцать мы ехали по гравию и ,наконец, выползли на шоссе. Тряска уменьшилась, я нащупал пальцами боковые защелки дверей. Пришлось приложить немало усилий, прежде чем дверцы открылись. Свет ударил сквозь узкую щель. Утро только вступало в свои права. Напротив щели металась зелень хвойного густого леса. Я ждал своего часа, и вот он наступил. Машина замедлила ход и еле- еле стала переезжать рельсовый путь. Я приоткрыл дверь и выскочил из машины. Ноги были как деревянные от неудобного положения в машине, и мне казалось, что я не двигаюсь. Я перекатился через канаву, и оказался в лесу. Теперь ищите, на этот раз, я больше не дамся. Я добыл свободу дорогой ценой.
* ЧАСТЬ 6 *
Октябрь 1993г. Сербия.
Документы к тексту.
Выдержки из письма председателя комиссии управления охраны тюрем и лагерей к уполномоченному КГБ по г.СПб.
Уважаемый Алексей Иванович.
ЧП, случившееся в спецлагере в/ч........., заставляет обратится к Вам с серьезной просьбой. В Сентябре 1992г. по халатности администрации лагеря, сбежал заключенный Воробьев Виктор Николаевич, приговоренный к смертной казни. Есть предположение, что он уже находится в Вашем городе. Поэтому, большая к Вам просьба, подключить силы КГБ к поимке, указанного заключенного. Сам заключенный необычен по своей подготовке, физической силе, развитости и, по моему мнению, ни органам ВД, ни МБ его живым не взять. Во избежание разглашения случившегося и необычности данного дела управление охраны тюрем и лагерей предлагает:
1. В случае поимки заключенного Воробьева В.Н., он подлежит немедленной ликвидации силами КГБ.
2. Официальное участие следственных органов и прокуратуры в данном деле не желательно. Если дело всплывет по мимо нашего желания, то употребить все наши усилия на ликвидацию дела.
3. Учредить негласную охрану и предупредить тех свидетелей, которые давали показания против Воробьева В.Н., о возможном появлении преступника.
4. Возможен вариант, когда Воробьев В.Н., после завершения своих дел в городе, исчезнет за пределы района или РФ, в этом случае, дать негласное указание соответствующим службам, сообщить о его местонахождении и действовать в соответствии с нашей рекомендацией или решением руководства КГБ.
5. Если Воробьев В.Н., все-таки, попадет в руки правоохранительных органов, предложить КГБ взять дело на себя, с дальнейшей нашей рекомендацией.
Высылаем дело Воробьева В.Н.
Председатель комиссии управления охраны тюрем и лагерей.
.........../......../
"...."Ноябрь.1992г.
Мила с тревогой смотрела на меня.
- Какая женщина?
- Это очень долгая история Мила и, если ты захочешь, я тебе ее когда-нибудь расскажу. Но было бы лучше, если бы я сейчас вымылся в ванне и отдохнул.
Мила хмыкнула.
- Подожди немножко, у меня сейчас конец смены, я освобожусь и постараюсь тебе помочь.
- Хорошо, я подожду.
Мила вышла через двадцать минут. Простая гражданская одежда изменила ее. Короткое осеннее пальто и высокие сапоги до колен, подчеркивали стройность ее фигуры и длину ног. Белый колпак медсестры исчез и длинные светлые волосы рассыпались на пальто. Она подкрасилась и выглядела, как фотомодель с обложки приличного журнала.
- Поехали, у меня фольсваген. Подружка сейчас заступила на дежурство и оставила мне свои ключи от комнаты. - и она мотнула связкой ключей на пальце- Понимаешь, я не здешняя, у меня своей квартиры нет.
- Где ж твоя квартира, если это не секрет.
- В Белграде. Я родилась там. Там мои родители. И там моя квартира и, причем, отдельная.
- А сюда, добровольно?
- Нет. - она засмеялась- Я на последнем курсе мединститута. Меня сюда послали.
Я с трудом втиснулся в маленькую машинку и мы тронулись по разбитой войной улице. Мила привезла меня в крохотную квартирку, где я боялся сделать лишний шаг, чтобы что-нибудь не уронить или не свернуть. Мила приняла мою куртку и пошла на кухню что- то приготовить, а я, сбросив оружие на столик у зеркала, пошел искать ванну, чтобы смыть грязь. Ванна была сидячая. Я в ней стоял и наслаждался струям теплой воды. Минут через двадцать, раздался стук в дверь ванны.
- Ну скоро ты там. Я уже все приготовила. - раздался голос Милы.
Я сорвал полотенце с крючка, обмотал им бедра и вышел из ванны.
- Вот это да. - она с восхищением провела ладонью по моей груди.
Я протянул руки и положил их ей на плечи.
- Не сейчас. - Она мотнула головой- Мы поедим, я тоже помоюсь и весь вечер будет наш.
Через день я вернулся на фронт. В штабном домике отдал лейтенанту свою увольнительную и спросил: "Какие новости?"
- У тебя в отделении опять потери. Убит Казначей.
- Как?
- Снайпер. Сидит на нейтралке. День гад отдыхал, а ночью поменял позицию. Сегодня утром, Казначей через орешник пробирался к окопам, его и прихватил.
- У меня просьба, лейтенант. Отпустите меня на его поиск. Мне очень нужно его взять живым.
- Хорошо. Скажи когда начнешь. Я всех предупрежу, а начальство возьму на себя. Да вот еще, ходят слухи, что нас перебрасывают на другой участок. Поторопись. Твои ребята там же, в коттедже.
- Я бы хотел начать сегодня после обеда, лейтенант.
Он кивнул головой.
- Я взводным скажу, пушкарям тоже дам наказ. Ну иди. Успеха тебе. - и я вышел.
В коттедже мы с ребятами устроили небольшой "мальчишник", с двумя бутылками бренди, которые я привез из города, но я в этот день не пил.
Взводный встретил нас с руганью. Он ругал всех: и командиров, и погоду, и, что не вовремя начинаем операцию, и, особенно, снайпера на его участке. Погода установилась. Появилось солнце и земля немного подсохла. Я уселся у стереотрубы и стал внимательно изучать участок. Противник был в метрах четыреста, на холмах. Перед нами была низина, где вдоль фронта растянулась груда камней. В ней- то и сидел снайпер. Я спросил наблюдателя, где, примерно, стрелял снайпер.
- А черт его знает где. - ответил тот - По местности, он должен быть у того разбитого дерева, там чуть- чуть земля повыше и обзор сразу на наши окопы и что за ними охватывает.
- А пробовали его на каску поймать?
- Пробовали. И на каску, и на куклу. Опытный черт. Зря стрелять не будет, только наверняка. Когда вашего стрелял, листья у камней подпрыгнули, а вот где дырка, ее никто не видел.
- Мины кидали?
- Кидали. Толку то нет. Камни. Нужно точно загнать между камней, кабы знали куда, да каким путем.
- Сержант. - вдруг раздался голос Крафта - Я здесь все на пузе исползал, еще до этого случая. Там в низине канава, за грядой камней. Тянется она вдоль линии окопов. Канава глубокая. Да вы сами там с нами, один раз были, помните, офицерика ихнего тащили.
- Взводный. - крикнул я ворчуну- Сейчас я пойду туда один. По сигналу, не пожалей несколько мин в направлении вон того разбитого дерева. Мины посылай одну за другой в интервале, пока я до камней не доберусь. А вы ребята, - обратился я к своим и окружающим солдатам- прикрывайте меня. Завяжите перестрелку, да запомните, я вернусь вечером, когда будет темно. Крафт, возьми куртку и автомат и дай мне одну твою гранату, только вынь из нее запал. Все. Все по местам. Приготовились. Взводный начинай.
Первая мина с шорохом ушла вверх. Когда раздался взрыв, я выпрыгнул из окопа и понесся к груде камней, маячивших передо мной. Я мчался по местности, но левее, где- то в метрах пятидесяти от разрыва мины. Ожили пулеметы и автоматы противника. Вой и грохот войны вступил в свои права. Я упал на землю у камней вовремя. Рой смертельных шмелей загудел над головой. По всему фронту наступил бедлам. Ужом втискиваю свое громадное тело в камни. Крошки от камней фонтанчиками сыплются на меня. Но вот камни стали пореже и, наконец, между камнями мелькнула грязная, ржавая вода. Еще рывок и я плюхаюсь в эту жуткую воду. Холодная вода проникла под рубашку, а лицо и руки ощутили вязкий и липкий ил. Ползу по канаве вправо, окунаясь с головой, чтобы не светится перед противником. Время ползет медленно. Дерева еще не видно. Когда вытаскиваешь голову из жижи, то после протирки глаз, замечаешь мелкий дождь осколков камней и черт знает чего на поверхности воды. Но вот и дерево. Выволакиваю свое тело из канавы и впихиваю за ближайший камень.
После того, как я огляделся, замечаю груду вывороченной земли у ближайшего камня. Отстегиваю гранату Крафта без запала и бросаю за вывороченный вал земли. Вслед за гранатой, прыгаю туда же. У стены ямы, с ужасом глядя на вертящуюся у ног гранату сидела женщина. Бью рукой по ее голове- она валится на дно ямы и я обшариваю одежду. За ремнем заткнут Стечкин, на ремне две лимонки и финка в чехле. В узкой щели между камнями лежит снайперская винтовка, здесь же подсумок с патронами и, завернутый в чехол, прибор ночного видения. На стенке ямы лежит теплая куртка и я, чтоб согреться, набрасываю ее на себя. Хватаю женщину за пояс и подтягиваю к своему лицу.
- Здравствуй Герда.
Она открыла глаза и я вижу ее мутные зрачки, в которых ужас и слезы от боли. Она еле шевелит губами, но грохот фронта не позволяет мне услышать ее. Сажусь на корточки напротив и упираюсь своими коленями в ее. Чувствую, как тело Герды колотит дрожь. Мы молчим. Взгляд ее проясняется и она пристально изучает меня, потом подымает руку и ощупывает место удара. Фронт начинает стихать.
- В первый раз, когда мы встретились- с трудом заговорила она- ты хотел дать мне по морде, во второй раз ты двинул по морде моей подруге, хотя, мне кажется, удар предназначался мне и, вот в третий раз, ты все же добрался до моей головы.
- В первый раз, ты стреляла, но не убивала, во второй раз, ты не стреляла, но убивала, а третий раз, ты стреляла и убивала. Это мой ответ на твою присказку.
- Ты не прав, я все время убивала. Я не умею жить, стирать, готовить, воспитывать детей, но убивать умею.
- Да. - сказал я- С сегодняшнего дня этот кошмар для тебя кончился.
- Что ты со мной будешь делать?
- Как стемнеет, пойдем к нашим.
- Я не пойду, лучше убей.
- Не пойдешь? Я изуродую тебя и заставлю идти. Ты знаешь, это я могу.
Мы помолчали и она спросила.
- Ты бежал?
- Да.
Мы опять замолчали. Фронт стих и лишь отдельные выстрелы, привычно хлопали, разрывая тишину. Герда поежилась. Я же медленно согревался и не собирался отдавать назад куртку.
- Эта встреча могла быть и лучше. - вдруг прервала молчание Герда.
- Нет, ты не готова была к этой встрече. Ты два раза меня хоронила и знала, наверняка, что из этого лагеря ни кто еще ни разу не уходил. Даже сейчас, я для тебя, как призрак.
- Как ты бежал?
- Долгая история. Но кратко, благодаря глупости баб, которые и помогли мне исчезнуть.
- Я случайно не причастна к этому делу?
- Случайно, причастна.
- Значит я тоже глупая баба?
- А ты обидься. В твоем сейчас положении можно сделать вид, что ты готова растерзать меня.
- Дурак. - сказала Герда - Я тебя одного любила, это я поняла не сейчас, а тогда на полигоне. И если я хоть чуть-чуть, хоть толечку помогла тебе бежать, то будь я трижды глупая, дура, идиотка - я счастлива.
- Каждый раз, в самое удачное время, мы объясняемся в любви, только нам надо еще выбраться от сюда.
Мы опять замолчали, удалившись в наши воспоминания.
- Как ты оказалась у мусульман? - спросил я.
- Все дурная политика наших вождей. После полигона, мы вернулись домой в Прибалтику, а там набирали добровольцев в Югославию. Я записалась, а закулисная политика правительства против России, привела к тому, что нас тайком вывезли к мусульманам.
- Что у вас и православных, и славян много.
- Конечно. Где их нет. Деньги дают везде и они делают все.
- Мне тоже кажется, что воюют здесь, в основном, наемники.
Солнце начало заходить за холмы и появились первые линии теней.
- Отпусти меня Вик. - попросила Герда.
- И ты займешься обычным делом, будешь убивать людей?
- Меня же никто не отпустит от сюда Вик. Я смогу, только, перевестись на соседний участок. Контракт у меня не скоро кончится. Здесь его разорвать нельзя.
- Нет Герда. Это конец. Больше ты никого не убьешь, ни здесь, ни там.
- Вик, меня расстреляют ваши.
- Может быть. - кивнул я - А может быть и нет.
- А тебе меня не жалко. Неужели ты меня совсем не любишь?
- Не играй на этом Герда. Ты пойдешь со мной.
Мы замолчали. Язык тени от ближайшего холма, накрыл нас. Стало прохладно, я уже согрелся, а Герду трясло.
- Пора. - сказал я.
Я скинул куртку и отдал ее Герде. Накинул на нее подсумок с прибором ПНВ и взяв между камней винтовку и патроны, махнул рукой в нашу сторону.
- Пошли.
Герда ползла впереди меня и первая свалилась в окоп, где нас уже ждали.
- Баба. - ахнули все окружающие.
Герда была как изваяние. Она делала все автоматически и когда ее уводили в тыл, она даже не взглянула на меня. Прощай Герда.
Нас перебросили на равнину, сменив потрепанные части.
За поимку снайпера меня повысили в звании и назначили командовать взводом. Теперь я лейтенант. У меня много людей и больше ответственности. Уважение среди подчиненных я заимел сразу и, конечно, благодаря физической силе. Мы воюем по прежнему: ползаем по тылам, убиваем, вредим, взрываем, собираем информацию, но признаюсь, на горах было легче. Там не было этой массы смертоносного оружия, что находилась на равнине.
Однажды меня вызвали в штаб корпуса. В небольшой комнате, куда меня пригласили, находилось два человека: полковник югославской армии и гражданский- небольшой, коренастый, лысый, хорошо одетый мужик с большим носом пьяницы.
- Здравствуйте. - они поочередно пожали мне руки.
- Давайте знакомится. - взял на себя роль хозяина полковник. - Я полковник Коранович, а это, - представил он гражданского- Алексей Иванович, ваш соотечественник, приехал специально из России, что бы повидать вас.
- Лейтенант Сидоров. - представился я.
- Mы, здесь, с Алексей Ивановичем, - продолжал полковникзаинтересовались некоторыми факторами вашей автобиографии. Вы, наверно, догадались, что Алексей Иванович представляет государственные ведомства России и, в свое время, оказывается, занимался вашим делом. Считайте, что беседа наша, пока, дружеская и не записывается, не протоколируется и не является, в данный момент, решением вашей судьбы. Хотя, выводы, из нашей беседы, могут иметь для вас решающее значение. Итак начнем. Ваше настоящее имя, отчество, фамилия?
- Виктор Николаевич Воробьев. Это в России. Он же- Виктор Николаевич Сидоров, уже здесь. - уточнил я.
- Вы подтверждаете, что бежали из спецлагеря в/ч..... в Сентябре 1992г.
- Да.
- Что вы делали потом?
- Оказался в городе Санкт-Петербурге, а потом перебрался сюда, в Югославию.
- Остановимся на некоторых моментах вашего пребывания в городе. Алексей Иванович, прошу вас.
- Скажите лейтенант, как погибла Лилия. Мы знаем, что вы были последний, кто присутствовал при ее смерти.
- Это долгая история Алексей Иванович.
- Ничего, мы подождем.
* ЧАСТЬ 7 *
Декабрь 1992г. Россия. г.Санкт-Петербург.
Дон оказался длинным и тощим человеком. Его прыгающие глаза, на невыразительном лице, никогда не задерживались на определенном предмете, от этого лицо имело всегда виноватое выражение.
- Это ты меня звал? - спросил он простуженным голосом- Меня срочно погнали сюда. Зачем? - при этом он быстро перевел взгляд с меня на окна домов.
- Мне нужно открыть одну дверь. - ответил я.
- Плевое дело. Пошли. Где?
- Здесь. Мы стоим напротив парадной.
Мы вошли в парадную и поднялись на третий этаж. Я показал Дону дверь. Дон вытащил из кармана инструменты, ключи и начал колдовать. Я отошел в сторону и стал наблюдать обстановку на лестнице. На наше счастье, ни кого вокруг не было.
- Все. - сказал Дон, приоткрывая дверь.
- Куда. Назад. - я оттолкнул его от двери- Вот твои бабки и иди. И мой совет, забудь, что сюда приходил.
Я протянул ему сверток с деньгами. Дон засопел от обиды, но связываться со мной не стал, взял сверток и затопал ногами по лестнице. Я вошел в квартиру и, не зажигая света, обследовал ее. Из- за занавески окна, я увидел, выходящего из дома Дона. Он с остервенением мотал руками и при этом шевелил губами. Прошло пол часа. К дому подъехала машина из которой вышла мужчина и женщина и направилась к парадной. Я подошел к двери ванны, находящейся у входа, и вошел в нее, прикрыв дверь. Щелкнул замок двери и первой в переднюю, ворвалась она. Лилия включила свет, бросила сумку на тумбочку и обернулась к мужчине.
- Миша, подержи пальто. - она подставила ему свои плечи.
Он выполнил ее распоряжение, а она прошла в комнаты, на ходу зажигая свет. Мужчина начал развешивать пальто на вешалке, когда я приоткрыл дверь ванны. Он стоял ко мне спиной. Это позволило мне тихо выйти и ударить его по голове кулаком. Подхватив падающее тело, я затаскиваю его в ванну и бросаю на пол. В гостиной Лилия уже сняла платье и ходила по комнате в одной комбинации.
- Здравствуй Лилия. - сказал я.
Женщина подпрыгнула и обернулась. Ужас сковал ее лицо, она задеревенела. Длинные ресницы дотянулись до бровей и темные пятна страха выглянули из под челки.
- Это....Ты.... - спотыкаясь, ответила она.