– Кинжал, говорите, – покряхтев минуты три, произнес старый мастер. – Ну-ка, я его посмотрю.
Я протянула старичку фотографии, но он их не взял. Зато взял его сын и сам протянул отцу.
«Ну надо же, какие мы брезгливые, можно подумать, что женщина и не человек вовсе, – немного обиделась я. – Интересно, что бы вы без нас вообще делали? Перерезали бы давно друг друга этими же самыми кинжалами, и все дела».
Тут я заметила, что старичок, рассматривающий фотографии, сильно напрягся, что могло значить, что он знает, чей это кинжал. Невольно напряглась и я, а Виктор продолжал блуждать взглядом по стенам, рассматривая оружие.
– Принеси очки, – обратился к сыну старик, даже не поворачивая головы. Тот, не мешкая ни минуты, подчинился.
«Вот это законы! Такое отношение к старикам достойно уважения», – подумала я, понимая, что сейчас, возможно, нам что-то удастся узнать про это орудие убийства.
Вернулся мужчина и протянул отцу очки. Тот трясущимися руками надел их и снова уткнулся носом в карточки. Я же едва сдерживала себя, чтобы не спросить: «Ну что там?»
Наконец, старичок коротко и ясно произнес:
– Эту вещь делал я.
Вот она, удача, обрадовалась я и, подойдя к старику поближе, попросила:
– Расскажите, пожалуйста, для кого вы его делали? Кто его заказал? Это очень важно.
Седой мастер с пару минут пожевал свои собственные губы и лишь потом выдал:
– Давно это было, а я стар уже.
– Но все же попытайтесь, пожалуйста, – принялась почти умолять я. – Если нужно, мы даже заплатим.
Последнее мое предложение почему-то обидело старичка, да и его сын покосился на меня так, будто я сморозила глупость, но зато теперь старичок снова напрягся и стал думать. Я, затаив дыхание, ждала результата, понимая, что этот дряхлый мастер – наша последняя надежда докопаться до истины.
– Девушка, – неожиданно резко встрепенулся старичок и поднял на меня свои туманно-серые глаза.
– Что? – так же резко встрепенулась я, не ожидая такого быстрого результата.
– Его заказала девушка, – поняв, что я приняла его слово за обращение к себе самой, пояснил старик.
– Девушка? – опешила я.
– Да, именно девушка. Я вспомнил, что она приходила с этим заказом, – кивнул старичок, а потом принялся шарить по своим карманам, что-то ища.
Его сын моментально протянул отцу большую деревянную трубку, уже набитую табаком. Старик равнодушно взял ее и прикурил. Я же все еще пыталась собраться с мыслями, так как последнее сообщение совершенно выбило меня из колеи. Когда же я сумела с собой совладать, то спросила:
– А как ее звали?
– Этого я вам не скажу, – щуря глаза, ответил мне старик. – Не помню. Знаю только, что в подарок кому-то она его делала. Не себе, конечно.
– А буквы – их вы расшифровать можете? – хватаясь за последнюю соломинку, спросила я.
– Буквы? – вяло переспросил старик. – Имя мужское, но какое именно, не знаю.
– Не знаете или не помните? – стала уточнять я.
– Не помню, – недовольно буркнул старичок.
Моя навязчивость ему явно была не по душе. Но зато теперь я знала уже все и могла делать какие-то выводы.
Поблагодарив старичка за помощь, я на всякий случай справилась о том, можно ли к нему будет еще заехать, если что-то понадобится уточнить, и даже навязала им адрес той гостиницы, где проживала, чтобы они имели возможность сообщить мне, если вдруг вспомнится имя девушки или того, кому она собиралась дарить данный кинжал.
Мы сели в машину, выехали за ворота и, довольные, покатили назад в гостиницу. Ромка цеплялся с вопросами, но так как я хотела подумать, то пришлось намекнуть ему на то, чтобы он развлекал Виктора.
«Девушка. Значит, кинжал заказала девушка, – пыталась я собраться с мыслями, глядя в окно. – Но инициалы мужские, мастер это вспомнил. Интересно только, подарила ли девушка этот чертов кинжал тому, кому хотела, или оставила у себя? А то, может, убийцей являлась все же женщина, а не мужчина? Но, допустим, что она все же подарила кинжал, тогда нужно найти того, чьи имя и фамилия будут подходить под эти первые буквы. Так, а сравню-ка я их с именами наших троих гостиничных подозреваемых», – неожиданно пришла мне в голову мысль, и я полезла в сумочку, чтобы достать свой блокнот и посмотреть записи.
Увы, но имена и фамилии их не подходили под инициалы З и Ц.
«А что, если наши гости неправильно называли свои имена и фамилии, охранник же мог и не проверить их документы, – предположила я. – Если это так, то все сходится: убийца часто приходил в гостиницу, но настоящим именем не назывался. Как бы это проверить?»
Я задумалась, а когда, наконец, очнулась, то даже испугалась, услышав, что в моей машине разговаривают двое. Лишь прислушавшись, я поняла, что это Виктор пытался рассказать Ромке о том, что видел, но выходило это у него, как всегда, неважно – действовал он по привычке больше руками, чем языком. Ромка восторженно охал, то ли делая вид, что все понимает, то ли и правда все понимая. Одним словом, наши мальчики нашли общий язык и про меня совершенно забыли.
Я мешать их увлекательной беседе не стала и просто продолжала молчать до тех пор, пока мы не вернулись в гостиницу. Маринка увидела нас в окно и сразу замахала и закричала что-то. Я не стала вслушиваться, так как терпеть не могу общаться таким деревенским способом.
– Ну, ты чего не отвечаешь? – накинулась на меня Широкова сразу, едва я только пересекла порог.
– Я не умею кричать, как ты, – ответила я ей.
– А я думала, ты не слышишь. Есть новости?
– Есть, – кивнула я в ответ и сразу попросила позвать в комнату Кряжимского.
Маринка попробовала было сначала все вытянуть из меня, но, быстро поняв, что я не стану дважды рассказывать одно и то же, поплелась звать Сергея Ивановича. Потом сразу же вернулась и принялась устраиваться на кровати поудобнее. Я же сходила пока в ванную и ополоснулась прохладной водой, желая смыть с себя всю собранную в городе пыль. Когда я вернулась, все уже были в сборе.
– Ну, что там у вас, Ольга Юрьевна? – первым спросил Кряжимский.
– Мы нашли мастера, сделавшего кинжал, – начала я с самого главного.
– Да? – радостно взвизгнула Маринка. – Значит, нам теперь известно, кто убийца?
– Увы, нет, – разочаровала я ее.
– Как нет, ты же сама сказала – нашли, – изумилась Широкова.
– А вот так, – принялась рассказывать я. – Мастер тот оказался древнее нас с тобой, вместе взятых, и почти ничего уже не помнит. Он с трудом вспомнил даже и то, что кинжал делал, а где уж было вспомнить еще и о том, кто его заказал. Времени-то прошло немало.
– Опять облом, – устало повалилась на подушку Маринка. – И что за невезуха.
– Но зато мы узнали о том, кто заказывал кинжал, – продолжила я.
– А разве тот, кто заказал, и тот, кто убил, – не один и тот же человек? – вновь встрепенулась Маринка.
– Оказалось, что нет. Кинжал заказала какая-то девушка в подарок своему парню, и инициалы стоят его, а не ее, – пояснила я. – Жаль только, что имя девушки старичок не вспомнил, было бы хоть от чего оттолкнуться.
– А что там по поводу тех ребят, которых вы собирались проверить вечером? – напомнил Кряжимский про наших трех подозреваемых.
– Я так думаю, что проверить настоящие имена этих посетителей можно только через тех людей, к которым они приходили, – сказала я и внимательно посмотрела на Кряжимского, ожидая его мнения.
– Это может что-то дать, – немного подумав, сказал Сергей Иванович. – По крайней мере, проверить нужно все версии.
– Вот и я так думаю. Так что, пока все остальные отдыхают, Мариночка выяснит номера комнат тех, к кому приходили, – предложила я и посмотрела на Маринку.
Та вытаращила на меня свои красивые глаза.
– А почему, собственно, я?
– Но ведь кто-то же должен, – ответила я строчкой из вспомнившегося мне афоризма.
– Вот всегда я крайняя, – забурчала Маринка, а Ромка еще и подколол:
– Потому что, когда все остальные работают, ты бездельничаешь.
За это он, конечно, схлопотал, а потом, словно под прицелом, она пошла вниз – навещать теперь уже нового охранника.
«Ничего, – подумала я. – Сейчас пообщается с представителем сильной половины человечества и сразу настроение поправит. Много ли ей надо».
Пока Маринка выполняла свою важную миссию, я еще раз все взвесила и попыталась поразмышлять, могла ли быть той девушкой, что заказала кинжал, Сабина. Жаль, что я сразу не сообразила сказать старичку ее имя, – может, он бы вспомнил.
«А если и в самом деле это была она? Но кому она могла подарить кинжал? Первому возлюбленному, ведь было-то это давно. Тогда возможно, что тот все это время ревновал ее к мужу и решил просто убрать последнего со своей дороги. Если это так, то Сабина должна знать и расшифровку данной аббревиатуры. Увы, спросить об этом у нее нельзя».
– Про что думаете, Ольга Юрьевна? – отвлек меня от мыслей Кряжимский.
– Да так, пытаюсь решить, могла ли являться заказчицей сама Сабина. И что меняется, если могла?
– Про что думаете, Ольга Юрьевна? – отвлек меня от мыслей Кряжимский.
– Да так, пытаюсь решить, могла ли являться заказчицей сама Сабина. И что меняется, если могла?
– Ну и как, есть какие-нибудь соображения? – вновь спросил Сергей Иванович.
– Даже и не знаю, – честно призналась я. – Даже если это Сабина, все равно ведь не удастся проверить, кому она подарила кинжал, – ее держат за решеткой и уж точно не скоро выпустят, если вообще выпустят. И потом, я даже склоняюсь к мысли, что заказчица могла оставить оружие у себя, а потом использовать кинжал для того, чтобы навлечь подозрение на кого-то другого. Ведь так тоже может быть?
– Может, – согласился Кряжимский, а Виктор почему-то отрицательно покачал головой.
– Что ты хочешь сказать? – сразу напряглась я.
– Не принято, – выдал Виктор.
– Что не принято? Не дарят кинжалы? – пыталась понять, что имел он в виду, я.
Виктор снова замотал головой.
– А что тогда?
– Наверное, у женщин на Кавказе не принято иметь такие большие кинжалы – у тех другая форма и оформление. Но это не у всех, насколько я знаю, – разъяснил все Кряжимский.
– А, – поняла я. – Тогда мы можем отбросить версию, что убийца женщина?
– Этого утверждать не берусь – убийства часто происходят совсем не по законам, а наоборот, против всех правил, – предостерег меня Кряжимский.
– Ладно, но пока все же отложим это на потом – сначала проверим то, что у нас имеется, – предложила я, и все со мной согласились.
Пришлось дожидаться Маринку, так как без нее мы ничего предпринять не могли. А та и не торопилась, наверняка заболтавшись с охранником.
Подождав еще пару минут и решив, что этого времени вполне достаточно, чтобы не только выяснить номера комнат, но еще и досье на всех собрать, я послала Ромку за Маринкой.
Ромка сумел-таки справиться с этой непростой задачей и приволок в комнату слегка упирающуюся Маринку. Та недовольно что-то бубнила себе под нос, а когда была отпущена своим малолетним конвоиром, пожаловалась:
– Этот сопляк прервал наш разговор на самом интересном месте.
– А это не то место, что находится ближе к подбородку и как раз под носом? – ехидно поинтересовалась я.
– Представь себе, что не то, – обиженно сверкнув на меня глазами, фыркнула в ответ Маринка. – Мы просто культурно разговаривали.
– И из этого культурного разговора ты как раз сумела извлечь то, что нам было необходимо, – намекнула я Широковой на то, чтобы не тянула резину, а все рассказывала.
– Вот, моя судьба никого из вас не интересует, а какая-то там чужая покоя не дает, – обиженно проворчала Маринка, но потом принялась выкладывать все, что сумела разузнать: – Короче, один живет в соседней с нашей комнате; другой в конце коридора; а еще одна – на первом этаже, ей больше места не хватило, вот туда и поселили. Все уже вернулись. Вот, – перестала она наконец тараторить и более спокойно добавила: – Моя миссия выполнена.
– Значит, теперь следует взяться за работу нам, – вставая с кресла, произнес Кряжимский.
Остальные тоже сорвались со своих мест, но Сергей Иванович жестом попросил всех вернуться на свои места.
– Я думаю, что не стоит всем табуном ходить к постояльцам. Иначе они просто напугаются такой делегации. Мы с Ольгой Юрьевной сделаем все сами, а вы нас тут подождете.
– Вы абсолютно правы, – поддержала я Кряжимского.
Глава восьмая
– Вы родственник Кашина Валерия? Извините, что не знаем, как вас зовут, – сказала я, когда открылась дверь первой комнаты, в которую мы с Кряжимским постучались.
– Да, я, – подтвердил мои слова довольно приятной внешности мужчина среднего роста, лет тридцати, с темно-русыми волосами. Потом представился: – Владислав.
Он был одет по-простому: в летние серые джинсы и клетчатую рубашку, у горла расстегнутую на три пуговицы.
– Тогда мы к вам, – поймав вопрос в его глазах, произнесла я. – Можно войти?
– Ну входите, – пропуская нас в комнату, вяло протянул он и зевнул. А потом добавил: – Извините за беспорядок, я как раз готовился ко сну.
– Ничего, ничего, – успокоил его Сергей Иванович. – Мы ненадолго. Мы только хотели задать вам несколько вопросов, если вы не против, конечно.
– Да задавайте, с меня не убудет, – садясь на диван, произнес Владислав.
Потом, правда, опомнился и предложил нам располагаться. Мы долго себе место искать не стали, а сразу же сели рядом с хозяином комнаты. Потом я кратко пересказала причину нашего прихода, осторожно заметив, что сейчас мы просто проверяем всех посторонних, бывших в гостинице в тот день, и никого ни в чем не подозреваем. Владислав при этом все равно немного напрягся, но быстро взял себя в руки, не проявлял никакой раздражительности.
– Значит, вы хотите, чтобы я рассказал вам о своем родственнике? – уточнил он.
Я кивнула и пояснила:
– Нам бы хотелось знать, как давно он к вам ходит, сколько времени у вас проводит, оставляете ли вы его одного хоть ненадолго.
Владислав задумчиво сощурил глаза и, опустив взгляд в пол, почесал нос.
– Да, вот это вопросик. Мне такие и в институте не задавали. Ну да ладно, попробую быть последовательным и все вспомнить.
Владислав сказал, что он сам отыскал этого родственника в городе, а потом пытался наладить с ним отношения, чтобы через какое-то время перебраться сюда для постоянного проживания. Встречались они часто, доверяли друг другу: случалось, что и ключи от комнаты ему Владислав давал, чтобы тот с девочками тут поразвлечься мог. В день убийства родственник у него тоже был, но он только заехал за ним утром, они вместе сгоняли на море, потом вернулись и весь вечер смотрели видео в его комнате.
– А кто-то может подтвердить, что ваш родственник все это время был с вами и никуда не отлучался? – как заправский следователь, принялась допытываться я.
– Ну да, могут. Когда в коридоре весь этот шум поднялся, мы как раз пригласили к себе на кофе соседку, – пояснил Владислав, а потом спросил: – А это может считаться железным алиби?
– Да, если его подтвердят остальные, – ответил за меня Кряжимский, а потом попросил: – А не могли бы вы нам дать адрес своего родственника – на тот случай, если его понадобится найти?
– Конечно, могу, нам бояться нечего, – сразу же полез в стол за бумагой и ручкой Владислав.
Он вел себя уверенно. Мне, по крайней мере, показалось, что он сказал нам правду.
Когда же Владислав накарябал нам на маленьком кусочке бумаги адрес Валерия Кашина, мы поблагодарили его за помощь и пообещали, что непременно ему сообщим, если выяснится что-то интересное.
Теперь наш путь лежал к другу одного из кавказцев, также приходившего в тот день в гостиницу. В отличие от первого постояльца, он встретил нас не очень приветливо и даже за порог не пустил. Так что разговаривали мы в коридоре, а этот постоялец, оказавшийся, как и его друг, кавказцем, выглядывал из-за двери.
– Чего нады? – как только мы постучали, недовольно донеслось из-за двери.
– Поговорить, – громко произнесла я.
Услышав женский голос, кавказец высунулся и, как мне показалось, даже заулыбался, но при виде Кряжимского моментально нахмурился и больше не пытался казаться дружелюбным.
– Кто такие? – спросил он.
Ну как было ему объяснить, что мы по собственной инициативе занялись расследованием того, что нас-то никак не касалось. Конечно же, пришлось соврать:
– Мы из милиции, хотели бы кое-что у вас уточнить.
– Докумэнты покажи, да? – моментально попросил кавказец.
«Покажи. Где я их возьму-то», – про себя вздохнула я. Но тут меня выручил Кряжимский, сказав:
– Мы уже второй день в вашей гостинице работу ведем, пора бы наши лица запомнить.
Но кавказец затараторил как попугай: «покажи да покажи». Мы уж и так и эдак ему лапшу на уши вешали, но ничего не выходило. Видно, стреляный воробей попался, не слишком словам доверял. В общем, так ничего у нас и не вышло – не пожелал на наши вопросы этот тип ответить и просто исчез за дверью, громко захлопнув у нас ее перед носом, а на прощание заявил:
– Приходи, когда бумага будет, да.
Пришлось нам проваливать восвояси.
Ничего не узнав про этого посетителя, мы с Кряжимским с унылыми лицами поплелись в комнату, где должна была быть горничная. Она, по нашим сведениям, встречалась еще с одним типом, приходящим в гостиницу.
Быстро спустившись на первый этаж и отыскав там комнату горничной, имя которой нам Маринка успела сообщить, я постучала в дверь.
– Кто там?
– Мы к Виктории, – громко сказала я.
– Подождите минутку, я сейчас, – ответил мне приятный женский голос.
Сама же его обладательница, когда, наконец, появилась, оказалась не так хороша. Очень смуглая, со слегка пробивающимися черными усиками над губой.
Несколько раз мне уже приходилось видеть эту горничную в гостинице, но наши комнаты убирала не она. Девушка же тоже, кажется, вспомнила, что мое лицо ей знакомо, а потому, без лишних вопросов пропустив нас к себе, сказала: